Александр Костинский:
В течение последнего месяца в центральных газетах появилось сразу несколько публикаций, посвященных судебному процессу "Олег Гордийко и Александр Лигай против журналиста компьютерного издания "Компьютерра" Дмитрия Коровина". Гордийко и Лигай обвиняют Коровина в клевете по материалам статьи от 5 ноября 2002 года "Должен остаться только один" http://www.computerra.ru/offline/2002/468/21638/ . Пожалуй, это самый громкий процесс против журналиста профильного издания за всю историю существования компьютерной отрасли в России. Дмитрия Коровина в статьях называют борцом с пиратством, Гордийко и Лигая обвиняют в попытке закрыть рот прессе руками судебной власти. За журналиста вступились не только газеты, но обещало не остаться в стороне руководство Министерства печати и информации. Что же произошло и почему к инциденту такое большое внимание? Действительно ли Дмитрий Коровин - борец именно с пиратством, и о чем он пытался предупредить участников рынка программного обеспечения?
Попробуем разобраться в ситуации с пиратством в России на примере дела Коровина. Вы услышите мнение самого Дмитрия, его адвоката Ларисы Поляковой, зам. главного редактора журнала "Компьютерра" во время опубликования статьи Михаила Брауде-Золотарева и обвиняющей стороны пресс-секретаря Комитета по интеллектуальной собственности торгово-промышленной палаты Дмитрия Грачева. Комитет - одна из организаций, упомянутых в статье Коровина, которую возглавляет Олег Гордийко.
К сожалению, публикации в массовой прессе по делу Коровина, да и вообще по делам о нарушении авторского права грешат поверхностным отношением к материалу. Чтобы не повторять их ошибки, сперва определимся с терминами, чем отличается пиратская продукция от контрафактной. Пиратскими дисками в статье Коровина и в нашей передаче называют оптические диски аудио, CD-ROM, DVD-ROM с программным обеспечением, музыкой и фильмами, на тиражирование которых правообладатели не давали разрешения или лицензии. Их потому и называют пиратскими, что они нарушают закон об авторском праве. Журналисты часто возмущаются (в статьях о деле Коровина тоже), почему же эта пиратская продукция открыто лежит на лотках, куда смотрит милиция?! Но не все так просто. Оказывается, в подавляющем большинстве случаев милиционер не имеет никакого права конфисковать у продавца, например, комплект дисков с электронной версией энциклопедии "Британника" или профессиональным пакетом для обработки растровой графики Adobe Photoshop. Почему? Потому что юридическая ответственность за пиратство наступает только если правообладатель защищает свои авторские права на российском рынке, то есть, совершает ряд недорогих процедур по регистрации в госорганах и пишет заявление в милицию, что его права ущемляются по конкретному случаю. Подчеркиваем, только в этом случае, имея на руках заявление правообладателя, работники правоохранительных органов, сделав контрольную закупку, могут начать судебное преследование распространителей пиратской продукции. Только после написания заявления пиратская продукция становится контрафактной. Конечно, любой человек, включая участкового милиционера, понимает, что диск Adobe Photoshop не стоит 80 рублей, его цена более 500 долларов, но конфисковать и запретить торговлю можно только контрафактной продукцией, а не пиратской. По оценкам правоохранительных органов, пиратская продукция на российском рынке оптических дисков составляет около 90 процентов, но при этом контрафактная, защищаемая правообладателями, составляет всего около 6%. То есть, на этих самых лотках с дисками в центре Москвы на 95 процентов, а у осторожных продавцов на все сто, лежит пиратская продукция, которую не защищают от тиражирования на российском рынке обладатели авторских прав. Да, она пиратская, но не контрафактная. Поэтому продавцы дисков и не пускаются в бегство при виде приближающегося милиционера - он не имеет права ее конфисковать. Почему правообладатели не защищают свою продукцию - вопрос, который требует отдельного обсуждения. Основных причин две - первая, для небольших программистских фирм, для многих производителей игр и фильмов в России пока слишком мал рынок дисков ценой в десятки и сотни долларов, чтобы платить сотруднику, который будет заниматься защитой прав в России. Просто при низкой платежеспособности населения экономическая прибыль от защиты минимальна или ее вообще нет. Второе, крупные корпорации давно успешно используют пиратство в своих целях, разработав специальные модели бизнеса для рынков небогатых стран. Ничего не стоит представительству в Москве, например, компании Майкрософт, написать заявление, и диски с ее продукцией нельзя будет купить на рынках и лотках, но тогда существует опасность, что люди перейдут на открытое программное обеспечение - Linux, Open Office, которое тоже можно купить на пиратских лотках, только легально. Лицензия на открытый софт подразумевает свободное копирование в любых целях. Вот и приходится крупным корпорациям балансировать между криками о вреде пиратства и реальной политикой потворствования ему. Крики нужны для легализации софта и получения денег с государственных и коммерческих структур, которые давно и широко пользуются контрафактной продукцией, а потворствование, чтобы госструктуры и фирмы в начале без проблем приобрели софт, обучили на нем персонал, а потом в результате угроз со стороны правообладателя написать заявление, все таки оплатили пиратский софт по цене лицензионного, ведь переучиваться ой как сложно. Получается, что организации все-таки покупают дорогое программное обеспечение, но в результате вот таких хитрых комбинаций. Когда Билл Гейтс приехал в Москву, то посетил, например, Сбербанк, и руководство учреждения виновато обещало оплатить весь софт, который установлен на компьютерах во всех филиалах банка, плюс контролировать лицензионность софта в других банках. Крича о необходимости защиты авторских прав, крупные фирмы также очень остроумно считают убытки, которые они якобы терпят от пиратства. Они берут и умножают количество пиратской продукции на коробочную лицензионную цену. Получаются ужасные миллиарды долларов. Так же почему-то оценивают ущерб некоторые правоохранительные органы и судебные инстанции. Это явно некорректно, потому что тот человек, который может купить на рынке диск Adobe Photoshop за два-три доллара, никогда не купит его за 500 долларов, точно также он не купит и Microsoft Office за 300 долларов. Поэтому покупка пиратского диска в небогатых странах не наносит никакого экономического вреда правообладателю. Те, кто в состоянии покупать дорогие коробочные версии, на рынок не ходят, остальные же просто не имеют денег на покупку лицензионных дисков по ценам западных рынков. Вообще-то, себестоимость производства самого лицензионного диска гораздо меньше доллара, и крупные корпорации могли бы в небогатых странах продавать свой софт с нормальной прибылью всего за несколько долларов, но они боятся, что найдутся предприниматели, которые начнут массово перепродавать эти диски в развитых странах, раз они куплены, например, в России легально.
Поэтому в нашей передаче слово "пираты" звучит без негативного оттенка. Эти люди, естественно для своей выгоды, перепечатывают большое количество дисков, изданных на Западе, заполняя наш рынок недорогими компактами, доступными большинству россиян, которые имеют компьютеры. То есть, в деятельности пиратов есть вполне полезная обществу функция, которая противоречит духу закона, но не букве. Поэтому говорить, что пиратство абсолютное зло, нельзя. Кроме того, пираты были первыми на рынке программного обеспечения, они наладили широкие каналы распространения и, пожалуй, самое главное их достояние - сеть дистрибуции по всей России. По каналам продаж первых пиратских фирм уже давно идут не только пиратские диски, но и вполне легальные, лицензионные продукты, в основном игры, фильмы и недорогой софт российских фирм. Крупных пиратских структур всего пять, и они давно легализованы. Есть еще несколько средних и мелких фирм, но они не определяют погоду на рынке. Обороты крупных пиратов исчисляются миллионами долларов, причем сейчас они уже значительную часть средств получают за счет тиражирования и распространения лицензионной продукции. Обороты в сравнении с крупнейшими российскими компаниями, конечно, не очень большие - это средний бизнес. Важно, что крупных фирм - пять, и между ними идет конкурентная борьба. Конкуренция не дает никому поднять цены, что в интересах массового пользователя компьютеров в России.
И вот на этой сцене начинают происходить такие события. Посол США в России Александр Вершбоу пишет письмо премьер-министру Михаилу Касьянову о том, что на российских заводах производится большое количество пиратской продукции, которая идет за границу, Евгений Примаков, бывший премьер-министр, ныне президент Торгово-промышленной палаты, после этого выступает с письмом к правительству с предложением лицензировать всех производителей оптических дисков и в целях борьбы с пиратством предлагает наклеивать на каждый диск марку, которая удостоверяет легальность компакта. Палата сама готова осуществлять эти функции, то есть руководить распределением марок.
Все специалисты и участники рынка оптических носителей в России знают, что он сбалансирован и, благодаря сложившейся практике правоприменения, удовлетворяет как немногих обеспеченных покупателей коробочными версиями дорогого софта, так и людей со скромными достатком пиратскими дисками, дисками российских производителей или открытым ПО. Понятно, что когда вдруг рынок решили перестроить, то все стали разбираться, почему это происходит, кто или что стоит за этими процессами.
В этой атмосфере и начинается наш судебный сюжет. Журналист "Компьютерры" Дмитрий Коровин стал изучать историю с наклейкой марок и заметил, что в центре событий находится фигура Олега Гордийко. Он возглавляет Комитет по интеллектуальной собственности Торгово-промышленной палаты и, возможно, готовил документы для письма Примакова в правительство. После проверки по базам данных учредителей фирм оказалось, что тот же Гордийко - соучредитель и директор нескольких фирм, в названиях которых присутствует слово "Руссобит". Все специалисты знают, что это крупнейший производитель и распространитель оптических дисков, большая часть из которых пиратская. Коровин выяснил, сравнивая учредителей, что родословная Руссобита ведется с фирмы "21 век". Оказалось также, что коллеги Гордийко по бизнесу были несколько раз под следствием, а Юрий Москвин осужден как раз за нарушение авторских прав. Руссобит числился и чемпионом по изъятиям дисков. По утверждению московских милиционеров, которые приведены в разных публикациях, за один раз в помещениях завода были арестованы чуть ли не полмиллиона контрафактных дисков. Обнаружились еще интересные факты - соучредителем и инвестором завода Руссобит оказалось Предприятие по поставкам продукции Управления делами президента России. Олег Гордийко возглавляет и другую любопытную структуру, которая тоже борется за авторские права НАЗИП (Национальное агентство по защите интересов правообладателей). Учредители НАЗИП - Руссобит-софт и загадочная организация "Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка". Состоит она, судя по сайту, из бывших и действующих высокопоставленных государственных чиновников и офицеров силовых ведомств. Проанализировав ситуацию, Дмитрий Коровин и написал статью, которая посвящена не столько борьбе с пиратством, сколько предупреждала об угрозе рынку оптических носителей со стороны возможно образующейся некоторой государственно-коммерчески-общественной структуры, которая сможет, благодаря связям с высокими покровителями, подмять под себя рынок компакт-дисков, существенно ослабив или разорив конкурентов. Дело не в том, что другие пиратские структуры лучше, чем Руссобит - просто после их ослабления монополист де-факто сможет диктовать условия рынку, а в результате поднимутся цены на самые дешевые диски. Низкая цена на CD и DVD крайне выгодна для развития цифровых технологий в России. Таким образом, статья Дмитрия Коровина гораздо глубже антипиратской тематики. Она предупреждала об опасности, грозящей, с его точки зрения, массовому рынку, и в конце концов нам, потребителям.
Вот что он сам говорит по этому поводу:
Дмитрий Коровин: Я предположил, что при помощи Комитета по интеллектуальной собственности при торгово-промышленной палате, который возглавлял и возглавляет Олег Гордийко, при помощи НАЗИП (Национального агентства по защите интересов правообладателей), которое он тоже возглавляет и группы компаний Руссобит, может появиться "империя", то есть, большая организация, формально несвязанная юридически, но которая сможет поставить под контроль пиратский рынок компакт-дисков. Я хочу подчеркнуть, что в этой статье утверждение было высказано именно в форме предположения. Нигде это не утверждалось явно. Говорилось о том, что существует такая опасность. Это был результат моего анализа.
Александр Костинский: А это комментарий Михаила Брауде-Золотарева, который во время написания статьи был зам. главного редактора журнала "Компьютерра".
Михаил Брауде-Золотарев: Чем еще статья, на мой взгляд, была интересной, чем она еще принципиально отличалась от массы других публикаций, которые так или иначе эту тему затрагивали, тем, что в ней было собрано довольно много фактуры, то есть конкретных признаков, конкретных фамилий людей, работавших там-то и там-то, или работавших некогда вместе, или какие-то родственные связи, или еще что-то. Была проведена качественная работа, она длилась долго.
Дмитрий Коровин: Мы писали статью около месяца.
Михаил Брауде-Золотарев: Это была осознанная редакционная работа, к которой подключались какие-то люди, помогали. У меня такое ощущение, что далеко не все попало в эту статью, потому что журнальное пространство ограничено, и пришлось выбирать самое интересное с точки зрения журналистики.
Александр Костинский: После выхода в свет статьи, Олег Гордийко стал требовать от журнала публикации опровержения, а потом подал в суд на Дмитрия Коровина за клевету по статье 129 ч.2 УК РФ. Трудно понять, почему выбрана именно эта статья уголовного кодекса, ведь она куда сложнее для доказательства вины, чем "гражданская" о защите чести и достоинства. Требуется не только найти несоответствия истине в материале Дмитрия Коровина, но и доказать, что писал он это, твердо зная, что приводимые в материале сведения - ложь. Нужно доказать в суде прямой умысел, а не только неточные или неправдивые сведения. Сделать это крайне трудно даже в самых очевидных случаях, а статья Коровина не относится к разряду очевидных, ввиду специфики рынка.
Ход расследования показал, что перспективы у обвиняющей стороны небольшие, зато упорства ей не занимать. Сначала один, потом другой следователи прекращали дело, но прокурор Константин Кремнев отменял их решение. Это не совсем обычное поведение прокуратуры в рядовом деле, наверное, и вызвало цепь озабоченных публикаций в прессе. Журналистам не составило труда обнаружить связи Олега Гордийко, хотя бы через соучредителей НАЗИПа, с людьми из правоохранительных структур. Это "Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка" - сокращенно АБОП. На сайте АБОП буквально написано http://abop.ru/rus/inpress/3.shtml: "В наших рядах 82 героя Советского Союза, Героя России, Героя Социалистического Труда, 12 дважды Героев Советского Союза. Это видные государственные и политические деятели, руководители силовых структур, министерств, ведомств, комитетов, служб. Это не только губернаторы, но также бывшие или действующие члены Совета безопасности Российской Федерации и его аппарата".
Почтовый адрес, по которому располагалась или расположена в Москве "Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка" такой же, как и у Предприятия по поставкам продукции Управления делами администрации Президента России - 2-я Тверская-Ямская ул., 16. В начале передачи мы говорили, что Предприятие по поставкам продукции Управления делами администрации Президента России соучредитель ООО "Руссобит". Безусловно, такие связи Олега Гордийко не означают, что сотрудники этих организаций, благодаря своим должностям, оказывают давление на следствие и суд, но исключить такое давление нельзя, зная распространенную практику решать правовые споры с помощью телефонного права, тем более, когда у чиновников есть вполне определенный коммерческий интерес - их организации вместе с потерпевшим соучредители одних и тех же предприятий.
Да, Дмитрий Коровин не столько борец с пиратством, сколько отстаивал конкурентную экономику, но, тем не менее опасения журналистов центральной прессы могут оправдаться. Не исключено, что, здесь, как и во многих других случаях, давление может осуществляться по линии прокуратуры. Прокурор Кремнев отменил постановление следователя Елены Петровой о прекращении дела, сославшись на то, что ему достаточно неточностей в материале Коровина, как будто он не понимает, что необходимо выявить заведомость искажения фактов и умысел. После этого следователь Петрова все-таки обнаружила состав преступления по статье 129, часть вторая, о чем и написала в обвинительном заключении. Комментирует адвокат Дмитрия Коровина Лариса Полякова. Она обжаловала решение прокурора.
Лариса Полякова: Я писала о том, что в достоверности тех сведений, которые Коровин сообщал в своей статье, он не сомневался, поскольку пользовался опубликованными источниками - статьями из газет, из Интернета и ни к одному из них не было никаких претензий по поводу тех сведений, которые они сообщали. То есть, никаких данных считать эти статьи недостоверными у Дмитрия не было и нет до сих пор, потому что ни в каких судах не слушались дела о недостоверности этой информации или о сведениях, которые порочат честь, достоинство или деловую репутацию господ Гордийко и Лигая.
Дмитрий Коровин: По меньшей мере, мне об этом ничего неизвестно.
Лариса Полякова: Да, по меньшей мере, ничего неизвестно, и он об этом говорил следователю.
Михаил Брауде-Золотарев: Кстати, если бы подобные данные были, это наверное нормальное предположение, то они бы попали в материалы следствия.
Лариса Полякова: Наверняка. И в материалах следствия были бы четкие показания Гордийко и Лигая, что они уже подобные материалы обжаловали или же обращались в следственные органы и получили бы какие-то результаты. Во всяком случае, довод прокурора о том, что Дмитрий должен был проверять достоверность информации, я оспаривала именно тем, что у него не было сомнений в достоверности этих сведений. Кроме того, как видно из статьи Коровина, он сам обращался к Гордийко за интервью в связи с написанием статей, и никакой существенной информации он для статьи не дал, хотя ему задавались конкретные вопросы.
Михаил Брауде-Золотарев: Да, я тоже помню, что ему задавались абсолютно конкретные вопросы.
Лариса Полякова: Совершенно верно, это было очень короткое интервью, пару строк, которые привел в статье Коровин. Поэтому я и оспаривала этот довод прокурора. Второй довод прокурора о том, что для него, как для прокурора, достаточно для квалификации действий по статье 129, часть 2 УК РФ "о клевете" того, что сведения, которые изложил журналист могут быть ложными. Я опять же оспаривала и говорила, что недостаточно признать эти сведения ложными. Поскольку и в комментарии к уголовному кодексу, написанному главой Верховного суда, утверждается, что даже если (это не тот случай, который мы имеем с Коровиным), но даже если журналист сообщает ложные сведения, но сам уверен в их правдивости, не знает, что они ложные, то в данном случае нет уголовно наказуемой клеветы, то есть, статьи 129 часть 2. Именно так я возражала против доводов прокурора.
Мне бы хотелось думать, что правосудие в нашей стране есть, хотя должна немного отвлечься. Мне сегодня позвонила моя приятельница адвокатесса (я давно не была по делам в Верховном суде России), она позвонила и с ужасом рассказала, что в здании Верховного суда стоит статуя Фемиды с открытыми глазами. Повязки у нее на глазах нет, в одной руке она держит весы, а в другой большой щит на котором помещен Георгий Победоносец. Мы прекрасно знаем, что повязка на глазах Фемиды служит символом ее объективности: она не должна видеть тех, между кем решается спор. То есть, она должна судить независимо от тех с кем имеет дело. Я убеждена, что в действиях Дмитрия нет состава преступления. Именно так я буду ставить вопрос, если суд состоится. В этом заключается моя правовая позиция, и я надеюсь, что суд разделит ее не потому что я адвокат, а кто-то прокурор, а потому что это законное толкование статьи 129 часть 2 УК РФ.
Александр Костинский: А вот мнение противоположной стороны, пресс-секретаря Комитета по защите интеллектуальной собственности Дмитрия Грачева. Олег Гордийко, сославшись на занятость, не смог ответить на наши вопросы.
Дмитрий Грачев: Я скажу только о том, что беспокоит нас, как Комитет по интеллектуальной собственности ТПП. Дело в том, что в статье "Должен остаться только один" есть пассаж, что Комитет по интеллектуальной собственности ТПП был создан якобы для того, чтобы лоббировать интересы каких-то непонятных пиратских структур. Я думаю, что по поводу пиратских структур в суде как раз будет разбирательство - являются ли предприятия концерна Руссобит пиратскими структурами или не являются, будет ли это предметом суда, я точно не знаю, но я скажу то, что обеспокоило многих членов Комитета по интеллектуальной собственности. В комитет входит больше ста членов. Это представители СМИ, представители министерств, ведомств.
Александр Костинский: Это общественная организация?
Дмитрий Грачев: Во-первых, это общественная организация, а господин Коровин пишет, что государственная. Нет, это никакая ни государственная "крыша", как он говорит. Мы общественная организация и создан комитет был президиумом Торгово-промышленной палаты под руководством Евгения Максимовича Примакова. Неужели господин Коровин думает, что огромная общественная структура была создана, чтобы лоббировать какие-то пиратские интересы? Во-вторых, я два года работаю в комитете и могу сказать откровенно, положа руку на сердце, что никогда ни при каких обстоятельствах, это очень легко проверить, комитет вообще не занимался никакими конкретными пиратскими структурами. Комитет занимается организацией круглых столов, конференций, посвященных различным проблемам.
Пусть будет суд. Если мы движемся в цивилизованное общество, где должен быть отечественный предприниматель, где должен быть свободный журналист, то там же должен быть и свободный независимый суд, на который не должны в принципе действовать ни мнения прессы, которая до суда начинает расставлять акценты, бить в колокола, ни мнение каких-то государственных чиновников, которые поспешили, как мне кажется, не разобравшись высказать свое мнение по поводу этой статьи. Все-таки давайте эту третью немаловажную составляющую, свободный независимый суд, тоже оставим.
Александр Костинский: Конечно, прав Дмитрий Грачев, что нет ничего плохого в судебном исследовании статьи Коровина и его мотивов, суд решит кто прав, а кто нет в споре сторон, главное, чтобы суд был действительно беспристрастен, а Фемида не снимала повязку с глаз. Открыто высказанные мнения журналистов трудно назвать давлением на суд, они тоже вносят вклад в существо дела особенно в таком непростом для анализа вопросе, как пиратство. Скорее более вероятно давление на суд изнутри правоохранительной системы, на что, пока указывает не очень логичное с точки зрения закона поведение прокуратуры.
Все ссылки в тексте программ ведут на страницы лиц и организаций, не связанных с радио "Свобода"; редакция не несет ответственности за содержание этих страниц.
Попробуем разобраться в ситуации с пиратством в России на примере дела Коровина. Вы услышите мнение самого Дмитрия, его адвоката Ларисы Поляковой, зам. главного редактора журнала "Компьютерра" во время опубликования статьи Михаила Брауде-Золотарева и обвиняющей стороны пресс-секретаря Комитета по интеллектуальной собственности торгово-промышленной палаты Дмитрия Грачева. Комитет - одна из организаций, упомянутых в статье Коровина, которую возглавляет Олег Гордийко.
К сожалению, публикации в массовой прессе по делу Коровина, да и вообще по делам о нарушении авторского права грешат поверхностным отношением к материалу. Чтобы не повторять их ошибки, сперва определимся с терминами, чем отличается пиратская продукция от контрафактной. Пиратскими дисками в статье Коровина и в нашей передаче называют оптические диски аудио, CD-ROM, DVD-ROM с программным обеспечением, музыкой и фильмами, на тиражирование которых правообладатели не давали разрешения или лицензии. Их потому и называют пиратскими, что они нарушают закон об авторском праве. Журналисты часто возмущаются (в статьях о деле Коровина тоже), почему же эта пиратская продукция открыто лежит на лотках, куда смотрит милиция?! Но не все так просто. Оказывается, в подавляющем большинстве случаев милиционер не имеет никакого права конфисковать у продавца, например, комплект дисков с электронной версией энциклопедии "Британника" или профессиональным пакетом для обработки растровой графики Adobe Photoshop. Почему? Потому что юридическая ответственность за пиратство наступает только если правообладатель защищает свои авторские права на российском рынке, то есть, совершает ряд недорогих процедур по регистрации в госорганах и пишет заявление в милицию, что его права ущемляются по конкретному случаю. Подчеркиваем, только в этом случае, имея на руках заявление правообладателя, работники правоохранительных органов, сделав контрольную закупку, могут начать судебное преследование распространителей пиратской продукции. Только после написания заявления пиратская продукция становится контрафактной. Конечно, любой человек, включая участкового милиционера, понимает, что диск Adobe Photoshop не стоит 80 рублей, его цена более 500 долларов, но конфисковать и запретить торговлю можно только контрафактной продукцией, а не пиратской. По оценкам правоохранительных органов, пиратская продукция на российском рынке оптических дисков составляет около 90 процентов, но при этом контрафактная, защищаемая правообладателями, составляет всего около 6%. То есть, на этих самых лотках с дисками в центре Москвы на 95 процентов, а у осторожных продавцов на все сто, лежит пиратская продукция, которую не защищают от тиражирования на российском рынке обладатели авторских прав. Да, она пиратская, но не контрафактная. Поэтому продавцы дисков и не пускаются в бегство при виде приближающегося милиционера - он не имеет права ее конфисковать. Почему правообладатели не защищают свою продукцию - вопрос, который требует отдельного обсуждения. Основных причин две - первая, для небольших программистских фирм, для многих производителей игр и фильмов в России пока слишком мал рынок дисков ценой в десятки и сотни долларов, чтобы платить сотруднику, который будет заниматься защитой прав в России. Просто при низкой платежеспособности населения экономическая прибыль от защиты минимальна или ее вообще нет. Второе, крупные корпорации давно успешно используют пиратство в своих целях, разработав специальные модели бизнеса для рынков небогатых стран. Ничего не стоит представительству в Москве, например, компании Майкрософт, написать заявление, и диски с ее продукцией нельзя будет купить на рынках и лотках, но тогда существует опасность, что люди перейдут на открытое программное обеспечение - Linux, Open Office, которое тоже можно купить на пиратских лотках, только легально. Лицензия на открытый софт подразумевает свободное копирование в любых целях. Вот и приходится крупным корпорациям балансировать между криками о вреде пиратства и реальной политикой потворствования ему. Крики нужны для легализации софта и получения денег с государственных и коммерческих структур, которые давно и широко пользуются контрафактной продукцией, а потворствование, чтобы госструктуры и фирмы в начале без проблем приобрели софт, обучили на нем персонал, а потом в результате угроз со стороны правообладателя написать заявление, все таки оплатили пиратский софт по цене лицензионного, ведь переучиваться ой как сложно. Получается, что организации все-таки покупают дорогое программное обеспечение, но в результате вот таких хитрых комбинаций. Когда Билл Гейтс приехал в Москву, то посетил, например, Сбербанк, и руководство учреждения виновато обещало оплатить весь софт, который установлен на компьютерах во всех филиалах банка, плюс контролировать лицензионность софта в других банках. Крича о необходимости защиты авторских прав, крупные фирмы также очень остроумно считают убытки, которые они якобы терпят от пиратства. Они берут и умножают количество пиратской продукции на коробочную лицензионную цену. Получаются ужасные миллиарды долларов. Так же почему-то оценивают ущерб некоторые правоохранительные органы и судебные инстанции. Это явно некорректно, потому что тот человек, который может купить на рынке диск Adobe Photoshop за два-три доллара, никогда не купит его за 500 долларов, точно также он не купит и Microsoft Office за 300 долларов. Поэтому покупка пиратского диска в небогатых странах не наносит никакого экономического вреда правообладателю. Те, кто в состоянии покупать дорогие коробочные версии, на рынок не ходят, остальные же просто не имеют денег на покупку лицензионных дисков по ценам западных рынков. Вообще-то, себестоимость производства самого лицензионного диска гораздо меньше доллара, и крупные корпорации могли бы в небогатых странах продавать свой софт с нормальной прибылью всего за несколько долларов, но они боятся, что найдутся предприниматели, которые начнут массово перепродавать эти диски в развитых странах, раз они куплены, например, в России легально.
Поэтому в нашей передаче слово "пираты" звучит без негативного оттенка. Эти люди, естественно для своей выгоды, перепечатывают большое количество дисков, изданных на Западе, заполняя наш рынок недорогими компактами, доступными большинству россиян, которые имеют компьютеры. То есть, в деятельности пиратов есть вполне полезная обществу функция, которая противоречит духу закона, но не букве. Поэтому говорить, что пиратство абсолютное зло, нельзя. Кроме того, пираты были первыми на рынке программного обеспечения, они наладили широкие каналы распространения и, пожалуй, самое главное их достояние - сеть дистрибуции по всей России. По каналам продаж первых пиратских фирм уже давно идут не только пиратские диски, но и вполне легальные, лицензионные продукты, в основном игры, фильмы и недорогой софт российских фирм. Крупных пиратских структур всего пять, и они давно легализованы. Есть еще несколько средних и мелких фирм, но они не определяют погоду на рынке. Обороты крупных пиратов исчисляются миллионами долларов, причем сейчас они уже значительную часть средств получают за счет тиражирования и распространения лицензионной продукции. Обороты в сравнении с крупнейшими российскими компаниями, конечно, не очень большие - это средний бизнес. Важно, что крупных фирм - пять, и между ними идет конкурентная борьба. Конкуренция не дает никому поднять цены, что в интересах массового пользователя компьютеров в России.
И вот на этой сцене начинают происходить такие события. Посол США в России Александр Вершбоу пишет письмо премьер-министру Михаилу Касьянову о том, что на российских заводах производится большое количество пиратской продукции, которая идет за границу, Евгений Примаков, бывший премьер-министр, ныне президент Торгово-промышленной палаты, после этого выступает с письмом к правительству с предложением лицензировать всех производителей оптических дисков и в целях борьбы с пиратством предлагает наклеивать на каждый диск марку, которая удостоверяет легальность компакта. Палата сама готова осуществлять эти функции, то есть руководить распределением марок.
Все специалисты и участники рынка оптических носителей в России знают, что он сбалансирован и, благодаря сложившейся практике правоприменения, удовлетворяет как немногих обеспеченных покупателей коробочными версиями дорогого софта, так и людей со скромными достатком пиратскими дисками, дисками российских производителей или открытым ПО. Понятно, что когда вдруг рынок решили перестроить, то все стали разбираться, почему это происходит, кто или что стоит за этими процессами.
В этой атмосфере и начинается наш судебный сюжет. Журналист "Компьютерры" Дмитрий Коровин стал изучать историю с наклейкой марок и заметил, что в центре событий находится фигура Олега Гордийко. Он возглавляет Комитет по интеллектуальной собственности Торгово-промышленной палаты и, возможно, готовил документы для письма Примакова в правительство. После проверки по базам данных учредителей фирм оказалось, что тот же Гордийко - соучредитель и директор нескольких фирм, в названиях которых присутствует слово "Руссобит". Все специалисты знают, что это крупнейший производитель и распространитель оптических дисков, большая часть из которых пиратская. Коровин выяснил, сравнивая учредителей, что родословная Руссобита ведется с фирмы "21 век". Оказалось также, что коллеги Гордийко по бизнесу были несколько раз под следствием, а Юрий Москвин осужден как раз за нарушение авторских прав. Руссобит числился и чемпионом по изъятиям дисков. По утверждению московских милиционеров, которые приведены в разных публикациях, за один раз в помещениях завода были арестованы чуть ли не полмиллиона контрафактных дисков. Обнаружились еще интересные факты - соучредителем и инвестором завода Руссобит оказалось Предприятие по поставкам продукции Управления делами президента России. Олег Гордийко возглавляет и другую любопытную структуру, которая тоже борется за авторские права НАЗИП (Национальное агентство по защите интересов правообладателей). Учредители НАЗИП - Руссобит-софт и загадочная организация "Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка". Состоит она, судя по сайту, из бывших и действующих высокопоставленных государственных чиновников и офицеров силовых ведомств. Проанализировав ситуацию, Дмитрий Коровин и написал статью, которая посвящена не столько борьбе с пиратством, сколько предупреждала об угрозе рынку оптических носителей со стороны возможно образующейся некоторой государственно-коммерчески-общественной структуры, которая сможет, благодаря связям с высокими покровителями, подмять под себя рынок компакт-дисков, существенно ослабив или разорив конкурентов. Дело не в том, что другие пиратские структуры лучше, чем Руссобит - просто после их ослабления монополист де-факто сможет диктовать условия рынку, а в результате поднимутся цены на самые дешевые диски. Низкая цена на CD и DVD крайне выгодна для развития цифровых технологий в России. Таким образом, статья Дмитрия Коровина гораздо глубже антипиратской тематики. Она предупреждала об опасности, грозящей, с его точки зрения, массовому рынку, и в конце концов нам, потребителям.
Вот что он сам говорит по этому поводу:
Дмитрий Коровин: Я предположил, что при помощи Комитета по интеллектуальной собственности при торгово-промышленной палате, который возглавлял и возглавляет Олег Гордийко, при помощи НАЗИП (Национального агентства по защите интересов правообладателей), которое он тоже возглавляет и группы компаний Руссобит, может появиться "империя", то есть, большая организация, формально несвязанная юридически, но которая сможет поставить под контроль пиратский рынок компакт-дисков. Я хочу подчеркнуть, что в этой статье утверждение было высказано именно в форме предположения. Нигде это не утверждалось явно. Говорилось о том, что существует такая опасность. Это был результат моего анализа.
Александр Костинский: А это комментарий Михаила Брауде-Золотарева, который во время написания статьи был зам. главного редактора журнала "Компьютерра".
Михаил Брауде-Золотарев: Чем еще статья, на мой взгляд, была интересной, чем она еще принципиально отличалась от массы других публикаций, которые так или иначе эту тему затрагивали, тем, что в ней было собрано довольно много фактуры, то есть конкретных признаков, конкретных фамилий людей, работавших там-то и там-то, или работавших некогда вместе, или какие-то родственные связи, или еще что-то. Была проведена качественная работа, она длилась долго.
Дмитрий Коровин: Мы писали статью около месяца.
Михаил Брауде-Золотарев: Это была осознанная редакционная работа, к которой подключались какие-то люди, помогали. У меня такое ощущение, что далеко не все попало в эту статью, потому что журнальное пространство ограничено, и пришлось выбирать самое интересное с точки зрения журналистики.
Александр Костинский: После выхода в свет статьи, Олег Гордийко стал требовать от журнала публикации опровержения, а потом подал в суд на Дмитрия Коровина за клевету по статье 129 ч.2 УК РФ. Трудно понять, почему выбрана именно эта статья уголовного кодекса, ведь она куда сложнее для доказательства вины, чем "гражданская" о защите чести и достоинства. Требуется не только найти несоответствия истине в материале Дмитрия Коровина, но и доказать, что писал он это, твердо зная, что приводимые в материале сведения - ложь. Нужно доказать в суде прямой умысел, а не только неточные или неправдивые сведения. Сделать это крайне трудно даже в самых очевидных случаях, а статья Коровина не относится к разряду очевидных, ввиду специфики рынка.
Ход расследования показал, что перспективы у обвиняющей стороны небольшие, зато упорства ей не занимать. Сначала один, потом другой следователи прекращали дело, но прокурор Константин Кремнев отменял их решение. Это не совсем обычное поведение прокуратуры в рядовом деле, наверное, и вызвало цепь озабоченных публикаций в прессе. Журналистам не составило труда обнаружить связи Олега Гордийко, хотя бы через соучредителей НАЗИПа, с людьми из правоохранительных структур. Это "Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка" - сокращенно АБОП. На сайте АБОП буквально написано http://abop.ru/rus/inpress/3.shtml: "В наших рядах 82 героя Советского Союза, Героя России, Героя Социалистического Труда, 12 дважды Героев Советского Союза. Это видные государственные и политические деятели, руководители силовых структур, министерств, ведомств, комитетов, служб. Это не только губернаторы, но также бывшие или действующие члены Совета безопасности Российской Федерации и его аппарата".
Почтовый адрес, по которому располагалась или расположена в Москве "Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка" такой же, как и у Предприятия по поставкам продукции Управления делами администрации Президента России - 2-я Тверская-Ямская ул., 16. В начале передачи мы говорили, что Предприятие по поставкам продукции Управления делами администрации Президента России соучредитель ООО "Руссобит". Безусловно, такие связи Олега Гордийко не означают, что сотрудники этих организаций, благодаря своим должностям, оказывают давление на следствие и суд, но исключить такое давление нельзя, зная распространенную практику решать правовые споры с помощью телефонного права, тем более, когда у чиновников есть вполне определенный коммерческий интерес - их организации вместе с потерпевшим соучредители одних и тех же предприятий.
Да, Дмитрий Коровин не столько борец с пиратством, сколько отстаивал конкурентную экономику, но, тем не менее опасения журналистов центральной прессы могут оправдаться. Не исключено, что, здесь, как и во многих других случаях, давление может осуществляться по линии прокуратуры. Прокурор Кремнев отменил постановление следователя Елены Петровой о прекращении дела, сославшись на то, что ему достаточно неточностей в материале Коровина, как будто он не понимает, что необходимо выявить заведомость искажения фактов и умысел. После этого следователь Петрова все-таки обнаружила состав преступления по статье 129, часть вторая, о чем и написала в обвинительном заключении. Комментирует адвокат Дмитрия Коровина Лариса Полякова. Она обжаловала решение прокурора.
Лариса Полякова: Я писала о том, что в достоверности тех сведений, которые Коровин сообщал в своей статье, он не сомневался, поскольку пользовался опубликованными источниками - статьями из газет, из Интернета и ни к одному из них не было никаких претензий по поводу тех сведений, которые они сообщали. То есть, никаких данных считать эти статьи недостоверными у Дмитрия не было и нет до сих пор, потому что ни в каких судах не слушались дела о недостоверности этой информации или о сведениях, которые порочат честь, достоинство или деловую репутацию господ Гордийко и Лигая.
Дмитрий Коровин: По меньшей мере, мне об этом ничего неизвестно.
Лариса Полякова: Да, по меньшей мере, ничего неизвестно, и он об этом говорил следователю.
Михаил Брауде-Золотарев: Кстати, если бы подобные данные были, это наверное нормальное предположение, то они бы попали в материалы следствия.
Лариса Полякова: Наверняка. И в материалах следствия были бы четкие показания Гордийко и Лигая, что они уже подобные материалы обжаловали или же обращались в следственные органы и получили бы какие-то результаты. Во всяком случае, довод прокурора о том, что Дмитрий должен был проверять достоверность информации, я оспаривала именно тем, что у него не было сомнений в достоверности этих сведений. Кроме того, как видно из статьи Коровина, он сам обращался к Гордийко за интервью в связи с написанием статей, и никакой существенной информации он для статьи не дал, хотя ему задавались конкретные вопросы.
Михаил Брауде-Золотарев: Да, я тоже помню, что ему задавались абсолютно конкретные вопросы.
Лариса Полякова: Совершенно верно, это было очень короткое интервью, пару строк, которые привел в статье Коровин. Поэтому я и оспаривала этот довод прокурора. Второй довод прокурора о том, что для него, как для прокурора, достаточно для квалификации действий по статье 129, часть 2 УК РФ "о клевете" того, что сведения, которые изложил журналист могут быть ложными. Я опять же оспаривала и говорила, что недостаточно признать эти сведения ложными. Поскольку и в комментарии к уголовному кодексу, написанному главой Верховного суда, утверждается, что даже если (это не тот случай, который мы имеем с Коровиным), но даже если журналист сообщает ложные сведения, но сам уверен в их правдивости, не знает, что они ложные, то в данном случае нет уголовно наказуемой клеветы, то есть, статьи 129 часть 2. Именно так я возражала против доводов прокурора.
Мне бы хотелось думать, что правосудие в нашей стране есть, хотя должна немного отвлечься. Мне сегодня позвонила моя приятельница адвокатесса (я давно не была по делам в Верховном суде России), она позвонила и с ужасом рассказала, что в здании Верховного суда стоит статуя Фемиды с открытыми глазами. Повязки у нее на глазах нет, в одной руке она держит весы, а в другой большой щит на котором помещен Георгий Победоносец. Мы прекрасно знаем, что повязка на глазах Фемиды служит символом ее объективности: она не должна видеть тех, между кем решается спор. То есть, она должна судить независимо от тех с кем имеет дело. Я убеждена, что в действиях Дмитрия нет состава преступления. Именно так я буду ставить вопрос, если суд состоится. В этом заключается моя правовая позиция, и я надеюсь, что суд разделит ее не потому что я адвокат, а кто-то прокурор, а потому что это законное толкование статьи 129 часть 2 УК РФ.
Александр Костинский: А вот мнение противоположной стороны, пресс-секретаря Комитета по защите интеллектуальной собственности Дмитрия Грачева. Олег Гордийко, сославшись на занятость, не смог ответить на наши вопросы.
Дмитрий Грачев: Я скажу только о том, что беспокоит нас, как Комитет по интеллектуальной собственности ТПП. Дело в том, что в статье "Должен остаться только один" есть пассаж, что Комитет по интеллектуальной собственности ТПП был создан якобы для того, чтобы лоббировать интересы каких-то непонятных пиратских структур. Я думаю, что по поводу пиратских структур в суде как раз будет разбирательство - являются ли предприятия концерна Руссобит пиратскими структурами или не являются, будет ли это предметом суда, я точно не знаю, но я скажу то, что обеспокоило многих членов Комитета по интеллектуальной собственности. В комитет входит больше ста членов. Это представители СМИ, представители министерств, ведомств.
Александр Костинский: Это общественная организация?
Дмитрий Грачев: Во-первых, это общественная организация, а господин Коровин пишет, что государственная. Нет, это никакая ни государственная "крыша", как он говорит. Мы общественная организация и создан комитет был президиумом Торгово-промышленной палаты под руководством Евгения Максимовича Примакова. Неужели господин Коровин думает, что огромная общественная структура была создана, чтобы лоббировать какие-то пиратские интересы? Во-вторых, я два года работаю в комитете и могу сказать откровенно, положа руку на сердце, что никогда ни при каких обстоятельствах, это очень легко проверить, комитет вообще не занимался никакими конкретными пиратскими структурами. Комитет занимается организацией круглых столов, конференций, посвященных различным проблемам.
Пусть будет суд. Если мы движемся в цивилизованное общество, где должен быть отечественный предприниматель, где должен быть свободный журналист, то там же должен быть и свободный независимый суд, на который не должны в принципе действовать ни мнения прессы, которая до суда начинает расставлять акценты, бить в колокола, ни мнение каких-то государственных чиновников, которые поспешили, как мне кажется, не разобравшись высказать свое мнение по поводу этой статьи. Все-таки давайте эту третью немаловажную составляющую, свободный независимый суд, тоже оставим.
Александр Костинский: Конечно, прав Дмитрий Грачев, что нет ничего плохого в судебном исследовании статьи Коровина и его мотивов, суд решит кто прав, а кто нет в споре сторон, главное, чтобы суд был действительно беспристрастен, а Фемида не снимала повязку с глаз. Открыто высказанные мнения журналистов трудно назвать давлением на суд, они тоже вносят вклад в существо дела особенно в таком непростом для анализа вопросе, как пиратство. Скорее более вероятно давление на суд изнутри правоохранительной системы, на что, пока указывает не очень логичное с точки зрения закона поведение прокуратуры.
Все ссылки в тексте программ ведут на страницы лиц и организаций, не связанных с радио "Свобода"; редакция не несет ответственности за содержание этих страниц.
