Петр Вайль:
Российское общество снова выходит на пути, давно уже освоенные цивилизацией, и снова делает это с огромным опозданием. Вся военно-политическая практика второй половины ХХ века подтверждает: никакая большая страна не в состоянии победить маленькую, если та не признает себя побежденной. Особенно если речь идет о стране, обладающей географическим рельефом, а в Чечне есть и горы, и леса. Следствие из этого правила таково: исход войны решается не на фронте, тем более, что в неизбежном партизанском изводе таких боевых действий линии фронта попросту нет, то есть она везде. Исход такой войны решают правительство и народ большой страны, которая рано или поздно смертельно устает от тупой бессмысленной гибели чужих и особенно своих, от тупых бессмысленных победных донесений и победоносных обещаний. Рано или поздно становится ясно, что все слова перестают что-либо значить, кроме двух - "смерть" и "мир".
Престиж нации, великая держава, государственные интересы - все эти словосочетания имеют смысл и даже могут являться побудительными мотивами и движущей силой, но до поры-до времени, пока не наступает страшная разрушительная общественная усталость. Апатию способно нарушить самое простое - сопоставление вот этих двух слов: "смерть" и "мир". Либо смерть, либо мир.
Российское общество снова выходит на пути, давно уже освоенные цивилизацией, и снова делает это с огромным опозданием. Вся военно-политическая практика второй половины ХХ века подтверждает: никакая большая страна не в состоянии победить маленькую, если та не признает себя побежденной. Особенно если речь идет о стране, обладающей географическим рельефом, а в Чечне есть и горы, и леса. Следствие из этого правила таково: исход войны решается не на фронте, тем более, что в неизбежном партизанском изводе таких боевых действий линии фронта попросту нет, то есть она везде. Исход такой войны решают правительство и народ большой страны, которая рано или поздно смертельно устает от тупой бессмысленной гибели чужих и особенно своих, от тупых бессмысленных победных донесений и победоносных обещаний. Рано или поздно становится ясно, что все слова перестают что-либо значить, кроме двух - "смерть" и "мир".
Престиж нации, великая держава, государственные интересы - все эти словосочетания имеют смысл и даже могут являться побудительными мотивами и движущей силой, но до поры-до времени, пока не наступает страшная разрушительная общественная усталость. Апатию способно нарушить самое простое - сопоставление вот этих двух слов: "смерть" и "мир". Либо смерть, либо мир.
