Корреспондент Радио Свобода в Вашингтоне Ирина Лагунина беседует о политических последствиях катастрофы атомной подводной лодки "Курск" для президента России Владимира Путина с американским экспертом из Фонда Карнеги Андерсом Ошлендом.
Ирина Лагунина:
Президент России Владимир Путин выступил по поводу трагедии атомной подводной лодки "Курск" только через 4 дня после того, как авария произошла, и не прервал при этом свой отпуск. Родственники моряков были вынуждены собирать деньги, чтобы поехать на место катастрофы, не говоря уже о том, что сам президент Путин остался в Сочи и вызывал экспертов к себе. Какие политические последствия для правительства Путина может иметь эта трагедия и реакция на нее властей? С этим вопросом я обратилась к эксперту Фонда Карнеги Андерсу Ошленду,
Андерс Ошленд:
Я думаю, что много последствий. Первое: надо иметь настоящую военную политику. Нельзя играть в супердержаву, не имея ресурсов. Это первый важный пункт. Второй вывод тот, что Путину надо решить вопрос со своим отношением к ФСБ. Сейчас мы видим, что ФСБ делает то, что нельзя делать в демократическом государстве. И Путину надо решить, с кем он. Третье: вопрос со СМИ вообще - как относиться к ним. Конечно, нельзя бороться с ними. По-моему главным победителем драмы вокруг "Курска" выглядит "НТВ".
Ирина Лагунина:
Вы сказали, что политические последствия, в том числе, касаются и отношений с ФСБ. Причем здесь ФСБ?
Андерс Ошленд:
Потому что есть дело Александра Никитина, где ФСБ действовала против него из-за того, что он выступил с критикой ВМФ.
Ирина Лагунина:
Как, по вашему мнению, скажется трагедия "Курска" на отношениях с военными?
Андерс Ошленд:
Это учения, которые сейчас завершились, были продолжением политики, в которой уже нет смысла. Это были маневры, которые показывали, что Россия - супердержава, что неправда. Это имеет большое значение для военной доктрины и вообще военной политики России. По-моему очевидно, что надо очень сильно сократить Министерство Обороны и сосредоточить ресурсы на том, чтобы Россия могла защищаться там, где нужно.
Ирина Лагунина:
Господин Ошленд, как изменился образ этого человека по сравнению с образом того сильного лидера, который приходил к власти в России на выборах несколько месяцев назад?
Андерс Ошленд:
Я не ставил бы вопрос так. Я ставил бы вопрос так: что Путину сейчас надо делать? Я думаю, что Путин - очень способный политик, который понимает, что так дальше нельзя. Вы помните, после Чернобыльской катастрофы - я был тогда в Москве - Горбачев выступил только через 11 дней, и Чернобыль стал началом гласности. Но когда это случилось, тогда подвергся огромной критике Горбачев за то, что он ничего не сделал. В конце концов, оказывается что Горбачев взял политическую инициативу из-за этой катастрофы. Я ожидаю, что Путин сделает что-то такое же. То, что он делал до сих пор, просто неприемлемо.
Ирина Лагунина:
Президент России Владимир Путин выступил по поводу трагедии атомной подводной лодки "Курск" только через 4 дня после того, как авария произошла, и не прервал при этом свой отпуск. Родственники моряков были вынуждены собирать деньги, чтобы поехать на место катастрофы, не говоря уже о том, что сам президент Путин остался в Сочи и вызывал экспертов к себе. Какие политические последствия для правительства Путина может иметь эта трагедия и реакция на нее властей? С этим вопросом я обратилась к эксперту Фонда Карнеги Андерсу Ошленду,
Андерс Ошленд:
Я думаю, что много последствий. Первое: надо иметь настоящую военную политику. Нельзя играть в супердержаву, не имея ресурсов. Это первый важный пункт. Второй вывод тот, что Путину надо решить вопрос со своим отношением к ФСБ. Сейчас мы видим, что ФСБ делает то, что нельзя делать в демократическом государстве. И Путину надо решить, с кем он. Третье: вопрос со СМИ вообще - как относиться к ним. Конечно, нельзя бороться с ними. По-моему главным победителем драмы вокруг "Курска" выглядит "НТВ".
Ирина Лагунина:
Вы сказали, что политические последствия, в том числе, касаются и отношений с ФСБ. Причем здесь ФСБ?
Андерс Ошленд:
Потому что есть дело Александра Никитина, где ФСБ действовала против него из-за того, что он выступил с критикой ВМФ.
Ирина Лагунина:
Как, по вашему мнению, скажется трагедия "Курска" на отношениях с военными?
Андерс Ошленд:
Это учения, которые сейчас завершились, были продолжением политики, в которой уже нет смысла. Это были маневры, которые показывали, что Россия - супердержава, что неправда. Это имеет большое значение для военной доктрины и вообще военной политики России. По-моему очевидно, что надо очень сильно сократить Министерство Обороны и сосредоточить ресурсы на том, чтобы Россия могла защищаться там, где нужно.
Ирина Лагунина:
Господин Ошленд, как изменился образ этого человека по сравнению с образом того сильного лидера, который приходил к власти в России на выборах несколько месяцев назад?
Андерс Ошленд:
Я не ставил бы вопрос так. Я ставил бы вопрос так: что Путину сейчас надо делать? Я думаю, что Путин - очень способный политик, который понимает, что так дальше нельзя. Вы помните, после Чернобыльской катастрофы - я был тогда в Москве - Горбачев выступил только через 11 дней, и Чернобыль стал началом гласности. Но когда это случилось, тогда подвергся огромной критике Горбачев за то, что он ничего не сделал. В конце концов, оказывается что Горбачев взял политическую инициативу из-за этой катастрофы. Я ожидаю, что Путин сделает что-то такое же. То, что он делал до сих пор, просто неприемлемо.
