С руководителем Отдела Восточной Европы американского Комитета защиты журналистов Кристиной Лапичак беседует корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Юрий Жигалкин.
Юрий Жигалкин:
Как вы оцениваете эту историю с исчезновением Андрея Бабицкого?
Кристина Лапичак:
Комитет защиты журналистов глубоко возмущен поведением российского правительства. Мы опасаемся, что оно прибегает к различным трюкам, чтобы скрыть факт, что его уже нет в живых. Российские власти ведут себя крайне удивительно. Они не предоставили ни одного убедительного факта, подтверждающего их версию событий, при этом они постоянно меняют ее. Эту историю с исчезновением журналиста "Свободы" невозможно трактовать иначе, как месть со стороны армии и служб безопасности репортеру, решившемуся говорить правду о происходящем в Чечне. Этот случай предоставляет повод для серьезного беспокойства по поводу свободы прессы в России.
Юрий Жигалкин:
Насколько такое поведение российских властей вписывается в рамки международных норм? Можно ли привести примеры подобных инцидентов, произошедших в других странах?
Кристина Лапичак:
В Восточной Европе, регионе, на котором я специализируюсь, такого не было, даже в Югославии. Если журналистов обвиняют в нарушении визового режима или правил аккредитации, к чему часто прибегают наименее демократические режимы, и журналистов задерживают, то их отпускают через несколько часов. Случай с Андреем Бабицким уникален, я не помню, чтобы правительство какой-либо из стран обвиняло журналиста в вооруженной борьбе против правительственных сил. Видимо, он очень сильно досадил российским генералам. Хотя, вполне возможно, что в его лице они попытались отомстить всем независимым средствам информации, которые предоставили России и миру нелицеприятный отчет о поведении российских войск и унизительном поражении в прошлой чеченской войне.
Юрий Жигалкин:
Уже несколько недель исчезновение Андрея Бабицкого вызывает осуждение международных и российских организаций, требующих от российского правительства рассказать всю правду об этой истории. Тем не менее, правды мы, видимо, пока не слышали. Как вы считаете, сумеет ли российское правительство таким образом замять историю и уйти от ответственности, если оно в самом деле имеет отношение к тому, что произошло с Андреем Бабицким?
Кристина Лапичак:
Ситуация возмутительна. Надо сказать, что давление на прессу заметно усилилось с лета, а со времени прихода к власти и.о. президента Владимира Путина все службы, имеющие отношение к государственной безопасности, сейчас действуют так, словно они обладают полной свободой действий и никому не подотчетны. Можно привести несколько беспрецедентных с советских времен примеров давления на российских журналистов. Мне кажется, что западные правительства все еще не полностью ощутили изменение атмосферы в России и адекватно не отреагировали на новую реальность. Они не готовы поддержать свои заявления, по поводу, скажем, исчезновения Бабицкого, как это было в югославском случае, когда Милошевич начал атаку на независимые СМИ. А если вы не готовы действовать, то никто не будет принимать ваши заявления всерьез.
Юрий Жигалкин:
Как вы оцениваете эту историю с исчезновением Андрея Бабицкого?
Кристина Лапичак:
Комитет защиты журналистов глубоко возмущен поведением российского правительства. Мы опасаемся, что оно прибегает к различным трюкам, чтобы скрыть факт, что его уже нет в живых. Российские власти ведут себя крайне удивительно. Они не предоставили ни одного убедительного факта, подтверждающего их версию событий, при этом они постоянно меняют ее. Эту историю с исчезновением журналиста "Свободы" невозможно трактовать иначе, как месть со стороны армии и служб безопасности репортеру, решившемуся говорить правду о происходящем в Чечне. Этот случай предоставляет повод для серьезного беспокойства по поводу свободы прессы в России.
Юрий Жигалкин:
Насколько такое поведение российских властей вписывается в рамки международных норм? Можно ли привести примеры подобных инцидентов, произошедших в других странах?
Кристина Лапичак:
В Восточной Европе, регионе, на котором я специализируюсь, такого не было, даже в Югославии. Если журналистов обвиняют в нарушении визового режима или правил аккредитации, к чему часто прибегают наименее демократические режимы, и журналистов задерживают, то их отпускают через несколько часов. Случай с Андреем Бабицким уникален, я не помню, чтобы правительство какой-либо из стран обвиняло журналиста в вооруженной борьбе против правительственных сил. Видимо, он очень сильно досадил российским генералам. Хотя, вполне возможно, что в его лице они попытались отомстить всем независимым средствам информации, которые предоставили России и миру нелицеприятный отчет о поведении российских войск и унизительном поражении в прошлой чеченской войне.
Юрий Жигалкин:
Уже несколько недель исчезновение Андрея Бабицкого вызывает осуждение международных и российских организаций, требующих от российского правительства рассказать всю правду об этой истории. Тем не менее, правды мы, видимо, пока не слышали. Как вы считаете, сумеет ли российское правительство таким образом замять историю и уйти от ответственности, если оно в самом деле имеет отношение к тому, что произошло с Андреем Бабицким?
Кристина Лапичак:
Ситуация возмутительна. Надо сказать, что давление на прессу заметно усилилось с лета, а со времени прихода к власти и.о. президента Владимира Путина все службы, имеющие отношение к государственной безопасности, сейчас действуют так, словно они обладают полной свободой действий и никому не подотчетны. Можно привести несколько беспрецедентных с советских времен примеров давления на российских журналистов. Мне кажется, что западные правительства все еще не полностью ощутили изменение атмосферы в России и адекватно не отреагировали на новую реальность. Они не готовы поддержать свои заявления, по поводу, скажем, исчезновения Бабицкого, как это было в югославском случае, когда Милошевич начал атаку на независимые СМИ. А если вы не готовы действовать, то никто не будет принимать ваши заявления всерьез.
