Программу ведет Петр Вайль. Участвуют: вице-спикер Государственной Думы России, член фракции "Яблоко" Владимир Лукин и корреспонденты Радио Свобода: во Франции - Семен Мирский, в Германии Евгений Бовкун, и в Великобритании - Наталья Голицына.
Петр Вайль: Нынешний президент Франции Жак Ширак одержал убедительную победу во втором туре президентских выборов. За него проголосовали более 82 процентов избирателей. Кандидат ультраправого "Национального фронта" Жан-Мари Ле Пен получил около 18 процентов голосов. В голосовании участвовали свыше 80 процентов избирателей. В прямом эфире наш корреспондент во Франции Семен Мирский. Семен, вопрос, наверное, не столько о сокрушительной победе Жака Ширака, которая прогнозировалась, хотя эксперты давали Ле Пену от 22 до 26 процентов, а он не набрал даже 18, но впереди парламентские выборы, и можно ли считать эффектную победу Жака Ширака настоящим, реальным поражением Ле Пена?
Семен Мирский: Поражение Ле Пена гораздо более реально, чем победа Жака Ширака. Как вы уже сказали, более 82 процентов участвовавших во втором туре выборов граждан Франции проголосовали именно за Ширака, но отсюда отнюдь не следует, что это союзники или, скажем, единомышленники президента. Один факт, достойный комедии в лучших традициях французского театра абсурда: в ночь с 5 на 6 мая, после того, как стали известны результаты второго решающего тура выборов, по улицам Парижа от площади Бастилии до бульвара Сен-Жермен прошла многотысячная демонстрация, участники которой выкрикивали враждебные Шираку лозунги, включая даже такие, что их повторять как-то неудобно. Я приведу один: "Ширак-аферист, тебя ждет тюрьма". Апофеоз абсурда в том, что люди, выкрикивавшие эти лозунги, несколькими часами ранее проголосовали именно за Ширака. Рискуя впасть в игру со словами, правильнее было бы сказать, что значительная часть тех 25 миллионов французских избирателей, которые отдали с 5 мая свои голоса президенту, голосовали на самом деле не за Ширака, а против Ле Пена, выбирая то, что им представлялось как бы меньшим злом. Вот фон для понимания Жана-Мари Ле Пена, назвавшего победу Ширака "двусмысленной, достигнутой методами советской тактики". Еще дальше пошла дочь Ле Пена Марина, принимавшая весьма активное участие в кампании в поддержку отца, назвавшая кампанию в поддержку Ширака "достойной камбоджийского диктатора Пол Пота", а результат выборов - "достойным румынского диктатора Чаушеску". Я привожу эти неприличные высказывания, ибо они - характеристика стиля лидера "Национального фронта" Ле Пена и его единомышленников.
Петр Вайль: Семен, но ведь это каким-то образом подтверждает то, что Ле Пен и его сторонники могут взять реванш на парламентских выборах. Да, вот эти люди проголосовали против него, перепугавшись, но на более низком, парламентском уровне сторонники Ширака могут выглядеть вовсе не так замечательно?
Семен Мирский: Это верно, но, учитывая особенности французской избирательной системы, особенности системы именно парламентских выборов там наиболее страшным врагом Ширака может оказаться не Ле Пен, а тот, кто встанет во главе Социалистической партии Франции, кто сменит на этом посту ушедшего, как мы знаем, с политической сцены Лионела Жоспена. Почему? Парламент выбирается по мажоритарной системе. В каждом избирательном округе проходит во второй тур голосования только тот человек, который набирает абсолютное большинство голосов. У Ле Пена, у партии "Национальный фронт", есть очень мало избирательных округов, за исключением некоторых провинций в Эльзасе и на юге Франции - на Лазурном берегу в районе Ниццы, где может создаться ситуация так называемых тройных выборов, когда будет соперничать голлист, социалист и представитель "Национального фронта". Но реальных шансов получить на парламентских выборах количество мандатов, отвечающее порядка 20 процентам электората, у "Национального фронта" все-таки нет.
Петр Вайль: Семен, и последнее, коротко о фигуре нового, промежуточного премьер-министра, который заменил ушедшего в отставку Жоспена, о Жан-Пьере Раффарэне, за пределами Франции о нем известно не так уж много, но известно, что он человек крайне амбициозный - может ли он стать настоящим премьером?
Семен Мирский: В этом полной уверенности пока нет. Вы сказали, что он малоизвестен за пределами Франции, но он и в самой Франции малоизвестен. Жану-Пьеру Раффарэну 53 года, он занимал в течение очень короткого периода пост министра по делам средних и мелких предприятий в правительстве Алена Жуппе. Первое и самое очевидное его качество заключается в том, что он, в общем-то, серая лошадка, человек, практически не известный широкой общественности. Почему Ширак поручил пост премьер-министра именно Раффарэну, а не, скажем, голлисту по имени Никола Саркози, который считался фаворитом и лицо которого знает вся Франция? Наиболее правдоподобный ответ на этот вопрос заключается в том, что Раффарэн не отвечает расхожему представлению о профессиональном политике. До короткого эпизода в правительстве Жуппе вся его карьера протекала во французской глубинке в провинции Пуату-Шарбон и, назначая его премьер-министром, президент Ширак явно хотел поставить во главе правительства человека, про которого можно сказать, что он близок народу, его нуждам и хорошо знает местные проблемы. В этом назначении Жана-Пьера Раффарэна тоже можно проследить, если угодно, эффект Ле Пена.
Петр Вайль: Победа Жака Ширака во втором туре президентских выборов во Франции в Германии воспринимается как предостережение левым правящим партиям ФРГ. Рассказывает наш германский корреспондент Евгений Бовкун:
Евгений Бовкун: Результат президентских выборов во Франции предвосхищался германскими политиками и СМИ, хотя не при столь драматических обстоятельствах и не со столь явными аналогиями к развитию политической ситуации в самой ФРГ. Драматическая победа консерватора Ширака, достигнутая в решающем туре при поддержке французских социалистов, напомнила немцам о том, что в 1998-м году на выборах в Бундестаг социал-демократ Герхард Шредер тоже победил за счет притока избирателей из чужого лагеря, пообещав, что будет проводить курс новой середины. За Шредера проголосовали тогда многие разочарованные христианские демократы. До него подобную операцию блестяще осуществил британский лейборист Тони Блэр. Но за три с половиной года многое изменилось. Правящие левые партии Европы, успешно использовав экономический подъем для укрепления своей власти, оказались неспособными эффективно управлять в условиях экономического спада. Коренным реформам налоговой системы и структурной перестройке промышленности они предпочли декларативные меры из области социальной справедливости, а борьбу против терроризма, преступности и насилия искусственно сужали порой до борьбы против правого экстремизма.
Ошибки и просчеты левых партий усилили националистические настроения в Австрии, Италии, Дании и Норвегии, но, прежде всего - в Германии и Франции, причем стало все труднее проводить разделительную черту между правым популизмом и правым экстремизмом. Ультраправые, следуя примеру крупных демократических партий, научились выигрывать на чужом поле. Правый популист Ле Пен не без оснований говорил, что будет проводить левую социальную и правую экономическую политику, оставаясь французским националистом. Аналогичные лозунги выдвигала в свое время в Германии праворадикальная партия Республиканцев. Новый всплеск националистических настроений в ФРГ во многом остается следствием формальной и неформальной смычки интересов трех левых партий - СДПГ, "зеленых" и ПДС на земельном и федеральном уровне. Пожалуй, только Христианско-социальному союзу в Баварии длительно удавалось сдерживать правых радикалов. И баварский премьер Эдмунд Штойбер вполне обоснованно повторяет сегодня фразу, уже ставшую крылатой: "Правее нас демократов нет".
Итоги выборов во Франции насторожили правящую элиту ФРГ предчувствием собственных потерь на предстоящих осенних выборах в Бундестаг. Но самой печальной неожиданностью для германских левых стало то, что Ле Пену во Франции сравнительно легко удалось нарастить свой потенциал за счет как правых, так и левых экстремистов. Если прежде правые популисты усиливались, преимущественно вербуя сторонников среди колеблющихся и аполитичных избирателей, то теперь их опорой становятся куда более опасные социальные группы, исповедующие идеологию правого и левого экстремизма. Выборы во Франции закрепили эту тенденцию для Европы.
Петр Вайль: О реакции в Великобритании - наш лондонский корреспондент Наталья Голицына:
Наталья Голицына: Британские политики с огромной тревогой наблюдали за драматической кампанией президентских выборов во Франции не только потому, что их результаты могли стать судьбоносными для либеральной демократии в Европе. В самой Великобритании правый экстремизм также набирает силу. На прошедших 2 мая местных выборах кандидаты Британской национальной партии (чья программа близка программе Национального франта Ле Пена) одержали победу в ряде городов Англии. Премьер-министр Тони Блэр назвал результаты президентских выборов во Франции "победой демократии и поражением экстремизма и позорной политики, которую представляет Ле Пен".
Анализируя результаты выборов во Франции газета "Таймс" отмечает в своей редакционной статье, что беспрецедентная поддержка, оказанная избирателями Ле Пену, во многом объясняется игнорированием французской политической элитой реально существующего в стране социального напряжения. И здесь, подчеркивает "Таймс", новоизбранному президенту для смягчения этого напряжения не обойтись лишь "культурным протекционизмом".
Газета "Гардиан" предполагает, что Жак Ширак столкнется в ближайшее время с враждебным отношением тех 18 процентов избирателей, которые отдали свои голоса Ле Пену и которых сам Ширак и его сторонники именовали фашистами, нацистами, расистами и врагами республики. Мнение этих людей еще отзовется на результатах парламентских выборов во Франции, которые состоятся в будущем месяце, предсказывает газета.
Консервативная "Дейли Телеграф" критикуя атмосферу, в которой проходили президентские выборы, называет катастрофой поведение Ширака, который стремился избежать дебатов со своим соперником. Политическая система, пишет "Телеграф", не способная демократическим путем ассимилировать политические изменения, прогнила на корню. Французские власти всячески лишали Ле Пена звания кандидата в президенты в такой манере, которая была бы немыслима по другую сторону Ла Манша, но во Франции она казалась абсолютно нормальной. Столь мощное влияние патриотической доктрины Ле Пена, подчеркивает газета, нельзя объяснить известным афоризмом Сэмюэля Джонсона. "Возможно, Ле Пен и негодяй, но патриотизм - это его первое, а не последнее прибежище. И Жаку Шираку, хочет он того или нет, придется заняться решением проблем, поднятых лидером "Национального фронта", - заключает "Дейли Телеграф".
Петр Вайль: О влиянии президентских выборов во Франции на другие страны, в том числе и на Россию, говорит вице-спикер Российской Государственной Думы, член фракции "Яблоко" Владимир Лукин:
Владимир Лукин: Итоги с точки зрения основных цифр ожидались сразу же после первого тура, даже Ширак набрал несколько больше, чем предполагалось. Поэтому никакого удивления нет, выбор был очевиден. Но вторая проблема состоит в том, что левые - сами хозяева своего поражения, они раскололись, они не смогли выдвинуть одного кандидата. Если бы хоть некоторые из них соединились с социалистическим кандидатом, то он, конечно бы, мирно прошел, и было бы во Франции как обычно. Конечно, есть долгосрочные последствия во всем этом деле, но общество показало, что в эпоху глобализации существуют очень серьезные проблемы, социальные проблемы, одной из таких проблем является проблема свободного передвижения рабочей силы, массового передвижения рабочей силы, отсюда социальные проблемы, которые быстро возникают в целом ряде стран и далеко не только во Франции, и, кстати, ответная политическая реакция есть далеко не только во Франции. Крайне правые взгляды получают все больше сторонников. А это значит, что раз люди передвигаются так, что это нарушает привычную социальную обстановку в стране, то значит сознание людей сильно отстает от тех объективных процессов, которые идут, процессов глобализации. Значит, надо это учитывать, и во Франции, и в других странах Европы, и, между прочим, в России, где проблемы миграции, проблемы переселения людей частично из-за таких же проблем, частично из-за распада империи тоже существуют. Вот эти проблемы надо иметь в виду, и чтобы не раскачать общество -надо их уметь регулировать.
Коли состоятся парламентские выборы - там, конечно, будет совершенно другая картина, там левые постараются взять реванш. Сейчас по опросам общественного мнения 44 процента готовы проголосовать за голлистов-шираковцев и 42 процента за левых. Обычно французские избиратели очень бдительно следят за балансом сил, и если правые, даже умеренно правые, побеждают на президентских выборах, то они очень часто стараются сделать так, чтобы левые победили на парламентских выборах, и наоборот. Поэтому шансы на то, что в результате избирательной кампании левые соберут значительное число, а может даже и большинство мест в парламенте достаточно велики, тогда, в общем, воспроизведется та система "cohabitation" - "сожительства", которая была и в прошлом парламенте. Конечно, многие говорят, что это плохое правительство, потому что президент тянет в одну сторону, а правительство в другую, может быть, оно и так, но ведь критерием является благосостояние народа. При системе "cohabitation", и при Миттеране, и при Шираке люди-то во Франции жили хорошо, и Франция была одной из наиболее зажиточных, процветающих и стабильных стран в Европе, так что я не вижу ничего плохого, если такая система воспроизведется. Шансы на это довольно велики.
Петр Вайль: Нынешний президент Франции Жак Ширак одержал убедительную победу во втором туре президентских выборов. За него проголосовали более 82 процентов избирателей. Кандидат ультраправого "Национального фронта" Жан-Мари Ле Пен получил около 18 процентов голосов. В голосовании участвовали свыше 80 процентов избирателей. В прямом эфире наш корреспондент во Франции Семен Мирский. Семен, вопрос, наверное, не столько о сокрушительной победе Жака Ширака, которая прогнозировалась, хотя эксперты давали Ле Пену от 22 до 26 процентов, а он не набрал даже 18, но впереди парламентские выборы, и можно ли считать эффектную победу Жака Ширака настоящим, реальным поражением Ле Пена?
Семен Мирский: Поражение Ле Пена гораздо более реально, чем победа Жака Ширака. Как вы уже сказали, более 82 процентов участвовавших во втором туре выборов граждан Франции проголосовали именно за Ширака, но отсюда отнюдь не следует, что это союзники или, скажем, единомышленники президента. Один факт, достойный комедии в лучших традициях французского театра абсурда: в ночь с 5 на 6 мая, после того, как стали известны результаты второго решающего тура выборов, по улицам Парижа от площади Бастилии до бульвара Сен-Жермен прошла многотысячная демонстрация, участники которой выкрикивали враждебные Шираку лозунги, включая даже такие, что их повторять как-то неудобно. Я приведу один: "Ширак-аферист, тебя ждет тюрьма". Апофеоз абсурда в том, что люди, выкрикивавшие эти лозунги, несколькими часами ранее проголосовали именно за Ширака. Рискуя впасть в игру со словами, правильнее было бы сказать, что значительная часть тех 25 миллионов французских избирателей, которые отдали с 5 мая свои голоса президенту, голосовали на самом деле не за Ширака, а против Ле Пена, выбирая то, что им представлялось как бы меньшим злом. Вот фон для понимания Жана-Мари Ле Пена, назвавшего победу Ширака "двусмысленной, достигнутой методами советской тактики". Еще дальше пошла дочь Ле Пена Марина, принимавшая весьма активное участие в кампании в поддержку отца, назвавшая кампанию в поддержку Ширака "достойной камбоджийского диктатора Пол Пота", а результат выборов - "достойным румынского диктатора Чаушеску". Я привожу эти неприличные высказывания, ибо они - характеристика стиля лидера "Национального фронта" Ле Пена и его единомышленников.
Петр Вайль: Семен, но ведь это каким-то образом подтверждает то, что Ле Пен и его сторонники могут взять реванш на парламентских выборах. Да, вот эти люди проголосовали против него, перепугавшись, но на более низком, парламентском уровне сторонники Ширака могут выглядеть вовсе не так замечательно?
Семен Мирский: Это верно, но, учитывая особенности французской избирательной системы, особенности системы именно парламентских выборов там наиболее страшным врагом Ширака может оказаться не Ле Пен, а тот, кто встанет во главе Социалистической партии Франции, кто сменит на этом посту ушедшего, как мы знаем, с политической сцены Лионела Жоспена. Почему? Парламент выбирается по мажоритарной системе. В каждом избирательном округе проходит во второй тур голосования только тот человек, который набирает абсолютное большинство голосов. У Ле Пена, у партии "Национальный фронт", есть очень мало избирательных округов, за исключением некоторых провинций в Эльзасе и на юге Франции - на Лазурном берегу в районе Ниццы, где может создаться ситуация так называемых тройных выборов, когда будет соперничать голлист, социалист и представитель "Национального фронта". Но реальных шансов получить на парламентских выборах количество мандатов, отвечающее порядка 20 процентам электората, у "Национального фронта" все-таки нет.
Петр Вайль: Семен, и последнее, коротко о фигуре нового, промежуточного премьер-министра, который заменил ушедшего в отставку Жоспена, о Жан-Пьере Раффарэне, за пределами Франции о нем известно не так уж много, но известно, что он человек крайне амбициозный - может ли он стать настоящим премьером?
Семен Мирский: В этом полной уверенности пока нет. Вы сказали, что он малоизвестен за пределами Франции, но он и в самой Франции малоизвестен. Жану-Пьеру Раффарэну 53 года, он занимал в течение очень короткого периода пост министра по делам средних и мелких предприятий в правительстве Алена Жуппе. Первое и самое очевидное его качество заключается в том, что он, в общем-то, серая лошадка, человек, практически не известный широкой общественности. Почему Ширак поручил пост премьер-министра именно Раффарэну, а не, скажем, голлисту по имени Никола Саркози, который считался фаворитом и лицо которого знает вся Франция? Наиболее правдоподобный ответ на этот вопрос заключается в том, что Раффарэн не отвечает расхожему представлению о профессиональном политике. До короткого эпизода в правительстве Жуппе вся его карьера протекала во французской глубинке в провинции Пуату-Шарбон и, назначая его премьер-министром, президент Ширак явно хотел поставить во главе правительства человека, про которого можно сказать, что он близок народу, его нуждам и хорошо знает местные проблемы. В этом назначении Жана-Пьера Раффарэна тоже можно проследить, если угодно, эффект Ле Пена.
Петр Вайль: Победа Жака Ширака во втором туре президентских выборов во Франции в Германии воспринимается как предостережение левым правящим партиям ФРГ. Рассказывает наш германский корреспондент Евгений Бовкун:
Евгений Бовкун: Результат президентских выборов во Франции предвосхищался германскими политиками и СМИ, хотя не при столь драматических обстоятельствах и не со столь явными аналогиями к развитию политической ситуации в самой ФРГ. Драматическая победа консерватора Ширака, достигнутая в решающем туре при поддержке французских социалистов, напомнила немцам о том, что в 1998-м году на выборах в Бундестаг социал-демократ Герхард Шредер тоже победил за счет притока избирателей из чужого лагеря, пообещав, что будет проводить курс новой середины. За Шредера проголосовали тогда многие разочарованные христианские демократы. До него подобную операцию блестяще осуществил британский лейборист Тони Блэр. Но за три с половиной года многое изменилось. Правящие левые партии Европы, успешно использовав экономический подъем для укрепления своей власти, оказались неспособными эффективно управлять в условиях экономического спада. Коренным реформам налоговой системы и структурной перестройке промышленности они предпочли декларативные меры из области социальной справедливости, а борьбу против терроризма, преступности и насилия искусственно сужали порой до борьбы против правого экстремизма.
Ошибки и просчеты левых партий усилили националистические настроения в Австрии, Италии, Дании и Норвегии, но, прежде всего - в Германии и Франции, причем стало все труднее проводить разделительную черту между правым популизмом и правым экстремизмом. Ультраправые, следуя примеру крупных демократических партий, научились выигрывать на чужом поле. Правый популист Ле Пен не без оснований говорил, что будет проводить левую социальную и правую экономическую политику, оставаясь французским националистом. Аналогичные лозунги выдвигала в свое время в Германии праворадикальная партия Республиканцев. Новый всплеск националистических настроений в ФРГ во многом остается следствием формальной и неформальной смычки интересов трех левых партий - СДПГ, "зеленых" и ПДС на земельном и федеральном уровне. Пожалуй, только Христианско-социальному союзу в Баварии длительно удавалось сдерживать правых радикалов. И баварский премьер Эдмунд Штойбер вполне обоснованно повторяет сегодня фразу, уже ставшую крылатой: "Правее нас демократов нет".
Итоги выборов во Франции насторожили правящую элиту ФРГ предчувствием собственных потерь на предстоящих осенних выборах в Бундестаг. Но самой печальной неожиданностью для германских левых стало то, что Ле Пену во Франции сравнительно легко удалось нарастить свой потенциал за счет как правых, так и левых экстремистов. Если прежде правые популисты усиливались, преимущественно вербуя сторонников среди колеблющихся и аполитичных избирателей, то теперь их опорой становятся куда более опасные социальные группы, исповедующие идеологию правого и левого экстремизма. Выборы во Франции закрепили эту тенденцию для Европы.
Петр Вайль: О реакции в Великобритании - наш лондонский корреспондент Наталья Голицына:
Наталья Голицына: Британские политики с огромной тревогой наблюдали за драматической кампанией президентских выборов во Франции не только потому, что их результаты могли стать судьбоносными для либеральной демократии в Европе. В самой Великобритании правый экстремизм также набирает силу. На прошедших 2 мая местных выборах кандидаты Британской национальной партии (чья программа близка программе Национального франта Ле Пена) одержали победу в ряде городов Англии. Премьер-министр Тони Блэр назвал результаты президентских выборов во Франции "победой демократии и поражением экстремизма и позорной политики, которую представляет Ле Пен".
Анализируя результаты выборов во Франции газета "Таймс" отмечает в своей редакционной статье, что беспрецедентная поддержка, оказанная избирателями Ле Пену, во многом объясняется игнорированием французской политической элитой реально существующего в стране социального напряжения. И здесь, подчеркивает "Таймс", новоизбранному президенту для смягчения этого напряжения не обойтись лишь "культурным протекционизмом".
Газета "Гардиан" предполагает, что Жак Ширак столкнется в ближайшее время с враждебным отношением тех 18 процентов избирателей, которые отдали свои голоса Ле Пену и которых сам Ширак и его сторонники именовали фашистами, нацистами, расистами и врагами республики. Мнение этих людей еще отзовется на результатах парламентских выборов во Франции, которые состоятся в будущем месяце, предсказывает газета.
Консервативная "Дейли Телеграф" критикуя атмосферу, в которой проходили президентские выборы, называет катастрофой поведение Ширака, который стремился избежать дебатов со своим соперником. Политическая система, пишет "Телеграф", не способная демократическим путем ассимилировать политические изменения, прогнила на корню. Французские власти всячески лишали Ле Пена звания кандидата в президенты в такой манере, которая была бы немыслима по другую сторону Ла Манша, но во Франции она казалась абсолютно нормальной. Столь мощное влияние патриотической доктрины Ле Пена, подчеркивает газета, нельзя объяснить известным афоризмом Сэмюэля Джонсона. "Возможно, Ле Пен и негодяй, но патриотизм - это его первое, а не последнее прибежище. И Жаку Шираку, хочет он того или нет, придется заняться решением проблем, поднятых лидером "Национального фронта", - заключает "Дейли Телеграф".
Петр Вайль: О влиянии президентских выборов во Франции на другие страны, в том числе и на Россию, говорит вице-спикер Российской Государственной Думы, член фракции "Яблоко" Владимир Лукин:
Владимир Лукин: Итоги с точки зрения основных цифр ожидались сразу же после первого тура, даже Ширак набрал несколько больше, чем предполагалось. Поэтому никакого удивления нет, выбор был очевиден. Но вторая проблема состоит в том, что левые - сами хозяева своего поражения, они раскололись, они не смогли выдвинуть одного кандидата. Если бы хоть некоторые из них соединились с социалистическим кандидатом, то он, конечно бы, мирно прошел, и было бы во Франции как обычно. Конечно, есть долгосрочные последствия во всем этом деле, но общество показало, что в эпоху глобализации существуют очень серьезные проблемы, социальные проблемы, одной из таких проблем является проблема свободного передвижения рабочей силы, массового передвижения рабочей силы, отсюда социальные проблемы, которые быстро возникают в целом ряде стран и далеко не только во Франции, и, кстати, ответная политическая реакция есть далеко не только во Франции. Крайне правые взгляды получают все больше сторонников. А это значит, что раз люди передвигаются так, что это нарушает привычную социальную обстановку в стране, то значит сознание людей сильно отстает от тех объективных процессов, которые идут, процессов глобализации. Значит, надо это учитывать, и во Франции, и в других странах Европы, и, между прочим, в России, где проблемы миграции, проблемы переселения людей частично из-за таких же проблем, частично из-за распада империи тоже существуют. Вот эти проблемы надо иметь в виду, и чтобы не раскачать общество -надо их уметь регулировать.
Коли состоятся парламентские выборы - там, конечно, будет совершенно другая картина, там левые постараются взять реванш. Сейчас по опросам общественного мнения 44 процента готовы проголосовать за голлистов-шираковцев и 42 процента за левых. Обычно французские избиратели очень бдительно следят за балансом сил, и если правые, даже умеренно правые, побеждают на президентских выборах, то они очень часто стараются сделать так, чтобы левые победили на парламентских выборах, и наоборот. Поэтому шансы на то, что в результате избирательной кампании левые соберут значительное число, а может даже и большинство мест в парламенте достаточно велики, тогда, в общем, воспроизведется та система "cohabitation" - "сожительства", которая была и в прошлом парламенте. Конечно, многие говорят, что это плохое правительство, потому что президент тянет в одну сторону, а правительство в другую, может быть, оно и так, но ведь критерием является благосостояние народа. При системе "cohabitation", и при Миттеране, и при Шираке люди-то во Франции жили хорошо, и Франция была одной из наиболее зажиточных, процветающих и стабильных стран в Европе, так что я не вижу ничего плохого, если такая система воспроизведется. Шансы на это довольно велики.
