Программу ведет Андрей Шарый. В ней участвуют: специальный корреспондент Радио Свобода Аркадий Дубнов; корреспондент Радио Свобода в Ижевске Алексей Пентегов; корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Юрий Жигалкин - он беседовал с известным американским политологом Дэниэлом Гуре.
Андрей Шарый:
Президент Ирана Мохамад Хатами прибыл в Москву с официальным визитом. Среди тем переговоров развитие военно-технических связей и сотрудничество в Прикаспийской зоне. За ходом визита Хатами в Москву следит Аркадий Дубнов:
Аркадий Дубнов:
Состоявшийся в понедельник российско-иранский диалог оказался весьма результативным в концептуальном плане. Договор, подписанный президентами Путиным и Хаттами об основах взаимоотношений и сотрудничества, стал в некотором роде сенсацией. Если судить по некоторым его формулировкам, то Россия и Иран обрели друг в друге в определенной степени военных союзников на основе принятых в дипломатической практике понятий так называемых "негативных гарантий". Об этом свидетельствуют такие положения российско-иранского договора, как обязательство каждой из сторон не предоставлять своей территории для совершения агрессии, подрывных либо сепаратистских действий против другой стороны. А в случае совершения агрессии со стороны какого либо государства другая сторона не должна оказывать агрессору никакой военной или какой-либо иной, способствующей агрессии, помощи. Если учесть, что Иран рассматривает в качестве потенциальных агрессоров по отношению к себе США и Израиль, то подписанный российско-иранский договор, что называется, дорогого стоит.
Известной уступкой Ирану со стороны России является и положение из подписанного двумя президентами заявления по Каспию, согласно которому Россия и Иран не признают никаких границ на Каспийском море до усовершенствования его правового режима. Это может означать, что Россия и Иран подтверждают, что, как и в советские времена, на Каспии пока должны доминировать Москва и Тегеран. Заметим, что чуть ли не первыми словами, произнесенными президентом Ирана по прибытии в Москву с первым официальным визитом, были слова благодарности за возможность посетить прекрасную страну Россию, где он уже успел оценить "русскую доброту". Конечно, это скорее свидетельство изящности восточной дипломатии, нежели оценка готовности России удовлетворить все положения иранской стороны, касающиеся ее потребности в модернизации своих вооруженных сил. Ни одного документа о военно-техническом сотрудничестве с Ираном в ходе визита президента Хатами, как заявил курирующий в Минобороны международные связи генерал Леонид Ивашов, подписано не будет. При этом он дал понять, что переговоры на эту тему будут продолжены, причем не только о поставках в Иран российских вооружений - в этом плане Иран интересен сегодня для России - заметил Ивашов - но и об обучении иранских военнослужащих в российских учебных заведениях, и о другом. Примечательно, что генерал Ивашов, рассуждая о совпадающих позициях Москвы и Тегерана во внешней политике, был единственным высокопоставленным российским чиновником, прямо указавшим на США, "чье стремление к установлению однополярного мира вызывает отторжение в обеих столицах".
Что дозволено генералу - неуместно для политиков. Даже президент Ирана, выступая в Кремле в понедельник против "иностранного присутствия в Центральноазиатском и Каспийском регионах, которое может нарушить там баланс мира и стабильности", не стал обозначать прямо объект своей критики - очевидный всем Вашингтон. Однако, господин Хатами точно знал, что заявленное им "полное право Ираном" вместе с Россией решать, что нам на пользу, а что нет, встретит полное понимание российских собеседников.
Вместе с тем, стоит заметить, что, по мнению высокопоставленного кремлевского чиновника, в ходе подготовки визита господина Хатами Тегеран пытался склонить Москву дружить против Америки на неконструктивной основе, однако, из этого ничего не вышло. Может, поэтому Владимир Путин и был чрезвычайно осторожным, говоря сегодня о военно-технической сфере сотрудничества с Ираном: "Иран не претендует на вооружения, которые лежат за рамками международной практики и соответствующих обязательств России, и мы не намерены нарушать эти обязательства", - утверждал российский президент, отмечая что иранские заявки на поставки российского вооружения касаются лишь оборонительных видов: как утверждают военные эксперты, речь идет о зенитно-ракетных комплексах ПВО типа "Тор М1" и "С-300", или даже более современных "С-400", танках "Т-90", дизельных подводных лодках и так далее. При этом иранская сторона хотела бы не только покупать вооружения, но и получить российские лицензии на их частичное производство, однако, к этому Москва не готова.
Андрей Шарый:
У переговоров российского и иранского лидеров о развитии военно-технического сотрудничества есть вполне конкретное наполнение. В начале марта Ижевск посетила высокопоставленная делегация из Тегерана. Речь шла о закупке зенитно-ракетных систем российского производства. Короткий репортаж нашего корреспондента в Ижевске Алексея Пентегова:
Алексей Пентегов:
Зенитно-ракетные комплексы средней дальности действия "Тор М1" производства Ижевского завода уже состоят на вооружении армии Греции и удостоились от греческих военных самых лестных отзывов. Теперь ижевские Торы заинтересовали Министерство обороны Ирана. 2 и 3 марта его представители побывали на ижевском заводе "Купол". Ожидался приезд в столицу Удмуртии и самого министра, и посла Ирана в России, однако, они в Ижевск не прибыли. Впрочем, и без этих высокопоставленных иранских госслужащих делегация внушала уважение. В ее составе прибыли сразу несколько полковников и генералов. Столь пристальный интерес иранских военных к ижевской спецтехнике может объясняться только тем, что обе стороны достаточно близко подошли к окончательному подписанию договора. Большая часть информации по иранскому контракту держится в секрете, и поэтому даже предполагаемая его сумма пока неизвестна. Между тем, стоимость прошлогодней поставки ижевских "Торов" в Грецию - сотни миллионов долларов. Поэтому можно предположить, что в случае, если контракт с иранской стороной все же будет подписан, и республиканский, и федеральный бюджеты получат солидные поступления.
Андрей Шарый:
Как к российско-иранскому сближению относятся в США, которые стали объектом критики в заявлениях российского и иранского президентов? Наш корреспондент в Нью-Йорке Юрий Жигалкин беседовал на эту тему с известным американским политологом Дэниэлом Гуре.
Юрий Жигалкин:
Если судить по заявлениям Москвы и Тегерана, то визит Хатами в Москву будет способствовать углублению взаимовыгодных отношений, которые не представляют угрозы никому. Как мы знаем, у США традиционно был несколько иной взгляд на такое сотрудничество?
Дэниэл Гуре:
Очевидно, что у России и Ирана есть общие интересы и поводы для беспокойства. Прежде всего, они заинтересованы в развитии коммерции, торговли. У Москвы есть товар, интересующий Тегеран, например, оружие, которое сейчас интересует немногих в мире. У Ирана есть средства на покупку вооружений. У них схожие стратегические интересы. Тегеран пытается подорвать американскую стратегию его изоляции, серьезнее утвердиться на Каспийском море. Россия пытается расширить таким путем сферу своего влияния в регионе. С точки зрения того, что называется здравым смыслом, такое сближение выглядит нормальным. Но если вглядеться в детали, то картина кардинально меняется. Для Ирана Россия в данной ситуации является единственным источником того, что он не может получить в других местах: оружия и атомных технологий - он обречен на сближение с Россией. У Москвы же есть выбор: либо пытаться развивать нормальное политико-экономическое сотрудничество с Западом, в том числе с США, что без сомнения в долгосрочных интересах страны, либо, пытаясь быстро заработать, вооружить режим, который представляет из себя потенциальный источник нестабильности в регионе. Нельзя, в конце концов, забывать, что Тегеран спонсирует исламские радикальные группировки. Помимо всего прочего Москва сознательно пытается использовать сближение с Ираном как средство давления на США. Я думаю, такая тактика вряд ли будет легко воспринята новой американской администрацией, и она уж точно не поможет установить более тесные отношения.
Юрий Жигалкин:
Каким может быть американский ответ на столь недружественные жесты Москвы?
Дэниэл Гуре:
Можно лишь задаться вопросом: насколько мудро ведет себя Россия, пытающаяся приостановить расширение НАТО и предотвратить создание системы ПРО, расширяя контакты со страной, которая подозревается в создании ядерного оружия и баллистических ракет? У нас, например, нет никаких доказательств того, что подпольное российско-иранское сотрудничество в области ракет и ядерных технологий прекращено... Я предполагаю, что американский ответ будет жестким. В то же время, на мой взгляд, Россия могла бы избрать и другую тактику, заявив, что "мы готовы твердо контролировать военный экспорт в Иран, и мы готовы тесно сотрудничать с США, пытаясь предотвратить попадание опасных технологий в руки Тегерана". Такая политика России могла бы привести к другим результатам.
Андрей Шарый:
В завершение этой темы новость, может, вместо комментария: более 30 диссидентов были арестованы в Иране в воскресенье вечером в результате налета агентов так называемых "революционных судов" на собрание оппозиции. О задержании оппозиционеров сообщили их родственники. Среди арестованных ведущий иранский либеральный журналист, только что выпущенный из тюрьмы, где он провел несколько месяцев. Диссиденты были арестованы всего через несколько часов после выступления президента Мохамада Хатами, в котором он призывал к большей политической и религиозной терпимости.
Андрей Шарый:
Президент Ирана Мохамад Хатами прибыл в Москву с официальным визитом. Среди тем переговоров развитие военно-технических связей и сотрудничество в Прикаспийской зоне. За ходом визита Хатами в Москву следит Аркадий Дубнов:
Аркадий Дубнов:
Состоявшийся в понедельник российско-иранский диалог оказался весьма результативным в концептуальном плане. Договор, подписанный президентами Путиным и Хаттами об основах взаимоотношений и сотрудничества, стал в некотором роде сенсацией. Если судить по некоторым его формулировкам, то Россия и Иран обрели друг в друге в определенной степени военных союзников на основе принятых в дипломатической практике понятий так называемых "негативных гарантий". Об этом свидетельствуют такие положения российско-иранского договора, как обязательство каждой из сторон не предоставлять своей территории для совершения агрессии, подрывных либо сепаратистских действий против другой стороны. А в случае совершения агрессии со стороны какого либо государства другая сторона не должна оказывать агрессору никакой военной или какой-либо иной, способствующей агрессии, помощи. Если учесть, что Иран рассматривает в качестве потенциальных агрессоров по отношению к себе США и Израиль, то подписанный российско-иранский договор, что называется, дорогого стоит.
Известной уступкой Ирану со стороны России является и положение из подписанного двумя президентами заявления по Каспию, согласно которому Россия и Иран не признают никаких границ на Каспийском море до усовершенствования его правового режима. Это может означать, что Россия и Иран подтверждают, что, как и в советские времена, на Каспии пока должны доминировать Москва и Тегеран. Заметим, что чуть ли не первыми словами, произнесенными президентом Ирана по прибытии в Москву с первым официальным визитом, были слова благодарности за возможность посетить прекрасную страну Россию, где он уже успел оценить "русскую доброту". Конечно, это скорее свидетельство изящности восточной дипломатии, нежели оценка готовности России удовлетворить все положения иранской стороны, касающиеся ее потребности в модернизации своих вооруженных сил. Ни одного документа о военно-техническом сотрудничестве с Ираном в ходе визита президента Хатами, как заявил курирующий в Минобороны международные связи генерал Леонид Ивашов, подписано не будет. При этом он дал понять, что переговоры на эту тему будут продолжены, причем не только о поставках в Иран российских вооружений - в этом плане Иран интересен сегодня для России - заметил Ивашов - но и об обучении иранских военнослужащих в российских учебных заведениях, и о другом. Примечательно, что генерал Ивашов, рассуждая о совпадающих позициях Москвы и Тегерана во внешней политике, был единственным высокопоставленным российским чиновником, прямо указавшим на США, "чье стремление к установлению однополярного мира вызывает отторжение в обеих столицах".
Что дозволено генералу - неуместно для политиков. Даже президент Ирана, выступая в Кремле в понедельник против "иностранного присутствия в Центральноазиатском и Каспийском регионах, которое может нарушить там баланс мира и стабильности", не стал обозначать прямо объект своей критики - очевидный всем Вашингтон. Однако, господин Хатами точно знал, что заявленное им "полное право Ираном" вместе с Россией решать, что нам на пользу, а что нет, встретит полное понимание российских собеседников.
Вместе с тем, стоит заметить, что, по мнению высокопоставленного кремлевского чиновника, в ходе подготовки визита господина Хатами Тегеран пытался склонить Москву дружить против Америки на неконструктивной основе, однако, из этого ничего не вышло. Может, поэтому Владимир Путин и был чрезвычайно осторожным, говоря сегодня о военно-технической сфере сотрудничества с Ираном: "Иран не претендует на вооружения, которые лежат за рамками международной практики и соответствующих обязательств России, и мы не намерены нарушать эти обязательства", - утверждал российский президент, отмечая что иранские заявки на поставки российского вооружения касаются лишь оборонительных видов: как утверждают военные эксперты, речь идет о зенитно-ракетных комплексах ПВО типа "Тор М1" и "С-300", или даже более современных "С-400", танках "Т-90", дизельных подводных лодках и так далее. При этом иранская сторона хотела бы не только покупать вооружения, но и получить российские лицензии на их частичное производство, однако, к этому Москва не готова.
Андрей Шарый:
У переговоров российского и иранского лидеров о развитии военно-технического сотрудничества есть вполне конкретное наполнение. В начале марта Ижевск посетила высокопоставленная делегация из Тегерана. Речь шла о закупке зенитно-ракетных систем российского производства. Короткий репортаж нашего корреспондента в Ижевске Алексея Пентегова:
Алексей Пентегов:
Зенитно-ракетные комплексы средней дальности действия "Тор М1" производства Ижевского завода уже состоят на вооружении армии Греции и удостоились от греческих военных самых лестных отзывов. Теперь ижевские Торы заинтересовали Министерство обороны Ирана. 2 и 3 марта его представители побывали на ижевском заводе "Купол". Ожидался приезд в столицу Удмуртии и самого министра, и посла Ирана в России, однако, они в Ижевск не прибыли. Впрочем, и без этих высокопоставленных иранских госслужащих делегация внушала уважение. В ее составе прибыли сразу несколько полковников и генералов. Столь пристальный интерес иранских военных к ижевской спецтехнике может объясняться только тем, что обе стороны достаточно близко подошли к окончательному подписанию договора. Большая часть информации по иранскому контракту держится в секрете, и поэтому даже предполагаемая его сумма пока неизвестна. Между тем, стоимость прошлогодней поставки ижевских "Торов" в Грецию - сотни миллионов долларов. Поэтому можно предположить, что в случае, если контракт с иранской стороной все же будет подписан, и республиканский, и федеральный бюджеты получат солидные поступления.
Андрей Шарый:
Как к российско-иранскому сближению относятся в США, которые стали объектом критики в заявлениях российского и иранского президентов? Наш корреспондент в Нью-Йорке Юрий Жигалкин беседовал на эту тему с известным американским политологом Дэниэлом Гуре.
Юрий Жигалкин:
Если судить по заявлениям Москвы и Тегерана, то визит Хатами в Москву будет способствовать углублению взаимовыгодных отношений, которые не представляют угрозы никому. Как мы знаем, у США традиционно был несколько иной взгляд на такое сотрудничество?
Дэниэл Гуре:
Очевидно, что у России и Ирана есть общие интересы и поводы для беспокойства. Прежде всего, они заинтересованы в развитии коммерции, торговли. У Москвы есть товар, интересующий Тегеран, например, оружие, которое сейчас интересует немногих в мире. У Ирана есть средства на покупку вооружений. У них схожие стратегические интересы. Тегеран пытается подорвать американскую стратегию его изоляции, серьезнее утвердиться на Каспийском море. Россия пытается расширить таким путем сферу своего влияния в регионе. С точки зрения того, что называется здравым смыслом, такое сближение выглядит нормальным. Но если вглядеться в детали, то картина кардинально меняется. Для Ирана Россия в данной ситуации является единственным источником того, что он не может получить в других местах: оружия и атомных технологий - он обречен на сближение с Россией. У Москвы же есть выбор: либо пытаться развивать нормальное политико-экономическое сотрудничество с Западом, в том числе с США, что без сомнения в долгосрочных интересах страны, либо, пытаясь быстро заработать, вооружить режим, который представляет из себя потенциальный источник нестабильности в регионе. Нельзя, в конце концов, забывать, что Тегеран спонсирует исламские радикальные группировки. Помимо всего прочего Москва сознательно пытается использовать сближение с Ираном как средство давления на США. Я думаю, такая тактика вряд ли будет легко воспринята новой американской администрацией, и она уж точно не поможет установить более тесные отношения.
Юрий Жигалкин:
Каким может быть американский ответ на столь недружественные жесты Москвы?
Дэниэл Гуре:
Можно лишь задаться вопросом: насколько мудро ведет себя Россия, пытающаяся приостановить расширение НАТО и предотвратить создание системы ПРО, расширяя контакты со страной, которая подозревается в создании ядерного оружия и баллистических ракет? У нас, например, нет никаких доказательств того, что подпольное российско-иранское сотрудничество в области ракет и ядерных технологий прекращено... Я предполагаю, что американский ответ будет жестким. В то же время, на мой взгляд, Россия могла бы избрать и другую тактику, заявив, что "мы готовы твердо контролировать военный экспорт в Иран, и мы готовы тесно сотрудничать с США, пытаясь предотвратить попадание опасных технологий в руки Тегерана". Такая политика России могла бы привести к другим результатам.
Андрей Шарый:
В завершение этой темы новость, может, вместо комментария: более 30 диссидентов были арестованы в Иране в воскресенье вечером в результате налета агентов так называемых "революционных судов" на собрание оппозиции. О задержании оппозиционеров сообщили их родственники. Среди арестованных ведущий иранский либеральный журналист, только что выпущенный из тюрьмы, где он провел несколько месяцев. Диссиденты были арестованы всего через несколько часов после выступления президента Мохамада Хатами, в котором он призывал к большей политической и религиозной терпимости.
