Ведущий итогового информационного часа Андрей Шарый:
В Бразилии в возрасте 88 лет скончался знаменитый писатель Жоржи Амаду, автор более чем 30 романов, многие из которых стали бестселлерами. Амаду много раз считался претендентом на получение Нобелевской премии, но лауреатом самой престижной литературной награды так и не стал. Из Нью-Йорка - мой коллега Александр Генис:
Александр Генис:
Российскому читателю пришлось знакомиться с Амаду дважды. Сперва, член бразильской коммунистической партии, лауреат сталинской премии мира, автор романов об угнетенных бедняков с уныло-метафорическими названиями вроде "Земля золотых плодов" - Амаду был причислен к заграничным классикам социалистического реализма, что не прошло ему даром. Он явился в ореоле такой грозной славы, что его ранние книги осели мертвым грузом на полках заводских библиотек.
Амаду и впрямь мужественно боролся за революцию в Бразилии, но его можно понять: для того, чтобы обнаружить источник социалистических увлечений писателя, достаточно побывать в жутких бразильских трущобах. Верно, однако, и обратное: для того, чтобы понять природу социализма, Амаду достаточно было побывать там, где он победил. В своих мемуарах "Каботажное плавание" Амаду подробно и язвительно рассказывает о своих блужданиях в лабиринтах Интернационала, за буднями которого он наблюдал в послевоенной Чехословакии, Советском Союзе и Китае. Прозрение пришло во время поездки по Янцзы. Об этом написал его спутник и близкий друг Пабло Неруда: "У Жоржи именно там, на борту парохода, началась другая полоса жизни". Его новые книги потеряли свою политическую направленность. В нем вдруг раскрылся истинный эпикуреец, и он принялся писать свои лучшие вещи, в которых льет через край чувственность и радость бытия.
Отойдя от доктрины, Амаду, которого товарищи по партии за любвеобильность прозвали "Распутиным", впал в органичную для своей части света литературную форму - магический реализм, так родились два его самых знаменитых романа - "Габриэл" и "Дона Флора". Амаду по-прежнему интересовался дном общества, но теперь его населяли комические персонажи плутовского романа, уличные философы, хитроумные потаскухи, симпатичные бродяги и богемные поэты. Поклонник Марка Твена и Диккенса Амаду создал обаятельную преисподнюю, которая покорила мир. Особенно - с тех пор, как его книги стали удачными фильмами, популярными сериалами и бродвейскими мюзиклами. Именами его персонажей в Бразилии называют отели и рестораны... Более того, на родине академик Жоржи Амаду удостоился высшей награды - его прозвали "литературным Пеле".
В России новый Амаду долго не мог оправиться от репутации старого. Понадобился свежий взгляд, чтобы вставить бразильского писателя в ту блестящую компанию, к которой он принадлежит по праву рождения и литературного гражданства. Только сегодня он занял свое законное место между другими мэтрами латиноамериканской прозы, вроде Фуэнтоса, Риоса и Маркеса. Метод магического, как, впрочем, и социалистического реализма, доступен, как считают критики, только писателям тех стран, что пережили повышенную долю исторических катаклизмов. Неудивительно, что, испытав на читателях оба литературных направления, Жоржи Амаду стал, в конце концов, одним из любимых авторов России, которая все лучше понимает карнавальную сущность латиноамериканского бытия.
В Бразилии в возрасте 88 лет скончался знаменитый писатель Жоржи Амаду, автор более чем 30 романов, многие из которых стали бестселлерами. Амаду много раз считался претендентом на получение Нобелевской премии, но лауреатом самой престижной литературной награды так и не стал. Из Нью-Йорка - мой коллега Александр Генис:
Александр Генис:
Российскому читателю пришлось знакомиться с Амаду дважды. Сперва, член бразильской коммунистической партии, лауреат сталинской премии мира, автор романов об угнетенных бедняков с уныло-метафорическими названиями вроде "Земля золотых плодов" - Амаду был причислен к заграничным классикам социалистического реализма, что не прошло ему даром. Он явился в ореоле такой грозной славы, что его ранние книги осели мертвым грузом на полках заводских библиотек.
Амаду и впрямь мужественно боролся за революцию в Бразилии, но его можно понять: для того, чтобы обнаружить источник социалистических увлечений писателя, достаточно побывать в жутких бразильских трущобах. Верно, однако, и обратное: для того, чтобы понять природу социализма, Амаду достаточно было побывать там, где он победил. В своих мемуарах "Каботажное плавание" Амаду подробно и язвительно рассказывает о своих блужданиях в лабиринтах Интернационала, за буднями которого он наблюдал в послевоенной Чехословакии, Советском Союзе и Китае. Прозрение пришло во время поездки по Янцзы. Об этом написал его спутник и близкий друг Пабло Неруда: "У Жоржи именно там, на борту парохода, началась другая полоса жизни". Его новые книги потеряли свою политическую направленность. В нем вдруг раскрылся истинный эпикуреец, и он принялся писать свои лучшие вещи, в которых льет через край чувственность и радость бытия.
Отойдя от доктрины, Амаду, которого товарищи по партии за любвеобильность прозвали "Распутиным", впал в органичную для своей части света литературную форму - магический реализм, так родились два его самых знаменитых романа - "Габриэл" и "Дона Флора". Амаду по-прежнему интересовался дном общества, но теперь его населяли комические персонажи плутовского романа, уличные философы, хитроумные потаскухи, симпатичные бродяги и богемные поэты. Поклонник Марка Твена и Диккенса Амаду создал обаятельную преисподнюю, которая покорила мир. Особенно - с тех пор, как его книги стали удачными фильмами, популярными сериалами и бродвейскими мюзиклами. Именами его персонажей в Бразилии называют отели и рестораны... Более того, на родине академик Жоржи Амаду удостоился высшей награды - его прозвали "литературным Пеле".
В России новый Амаду долго не мог оправиться от репутации старого. Понадобился свежий взгляд, чтобы вставить бразильского писателя в ту блестящую компанию, к которой он принадлежит по праву рождения и литературного гражданства. Только сегодня он занял свое законное место между другими мэтрами латиноамериканской прозы, вроде Фуэнтоса, Риоса и Маркеса. Метод магического, как, впрочем, и социалистического реализма, доступен, как считают критики, только писателям тех стран, что пережили повышенную долю исторических катаклизмов. Неудивительно, что, испытав на читателях оба литературных направления, Жоржи Амаду стал, в конце концов, одним из любимых авторов России, которая все лучше понимает карнавальную сущность латиноамериканского бытия.
