Андрей Шарый беседует с военным обозревателем "Еженедельного журнала" Александром Гольцем.
Андрей Шарый:
На этой неделе президент России Владимир Путин утвердил программу вооружений на период до 2010-го года. Это огромный 43-томный документ, реализация которого предусматривает выделение 2,1 триллионов рублей (70 миллиардов долларов). Новая программа заменит старую, принятую шесть лет назад доктрину вооружений, которая из-за нехватки средств оказалось выполненной менее чем на четверть. Об основных положениях новой программы я беседовал с военным обозревателем "Еженедельного журнала" Александром Гольцем:
Александр Гольц:
Первая проблема заключается в том, что документ этот сугубо секретный. Официально о нем не сказано ровно ничего. Есть предположения, что этот документ состоит из трех больших частей. Первая - это программа производства и модернизации военной техники на ближайшие восемь лет, второй - это те системы вооружений, которые должны быть разработаны и на научно-конструкторские работы в этой сфере отпущены деньги. И третий - это то, какую военную технику мы собираемся продавать зарубежным странам.
Андрей Шарый:
А что самое главное, каков политический вектор этого документа? Речь идет об увеличении военного бюджета, о перестройке какой-то в военной отрасли, о просто пересмотре хозяйства военного? Что главное здесь?
Александр Гольц:
Увы, похоже, все, о чем вы говорили, было бы верно, если бы это было. На самом деле, похоже, ничего этого в природе не существует. Ведь, перед тем, как создавать программу вооружений, надо было немного задуматься о том, кто эту программу будет реализовывать. Дело в том, что до сих пор, по-видимому, наше руководство живет иллюзией о том, что в России существует военно-промышленный комплекс. На самом деле этого нет. У нас есть около тысячи предприятий, которые числятся за военно-промышленным комплексом, но фактически уже давно не производят военную продукцию. Те бесконечные разговоры о новой технике всякий раз оборачиваются некой панамой, будь то непревзойденный вертолет "Черная акула" или истребитель пятого поколения. Штука в том, что если это и можно сделать, то это делается в единичных экземплярах, просто из тех комплектующих, которые остались с советских времен. Что останется от элементной базы в 2010-м году, конечно, сказать никто не может, и вся эта программа выглядит, скорее всего, попыткой нашего военно-промышленного комплекса вытянуть еще немного денег из государственного бюджета. Второе: неслучайно такое внимание уделяется продаже оружия за рубеж. Похоже, что возобладала та, не очень грамотная с экономической точки зрения позиция, что мы будем продавать оружие за рубеж и на эти деньги будем создавать или воссоздавать новые вооружения, или проводить перевооружение армии. Серьезные экономисты прямо указывают, что такой подход означает, по существу, дотацию России тем странам, которым мы как бы продаем оружие. Дело в том, что если нет серийного производство вооружения для своей собственной армии, то небольшие партии на продажу становятся чрезвычайно дороги. Для того, чтобы произвести некие небольшие комплектующие, надо держать "под парами" огромное производство. И все это автоматически записывается в наш государственный долг. Доходы имеет только компания "РосВооружение" или та фирма, на которой происходит сборка вооружения, а государство никаких доходов не имеет.
Андрей Шарый:
Александр, если я верно вас понял, то проблема перевооружения российской армии является очень важной и очень острой. И тот документ, о содержании которого можно говорить, не зная его реального содержания, поскольку это - секретный документ, тем не менее, вероятно, не решает эту проблему?
Александр Гольц:
Думаю, что нет. На самом деле, более положительной оценки заслуживает идея о том, что надо проводить не столько производство новых вооружений, а модернизацию старых. У нас, все-таки, огромный парк вооружений. И в принципе, эти вооружения могут приносить пользу еще довольно длительное время. Там есть свои проблемы, потому что советское вооружение не предназначалось никогда для модернизации. СССР был настолько богатой страной, что он предпочитал раз в 10-15 лет просто обновлять парк вооружений, ставя на поток новые системы. В то время, как в большинстве стран Запада при разработке перспективной системы оружия уже планируется, закладывается ее модернизация. Есть сильные подозрения, что значительная часть этой программы вооружений - это деньги, которые отпускаются на НИОКР, целью которых является модернизация старых вооружений. И это, в общем, рациональный подход. Одна беда, что нашим военным очень неудобно признать, что они модернизируют "старье" и за разговорами о супер-системах они прячут этот реальный факт, что оборачивается довольно плохими последствиями. Наш ВПК без общественного контроля тут же начинает им "закручивать" цены и пытаться "всучить" старье под видом модернизации.
Андрей Шарый:
Александр, и последний вопрос. Скажите, если сравнивать Россию, а российскую армию с армиями других стран - на каком уровне находится Россия? Очевидно, с американской армией, которая, судя по всему, самая технически оснащенная, об этом сравнении речи нет. Но на уровне европейских стран - участниц НАТО можно сказать, что российские вооружения - уровень технического оснащения российской армии соответствует этому?
Александр Гольц:
Конечно, всякое сравнение в этом плане, оно довольно сильно страдает. Скажем, по отдельным параметрам, есть вооружения, которые есть только у России и у США. Скажем, спутники разведки, глобальная система раннего предупреждения, и так далее. Это то, что есть только у нас и у США. Опять же, только у нас и у США есть межконтинентальные баллистические ракеты такой мощи, таких технических достоинств и совершенств. Вообще, ракета "Тополь-М" - самая новая в мире, такого нет даже в Соединенных Штатах. Это следует признать. В другой стороны, конечно, мы страшным образом отстаем во всем, что касается разведывательных комплексов, систем связи, систем оперативной и тактической разведки. Здесь у нас отставание не только от США, но и от британской или французской армии. Они уже по-другому воюют.
Андрей Шарый:
На этой неделе президент России Владимир Путин утвердил программу вооружений на период до 2010-го года. Это огромный 43-томный документ, реализация которого предусматривает выделение 2,1 триллионов рублей (70 миллиардов долларов). Новая программа заменит старую, принятую шесть лет назад доктрину вооружений, которая из-за нехватки средств оказалось выполненной менее чем на четверть. Об основных положениях новой программы я беседовал с военным обозревателем "Еженедельного журнала" Александром Гольцем:
Александр Гольц:
Первая проблема заключается в том, что документ этот сугубо секретный. Официально о нем не сказано ровно ничего. Есть предположения, что этот документ состоит из трех больших частей. Первая - это программа производства и модернизации военной техники на ближайшие восемь лет, второй - это те системы вооружений, которые должны быть разработаны и на научно-конструкторские работы в этой сфере отпущены деньги. И третий - это то, какую военную технику мы собираемся продавать зарубежным странам.
Андрей Шарый:
А что самое главное, каков политический вектор этого документа? Речь идет об увеличении военного бюджета, о перестройке какой-то в военной отрасли, о просто пересмотре хозяйства военного? Что главное здесь?
Александр Гольц:
Увы, похоже, все, о чем вы говорили, было бы верно, если бы это было. На самом деле, похоже, ничего этого в природе не существует. Ведь, перед тем, как создавать программу вооружений, надо было немного задуматься о том, кто эту программу будет реализовывать. Дело в том, что до сих пор, по-видимому, наше руководство живет иллюзией о том, что в России существует военно-промышленный комплекс. На самом деле этого нет. У нас есть около тысячи предприятий, которые числятся за военно-промышленным комплексом, но фактически уже давно не производят военную продукцию. Те бесконечные разговоры о новой технике всякий раз оборачиваются некой панамой, будь то непревзойденный вертолет "Черная акула" или истребитель пятого поколения. Штука в том, что если это и можно сделать, то это делается в единичных экземплярах, просто из тех комплектующих, которые остались с советских времен. Что останется от элементной базы в 2010-м году, конечно, сказать никто не может, и вся эта программа выглядит, скорее всего, попыткой нашего военно-промышленного комплекса вытянуть еще немного денег из государственного бюджета. Второе: неслучайно такое внимание уделяется продаже оружия за рубеж. Похоже, что возобладала та, не очень грамотная с экономической точки зрения позиция, что мы будем продавать оружие за рубеж и на эти деньги будем создавать или воссоздавать новые вооружения, или проводить перевооружение армии. Серьезные экономисты прямо указывают, что такой подход означает, по существу, дотацию России тем странам, которым мы как бы продаем оружие. Дело в том, что если нет серийного производство вооружения для своей собственной армии, то небольшие партии на продажу становятся чрезвычайно дороги. Для того, чтобы произвести некие небольшие комплектующие, надо держать "под парами" огромное производство. И все это автоматически записывается в наш государственный долг. Доходы имеет только компания "РосВооружение" или та фирма, на которой происходит сборка вооружения, а государство никаких доходов не имеет.
Андрей Шарый:
Александр, если я верно вас понял, то проблема перевооружения российской армии является очень важной и очень острой. И тот документ, о содержании которого можно говорить, не зная его реального содержания, поскольку это - секретный документ, тем не менее, вероятно, не решает эту проблему?
Александр Гольц:
Думаю, что нет. На самом деле, более положительной оценки заслуживает идея о том, что надо проводить не столько производство новых вооружений, а модернизацию старых. У нас, все-таки, огромный парк вооружений. И в принципе, эти вооружения могут приносить пользу еще довольно длительное время. Там есть свои проблемы, потому что советское вооружение не предназначалось никогда для модернизации. СССР был настолько богатой страной, что он предпочитал раз в 10-15 лет просто обновлять парк вооружений, ставя на поток новые системы. В то время, как в большинстве стран Запада при разработке перспективной системы оружия уже планируется, закладывается ее модернизация. Есть сильные подозрения, что значительная часть этой программы вооружений - это деньги, которые отпускаются на НИОКР, целью которых является модернизация старых вооружений. И это, в общем, рациональный подход. Одна беда, что нашим военным очень неудобно признать, что они модернизируют "старье" и за разговорами о супер-системах они прячут этот реальный факт, что оборачивается довольно плохими последствиями. Наш ВПК без общественного контроля тут же начинает им "закручивать" цены и пытаться "всучить" старье под видом модернизации.
Андрей Шарый:
Александр, и последний вопрос. Скажите, если сравнивать Россию, а российскую армию с армиями других стран - на каком уровне находится Россия? Очевидно, с американской армией, которая, судя по всему, самая технически оснащенная, об этом сравнении речи нет. Но на уровне европейских стран - участниц НАТО можно сказать, что российские вооружения - уровень технического оснащения российской армии соответствует этому?
Александр Гольц:
Конечно, всякое сравнение в этом плане, оно довольно сильно страдает. Скажем, по отдельным параметрам, есть вооружения, которые есть только у России и у США. Скажем, спутники разведки, глобальная система раннего предупреждения, и так далее. Это то, что есть только у нас и у США. Опять же, только у нас и у США есть межконтинентальные баллистические ракеты такой мощи, таких технических достоинств и совершенств. Вообще, ракета "Тополь-М" - самая новая в мире, такого нет даже в Соединенных Штатах. Это следует признать. В другой стороны, конечно, мы страшным образом отстаем во всем, что касается разведывательных комплексов, систем связи, систем оперативной и тактической разведки. Здесь у нас отставание не только от США, но и от британской или французской армии. Они уже по-другому воюют.
