Татьяна Вольтская, Санкт-Петербург:
В Санкт-Петербурге ведется дискуссия о реконструкции Мариинского театра. Обсуждаются достоинства американского проекта, поддержанного на федеральном столичном уровне, и российской концепции архитектора Олега Романова.
Международная звезда Эрик Мосс - находка Валерия Гергиева. Маэстро поддержал проект, от которого пришли в содрогание как чиновники, не желающие, чтобы ими управляли "варяги", так и архитекторы сразу же прозвавшие будущее детище Эрика Мосса "каменными мешками с картошкой". Скандал из-за столкновения эстетических установок и финансовых интересов получился особенно громким, потому что Эрика Мосса поддерживает Госстрой. Впервые за много лет может случиться, что крупнейший национальный проект будет осуществлять зарубежный архитектор. Многие петербургские чиновники и архитекторы считают это для себя оскорблением. Ситуацию комментирует архитектурный критик Григорий Ревзин, из Москвы:
Григорий Ревзин:
Мосс предлагает произведение архитектуры, которое организует город. Когда он рассказывал о своем проекте - это было замечательно, потому что он брал театральные функции, площади, которые нужны, и дальше начинал их лепить, почти руками, вот, то концентрируя их в какое-то очень сжатое пространство, такие пружины прямо, или сгустки, то, наоборот, они как-то у него становились более разреженными. Это было почти такое, как бы, скульптурное видение. И было видно, что этот человек - он работает с пространством, с функцией именно как художник.
Татьяна Вольтская:
Гергиев - художник с мировым именем и темпераментом, соразмерным таланту. А система постперестроечной архитектуры в России - это система обслуживания бюрократического заказа. В этой системе, считает Григорий Ревзин, нет места талантливым архитекторами, которых давно оттуда изгнали. Многие их них, кстати, успешно осуществляют себя за рубежом.
Григорий Ревзин:
Если говорить о том, что представлял Романов, то это была ситуация такая: вот, площади нам нужны такие, вот так мы их нарисовали, просто, ну как бы квадратик, вот он такого размера. Вот эта площадь есть. Дальше к ней нужны стены - вот, подняли этот квадратик вверх и стены эти получили. Это такой принцип проектирования, как проектируется комбайн или вагон, то есть, это принцип технического проектирования. То есть, разница именно в этом и состояла, а если говорить о виде самих проектов - Мосс, вот он описывает, как он воспринимает... Петербурга, это, кстати, был потрясающий момент, потому что он-то в представлении проекта говорил о системе включенности Мариинского театра и Новой Голландии в общую структуру Петербурга, градостроительную структуру, показывал связь. А эти - как будто ее вообще нет, как овощебазу они ее проектируют. Ну, вот он говорит, что город этот имеет такой очень жесткий порядок, но в некоторых моментах в нем есть такие выбросы энергии, как Петропавловка и как больше всего его поразивший постамент под Петром. Вот он такой же, как бы "выброс магмы" хочет сделать.
Татьяна Вольтская:
Главный художник Петербурга Иван Уралов считает, что в отношении Петербурга нужно быть максимально тактичным:
Иван Уралов:
В нашем городе принято говорить не очень громко, принято быть вежливыми, мы приходим в гости вежливо и хотим, чтобы также вежливо приходили в гости и к нам. Нужно, конечно, предполагать, видимо, и особенности Петербурга, петербургской архитектуры, которая всегда соподчиняет себе личность, даже очень яркую, но никогда личность не подчиняет себе город.
Татьяна Вольтская:
Проект Эрика Мосса как раз предполагает акцент на личностное начало и эмоциональность:
Иван Уралов:
Эмоциональные взрывы в Санкт-Петербурге вообще неуместны, а высокохудожественные произведения, которые являются, безусловно, авторскими, чрезвычайно уважительны к истории города и предшественникам, которые были не менее талантливы, чем мы, а у меня есть предположение, что, возможно - более.
Татьяна Вольтская:
Григорий Ревзин очень низко оценивает то, что предлагает группа петербургских архитекторов под руководством Олега Романова:
Григорий Ревзин:
Нельзя сказать, что они сделали чистую концепцию. Они нам показали виды театра, они нам показали фасады, пусть очень условные, но и у Мосса это не окончательное решение. Просто действительно их проект оказался гораздо менее проработанным. Но это вопрос организации труда и сил. У Мосса все-таки мастерская, и они работают по-американски. Есть проект - они серьезно работают. Действительно, за два месяца выдали очень проработанную вещь. У нас за то же время сделали довольно халтурную, просто плохо проработанную... Это не проект, действительно, как же их после этого сравнивать?
Татьяна Вольтская:
Главный архитектор Петербурга Олег Харченко принципиально не желает отдавать предпочтение тому или иному проекту:
Олег Харченко:
Нас все время как бы делят, особенно - тех, от кого зависят какие-то решения, искусственно проводят такую линию - ах, если вы не за Мосса, значит, вы за Романова. Нет, не так. Я, откровенно говоря, очень недоволен работой группы Романова и неоднократно им это высказывал.
Татьяна Вольтская:
Главный архитектор считает, что проект Олега Романова неудачен, а образ, созданный Эриком Моссом - не очень гуманистичен. Главное, по мнению Олега Харченко - организовать международный конкурс:
Олег Харченко:
Дальнейший ход развития этого проекта должен пролегать через закрытый международный конкурс. Закрытый - чтобы немножко сократить процесс выбора решений, чтобы количество проектов было меньше, чтобы было более гарантированное качество. Сейчас мы формируем список возможных участников этого конкурса, будут и российские участники, и западные участники. Мы надеемся на привлечение очень громких имен и на открытый, интересный результат.
Татьяна Вольтская:
Но дело, конечно, не только в чистом искусстве. Кроме зданий Новой Голландии в Петербурге много бывших военных сооружений, представляющих ценность для освоения. Если проект Эрика Мосса пройдет, считает Григорий Ревзин, то станет ясно, что по поводу таких территорий надо идти не к губернатору Владимиру Яковлеву, а в Госстрой - к федеральным властям, значит, мимо муниципальной администрации будут проплывать огромные деньги. Так что, за эстетическим неприятием проекта Эрика Мосса стоит очень большой коммерческий интерес. А возникшее противостояние в целом можно охарактеризовать как противостояние коллективной бюрократической системы проектирования системе западных звезд, в орбите которых зарождаются культурные ценности.
В Санкт-Петербурге ведется дискуссия о реконструкции Мариинского театра. Обсуждаются достоинства американского проекта, поддержанного на федеральном столичном уровне, и российской концепции архитектора Олега Романова.
Международная звезда Эрик Мосс - находка Валерия Гергиева. Маэстро поддержал проект, от которого пришли в содрогание как чиновники, не желающие, чтобы ими управляли "варяги", так и архитекторы сразу же прозвавшие будущее детище Эрика Мосса "каменными мешками с картошкой". Скандал из-за столкновения эстетических установок и финансовых интересов получился особенно громким, потому что Эрика Мосса поддерживает Госстрой. Впервые за много лет может случиться, что крупнейший национальный проект будет осуществлять зарубежный архитектор. Многие петербургские чиновники и архитекторы считают это для себя оскорблением. Ситуацию комментирует архитектурный критик Григорий Ревзин, из Москвы:
Григорий Ревзин:
Мосс предлагает произведение архитектуры, которое организует город. Когда он рассказывал о своем проекте - это было замечательно, потому что он брал театральные функции, площади, которые нужны, и дальше начинал их лепить, почти руками, вот, то концентрируя их в какое-то очень сжатое пространство, такие пружины прямо, или сгустки, то, наоборот, они как-то у него становились более разреженными. Это было почти такое, как бы, скульптурное видение. И было видно, что этот человек - он работает с пространством, с функцией именно как художник.
Татьяна Вольтская:
Гергиев - художник с мировым именем и темпераментом, соразмерным таланту. А система постперестроечной архитектуры в России - это система обслуживания бюрократического заказа. В этой системе, считает Григорий Ревзин, нет места талантливым архитекторами, которых давно оттуда изгнали. Многие их них, кстати, успешно осуществляют себя за рубежом.
Григорий Ревзин:
Если говорить о том, что представлял Романов, то это была ситуация такая: вот, площади нам нужны такие, вот так мы их нарисовали, просто, ну как бы квадратик, вот он такого размера. Вот эта площадь есть. Дальше к ней нужны стены - вот, подняли этот квадратик вверх и стены эти получили. Это такой принцип проектирования, как проектируется комбайн или вагон, то есть, это принцип технического проектирования. То есть, разница именно в этом и состояла, а если говорить о виде самих проектов - Мосс, вот он описывает, как он воспринимает... Петербурга, это, кстати, был потрясающий момент, потому что он-то в представлении проекта говорил о системе включенности Мариинского театра и Новой Голландии в общую структуру Петербурга, градостроительную структуру, показывал связь. А эти - как будто ее вообще нет, как овощебазу они ее проектируют. Ну, вот он говорит, что город этот имеет такой очень жесткий порядок, но в некоторых моментах в нем есть такие выбросы энергии, как Петропавловка и как больше всего его поразивший постамент под Петром. Вот он такой же, как бы "выброс магмы" хочет сделать.
Татьяна Вольтская:
Главный художник Петербурга Иван Уралов считает, что в отношении Петербурга нужно быть максимально тактичным:
Иван Уралов:
В нашем городе принято говорить не очень громко, принято быть вежливыми, мы приходим в гости вежливо и хотим, чтобы также вежливо приходили в гости и к нам. Нужно, конечно, предполагать, видимо, и особенности Петербурга, петербургской архитектуры, которая всегда соподчиняет себе личность, даже очень яркую, но никогда личность не подчиняет себе город.
Татьяна Вольтская:
Проект Эрика Мосса как раз предполагает акцент на личностное начало и эмоциональность:
Иван Уралов:
Эмоциональные взрывы в Санкт-Петербурге вообще неуместны, а высокохудожественные произведения, которые являются, безусловно, авторскими, чрезвычайно уважительны к истории города и предшественникам, которые были не менее талантливы, чем мы, а у меня есть предположение, что, возможно - более.
Татьяна Вольтская:
Григорий Ревзин очень низко оценивает то, что предлагает группа петербургских архитекторов под руководством Олега Романова:
Григорий Ревзин:
Нельзя сказать, что они сделали чистую концепцию. Они нам показали виды театра, они нам показали фасады, пусть очень условные, но и у Мосса это не окончательное решение. Просто действительно их проект оказался гораздо менее проработанным. Но это вопрос организации труда и сил. У Мосса все-таки мастерская, и они работают по-американски. Есть проект - они серьезно работают. Действительно, за два месяца выдали очень проработанную вещь. У нас за то же время сделали довольно халтурную, просто плохо проработанную... Это не проект, действительно, как же их после этого сравнивать?
Татьяна Вольтская:
Главный архитектор Петербурга Олег Харченко принципиально не желает отдавать предпочтение тому или иному проекту:
Олег Харченко:
Нас все время как бы делят, особенно - тех, от кого зависят какие-то решения, искусственно проводят такую линию - ах, если вы не за Мосса, значит, вы за Романова. Нет, не так. Я, откровенно говоря, очень недоволен работой группы Романова и неоднократно им это высказывал.
Татьяна Вольтская:
Главный архитектор считает, что проект Олега Романова неудачен, а образ, созданный Эриком Моссом - не очень гуманистичен. Главное, по мнению Олега Харченко - организовать международный конкурс:
Олег Харченко:
Дальнейший ход развития этого проекта должен пролегать через закрытый международный конкурс. Закрытый - чтобы немножко сократить процесс выбора решений, чтобы количество проектов было меньше, чтобы было более гарантированное качество. Сейчас мы формируем список возможных участников этого конкурса, будут и российские участники, и западные участники. Мы надеемся на привлечение очень громких имен и на открытый, интересный результат.
Татьяна Вольтская:
Но дело, конечно, не только в чистом искусстве. Кроме зданий Новой Голландии в Петербурге много бывших военных сооружений, представляющих ценность для освоения. Если проект Эрика Мосса пройдет, считает Григорий Ревзин, то станет ясно, что по поводу таких территорий надо идти не к губернатору Владимиру Яковлеву, а в Госстрой - к федеральным властям, значит, мимо муниципальной администрации будут проплывать огромные деньги. Так что, за эстетическим неприятием проекта Эрика Мосса стоит очень большой коммерческий интерес. А возникшее противостояние в целом можно охарактеризовать как противостояние коллективной бюрократической системы проектирования системе западных звезд, в орбите которых зарождаются культурные ценности.
