Корреспондент Радио Свобода/Радио Свободная Европа Софи Ламброскини беседовала по телефону из Москвы с женевским прокурором Бернаром Бертоссой о деле Павла Бородина.
Софи Ламброскини:
Как вы отреагируете на аргументы одного из адвокатов Бородина, который утверждает, что контракты, о которых идет речь, были заключены в России, и что они подлежат российскому праву?
Бернар Бертосса:
О том, на что я имею право, а на что нет, может говорить не российский адвокат, а здешние власти. То есть, мы имеем бесспорные документы и свидетельства, доказывающие, что господин Бородин, заключая контракт от имени Российской Федерации, получил комиссионные, и это значительные суммы. С точки зрения швейцарского права здесь налицо состав преступления "злоупотребление должностью". Недопустимо, чтобы государственный чиновник, находясь при исполнении служебных обязанностей, получал имущественные подарки в свою личную пользу. По швейцарским законам это считается преступлением, и именно по швейцарскому праву мы и судим за отмывание денег в Швейцарии. Политические заявления российской Генпрокуратуры, очевидно, обусловлены причинами, не имеющими ничего общего с российским Уголовным Кодексом, но связанными с политикой правительства - эти заявления не имеют веса.
Софи Ламброскини:
Какова может быть судьба Бородина, если его выдадут Швейцарии?
Бернар Бертосса:
Я предпочитаю не отвечать на вопросы такого рода. Пока процесс идет в соответствии с правовыми нормами. Когда человек, который подозревается в совершении правонарушения в Швейцарии и который должен предстать перед швейцарскими судебными органами, не является добровольно, то применяются соответствующие меры, чтобы принудить его явиться. Такие меры мы и приняли: мы выписали ордер на арест для того, чтобы доставить его к судебным инстанциям. И потом они после предъявления обвинения будут определять для него меру пресечения. Это нормальная обыкновенная процедура.
Софи Ламброскини:
Какими мотивами, на ваш взгляд, руководствуются российские власти? Можно ли считать это дело политическим?
Бернар Бертосса:
Я не знаком с тем, что происходит за кулисами российской политики, я недостаточно информирован и некомпетентен для того, чтобы знать тайные пружины власти в Москве... Я просто констатирую то, что в некоторых делах российская прокуратура проявляет большую активность, и это, как правило, относится к политическим противникам режима, а в других случаях она действует в угоду подозреваемым, и, как ни странно, это как раз друзья режима. Я констатирую факты, я не делаю выводов.
Софи Ламброскини:
Как вы отреагируете на аргументы одного из адвокатов Бородина, который утверждает, что контракты, о которых идет речь, были заключены в России, и что они подлежат российскому праву?
Бернар Бертосса:
О том, на что я имею право, а на что нет, может говорить не российский адвокат, а здешние власти. То есть, мы имеем бесспорные документы и свидетельства, доказывающие, что господин Бородин, заключая контракт от имени Российской Федерации, получил комиссионные, и это значительные суммы. С точки зрения швейцарского права здесь налицо состав преступления "злоупотребление должностью". Недопустимо, чтобы государственный чиновник, находясь при исполнении служебных обязанностей, получал имущественные подарки в свою личную пользу. По швейцарским законам это считается преступлением, и именно по швейцарскому праву мы и судим за отмывание денег в Швейцарии. Политические заявления российской Генпрокуратуры, очевидно, обусловлены причинами, не имеющими ничего общего с российским Уголовным Кодексом, но связанными с политикой правительства - эти заявления не имеют веса.
Софи Ламброскини:
Какова может быть судьба Бородина, если его выдадут Швейцарии?
Бернар Бертосса:
Я предпочитаю не отвечать на вопросы такого рода. Пока процесс идет в соответствии с правовыми нормами. Когда человек, который подозревается в совершении правонарушения в Швейцарии и который должен предстать перед швейцарскими судебными органами, не является добровольно, то применяются соответствующие меры, чтобы принудить его явиться. Такие меры мы и приняли: мы выписали ордер на арест для того, чтобы доставить его к судебным инстанциям. И потом они после предъявления обвинения будут определять для него меру пресечения. Это нормальная обыкновенная процедура.
Софи Ламброскини:
Какими мотивами, на ваш взгляд, руководствуются российские власти? Можно ли считать это дело политическим?
Бернар Бертосса:
Я не знаком с тем, что происходит за кулисами российской политики, я недостаточно информирован и некомпетентен для того, чтобы знать тайные пружины власти в Москве... Я просто констатирую то, что в некоторых делах российская прокуратура проявляет большую активность, и это, как правило, относится к политическим противникам режима, а в других случаях она действует в угоду подозреваемым, и, как ни странно, это как раз друзья режима. Я констатирую факты, я не делаю выводов.