33-й Московский Международный кинофестиваль восстановил в правах документальное кино. В этом году оно представлено не только в программе "Свободная мысль", но и в конкурсе фестиваля. Жюри возглавит режиссер Майкл Аптед.
Обе программы документального кино собраны киноведом Григорием Либергалом и режиссером Сергеем Мирошниченко, представившим обновленную "документальную" концепцию Московского кинофестиваля в эфире Радио Свобода:
– У нас была достаточно крепкая, хорошая, хорошо посещаемая программа "Свободная мысль", Мы брали картины, которые получили многие призы; такую программу легко было составлять. Но конкурсная программа подразумевает другие законы. Нам надо было сделать так, чтобы она была не хуже, чем "Свободная мысль", которая остается в рамках Московского международного фестиваля. Итак, у нас 14 фильмов программы "Свободная мысль" - это лучшие фильмы за год - и 7 фильмов конкурса. Мы думали о том, как позиционировать себя в мире фестивалей документального кино. Выбрали зрительское, зрелищное документальное кино. Самое трудное для нас - выбор российской картины для конкурса. Практика работы над полнометражным документальным кино в России, к сожалению, уходит. Таких фильмов очень мало. Но, тем не менее, мы нашли очень интересную картину молодого режиссера Дмитрия Васюкова – вместе с Вернером Херцогом они сделали картину "Счастливые люди: Год в тайге". Жюри будет возглавлять известный режиссер Майкл Аптед – он документалист, у него есть фильмы, которые получали и "Бафту", и "Оскар". И есть у него игровые фильмы – например, "Хроники Нарнии". Он снимал документальный фильм о Стинге. В России он снимал несколько картин – в частности, про Бориса Гребенщикова. Сейчас он будет продолжать снимать про него фильм, 20 лет спустя. Аптед – хороший, крепкий английский документалист, который теперь возглавляет Гильдию кинорежиссеров США…
Сергей Мирошниченко не имеет права публично высказывать свое мнение о фильмах, но кое-что все-таки рекомендует:
– Мы выбираем именно коммерческие фильмы, сильные фильмы для зрителя, с хорошей историей, хорошо сделанные, с хорошим звуком. Вот "В ад и обратно" - британско-американская картина: фантастическая история солдата, который возвращается в американскую провинцию. Его мучают воспоминания. Самое интересное, режиссер снимал его до ранения, сам момент ранения, и потом он вместе с ним был в этой провинции. Это арт-кино, но оно сделано по законам хорошего кинематографа, с хорошей драматургией. Есть очень хорошая картина "Сенна" - фильм про автогонщика "Формулы-1"; сделано блестяще, зритель будет получать огромное удовольствие. Ну, и другие картины, не будем все называть.
– Документальное арт-кино, зрительское кино; что значат эти определения?
– Есть кино, которое подразумевает зрителя, способного сосредоточенно вести диалог с режиссером. Такие фильмы у нас есть – где нужно потрудиться, где нужно сосредоточиться. Но есть и картины художественные, сильные, мощные, где режиссер умело ведет своего зрителя. Вот это, я считаю, зрительское кино. Мне кажется, что документальное кино прошло определенный путь, когда мы ушли в изоляцию, отошли от зрителя, стали снимать сами для себя и для киноведов. Этот период надо пройти. Нужно все-таки бороться за этого зрителя. Ведь документальное кино социально: мы должны отстаивать важные вещи, мы должны отстаивать свободу. Но если мы говорим таким языком, что зритель не понимает, то что это тогда – междусобойчик на кухне? Если мы хотим, чтобы изменялось общество, чтобы были эти изменения, позитивные, то нужно делать такое кино, которое обращено к массовому зрителю. Это мое мнение.
Обе программы документального кино собраны киноведом Григорием Либергалом и режиссером Сергеем Мирошниченко, представившим обновленную "документальную" концепцию Московского кинофестиваля в эфире Радио Свобода:
– У нас была достаточно крепкая, хорошая, хорошо посещаемая программа "Свободная мысль", Мы брали картины, которые получили многие призы; такую программу легко было составлять. Но конкурсная программа подразумевает другие законы. Нам надо было сделать так, чтобы она была не хуже, чем "Свободная мысль", которая остается в рамках Московского международного фестиваля. Итак, у нас 14 фильмов программы "Свободная мысль" - это лучшие фильмы за год - и 7 фильмов конкурса. Мы думали о том, как позиционировать себя в мире фестивалей документального кино. Выбрали зрительское, зрелищное документальное кино. Самое трудное для нас - выбор российской картины для конкурса. Практика работы над полнометражным документальным кино в России, к сожалению, уходит. Таких фильмов очень мало. Но, тем не менее, мы нашли очень интересную картину молодого режиссера Дмитрия Васюкова – вместе с Вернером Херцогом они сделали картину "Счастливые люди: Год в тайге". Жюри будет возглавлять известный режиссер Майкл Аптед – он документалист, у него есть фильмы, которые получали и "Бафту", и "Оскар". И есть у него игровые фильмы – например, "Хроники Нарнии". Он снимал документальный фильм о Стинге. В России он снимал несколько картин – в частности, про Бориса Гребенщикова. Сейчас он будет продолжать снимать про него фильм, 20 лет спустя. Аптед – хороший, крепкий английский документалист, который теперь возглавляет Гильдию кинорежиссеров США…
Сергей Мирошниченко не имеет права публично высказывать свое мнение о фильмах, но кое-что все-таки рекомендует:
– Мы выбираем именно коммерческие фильмы, сильные фильмы для зрителя, с хорошей историей, хорошо сделанные, с хорошим звуком. Вот "В ад и обратно" - британско-американская картина: фантастическая история солдата, который возвращается в американскую провинцию. Его мучают воспоминания. Самое интересное, режиссер снимал его до ранения, сам момент ранения, и потом он вместе с ним был в этой провинции. Это арт-кино, но оно сделано по законам хорошего кинематографа, с хорошей драматургией. Есть очень хорошая картина "Сенна" - фильм про автогонщика "Формулы-1"; сделано блестяще, зритель будет получать огромное удовольствие. Ну, и другие картины, не будем все называть.
– Документальное арт-кино, зрительское кино; что значат эти определения?
– Есть кино, которое подразумевает зрителя, способного сосредоточенно вести диалог с режиссером. Такие фильмы у нас есть – где нужно потрудиться, где нужно сосредоточиться. Но есть и картины художественные, сильные, мощные, где режиссер умело ведет своего зрителя. Вот это, я считаю, зрительское кино. Мне кажется, что документальное кино прошло определенный путь, когда мы ушли в изоляцию, отошли от зрителя, стали снимать сами для себя и для киноведов. Этот период надо пройти. Нужно все-таки бороться за этого зрителя. Ведь документальное кино социально: мы должны отстаивать важные вещи, мы должны отстаивать свободу. Но если мы говорим таким языком, что зритель не понимает, то что это тогда – междусобойчик на кухне? Если мы хотим, чтобы изменялось общество, чтобы были эти изменения, позитивные, то нужно делать такое кино, которое обращено к массовому зрителю. Это мое мнение.
