В конкурсе ММКФ – второй российский участник, фильм Николая Хомерики с завлекательным названием "Сердца бумеранг".
Герой фильма (Александр Яценко) – помощник машиниста метро – узнает, что может умереть в любую минуту. Что остается человеку в столь экзистенциальной ситуации? Вариантов много. Жить, будто ничего не случилось. Похоронить себя заживо. Покончить жизнь самоубийством. Что называется, "оторваться" по полной программе. Научиться радоваться каждой секунде и каждой снежинке. Постараться сделать как можно больше добрых дел...
Но с самого начала фильма вся его стилистика (черно-белая, вернее, серая "картинка"; долгие, не наполненные эмоциональным содержанием, планы; монотонная интонация; минорная тональность) сигнализирует: в этом персонаже и его жизни ничего не изменится. Просьба перейти работать на "серую ветку" метро, с которой обратится к сыну мать, кажется лишней: ведь вся его жизнь и так проходит на серой ветке, по которой зрители обречены кататься вместе с ним полтора часа. Уже через 15 минут становится ясно, что ничего не произойдет. Оставшийся час с четвертью нужен для того, чтобы убедиться в собственной правоте.
Нет, герой фильма что-то делает – встречается с постоянной девушкой, разыскивает старых подруг, сходится с ними и с какими-то случайными барышнями, отправляется на поиски отца, которого раньше не видел, ходит на работу, на дискотеку. Но на самом деле, он бездействует и, если можно так выразиться, безучаствует. Да и вообще в нем нет ничего, что должно задержать на себе внимание зрителя. Почти все остальные персонажи – ему под стать: "лица стерты, краски тусклы".
Во всем фильме - пять живых минут, отдельная остроумная миниатюра, блистательно сыгранная Ренатой Литвиновой. А так: серая жизнь серого человека в серых тонах.
С одной стороны, это кино рассчитано на эстетов, с другой – на каких-то глупых эстетов, потому что все смыслы и метафоры (бесконечные рельсы, слабо освещенные подземки, тоннели, в конце которых брезжит слабый свет) многократно разжеваны и положены прямо в рот. На пресс-конференции Александр Яценко решил не выходить из экранного образа и отвечал на все вопросы односложно. Режиссер Николай Хомерики действовал в той же манере. На вопрос Радио Свобода, неужели режиссеру безразлично мнение и зрителей, и прессы, Николай Хомерики ответил:
- Правильно понимаете.
Какой был контраст с пресс-конференцией по японскому фильму "Открытка", который снял выдающийся 99-летний японский режиссер Кането Синдо, трижды лауреат Гран-при ММКФ, автор фильмов "Голый остров", "Сегодня жить – умереть завтра", "Жажда жизни". Кането Синдо был в Москве три года назад. Теперь продюсер Дзиро Синдо зачитал письмо отца, очень короткое, сдержанное и исполненное благородства. Оно начинается словами: "Дорогие москвичи, извините, что я не приехал – мои ноги больше меня не держат", а заканчивается так: " Прощайте, и все будет хорошо".
Действие фильма происходит во время Второй мировой. Война оставляет страшные шрамы, ею надолго пропитываются дома. Фильм – о двух мужчинах, которые погибли на фронте, о старых родителях, которые не сумели пережить гибели детей, и о вдове, которая осталась жить, " чтобы проклинать войну". В ее дом приходит однополчанин мужа, он рассказывает, что их отправляли на задания по жребию. Шестеро из ста вытянули счастливый билет и не попали на линкор, пущенный ко дну американскими летчиками.
В финале спасшийся солдат и вдова его друга начинают жизнь заново. Кането Синдо приступил к работе над картиной три года назад, он не мог знать, какая страшная беда обрушится на Японию в 2011-м. Свой фильм он назвал завещанием, и вышло, что он завещает японцам не опускать рук, не проклинать, не спасаться бегством из страны, но налаживать жизнь сызнова – как делали их отцы и деды после войны. Исторический сюжет оказался обращен к современности. Дзиро Синдо прокомментировал завещание для Радио Свобода:
– И в наши дни войны полыхают повсюду, у нас их нет, но было землетрясение и цунами. Пострадали 25 тысяч человек, и еще неизвестно, что будет дальше на Фукусиме. Так что, значение фильма действительно оказалось больше, чем можно было ожидать. А фильм этот автобиографичен. Мой отец, Кането Синдо, ушел на фронт в 32 года. И тоже тянул жребий. И ему тоже повезло: из ста человек, служивших в его части, 94 погибли. Отец постоянно думал, почему именно ему выпало остаться в живых. И он сказал себе: раз уж так было суждено, раз человеку удается выжить в войну или после стихийного бедствия, значит, он должен достойно распорядиться своей жизнью и жить во благо людей.
Герой фильма (Александр Яценко) – помощник машиниста метро – узнает, что может умереть в любую минуту. Что остается человеку в столь экзистенциальной ситуации? Вариантов много. Жить, будто ничего не случилось. Похоронить себя заживо. Покончить жизнь самоубийством. Что называется, "оторваться" по полной программе. Научиться радоваться каждой секунде и каждой снежинке. Постараться сделать как можно больше добрых дел...
Но с самого начала фильма вся его стилистика (черно-белая, вернее, серая "картинка"; долгие, не наполненные эмоциональным содержанием, планы; монотонная интонация; минорная тональность) сигнализирует: в этом персонаже и его жизни ничего не изменится. Просьба перейти работать на "серую ветку" метро, с которой обратится к сыну мать, кажется лишней: ведь вся его жизнь и так проходит на серой ветке, по которой зрители обречены кататься вместе с ним полтора часа. Уже через 15 минут становится ясно, что ничего не произойдет. Оставшийся час с четвертью нужен для того, чтобы убедиться в собственной правоте.
Нет, герой фильма что-то делает – встречается с постоянной девушкой, разыскивает старых подруг, сходится с ними и с какими-то случайными барышнями, отправляется на поиски отца, которого раньше не видел, ходит на работу, на дискотеку. Но на самом деле, он бездействует и, если можно так выразиться, безучаствует. Да и вообще в нем нет ничего, что должно задержать на себе внимание зрителя. Почти все остальные персонажи – ему под стать: "лица стерты, краски тусклы".
Во всем фильме - пять живых минут, отдельная остроумная миниатюра, блистательно сыгранная Ренатой Литвиновой. А так: серая жизнь серого человека в серых тонах.
С одной стороны, это кино рассчитано на эстетов, с другой – на каких-то глупых эстетов, потому что все смыслы и метафоры (бесконечные рельсы, слабо освещенные подземки, тоннели, в конце которых брезжит слабый свет) многократно разжеваны и положены прямо в рот. На пресс-конференции Александр Яценко решил не выходить из экранного образа и отвечал на все вопросы односложно. Режиссер Николай Хомерики действовал в той же манере. На вопрос Радио Свобода, неужели режиссеру безразлично мнение и зрителей, и прессы, Николай Хомерики ответил:
- Правильно понимаете.
Какой был контраст с пресс-конференцией по японскому фильму "Открытка", который снял выдающийся 99-летний японский режиссер Кането Синдо, трижды лауреат Гран-при ММКФ, автор фильмов "Голый остров", "Сегодня жить – умереть завтра", "Жажда жизни". Кането Синдо был в Москве три года назад. Теперь продюсер Дзиро Синдо зачитал письмо отца, очень короткое, сдержанное и исполненное благородства. Оно начинается словами: "Дорогие москвичи, извините, что я не приехал – мои ноги больше меня не держат", а заканчивается так: " Прощайте, и все будет хорошо".
Действие фильма происходит во время Второй мировой. Война оставляет страшные шрамы, ею надолго пропитываются дома. Фильм – о двух мужчинах, которые погибли на фронте, о старых родителях, которые не сумели пережить гибели детей, и о вдове, которая осталась жить, " чтобы проклинать войну". В ее дом приходит однополчанин мужа, он рассказывает, что их отправляли на задания по жребию. Шестеро из ста вытянули счастливый билет и не попали на линкор, пущенный ко дну американскими летчиками.
В финале спасшийся солдат и вдова его друга начинают жизнь заново. Кането Синдо приступил к работе над картиной три года назад, он не мог знать, какая страшная беда обрушится на Японию в 2011-м. Свой фильм он назвал завещанием, и вышло, что он завещает японцам не опускать рук, не проклинать, не спасаться бегством из страны, но налаживать жизнь сызнова – как делали их отцы и деды после войны. Исторический сюжет оказался обращен к современности. Дзиро Синдо прокомментировал завещание для Радио Свобода:
– И в наши дни войны полыхают повсюду, у нас их нет, но было землетрясение и цунами. Пострадали 25 тысяч человек, и еще неизвестно, что будет дальше на Фукусиме. Так что, значение фильма действительно оказалось больше, чем можно было ожидать. А фильм этот автобиографичен. Мой отец, Кането Синдо, ушел на фронт в 32 года. И тоже тянул жребий. И ему тоже повезло: из ста человек, служивших в его части, 94 погибли. Отец постоянно думал, почему именно ему выпало остаться в живых. И он сказал себе: раз уж так было суждено, раз человеку удается выжить в войну или после стихийного бедствия, значит, он должен достойно распорядиться своей жизнью и жить во благо людей.
