Маклюэн, столетний юбилей которого мы сейчас отмечаем, умер в 1980 году. Поэтому великий исследователь электронной революции не застал ее главного инструмента – интернета. Тем интереснее проследить за сегодняшним развитием идеи коммуникации, которая была в центре его пророческих открытий.

В нашем перенасыщенном культурой мире творчество свелось к выбору из существующего. Но это как раз та задача, которую ставит компьютер, о мощи которого пророчествовал Маклюэн. Теперь, пользуясь готовым, художник не просто перестает сражаться с машиной – он становится ею, переходя на чуждый человеческой расе язык. Это и делает проблему вмешательства компьютера в искусство уже не столько эстетической, сколько антропологической. Стремясь с помощью искусства пробиться в те сферы потустороннего, где всем заправляет природа, Бог или историческая необходимость, художник исходил из того, что чужое будет сложнее нашего. Между тем, прямой контакт с Другим не усложнил, а упростил реальность, подогнав ее под свои возможности. Компьютер мыслит примитивно, логически и нас заставляет делать то же. В контакте с ним мы обходимся бинарной системой, чуждой всему живому. Это толкает нас, например, к нечеловеческой точности, которая исключает все промежуточные оттенки между "да" и "нет".

Такое не может пройти даром и должно отразиться на всем строе нашей культуры. Захватив власть, компьютер побуждает и нас делать то, что он умеет лучше всего - связывать разное в единое. Набросив на мир сеть Интернета, он, как предсказывал Маклюэн, понизил статус индивидуальности. Из точки мы превратились в вектор, из аккумулятора - в проводник. И если раньше коммуникация была целью искусства, то теперь, в век стремительно размножающихся социальных сетей, коммуникация сама стала искусством. И чтобы узнать, каким будут его шедевры, нам нужен новый Маклюэн, сумевший бы не оплакивать жертв прогресса, а понять, как нам с ним жить.