Сразу в двух "продвинутых" издательствах: "Самокате" и "КомпасГиде" - вышли книги на тему школьного насилия - "Правда и последствия" и "Украденные имена" . И это не случайность. Издевательства над сверстниками, снятые на мобильный телефон и выложенные в сеть, стали весьма распространенным явлением. Досталось ли нам школьное насилие в наследство от советской эпохи или же это новое приобретение российской школы?
В ближайшей передаче "Третий сектор" об этом спорят Кирилл Хломов, директор Центра для трудных подростков "Перекресток", Евгений Цымбал, руководитель Центра психолого-медико-социального сопровождения "ОЗОН", Дмитрий Ермольцев, учитель истории в московской школе "Муми-Тролль", Ирина Балахонова, главный редактор издательства "Самокат" и Виталий Зюсько, главный редактор издательства "КомпасГид". Вот фрагмент этого разговора.
Кристина Горелик: Кто и с какими проблемами чаще всего обращается к вам в Центр для трудных подростков?
Кирилл Хломов: Обращаются по поводу драк, унижения. Бывают иногда гомосексуальные посягательства, которые присущи мужским коллективам. В женских они встречаются значительно реже. К нам чаще приходят, когда дело касается мужского насилия.
Кристина Горелик: В любом коллективе бывают лидеры и аутсайдеры. И в школе тоже складываются разные отношения, и учителя не могут их не замечать. Дмитрий, если вы видите, что над ребенком в вашем классе издеваются, вы вмешиваетесь?
Дмитрий Ермольцев: Разумеется, вмешиваюсь. Точнее – стараюсь вмешиваться, когда на это хватает уверенности, компетенции, эмоций...Преподаватель такой же человек, как обычный прохожий, который вдруг сталкивается с насилием. Иной раз он понимает, что надо вмешаться, но не очень понимает как. Иногда он побаивается. Иной раз он думает, что его вмешательство будет неуместным и только усугубит ситуацию.
Кристина Горелик: Это очень тонкая грань. Как вы решаете действовать в каждом конкретном случае?
Дмитрий Ермольцев: Не знаю. Это вопрос интуиции.
Кристина Горелик: Виталий, а как вы считаете, когда нужно в ситуацию вмешиваться, а когда нет?
Виталий Зюсько: Тема школьного насилия для меня как для издателя новая. Я заканчивал обычную школу в 80-х годах. Тогда тоже были конфликты, драки и это все заканчивалось вызовом родителей. Но говорить о каком-то глобальном школьном насилии, о котором свидетельствуют ролики на YouTube, "В контакте", "Одноклассниках", конечно, не приходилось.
Кристина Горелик: Просто интернета тогда не было. Насилие было, мало кто о нем узнавал, нет?
Виталий Зюсько: Возможно, мне повезло со школой.
Кристина Горелик: Известно, что с насилием сталкиваются и в хорошей, и в плохой школе. Евгений, вы как психолог, чем это объясняете? Может быть, в школах не удается создать нормальный психологический климат?
Евгений Цымбал: Я думаю, дело в том, что классы перестали быть коллективами, учащиеся начинают видеть в друг друге соперников. Это очень развито как раз в хороших школах. Мы часто сталкиваемся с такого рода явлениями в языковых гимназиях. Когда наши психологи из Центра ОЗОН, работая с конфликтным классом, предложили четвероклассникам встать в круг и взяться за руки так, чтобы справа и слева был человек, с которым тебе хочется взяться за руки, то дети не смогли это сделать! 20 с небольшим человек не смогли расположиться так, чтобы по бокам у каждого был приятный ему человек. То же самое бывает в очень известных музыкальных школах. Это то явление, которое пришло недавно и к которому школа оказалась не готова.
Дмитрий Ярмольцев: Я бы возразил. Основные мотивы соперничества и вражды те же, что и 50 лет назад. Если раньше классы были больше коллективами, то это в том числе такие коллективы, где все давят одного или двух, которые оказываются белыми воронами. В этом тоже проявление коллективности. Мне кажется, дело в том, что школа и вообще детский, подростковый коллектив является естественной территорией конкуренции, как и территорией солидарности тоже. Как и большое человеческое сообщество. И это неизбежно.
Ирина Балахонова: Мне кажется, что очень важна роль взрослых в создании правильного климата. Он необязательно должен быть таким, как в благородном семействе, но он должен быть таким, чтобы дети проявляли друг к другу дружелюбие. Мы боимся слова "коллективизм", потому что все мы выходцы из советской эпохи, у нас еще эти раны не зажили...Но тем не менее, надо признать, это не всегда плохое слово. Американцы это уже поняли и используют, развивая так называемые командные навыки...Хотя и это не гарантирует их от насилия. .
О том, что думают эксперты о школьном насилии взрослого над ребенком, вы сможете узнать из передачи "Третий сектор" 27 августа в 18 часов.
В ближайшей передаче "Третий сектор" об этом спорят Кирилл Хломов, директор Центра для трудных подростков "Перекресток", Евгений Цымбал, руководитель Центра психолого-медико-социального сопровождения "ОЗОН", Дмитрий Ермольцев, учитель истории в московской школе "Муми-Тролль", Ирина Балахонова, главный редактор издательства "Самокат" и Виталий Зюсько, главный редактор издательства "КомпасГид". Вот фрагмент этого разговора.
Кристина Горелик: Кто и с какими проблемами чаще всего обращается к вам в Центр для трудных подростков?
Кирилл Хломов: Обращаются по поводу драк, унижения. Бывают иногда гомосексуальные посягательства, которые присущи мужским коллективам. В женских они встречаются значительно реже. К нам чаще приходят, когда дело касается мужского насилия.
Кристина Горелик: В любом коллективе бывают лидеры и аутсайдеры. И в школе тоже складываются разные отношения, и учителя не могут их не замечать. Дмитрий, если вы видите, что над ребенком в вашем классе издеваются, вы вмешиваетесь?
Дмитрий Ермольцев: Разумеется, вмешиваюсь. Точнее – стараюсь вмешиваться, когда на это хватает уверенности, компетенции, эмоций...Преподаватель такой же человек, как обычный прохожий, который вдруг сталкивается с насилием. Иной раз он понимает, что надо вмешаться, но не очень понимает как. Иногда он побаивается. Иной раз он думает, что его вмешательство будет неуместным и только усугубит ситуацию.
Кристина Горелик: Это очень тонкая грань. Как вы решаете действовать в каждом конкретном случае?
Дмитрий Ермольцев: Не знаю. Это вопрос интуиции.
Кристина Горелик: Виталий, а как вы считаете, когда нужно в ситуацию вмешиваться, а когда нет?
Виталий Зюсько: Тема школьного насилия для меня как для издателя новая. Я заканчивал обычную школу в 80-х годах. Тогда тоже были конфликты, драки и это все заканчивалось вызовом родителей. Но говорить о каком-то глобальном школьном насилии, о котором свидетельствуют ролики на YouTube, "В контакте", "Одноклассниках", конечно, не приходилось.
Кристина Горелик: Просто интернета тогда не было. Насилие было, мало кто о нем узнавал, нет?
Виталий Зюсько: Возможно, мне повезло со школой.
Кристина Горелик: Известно, что с насилием сталкиваются и в хорошей, и в плохой школе. Евгений, вы как психолог, чем это объясняете? Может быть, в школах не удается создать нормальный психологический климат?
Евгений Цымбал: Я думаю, дело в том, что классы перестали быть коллективами, учащиеся начинают видеть в друг друге соперников. Это очень развито как раз в хороших школах. Мы часто сталкиваемся с такого рода явлениями в языковых гимназиях. Когда наши психологи из Центра ОЗОН, работая с конфликтным классом, предложили четвероклассникам встать в круг и взяться за руки так, чтобы справа и слева был человек, с которым тебе хочется взяться за руки, то дети не смогли это сделать! 20 с небольшим человек не смогли расположиться так, чтобы по бокам у каждого был приятный ему человек. То же самое бывает в очень известных музыкальных школах. Это то явление, которое пришло недавно и к которому школа оказалась не готова.
Дмитрий Ярмольцев: Я бы возразил. Основные мотивы соперничества и вражды те же, что и 50 лет назад. Если раньше классы были больше коллективами, то это в том числе такие коллективы, где все давят одного или двух, которые оказываются белыми воронами. В этом тоже проявление коллективности. Мне кажется, дело в том, что школа и вообще детский, подростковый коллектив является естественной территорией конкуренции, как и территорией солидарности тоже. Как и большое человеческое сообщество. И это неизбежно.
Ирина Балахонова: Мне кажется, что очень важна роль взрослых в создании правильного климата. Он необязательно должен быть таким, как в благородном семействе, но он должен быть таким, чтобы дети проявляли друг к другу дружелюбие. Мы боимся слова "коллективизм", потому что все мы выходцы из советской эпохи, у нас еще эти раны не зажили...Но тем не менее, надо признать, это не всегда плохое слово. Американцы это уже поняли и используют, развивая так называемые командные навыки...Хотя и это не гарантирует их от насилия. .
О том, что думают эксперты о школьном насилии взрослого над ребенком, вы сможете узнать из передачи "Третий сектор" 27 августа в 18 часов.
