Ирина Лагунина: 110 лет назад от руки анархиста Леона Чолгоша погиб президент США Уильям Маккинли. Покушение на главу государства стало поворотным пунктом в истории страны. Продолжение рассказа Владимира Абаринова.
Владимир Абаринов: Покушение произошло 6 сентября на Панамериканской выставке в Баффало. Леон Чолгош встал в очередь желавших пожать руку президенту. В его протянутой руке оказался револьвер. Чолгош успел выстрелить дважды. Обе пули попали в цель. Профессор истории Эрик Раушвэй.
Эрик Раушвэй: Одна из них угодила в грудную кость президента и не пронзила его живот. Другая вошла глубоко в брюшную полость, и ее так и не нашли. Ее пытались извлечь, пока президент был еще жив. Ее искали после того, как он умер, но не нашли. Она, несомненно, причинила огромный вред поджелудочной железе и другим внутренним органам президента, и это привело к отравлению организма.
Владимир Абаринов: Известие о том, что в президента стреляли и что стрелявший назвал себя анархистом, потрясло Америку. Чолгош готовил и осуществил свое преступление в одиночку. Однако газеты немедленно связали покушение с именем Эммы Голдман – вождем американских анархистов, муж которой Александр Бекман уже отбывал тюремное заключение за терроризм. В своей автобиографической книге Голдман рассказывает, как узнала новость, как не могла вспомнить Чолгоша, потому что при их личной встрече он назвался вымышленным именем, но сразу же узнала его по фотографии в газете. На чикагском вокзале ей едва удалось ускользнуть от сыщиков, встречавших поезд. У нее был большой опыт ухода от слежки. Отрывок из романа Доктороу «Рэгтайм» (перевод Василия Аксенова).
"Тем временем полиция уже стучалась в дверь Эммы Голдмен на 13-й улице Западной части города. Эмма не удивилась. У нее всегда был наготове
чемоданчик со сменой белья и с книжкой. Со времени убийства президента Мак-Кинли она всегда - привычно уже и даже скучновато - обвинялась в
подстрекательстве словом и делом, если случались в Америке насилия, стачки и мятежи. Для блюстителей порядка стало как бы делом принципа пристегнуть ее к
любой истории. Она надела шляпу, взяла чемоданчик и прошагала за дверь. В фургоне она сказала конвойному офицеру: "Вы можете мне не верить, но я с удовольствием отдохну в вашей тюряге. Это единственное место, где я могу расслабиться".
Владимир Абаринов: Эмма Голдман написала статью «Трагедия в Баффало», которая еще больше разъярила публику. В статье она утверждала, что не была знакома с Чолгошем.
"Никогда прежде в истории правительств звук пистолетного выстрела не наводил такой ужас на самодовольное, равнодушное, удовлетворенное и праздное общество, какой навел выстрел Леона Чолгоша, сразивший Уильяма Маккинли, президента денежных королей и промышленных магнатов этой страны. Это не первый случай, когда современный Цезарь гибнет от руки Брута... Я не могу сказать, анархист ли он. Я не знала этого человека. Его никто, кажется, не знал, насколько мне известно. Но по тому, как он высказывается и как себя ведет, я чувствую, что у него истерзанная душа, которая не могла найти никакого приюта в нашем жестоком мире; душа «непрактичная», неблагоразумная и неосторожная".
Владимир Абаринов: Однако факт знакомства вскоре выяснился. Эмму арестовали в Чикаго вместе с дюжиной других анархистов. В тюрьме ее посещали журналисты. Отрывок из книги Голдман «Моя жизнь».
"Один из репортеров был несказанно изумлен, когда я заверила его, что как профессиональная медсестра я готова заботиться о Маккинли, если меня призовут к его постели, хотя мои симпатии на стороне Чолгоша. «Вы загадка, Эмма Голдман, - сказал он. – Я вас не понимаю. Ваши симпатии на стороне Чолгоша, но вы готовы делать перевязки человеку, которого он пытался убить». «Будучи репортером, вы не понимаете всей сложности человеческой натуры, - заявила я ему. – Слушайте и постарайтесь понять. Этот парень из Баффало – загнанный зверь. Миллионы готовы наброситься на него и разорвать его на куски. Он совершил это не по каким-то личным причинам или ради выгоды. Он сделал это во имя своего идеала – ради блага народа. Вот почему мои симпатии на его стороне. С другой стороны, Уильям Маккинли страдает и, возможно, находится на пороге смерти, и для меня он теперь всего лишь человеческое существо. Вот почему я готова быть сиделкой у его постели».
Владимир Абаринов: гония Уильяма Маккинли продолжалась шесть дней. После его смерти пост главы государства занял, согласно Конституции, вице-президент Тедди Рузвельт. По оценке профессора Раушвэя, смена власти стала и кардинальной сменой политического курса.
Эрик Раушвэй: Покушение на Уильяма Маккинли, по моему мнению, - одно из наиболее значимых политических событий XX века. Маккинли мог сбить трамвай, он мог съесть несвежую устрицу, с ним могло произойти что-то еще в этом роде. Но тот факт, что это было политическое покушение, - это по-настоящему важно. Покушение, совершенное анархистом, предоставило Рузвельту возможность, которой он не замедлил воспользоваться.
Став президентом, он сказал: Теперь мы должны, с одной стороны, признать анархистов и радикалов злом. Они преступники. С другой стороны, в их претензиях к американскому обществу есть резон, и мы должны взять под контроль большой бизнес, более доброжелательно отнестись к профсоюзам, улучшить положение рабочих и так далее. Именно этот двусторонний подход сделал его таким эффективным президентом. Именно покушение проложило ему путь к этой стратегии.
Владимир Абаринов: Леона Чолгоша обследовали две врачебные комиссии на предмет умопомешательства. Обе пришли к выводу, что убийца вполне вменяем. Суд над Чолгошем продолжался всего 8 часов 25 минут. Свою вину он и не думал отрицать. Его казнили на электрическом стуле спустя 45 дней после смерти Маккинли. Перед казнью Чолгош сделал следующее заявление: «Я убил президента, потому что он был врагом добрых людей, трудящихся. Я не жалею о том, что совершил преступление». Труп положили в сосновый гроб, залили его серной кислотой, накрыли соломой, опечатали и закопали. Когда в тюрьму приехал отец Чолгоша, чтобы забрать тело, все было кончено.
Со смертью Маккинли в США закончился так называемый «позолоченный век» и началась Прогрессивная эра. Рузвельт объявил беспощадную войну анархистам и стал инициатором мер по ограничению нежелательной иммиграции. В то же время он постарался лишить анархизм социальной базы, добиваясь улучшения условий труда рабочих и законодательно ограничивая произвол корпораций.
В 1904-м Рузвельт переизбрался, а в 1908-м решил не нарушать традицию двух сроков и вышел в отставку. Однако спустя четыре года он вернулся в большу политику, стал кандидатом третьей, созданной им самим, Прогрессивной партии и имел хорошие шансы на победу. В ходе президентской кампании он сам едва не пал жертвой покушения. В тот момент, когда он вышел из отеля и садился в автомобиль, чтобы ехать на предвыборный митинг, в Рузвельта выстрелил владелец нью-йоркского салуна, выходец из Баварии Джон Шранк.
Эрик Раушвэй: Он стрелял в Рузвельта в Милуоки, штат Висконсин, в тот момент, когда Рузвельт направлялся туда, где он должен был произнести свою предвыборную речь. В президентской кампании 1912 года Рузвельт участвовал как кандидат Прогрессивной партии. Впоследствии Шранк заявил, что считает, что никто не должен избираться на третий срок, и по этой причине он стрелял в Рузвельта. Рузвельт, как известно, все-таки произнес свою речь с пулей в груди. Его спас от смерти текст речи, свернутый пополом, который лежал во внутреннем кармане его пиджака. Пуля прошла сквозь эту плотную рукопись прежде чем коснулась тела Рузвельта, и благодаря этому он выжил.
Владимир Абаринов: Помимо рукописи – очень длинной, Рузвельт произносил речь полтора часа – в кармане пиджака лежал также футляр для очков. Пуля застряла в мягких тканях и оставалась там до самой смерти Рузвельта, не причиняя ему никакого беспокойства. Эффектный жест, однако, не привел его к победе – он выиграл у действующего президента Уильма Тафта, но проиграл кандидату демократов Вудро Вильсону.
Джон Шранк заявил на допросе, что ему явился призрак Уильяма Маккинли и велел отомстить за свою смерть, молчаливо указав на портрет Тедди Рузвельта. Шранк был признан умалишенным и провел остаток жизни в клинике для душевнобольных. Он умер в 1943 году – как раз тогда, когда Франклин Рузвельт пошел на третий срок.
Эмма Голдман и Александр Бекман были арестованы в июне 1917 года по Закону о шпионаже за пропаганду уклонения от военного призыва и приговорены к двум годам тюрьмы каждый. Вскоре после их освобождения в США вследствие серии терактов началась так называемая «Красная паника», и Голдман и Бекмана депортировали вместе с группой других анархистов – выходцев из Российской империи в Советскую Россию. Они, однако, быстро разочаровались в большевиках и после подавления Кроштадского мятежа твердо решили покинуть «государство рабочих и крестьян», что и сделали в декабре 1921 года.
В 1934-м правительство Франклина Рузвельта разрешило Эмме Голдман приехать в США с публичными лекциями сроком на 90 дней при условии, что она не будет говорить о политике. Ее визит произвел сенсацию. Журналисты наперебой просили у нее интервью.
- Что вы скажете о Гитлере?
- Я его не знаю и знать не хочу.
- Ваше мнение об Италии?
- Прекрасная страна за исключением Муссолини.
- Что вы думаете о президенте Рузвельте?
- Меня радует, что президент Рузвельт стал одним из очень немногих людей в Белом Доме, который осознал право рабочего люда организовываться и бороться за лучшую жизнь с помощью своих организаций.
Владимир Абаринов: Ругала Эмму Голдман только коммунистическая пресса.
Леон Чолгош так и не вошел в пантеон героев анархизма. А в 1921 году психиатр Ллойд Вернон Бриггс опубликовал свое исследование, в котором на основании новейших научных данных доказывал, что Чолгош был душевнобольным и потому не мог нести ответственности за свои действия.
Владимир Абаринов: Покушение произошло 6 сентября на Панамериканской выставке в Баффало. Леон Чолгош встал в очередь желавших пожать руку президенту. В его протянутой руке оказался револьвер. Чолгош успел выстрелить дважды. Обе пули попали в цель. Профессор истории Эрик Раушвэй.
Эрик Раушвэй: Одна из них угодила в грудную кость президента и не пронзила его живот. Другая вошла глубоко в брюшную полость, и ее так и не нашли. Ее пытались извлечь, пока президент был еще жив. Ее искали после того, как он умер, но не нашли. Она, несомненно, причинила огромный вред поджелудочной железе и другим внутренним органам президента, и это привело к отравлению организма.
Владимир Абаринов: Известие о том, что в президента стреляли и что стрелявший назвал себя анархистом, потрясло Америку. Чолгош готовил и осуществил свое преступление в одиночку. Однако газеты немедленно связали покушение с именем Эммы Голдман – вождем американских анархистов, муж которой Александр Бекман уже отбывал тюремное заключение за терроризм. В своей автобиографической книге Голдман рассказывает, как узнала новость, как не могла вспомнить Чолгоша, потому что при их личной встрече он назвался вымышленным именем, но сразу же узнала его по фотографии в газете. На чикагском вокзале ей едва удалось ускользнуть от сыщиков, встречавших поезд. У нее был большой опыт ухода от слежки. Отрывок из романа Доктороу «Рэгтайм» (перевод Василия Аксенова).
"Тем временем полиция уже стучалась в дверь Эммы Голдмен на 13-й улице Западной части города. Эмма не удивилась. У нее всегда был наготове
чемоданчик со сменой белья и с книжкой. Со времени убийства президента Мак-Кинли она всегда - привычно уже и даже скучновато - обвинялась в
подстрекательстве словом и делом, если случались в Америке насилия, стачки и мятежи. Для блюстителей порядка стало как бы делом принципа пристегнуть ее к
любой истории. Она надела шляпу, взяла чемоданчик и прошагала за дверь. В фургоне она сказала конвойному офицеру: "Вы можете мне не верить, но я с удовольствием отдохну в вашей тюряге. Это единственное место, где я могу расслабиться".
Владимир Абаринов: Эмма Голдман написала статью «Трагедия в Баффало», которая еще больше разъярила публику. В статье она утверждала, что не была знакома с Чолгошем.
"Никогда прежде в истории правительств звук пистолетного выстрела не наводил такой ужас на самодовольное, равнодушное, удовлетворенное и праздное общество, какой навел выстрел Леона Чолгоша, сразивший Уильяма Маккинли, президента денежных королей и промышленных магнатов этой страны. Это не первый случай, когда современный Цезарь гибнет от руки Брута... Я не могу сказать, анархист ли он. Я не знала этого человека. Его никто, кажется, не знал, насколько мне известно. Но по тому, как он высказывается и как себя ведет, я чувствую, что у него истерзанная душа, которая не могла найти никакого приюта в нашем жестоком мире; душа «непрактичная», неблагоразумная и неосторожная".
Владимир Абаринов: Однако факт знакомства вскоре выяснился. Эмму арестовали в Чикаго вместе с дюжиной других анархистов. В тюрьме ее посещали журналисты. Отрывок из книги Голдман «Моя жизнь».
"Один из репортеров был несказанно изумлен, когда я заверила его, что как профессиональная медсестра я готова заботиться о Маккинли, если меня призовут к его постели, хотя мои симпатии на стороне Чолгоша. «Вы загадка, Эмма Голдман, - сказал он. – Я вас не понимаю. Ваши симпатии на стороне Чолгоша, но вы готовы делать перевязки человеку, которого он пытался убить». «Будучи репортером, вы не понимаете всей сложности человеческой натуры, - заявила я ему. – Слушайте и постарайтесь понять. Этот парень из Баффало – загнанный зверь. Миллионы готовы наброситься на него и разорвать его на куски. Он совершил это не по каким-то личным причинам или ради выгоды. Он сделал это во имя своего идеала – ради блага народа. Вот почему мои симпатии на его стороне. С другой стороны, Уильям Маккинли страдает и, возможно, находится на пороге смерти, и для меня он теперь всего лишь человеческое существо. Вот почему я готова быть сиделкой у его постели».
Владимир Абаринов: гония Уильяма Маккинли продолжалась шесть дней. После его смерти пост главы государства занял, согласно Конституции, вице-президент Тедди Рузвельт. По оценке профессора Раушвэя, смена власти стала и кардинальной сменой политического курса.
Эрик Раушвэй: Покушение на Уильяма Маккинли, по моему мнению, - одно из наиболее значимых политических событий XX века. Маккинли мог сбить трамвай, он мог съесть несвежую устрицу, с ним могло произойти что-то еще в этом роде. Но тот факт, что это было политическое покушение, - это по-настоящему важно. Покушение, совершенное анархистом, предоставило Рузвельту возможность, которой он не замедлил воспользоваться.
Став президентом, он сказал: Теперь мы должны, с одной стороны, признать анархистов и радикалов злом. Они преступники. С другой стороны, в их претензиях к американскому обществу есть резон, и мы должны взять под контроль большой бизнес, более доброжелательно отнестись к профсоюзам, улучшить положение рабочих и так далее. Именно этот двусторонний подход сделал его таким эффективным президентом. Именно покушение проложило ему путь к этой стратегии.
Владимир Абаринов: Леона Чолгоша обследовали две врачебные комиссии на предмет умопомешательства. Обе пришли к выводу, что убийца вполне вменяем. Суд над Чолгошем продолжался всего 8 часов 25 минут. Свою вину он и не думал отрицать. Его казнили на электрическом стуле спустя 45 дней после смерти Маккинли. Перед казнью Чолгош сделал следующее заявление: «Я убил президента, потому что он был врагом добрых людей, трудящихся. Я не жалею о том, что совершил преступление». Труп положили в сосновый гроб, залили его серной кислотой, накрыли соломой, опечатали и закопали. Когда в тюрьму приехал отец Чолгоша, чтобы забрать тело, все было кончено.
Со смертью Маккинли в США закончился так называемый «позолоченный век» и началась Прогрессивная эра. Рузвельт объявил беспощадную войну анархистам и стал инициатором мер по ограничению нежелательной иммиграции. В то же время он постарался лишить анархизм социальной базы, добиваясь улучшения условий труда рабочих и законодательно ограничивая произвол корпораций.
В 1904-м Рузвельт переизбрался, а в 1908-м решил не нарушать традицию двух сроков и вышел в отставку. Однако спустя четыре года он вернулся в большу политику, стал кандидатом третьей, созданной им самим, Прогрессивной партии и имел хорошие шансы на победу. В ходе президентской кампании он сам едва не пал жертвой покушения. В тот момент, когда он вышел из отеля и садился в автомобиль, чтобы ехать на предвыборный митинг, в Рузвельта выстрелил владелец нью-йоркского салуна, выходец из Баварии Джон Шранк.
Эрик Раушвэй: Он стрелял в Рузвельта в Милуоки, штат Висконсин, в тот момент, когда Рузвельт направлялся туда, где он должен был произнести свою предвыборную речь. В президентской кампании 1912 года Рузвельт участвовал как кандидат Прогрессивной партии. Впоследствии Шранк заявил, что считает, что никто не должен избираться на третий срок, и по этой причине он стрелял в Рузвельта. Рузвельт, как известно, все-таки произнес свою речь с пулей в груди. Его спас от смерти текст речи, свернутый пополом, который лежал во внутреннем кармане его пиджака. Пуля прошла сквозь эту плотную рукопись прежде чем коснулась тела Рузвельта, и благодаря этому он выжил.
Владимир Абаринов: Помимо рукописи – очень длинной, Рузвельт произносил речь полтора часа – в кармане пиджака лежал также футляр для очков. Пуля застряла в мягких тканях и оставалась там до самой смерти Рузвельта, не причиняя ему никакого беспокойства. Эффектный жест, однако, не привел его к победе – он выиграл у действующего президента Уильма Тафта, но проиграл кандидату демократов Вудро Вильсону.
Джон Шранк заявил на допросе, что ему явился призрак Уильяма Маккинли и велел отомстить за свою смерть, молчаливо указав на портрет Тедди Рузвельта. Шранк был признан умалишенным и провел остаток жизни в клинике для душевнобольных. Он умер в 1943 году – как раз тогда, когда Франклин Рузвельт пошел на третий срок.
Эмма Голдман и Александр Бекман были арестованы в июне 1917 года по Закону о шпионаже за пропаганду уклонения от военного призыва и приговорены к двум годам тюрьмы каждый. Вскоре после их освобождения в США вследствие серии терактов началась так называемая «Красная паника», и Голдман и Бекмана депортировали вместе с группой других анархистов – выходцев из Российской империи в Советскую Россию. Они, однако, быстро разочаровались в большевиках и после подавления Кроштадского мятежа твердо решили покинуть «государство рабочих и крестьян», что и сделали в декабре 1921 года.
В 1934-м правительство Франклина Рузвельта разрешило Эмме Голдман приехать в США с публичными лекциями сроком на 90 дней при условии, что она не будет говорить о политике. Ее визит произвел сенсацию. Журналисты наперебой просили у нее интервью.
- Что вы скажете о Гитлере?
- Я его не знаю и знать не хочу.
- Ваше мнение об Италии?
- Прекрасная страна за исключением Муссолини.
- Что вы думаете о президенте Рузвельте?
- Меня радует, что президент Рузвельт стал одним из очень немногих людей в Белом Доме, который осознал право рабочего люда организовываться и бороться за лучшую жизнь с помощью своих организаций.
Владимир Абаринов: Ругала Эмму Голдман только коммунистическая пресса.
Леон Чолгош так и не вошел в пантеон героев анархизма. А в 1921 году психиатр Ллойд Вернон Бриггс опубликовал свое исследование, в котором на основании новейших научных данных доказывал, что Чолгош был душевнобольным и потому не мог нести ответственности за свои действия.
