Владимир Кара-Мурза: Президент России Дмитрий Медведев и премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон подписали декларацию о партнерстве в целях модернизации. Стороны будут поддерживать усилия, направленные на улучшение делового климата для торговли и инвестиций, говорится в документе.
При этом Великобритания не будет размораживать сотрудничество по линии спецслужб, замороженное после убийства бывшего сотрудника ФСБ Александра Литвиненко. Об этом в ходе визита в Россию, заявил премьер-министр Дэвид Кэмерон.
Лондон, по словам Кэмерона, готов сотрудничать с Россией в том, что касается борьбы с организованной преступностью.
Президент Дмитрий Медведев заявил, что назрела необходимость восстановить контакты не только между правоохранительными органами, но и между спецслужбами двух стран.
Британский премьер подчеркнул, что позиция Лондона по делу Литвиненко остается неизменной. Медведев, в свою очередь, призвал не политизировать это дело и рассматривать его в юридической плоскости.
Накопившиеся проблемы российско-британских отношений мы сегодня обсуждаем с Алексеем Громыко, руководителем Центра британских исследований Института Европы Российской академии наук и Александром Гольдфарбом, руководителем Фонда гражданских свобод. Чем, по-вашему, можно объяснить столь длительный перерыв в контактах руководителей России и Великобритании?
Алексей Громыко: Я думаю, всеми теми причинами, о которых сейчас было упомянуто. Все причины касаются политической сферы отношений между Москвой и Лондоном. И хотя ухудшения начались до 2006 года, когда прогремело так называемое дело Литвиненко, а где-то в 2002-2003. Пик этого похолодания пришелся на последнее пятилетие. Мы все помним, это закончилось высылкой дипломатов летом 2007 года. Но, видимо, в Москве и Лондоне эти несколько лет нужны были для того, в том числе и членам правительства в Лондоне, чтобы понять, что, видимо, пока кроме этих вопросов неразрешенных, а может быть неразрешимых, есть вопросы, где наши страны должны следовать рука об руку и их решать.
Владимир Кара-Мурза: Какую угрозу Александр Литвиненко представлял для действующей российской власти?
Александр Гольдфарб: Я не думаю, что Литвиненко представлял такую уж угрозу для российской власти. Литвиненко был частью персональной интрига между Владимиром Путиным и Борисом Березовским. И в этом смысле он стал жертвой диалога между двумя этими фигурами, во-первых. Во-вторых, Литвиненко, как перебежчик, как человек, который был сотрудником спецслужб и убежал, несмотря на то, что он был носителем секретов, тем не менее, был внесен в черный список спецслужб российских. И для них всегда было делом чести доставать перебежчиком. Так что сочетание этих двух факторов и привело к тому, что было на него совершено это покушение.
Владимир Кара-Мурза: Президент России Дмитрий Медведев подтвердил юридическую невозможность экстрадиции Андрея Лугового.
Дмитрий Медведев: Статья 61 российской конституции прямо устанавливает, что российский гражданин не может быть экстрадирован или выдан иностранному государству для осуществления суда или следствия над ним. Никогда этого не будет, чтобы ни произошло. И мы должны это понимать и уважительно относиться к этому. У нас тоже хватает всякого рода вопросов в отношении того, как исполняются те или иные решения на территории Британии. Но мы же об этом не говорим. Поэтому мы должны, я еще раз подчеркиваю, уважительно относиться к нашим правовым системам. И перед кем бы ни ставился этот вопрос, ответ будет один – это невозможно. Запомните.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, почему именно с Великобританией у России возникли столь напряженные отношения, достаточно вспомнить злоключения Британского совета, которому ставили палки в колеса, закрывали его офисы на территории России?
Алексей Громыко: Конечно, в последние 20 лет Британия может быть исключительным примером не была того, тогда как в эпоху после "холодной войны" отношения между Россией и рядом европейских ее соседей могут ухудшаться. Мы можем привести примеры Прибалтики, Польши, Румынии в какой-то степени. Даже с Прибалтикой, Польшей в последние несколько лет были серьезные положительные подвижки, не говоря о так называемой перезагрузке с США и в целом с очень благоприятным развитием отношений с такими странами, как Германия, Франция, Италия и так далее. С Великобританией, я думаю, эти очень болезненные вещи, которые начались с эпопеи вокруг так называемых политических беженцев в Великобритании, затем разногласия вокруг войны в Ираке, затем и скандалы между российскими и британскими спецслужбами и, конечно, война в Грузии, все привело к тому, что две европейские столицы, которые рассматривают друг друга с разных частей Европы как ключевые игроки на европейском пространстве, что называется, закусили удила и решили стоять на своем до смерти. Как я уже сказал, пришло время. И слава богу, что новое коалиционное правительство сделало такой шаг, пришло время к тому, чтобы понять, что помимо тех разногласий, пусть очень серьезных, есть масса вопросов, в первую очередь в бизнесе и в решении ряда международных конфликтов, где Москва и Лондон обойтись друг без друга просто не могут.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Федора.
Слушатель: Здравствуйте. Вы знаете, меня удивило заявление господина Медведева, что никогда не будет выдан обвиняемый в убийстве Литвиненко Луговой, который во всем мире считается убийцей несчастного нашего диссидента. Когда у нас разгоняются митинг, вот это возможно для нашего президента нарушать конституцию, когда у нас выдаются жутким авторитарным режимам, между прочим, чуть ли не наши граждане, по-моему, в Узбекистан, Туркмению - это тоже нормально для Дмитрия Медведева нарушать нашу конституцию. Мне хотелось бы задать вопрос вашим участникам: Иран, открывается ядерная станция в Бушере – это страшный удар по мировой безопасности, Россия в этом участвует. Вчера по всем каналам показывали фильмы, что именно сама Америка взрывала дома 11 сентября или не препятствовала этому. Я, честно говоря, испытал шок, увидев такую мракобесную пропаганду. Хочется спросить: вы видите возможность изменения нашей ситуации и выстраивание каких-то иных отношений с Западом или уже до выборов и дальше будем идти путем конфронтации в абсолютно неосталинистском советском стиле, абсолютно повторяя худшее, что у нас было в прошлом в нашей дипломатии и так далее?
Александр Гольдфарб: Я бы сказал, что до сталинизма России еще далеко, хотя есть некоторые признаки раннего сталинизма в нынешнем режиме чекистско-бюрократическом, но массового террора нет, слава богу, и конфронтации с Западом такой нет. Хотя этим может и закончиться. Но если вернуться и говорить не об общих вещах, а вернуться к тому, с чего был начать вопрос, а именно с вопроса экстрадиции Лугового, то естественно его не экстрадируют не потому, что запрещает конституция. Как правильно, было замечено российских граждан выдавались в азиатские страны и конституцию нарушить в России, когда есть в этом интерес, дело очень простое, как дышло, как говорит русский язык. Но не выдадут его по той простой причине, что он расскажет, кто его отправил в Лондон и кто вручил ему полоний. Поэтому выдать его не представляется никакой возможности. И в этом есть некоторое лукавство с обеих сторон, и с британской, и с российской. Совершенно не поднимается очевидный вопрос о том, что здесь речь идет не просто об убийстве, а речь идет о террористическом акте, за которыми стоит государство по всем признакам и свидетельствам, о чем западные власти и британские в том числе прекрасно знают и говорят об этом неофициально. Если вспомните информацию из WikiLeaks, где черным по белому в дипломатических телеграммах сказано, что это преступление не могло совершиться без ведома и санкций Путина. Поэтому как бы и та, и другая сторона играет эту легальность. Англичане говорят: мы хотим развивать отношения, но произошло убийство, нам нужен подозреваемый. А российская сторона говорит: мы не можем его выдать, потому что у нас конституция. На самом деле это все кодовые обозначения того, что российское государство было поймано с поличным в организации террористического акта с использованием радиоактивного материала в центре Лондона. И из-за этого собственно идет такой раздрай уже пятый год. Людей и раньше убивали. Убивали Политковскую, убивали Яндарбиева в Катаре – это не так все страшно. Существенно то, что произошло именно на уровне межгосударственных отношений.
Владимир Кара-Мурза: Владимир Буковский, бывший советский правозащитник и политзаключенный, относит расследование убийства Литвиненко к числу первостепенных вопросов.
Владимир Буковский: Конечно, это очень серьезный вопрос. Это вопрос агрессии, совершенной российским государством против Великобритании, причем агрессии ядерной. Не забывайте, что десятки людей в Лондоне получили заражение радиоактивное в результате убийства Литвиненко. И конечно, это будет всегда препятствием в отношениях между Британией и Россией. Очень трудно найти компромисс. Россия категорически отказывается выдать виновников, а Британия не может через это перешагнуть - вообще-то это акт агрессии. В старые времена это означало бы войну. Сегодня, конечно, отношения мягче. Британцы не могу бросить, они потеряют лицо. Россия не может их отдать, потому что будет доказана их вина, и это совсем плохо. Поэтому я какой-то почвы для компромисса здесь не вижу. Единственно, что со временем это может ослабнуть как фактор, но вообще-то с повестки дня этот вопрос никогда не будет удален. Пока не сменится нынешний режим в Кремле, я думаю, что вопрос этот не решится.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Вячеслава.
Слушатель: Здравствуйте. Такой вопрос к присутствующим: вам не кажется, что после написания книг Литвиненко как офицер спецслужб, он выдал некоторые секреты. Это перешло точку кипения и в отношении него. Мне кажется, он придал огласке секретные операции спецслужб, предвыборная кампания и так далее. Не связываете заказ в отношении него с написанием книг?
Владимир Кара-Мурза: Как вообще влияет на престиж России на международной арене вот эта незакрытость дела об убийстве Александра Литвиненко?
Алексей Громыко: Во-первых, слушатель спросил о связи между книгами и тем, что произошло. Я никогда не слышал о том, что в книгах Литвиненко выдавались какие-либо секреты. Во-вторых, я думаю, что визит Кэмерона в Москву не сводится к теме Литвиненко, тем более, что в центре вопросов эта проблема не стояла. В-третьих, надо сказать, что я бы не стал априори сейчас всем брать на веру тезис о том, что на каком-то высоком государственном уровне в России есть связь какая-либо с убийством Литвиненко в Лондоне. Я специализируюсь по Великобритании последние 20 лет и, естественно, это делают в последние 5 лет. Но, как правило, если спецслужбы каких-то стран находятся в конфронтации, то происходит утечка время от времени какой-либо секретной или околосекретной информации. Я не помню, чтобы какие-то более-менее существенные доказательства были представлены в отношении российских граждан, свидетельствующих об их связи с убийством Литвиненко. Я знаю, что всегда делаются ссылки на тайну следствия. И в-четвертых, по этому вопросу я хотел бы сказать, что в самом деле были случаи, когда Россия вопреки своей конституции выдавала своих граждан, правда, это были люди с двойным гражданством, в некоторые страны. И можно только с прискорбием сказать, что в свое время это происходило, хоть это были единичные случаи. Но после того, как Россия не выдала Лугового, такого прецедента больше не было. Я надеюсь на то, что на самом деле в России законы будут выполняться и по букве, и по духу.
Владимир Кара-Мурза: Насколько убедительно выглядят доводы о русском следе в убийстве Александра Литвиненко?
Александр Гольдфарб: Доводы о русском следе убийстве Литвиненко убедительны, потому что британская полиция провела расследование, представила результаты этого расследования в прокуратуру, прокуратура предъявила обвинения, и последовал запрос об экстрадиции. То есть сработала система, которая по мировым стандартам является самой, находится на первом месте по уровню независимости, справедливости и профессионализма, в отличие, кстати, от российской, где миллионы свидетельств как выворачивается, используется в различных то ли коммерческих, то ли политических целях система правопорядка в России. Поэтому говорить о том, что утверждения Скотланд-Ярда о том, что есть стопроцентные улики, которые, как мне известно, состоят из анализа криминалистического полониевого следа и из видео-показаний, из видеосъемок камер, которые натыканы по Лондону и показаний, что Луговой действительно совершил это преступление. Дальше логика о том, что за Луговым стоит российское государство, вытекает из, на эту тему, как они говорят, свидетельств нет, они не знают, что происходило в Кремле или в ФСБ, кто посылал Лугового. Но поскольку я личного знаю Лугового, знаю, кто он такой, мне в голову не может придти, что он сделал по собственной инициативе, у него не было мотива. И не стал бы делать за деньги - он богатый человек. Он сделал это исключительно потому, что был приказ на таком уровне, что он не мог отказаться. Второе - факт полония. Если кто-то серьезно думал, что полоний оказался в частных руках, что это не государственное преступление, ситуация была бы совершенно иная. И действительно российская сторона была бы в равной степени заинтересована в выяснении, как полоний попал в руки Лугового, как и Запад. На самом деле все, что делает российская сторона – это препятствует расследованию этого дела и, в частности, прикрывает Лугового.
Владимир Кара-Мурза: Алексей Подберезкин, проректор МГИМО про научной работе, бывший депутат Государственной думы, не считает возможным для Кремля идти на уступки Лондону.
Алексей Подберезкин: Это неважная проблема, хотя из нее пытаются сделать важную проблему. Дело в том, что президент прав, когда говорит, что разные системы законодательные и вообще в этой связи встает вопрос о суверенитете. Либо мы, не имея соответствующих договоренностей, выдаем своих граждан и, кстати сказать, по непонятным обвинениям, потому что нет никаких документальных подтверждений обвинений Лугового. Поэтому, исходя из чего – из доброй воли? С какой стати мы должны выдавать своего гражданина по запросу какого-то иностранного суда. Пускай нам тогда выдадут Березовского или очередного беглого олигарха, который наворовал кучу всего, по которому возбуждены уголовные дела в России. Россия ничего Лондону не обязана, даже наоборот за всю российскую историю Лондон, по крайней мере, за последние триста лет всегда стоял за всеми антироссийскими коалициями, а Россия не всегда вела себя мудро, скажем так.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Марины.
Слушательница: Здравствуйте. С тех пор, как Кэмерон пришел к власти, меня не оставляет мысль, что он дилетант. Он начал с того, что изобрел какой-то "мускулистый либерализм" в пику нашей "суверенной демократии". Теперь он приезжает сюда, как будто он находится под пятой своих олигархов. Он приезжает сюда, зная, что потом у нас наверняка будет Путин и все его договоренности с Медведевым – это ноль абсолютный по поводу нефтяных компаний, и ставит свою страну в положении не Англии, по крайней мере. Нужно задуматься англичанам, кого они выбирают.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Елизаветы.
Слушательница: Добрый вечер. Я прошу прощения за несколько наивный вопрос. Скажите, пожалуйста, есть ли доказательства в Великобритании, существуют российского следа, почему Великобритания не может просто объявить что это террористический акт, который совершила, допустим, российское правительство или что-то в этом духе. Что их задерживает? Как бы Россия могла прореагировать на такое официальное заявление правительства?
Владимир Кара-Мурза: Не было суда.
Алексей Громыко: Если не против, я бы вернулся мы проигнорировали предыдущий вопрос, который был задан слушательницей до паузы. Она сказала о том, что Кэмерон непрофессионал, любитель и чуть ли за ним стоят какие-то теневые могущественные фигуры. Все дело в том, что Кэмерон – это профессиональный британский политик, это политик из того поколения, кого в Великобритании называют даже чересчур политизированными, в том смысле, что эти люди, которые всю жизнь или практически всю свою профессиональную жизнь проводят в политике, а не приходят в политику из бизнеса или рабочего класса и так далее. То есть в Великобритании вообще я не помню, чтобы на такой вершине, на таком посту оказывались бы педанты. Еще бы я сказал о том, что Кэмерон в самом деле после прихода к власти во главе коалиционного правительства сделал заявление, которое не раз озвучивалось, о том, что главная функция или одна из главных функций внешней политики Британии будет продвижение ее экономических интересов. Понятно, в каком положении находится экономика страны. Что касается, почему Британия взяла и не сделала заявления о том, как некоторые считают, что на ее территории произошел террористический акт, к которому причастна Россия, я думаю, что заявление такое не было сделано в связи с тем, что Великобритания законопослушная страна, где действует принцип презумпции невиновности. И все, что пока есть – это необнародованные документы, которые прокуратурой были переданы в суд, что в них говорится, какие доказательства в них приводятся, никто из непосвященных не знает. Ясно, что до того, как состоится такой суд, никто не официальном уровне не может сказать или обвинить какого-либо человека в совершении преступления.
Владимир Кара-Мурза: Эдуард Лимонов, председатель исполкома партии "Другая Россия", отмечает слабость российской позиции.
Эдуард Лимонов: У России нет внешней политики, она в последний момент пытается заскочить на подножку западного трамвая, который уходит. Это подло, противно и нехорошо. В случае с Литвиненко, я не знаю, что там дают результаты расследования. Наверное, надо было бы провести суд честный, порядочный в России над тем же Луговым, попытаться выяснить, что, а потом с этими результатами честно, откровенно придти к Британии. Если Британия неправа, то послать ее к такой-то матери, если Британия права, то, наверное, если бы было честное, благородное государство во главе с честными и благородными вождями, то надо было бы признать, что она права. Не права, значит, опять-таки, стукнуть кулаком. Наша страна ведет себя как профурсетка какая-нибудь, проститутская политика. Неизвестно, чего мы хотим. Уперлись, какой-то Луговой, да еще в Государственной думе.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Владимира Анатольевича.
Слушатель: Здравствуйте. Вы знаете, если взять политику Британии, то мы помним из истории, как британцы уничтожали и проводили всякие акции по ликвидации неугодных им людей на территории Российской империи тогда. Этим примерам нет числа. Эта политика, настолько прогнившая английская, что просто даже клейма ставить некуда. И вот сегодня мы видим события, которые происходят в Англии, и там наши беженцы выводят огромные средства, размещают в Англии, Англия все это забирает, утилизирует, у себя размещает, богатеет, так же как в свое время Англия аккумулировала у себя все золото, ограбленное в Латинской Америке в открытых новых землях, все это осело и до сих пор находится в хранилищах, в сейфах банковских Англии. Англия - это гигантский пират. Поэтому политика английская до сих пор не изменилась, и так же Англия очень эффективно и умело грабит Россию. Поэтому я даже не вполне понимаю, как это дело все будет увязываться. Потому что спецслужбы – это спецслужбы, у них свои законы, у них свои суды, у них свои уставы. Они когда поступают на службу в органы, они знают, как они отвечают друг перед другом и что им грозит за измену. Поэтому это такие правила игры, это не просто взяли и кого-то ликвидировали. У сотрудников спецслужб свои законы.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, осложняет ли двусторонние отношения обилие российских политических беженцев, нашедших убежище в Великобритании?
Александр Гольдфарб: Я думаю, что, безусловно, осложняют. Но это палка о двух концах: с одной стороны осложняют, с другой стороны Лондон является Меккой для имущего российского класса. Здесь их недвижимость, здесь их банковские счета, здесь их дети. Поэтому обилие российских богатых людей, беженцы или визитеры - это с одной стороны, конечно, проблема в отношении двух стран, с другой стороны большое благо для элит и той, и другой стороны. Правильно было отмечено, что Англия вполне процветает благодаря миллиардам и миллиардам долларов, которые здесь находятся не только и не столько из-за беженцев, а из-за того, что правящий клан российский, в первую очередь ближайшее окружение господина Путина, будь то Тимченко, Абрамович и прочие, держат свои ресурсы, естественно, здесь.
Я хотел бы еще отметить удивление заявлением Эдуарда Лимонова, который надеется на справедливый и честный суд над Луговым в России, особенно после суда над Ходорковским. И еще я хотел бы ответить все-таки на вопрос одной слушательницы, которая спросила, почему Англия не может напрямую назвать убийство Литвиненко государственным терактом. Дело в том, что она не может позволить себе этого сделать, потому что это повлечет совершенно однозначные юридические последствия. Убийство гражданина в мирное время одной страны на ее территории другой страной по всем международным правилам является актом агрессии и влечет за собой действия в Совете безопасности, в отзыве послов и прочее, что совершенно не нужно в нынешнем геополитическим контексте ни Великобритании, ни России. Произошел большой прокол, убили человека, да еще таким способом и попались. В следующий раз, наверное, это делать не будут. Но обе стороны пытаются с одной стороны не доводить до того, что будет эскалация, где они будут вынуждены еще больше осложнять отношения, с другой стороны, они должны соблюдать британские традиции справедливости и требования закона, и требовать выдачи человека, против которого есть улики.
Владимир Кара-Мурза: Федор Шелов-Коведяев, бывший первый заместитель министра иностранных дел Российской Федерации, считает принципиальным расследование гибели Александра Литвиненко.
Федор Шелов-Коведяев: Для британской стороны это достаточно серьезный вопрос, потому что сейчас наши отношения находятся не в том состоянии, чтобы тратить их на какие-то совсем малозначительные вещи. Поскольку картина этой смерти не очень понятна, не в медицинском смысле, а почему так случилось, где, что, кто, каким образом, с учетом уважения к жизни человека в Британии, к правам человека в Британии - это вопрос, безусловно, важный. Что касается нашей страны, то он, конечно, второстепенный и у нас воспринимается главным образом из соображений, что британцы для того, чтобы в очередной раз уколоть нам глаза, вытаскивают это. Думаю, что на самом деле это больше с внутриполитическими обстоятельствами в Британии. Очевидно, этот вопрос будет периодически возникать и в дальнейшем.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Смоленской области от радиослушателя Игоря Сергеевича.
Слушатель: Добрый вечер. Мне хотелось бы задать вам вопрос. Мне бы хотелось узнать, в какие реальные сектора экономики Британия собирается инвестировать свои капиталы? Каким реальным ощутимым образом будет осуществляться экономическое сотрудничество, о котором подписано соглашение, сделана декларация. Декларация – это просто заявление о каких-то намерениях, в основном это документ, который призван как-то оправдать визит чиновника высшего ранга, доказать, что эти чиновники не зря едят хлеб, не зря тратят авиационный керосин на самолеты. Я хочу пояснить свою мысль вот каким образом. Мне приходится по роду своей работы часто иметь контакты с итальянскими инженерами и техниками. Я знаю так же, что у нас в Смоленске существует предприятие, где присутствует, фактически принадлежит германскому капиталу, оно производит лампы дневного света. Что касается итальянского капитала, то он очень серьезно инвестирует деньги в деревообрабатывающую промышленность, так же, как и Германия. Очень много итальянского оборудования мы закупаем, кроме того существует линия совместного производства. Но я ни разу не слышал у нас в Смоленске или в Смоленской области, чтобы у нас присутствовал британский капитал. Я не знаю, Смоленск – не показатель, возможно, где-то в Москве, в Московской области или в Сибири Британия какие-то серьезные инвестиции осуществляет. Честно говоря, меня берут сомнения.
Владимир Кара-Мурза: В каких областях возможно двустороннее сотрудничество России и Великобритании?
Алексей Громыко: Во-первых, я хотел бы напомнить о том, что Британия считается третьим самым крупным иностранным прямым инвестором в нашей стране. Кроме того, наш торговый оборот практически возвращается в этом году на предкризисный уровень, то есть в этом плане из месяца в месяц идет довольно мощный прирост в торговлю между двумя странами. Но, я думаю, надо начать с того, что, безусловно, для Великобритании интересен прежде всего нефтегазовый комплекс нашей страны, не зря к нам приехали руководители ВР и руководство "Шелл". То есть здесь как сотрудничество было очень глубоким и перспективным, так это будет и дальше. Но далее, я думаю, что в таких сферах вложения крупные были и продолжаться и наращиваться это будет. Конечно же, фармацевтика, здесь большую роль играет британская компания. Конечно, строительство дорог, где британские компании примут участие в проектировании новой скоростной дороги от Москвы в Петербург. Конечно, нанотехнологии, где британская крупная фирма получила громадную сумму от Роснано - 700 миллионов долларов для создания уникального в мире электронного учебника. Это, конечно, розничная торговля, та сфера, где Британия занимает довольно сильные позиции в мире. Напомню о том, что Сити-Лондон и его структуры с прошлого года довольно сильно лоббируют проект по превращению Москвы в международный финансовый центр. Я мог бы перечислять дальше, я хочу сказать, что точно между Россией и Великобританией все не сводится к нефти и газу и, кстати, этот визит Кэмерона и те компании, которые с ним приехали, наглядно показывает, что у нас развивается очень серьезное партнерство в высокотехнологических сферах.
Владимир Кара-Мурза: Насколько приятным в Великобритании считают инвестиционный климат в России? Не секрет, что недавно прошли обыски в английских офисах, находящихся в Москве.
Алексей Громыко: Мое мнение такое, что этот климат имеет свои проблемы, но это не сказывается на стратегическом поведении крупнейших британских ТНК в России, но этот климат нужно налаживать и совершенствовать для того, чтобы в Россию многократно возрос поток не только очень крупных фирм, но среднего и малого бизнеса. Это как раз до сих пор еще есть довольно серьезная проблема.
Владимир Кара-Мурза: Валерий Борщев, бывший депутат Государственной думы, член Московской Хельсинкской группы, не видит перспектив урегулирования спора вокруг экстрадиции Андрея Лугового.
Валерий Борщев: Этот вопрос, конечно, стоит достаточно остро и вызывает напряжения в отношениях между Великобританией и Россией. Но перспектив разрешения его я пока не вижу. По-моему, обе стороны не могут найти серьезное решение вопроса, как выйти из этого. Поэтому, конечно, они будут ставить вопросы. Смерть Литвиненко не забывается, если на это рассчитывали с российской стороны кто-то, и она будет постоянно вызывать такую острую реакцию. Но как решить этот конфликт? По-моему, ни та, ни другая сторона пока не видят путей разрешения.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Мордовии от радиослушателя Николая.
Слушатель: Здравствуйте. Конечно, между Англией и Россией трудная будет экономическая и политическая связь или даже дружба. Потому что Луговой и Литвиненко - это как раз доказывают, что Англия – это день, а Россия – ночь. Троцкого когда-то достала за тридевять земель советская власть, убили Троцкого, так и Литвиненко убил Луговой, и все скрыто, все об этом молчат.
Владимир Кара-Мурза: Продолжают ли родные и друзья Александра Литвиненко бороться за возобновление или начало слушаний по расследованию его гибели?
Александр Гольдфарб: Да, безусловно. Во-первых, иск Марины Литвиненко к Российской Федерации в Европейском суде по правам человека в Страсбурге сейчас находится, медленно продвигается через их систему. Получен ответ российской стороны, что Россия здесь ни причем, написан ответ на ответ, и сейчас ждем, какое решение примет Страсбургский суд по приемлемости этого иска. Есть еще одно судебное расследование, а именно судебные слушания по факту смерти, которые должны состояться в Лондоне, похожие слушания, которые были по факту смерти принцессы Дианы, без обвиняемого. И на 13 ноября как раз назначено первое заседание этого суда, где будет решаться вопрос, должно ли или не должно рассматриваться возможное участие правительства иностранного государства в этом убийстве. Так что процесс идет, он идет медленно, но как всякий юридический процесс он занимает годы.
Владимир Кара-Мурза: Константин Эгерт, обозреватель радио "Коммерсант", уверен, что тема гибели Александра Литвиненко со временем отойдет на второй план.
Константин Эгерт: Дело Литвиненко останется в российско-британских отношениях, другое дело, в какой степени британцы захотят его использовать как раздражитель. Но оно останется. Следствие и Королевская прокуратура Великобритании не могут отказаться от своей позиции, а Россия в свою очередь ни за что не выдаст Андрея Лугового британскому правосудию. Этот вопрос всегда будет маячить на фоне развивающихся отношений. Но мне кажется, сегодня премьер-министр Дэвид Кэмерон сделал шаг в сторону перемещения темы Литвиненко на задний план и занялся развитием отношений прежде всего в сфере бизнеса, а так же налаживанием политических контактов. России и Британии есть о чем поговорить и в Совете безопасности ООН, и по воду Ливии и Сирии, и по другому, более широкому кругу вопросов. Так что, наверное, можно говорить о том, что дело Литвиненко перестанет быть единственной темой в российско-британских отношениях. Задача Кэмерона была наладить политический контакт с российским руководством и посмотреть в глаза Владимиру Путину накануне его возможного возвращения во власть в 2012 году.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Свердловской области от радиослушателя Сергея.
Слушатель: Здравствуйте. Хотелось бы спросить у вашего визави о том, что наши некоторые толстосумы покупают собственность в Британии за баснословные деньги, неизвестно, откуда взятые. И британское правительство и спецслужбы относится к этому, если что-то касается денег, я не знаю, видимо, не видят этого. Как это назвать?
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, должно ли английское правосудие заинтересоваться происхождением российских капиталов?
Алексей Громыко: Вы знаете, я хотел бы вначале сказать о том, что мы говорим очень много о так называемом деле Литвиненко, но на самом деле надо вспомнить то, что до 2006 года Россия десятки раз передавала в Великобританию запрос об экстрадиции российских граждан, которые укрылись на территории Британии, но считаются виновными в совершении преступлений на территории России. Кстати, большинство из них не фигурируют как политические беженцы - это в самом деле те, кто в 90 годы какими-то нелегальными путями сколотили свое состояние и тогда чувствовали себя неплохо. В последнее десятилетие здесь, я считаю, был прогресс в защите экономической правосубъектности в нашей стране, и многие почувствовали, что чтобы уйти от суда, им бежать надо куда-то еще.
Второе, что я хотел сказать, во-первых, большинство тех, кто уезжает в Великобританию или даже практически все, делают это добровольно и не нарушают британские законы, живя в Великобритании. Но здесь есть две проблемы. Проблема первая, что в Великобритании прекрасно знают, не раз на довольно высоком уровне в Великобритании говорили о том, что да, мы знаем, что этот человек может быть, по крайней мере, виновен в тех или иных преступлениях, но выдавать России мы его не можем только лишь по той причине, что в Великобритании в целом российская судебная система считается несовершенной и считается, что суд может вынести неверный приговор. А что касается тех, кто считает, что в России для их легального бизнеса нет будущего, и кто считает, что их бизнес лучше реализовать в Великобритании – это на самом деле проблема инвестиционного климата в нашей стране. Здесь скорее всего все зависит от России, а не от Великобритании сделать так, чтобы капиталы наши собственные не утекали за границу, а работали здесь.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушательницы Ирины.
Слушательница: Здравствуйте. Я считаю, что вопрос убийства Литвиненко и посадки за преступление Лугового не будет разрешен до тех пор, пока Путин не будет убран от власти и не предстанет перед международным судом не только по этим отравлениям радиоактивными веществами, но и за все преступления перед российским народом.
Владимир Кара-Мурза: Как долго, по-вашему, будет осложнять этот вопрос российско-британские отношения?
Алексей Громыко: Вы знаете, я бы согласился с той точкой зрения, что надо примириться с тем, что у России к Великобритании есть претензии, которые Британия в обозримое будущее не сможет реализовать, и то же самое со стороны Британии к России.
