В Великобритании в издательстве W.W. Norton & Company опубликована книга американского историка, профессора Джорджтаунского университета Чарлза Кинга "Одесса: гениальность и смерть в городе мечты" (Odessa: Genius and Death in a City of Dreams). Это не только история города со времени его основания в 1794 году и до наших дней, но и исследование одесского мифа, ставшего неотъемлемой частью облика некогда российского, а сейчас украинского порта на Черном море. Почти двести лет Одесса оставалась крупнейшим мультикультурным центром России.

Чарлз Кинг пишет, что когда Одессу в 1867 году посетил Марк Твен, то больше всего знаменитого писателя поразили космополитизм и мультикультурность. Это была причудливая смесь национальностей и религий: русские, евреи, украинцы, греки, турки, татары, немцы, итальянцы мирно жили бок о бок. В своей книге путевых очерков "Простаки за границей" Твен назвал Одессу Америкой в миниатюре.

Профессор Кинг в свою очередь пишет, что если Петр I прорубил северное окно в Европу, построив Петербург, то Екатерина II, повелев создать на берегу Черного моря порт для экспорта российской пшеницы, прорубила южное окно не только в Европу (от Одессы до Вены ближе, чем до Москвы или Петербурга), но и в Азию. Поясняя подзаголовок свой книги – "Гений и смерть в городе мечты" – Чарлз Кинг, отмечает, что слова "гений и смерть" подчеркивают парадоксальное сосуществование в городе творческой атмосферы и чудовищного насилия, а слова "город мечты", по его замыслу, намекают на то, что возникновение Одессы, как и Петербурга, было реализацией чисто умозрительного проекта.

Автор называет главными создателями современного мифа об Одессе Сергея Эйзенштейна с его кинокартиной "Броненосец "Потемкин" и Исаака Бабеля с его "Одесскими рассказами". Своеобразие и интенсивность культурной жизни города, его креативная атмосфера, породили плеяду выдающихся писателей, ученых, артистов, художников. По мнению Чарлза Кинга, Одесса была культурной столицей юга России. Тем не менее, подчеркивает он, одесский мультикультурализм и креативность соседствовали со вспышками чудовищного насилия:

– При изучении истории Одессы меня более всего поражало то, как космополитические природа и наследие этого города оказывались столь уязвимыми и непрочными. Одесситы всегда гордись своим мультикультурализмом. Они часто говорили: "Моя национальность – одессит". Это были патриоты. В то же время, когда жизнь в Одессе оказывалась под угрозой, этот мультикультурализм очень быстро испарялся. Удивительная вещь: в последние годы Российской империи Одесса нередко становилась местом, где царило неприкрытое насилие. Еврейские погромы в 70-е и 80-е годы XIX века и чудовищные погромы 1905 года были самыми жестокими антисемитскими акциями в российской истории. В истории города всегда присутствовало это напряжение между космополитизмом, с одной стороны, и ксенофобией и социальным насилием, с другой.

Значительное место в своей книге Чарлз Кинг уделяет судьбе одесской еврейской общины, которая, по его мнению, играла выдающуюся роль в культурной и общественной жизни города. Ее уничтожение во время румынской оккупации автор книги называет одной из величайших трагедий Второй мировой войны. Если в 1941 году, пишет Кинг, еврейское население Одессы превышало 200 тысяч человек, то в 1944 году оно сократилось до 48 человек. Это предопределило последовавший культурный упадок города, считает автор "Одессы":

– На русский язык в Одессе оказал влияние идиш. В речи одесситов присутствовало много еврейских слов, да и сама интонация их говора напоминала еврейскую. Это свидетельство того, какая роль была отведена в Одессе еврейской общине. Одна из трагедий Второй мировой войны – почти полное ее уничтожение. Конечно, и сейчас в Одессе живут евреи, многие из них вернулись после 1945 года, однако существовавшая до войны динамичная и креативная община уже не возродилась. После войны еврейское население Одессы не превышало 12 процентов. До войны оно составляло более 30 процентов.

Для современных России и Украины, пишет профессор Кинг, история довоенной Одессы может стать моделью политического и общественного развития, примером для подражания, образцом для формирования современной национальной идентичности:

– На протяжении долгого времени Одесса не была похожа на другие города России. Культурная, общественная и политическая жизнь города отражала не столько официальные имперские представления и идеалы, сколько альтернативные, маргинальные и неофициальные культурные реалии и практики. Я воспринимаю историю Одессы как некое зеркало, в которое могли бы смотреться современные россияне, чтобы обрести более благоустроенную и более толерантную жизнь. Одесса обычно отторгала людей, высокомерно мнивших себя выше и лучше других. Одесситы не любили всех этих высокопарных деклараций об имперском величии и могуществе; они хотели оставаться самими собой. Это их собственная версия российской идентичности. И современная Россия могла бы извлечь уроки из их восприятия жизни.