Во времена своего отрочества я еще застал девичьи альбомы – аляповатые, смешные, нелепые и все же бесконечно трогательные собрания всякого попсового хлама. Разнообразием они не отличались – девочки обменивались открытками с портретами киноактеров (самыми модными были тогда наш советский Жерар Филип Олег Стриженов и человек-амфибия Владимир Коренев), списывали друг у друга - с "ашипками" - душещипательные стишки и афоризмы, иногда изменяя текст в меру своих способностей, но часто не попадая в стихотворный размер. Одним словом, в точности так, как пишет Пушкин:

Конечно, вы не раз видали
Уездной барышни альбом,
Что все подружки измарали
С конца, с начала и кругом.
Сюда, назло правописанью,
Стихи без меры, по преданью
В знак дружбы верной внесены,
Уменьшены, продолжены...

Мне до сих пор помнится сногсшибательный зачин поэмы о пагубности связей с иностранцами на сюжет оперы «Мадам Баттерфляй», выдающий слабые познания в географии:

Там, где протекает Амазонка
И впадает в Тихий океан,
Выходила на берег японка
И тянула руки морякам.

И практически в каждом альбоме красовалась на видном месте эффектная цитата:

Умри, но не давай поцелуя без любви!

Н. Г. Чернышевский

Когда пришла пора читать по школьной программе первоисточник, я не без ехидства установил, что в «Что делать?» строгое наставление произносит содержанка-француженка Жюли, причем фразе предшествует горькая тирада о ее собственном падении, адресованная еще невинной героине романа Вере Павловне:

Друг мой, милое мое дитя! о, не дай тебе Бог никогда узнать, что чувствую я теперь, когда после многих лет в первый раз прикасаются к моим губам чистые губы.

В наши дни роль девичьих альбомов перешла к социальным сетям, только альбомы эти утратили наивность и трогательность и приобрели тупую, злобную, воинствующую вульгарность. Особенно настойчиво это мусорное болото засасывает провинциальных девочек. В их мухосрансках решительно нечем заняться после школы. Они прикипели к мониторам, маниакально зависают в сетях и уже не могут вырваться из этой паутины, как мухи или стрекозы, которых они так напоминают своими громадными солнцезащитными очками.

Снимают самих себя в зеркало своими мыльницами, постят бесконечные фотки, облачившись в дешевые тряпки и кокетливо надувая губки. Эти малолетние людоедки эллочки тщатся изобразить посреди убогой обстановки своей жизни светских львиц «на раёне». Потом из них вырастают большие дылды «с воображением дятла», продолжающие неравную борьбу с вандербильдихами, перекрашивающие собаку в мексиканского тушкана и калечащие себя ботоксом.

В кругу пофигистски настроенной просвещенной интернет-молодежи им дали презрительную кличку «гламурное кисо», а их он-лайн сообществу – «кисоклассники». А по-моему, их не презирать, а пожалеть надо. Они не виноваты. Они бегут от обрыдлой жизни куда глаза глядят, уходят из реала, загипнотизированные первым попавшимся крысоловом, а страну заполняют, как в романсе Бродского, крысы:

Как он вы-
глядит - брит
или лыс,
наплевать
на при-чес-
ку и вид,
но счастли-
вое пе-
ние крыс
как всегда
над Россией
звенит!

Для тех, кто не желает или не умеет напрягаться, создавая оригинальный контент, существуют сборники так называемых статусов - презентационных фраз-девизов, призванных в лаконичной форме обрисовать портрет владелицы. Безымянные составители натаскали их с миру по нитке. По дороге они обросли орфографическими ошибками и лишними знаками препинания. Кое-что меня даже умилило бы, если бы не предлагалось детям. Например: «Совесть не отвечает или временно не доступна». Или: «Как жаль, что в сердце отсутствует кнопка Delete...» Но в основном «уездным барышням» 14-15 лет от роду предлагается или запредельная похабень, или безликий словесный сор вроде такого:

Я никогда не лгу, я никогда не плачу, на помощь не зову, не получаю сдачу... На шпильке я хожу, зимой меняю шубки... Я ангел во плоти, я стерва в мини юбке...

И вот уже 14-летняя «русалка Аня» из Красноярска (между прочим, грамотная, это нынче такая редкость) заводит блог под названием «Стервы» и увлеченно обсуждает с подружками, что такое стерва и кто из них реальная стерва, а кто только косит под стерву.

Попробуй эта красноярская русалка разведи теперь сюси-пуси про «умри, но не давай» - ее поднимут на смех, затрявят в школе, она еще, чего доброго, в Енисее утопится с горя, что ее стервой не признали.

Ведь это какие-то взрослые бесстыжие мужики и тетки загадили доверчивые девичьи мозги. Не исключаю, что те же самые люди вещают по зомбоящику про генофонд нации, мировую закулису и план Даллеса.

В куче трэша, среди этих самых статусов, мелькнула вдруг неподдельным блеском драгоценная крупица: «Я вовсе не хочу знать, что говорят за моей спиной, — я и без того о себе достаточно высокого мнения!» В этом афоризме я сразу опознал Оскара Уайльда, но, конечно, перевранного. Реплика принадлежит лорду Горингу из комедии «Идеальный муж». Когда он обиженно спрашивает: «Кажется, я здесь лишний?», Мейбл Чилтерн говорит ему: «Вам полезно почувствовать себя лишним и узнать, что люди говорят о вас за вашей спиной». Вот на эту реплику Горинг и отвечает (перевод Ольги Холмской):

Но я совсем не хочу знать, что люди говорят за моей спиной. Это слишком мне льстит.

Бедный Оскар!