Анна Качкаева: Сегодня моя гостья - ведущая программы «Неделя» Марианна Максимовская. А говорить мы будем о том, о чем говорят люди, которые работают на телевидении, у которых, вроде бы, есть картинка, тем не менее, время в политике такое, что, вроде бы, она есть, но, вроде бы, ее и нет. Вот о том, как и что показывать в этой связи, как это все будет выглядеть, мы попробуем сегодня обсудить. Тем более что на минувшей неделе повод нам для этого дали руководители национальных каналов, которые провели такое интервью, которому могут позавидовать некоторые журналисты. Уже давно никто такие вопросы не задавал, как задавали их три начальника президенту Медведеву. Как это выглядело, мы уже с вами обсуждали, но нелишне будет еще раз в контексте сегодняшнего разговора об этом сказать.
Но начнем мы все-таки с того, что в телевизионном пространстве есть еще некоторые события, кроме отсутствия политики. В пятницу в московском кинотеатре «Октябрь» вручили премию «Золотой луч» - премия в области кабельного, спутникового и интернет-телевидения. Членом жюри и участником церемонии была моя коллега – обозреватель «Коммерсанта» Арина Бородина. Она с нами на связи. Арина, я хотела бы узнать о ваших впечатлениях. Эта премия все-таки молодая по сравнению с «ТЭФИ» и, мне кажется, очень важная.
Арина Бородина
Арина Бородина: Премия действительно важная. И мне лестно, что уже второй год подряд из трех премий на две меня приглашают в жюри этой премии. Идеологом этой премии был Эдуард Сагалаев, глава Национальной ассоциации телерадиовещателей.
Анна Качкаева: Ему сегодня 65 лет. Давайте его поздравим.
Арина Бородина: Да, я хочу его поздравить. И мне кажется, Анатолий Григорьевич Лысенко, который его в «Коммерсанте» сегодня поздравил, очень верно сказал: «Все, кто связан с телевидением, знает, кто такой Сагалаев». Мне кажется, это исчерпывающая характеристика человека, который всю свою жизнь этому посвятил. И вот теперь он придумал премию «Золотой луч». У НАТа есть партнеры – это и Минкомсвязи, и «НТВ-Плюс», и «Триколор ТВ». Премия важная. Единственное, на мой взгляд, ее в этом году омрачила организация церемонии, которая прошла в большом зале «Октября». До этого она проходила на «Мосфильме», и это ей больше шло – там было очень камерно, уютно и очень много приятных, известных лиц. Лиц известных не убавилось, но прибавилось неизвестных. На мой взгляд, тут есть какая-то недоработка, надеюсь, они ее исправят к следующему году. Подробно на этом останавливаться не хочу. Кому надо, тот прочитает блог Евгения Додолева, например, на «МК.ru» и сможет сам для себя сделать определенные выводы.
Анна Качкаева: Давайте я перечислю для слушателей. Что-то неизвестно совсем, потому что у части людей нет спутниковых тарелок. В номинации «Лучший ведущий» победил Владимир Молчанов, а номинировались Михаил Ефремов (канал «365 дней»), Екатерина Шергова (телеканал «Совершенно секретно»). Молчанов работает на телеканале «Ностальгия». В номинации «Телеканалы: кино и сериалы» победил телеканал «Дом кино», а зарубежный канал – телеканал «Universal Chаnnel». В «Семейном телеканале» - канал «Disney». В музыкальном – «Europa Plus TV». В номинации «Познавательный телеканал» победил телеканал «Домашние животные», а зарубежный – «Animal Planet». В развлекательном – «Парк развлечений». В номинации «Телеканалы: информация и публицистика» (что нам особенно интересно) победил телеканал «Дождь», а номинировались бизнес-телеканал «Успех» и межгосударственная телерадиокомпания «Мир». Был еще ряд специальных призов: «Стиль жизни», спортивный... Это все можно прочесть в Интернете. Телевидение в Интернете, интернет-портал «Вести.ru», выбор прессы, бизнес-телеканал «Успех». Который я периодически смотрю. Довольно любопытный. Вроде не телевидение, вроде лекция, но иногда попадаются чрезвычайно занятные люди, которые с успехом много чего объясняют про то, как надо делать бизнес, как вести переговоры и как общаться. Любопытный эксперимент. «За личный вклад в развитие неэфирного телевидения в России» получил приз Владимир Ананич, генеральный продюсер телеканала «Кто есть кто», «Ностальгия» и «Эгоист ТВ».
Правильно ли я вижу, или мне так показалось, что зарубежных каналов в этом году меньше, чем в прошлом?
Арина Бородина: Мне кажется, что среди победителей их просто меньше. Одна номинация, которую вы не назвали, а в ней победил российский канал, она мне особенно была приятна – это детское телевидение, канал «Радость моя». Я посмотрела диск, он очень хорошо сделан. Там огромное количество программ собственного производства. И я даже для себя, как молодая мать, оставила этот диск, потому что мне показалось, что очень симпатичные и внятные программы. И он номинировался с четырьмя монстрами зарубежными, тоже очень неплохими, но я, как член жюри, отсматривающий в том числе и эту номинацию, настаивала на канале «Радость моя» и была очень рада, что они победили. По-моему, они были совершенно ошалевшими от счастья.
Я еще замечу, что один из спецпризов получил канал «Наука 2.0», который вы тоже в своем эфире несколько раз отмечали. «НТВ-Плюс Футбол» победил среди спортивных каналов. В этом году, действительно, баланс был больше в сторону российских каналов. Была очень забавная, показательная вещь на этой церемонии. Ее ведущий (я не знаю этого молодого человека) сказал, что главная функция телевидения – это развлечение. И зал онемел. Потом пошли призы, и все немножко заговорились. И когда я вышла на сцену вручать приз в очередной номинации, я все-таки, конечно, опровергла этот крайне спорный тезис и сказала, что все выставляемые каналы опровергают эту сентенцию сомнительную, что функция телевидения – лишь развлечение. И очень радовался, конечно, телеканал «Дождь». Ребята пришли в большом составе. Евгения Воскобойникова, ведущая, на инвалидной коляске была. Мы спускались в зал, чтобы ее наградить. Но это была заслуженная победа.
И как на любой премии, все очень радовались. И Эдуард Михайлович Сагалаев, по-моему, тоже вместе с ними радовался.
Анна Качкаева: А вот «Радость моя» и «OCEAN-TV» - это чьи каналы? Мы же знаем, что их пакетируют основные владельцы - «НТВ-Плюс», «Акадо», агрегаторы типа «Red Media».
Арина Бородина: Мне не удалось пообщаться. Я очень внимательно изучила исходные данные, которые были приложены, но мне совершенно не понятно, кто делает канал «Радость моя». Они существуют два года, и если они за два года делают такой объем собственного производства, я снимаю перед ними шляпу.
Анна Качкаева: И что, там новые лица?
Арина Бородина: Там есть занимательные программы «Физика», «Арифметика» для школьников младших и средних классов. Это делают учителя, актеры вместе с куклами. Но там с десяток программ собственного производства.
Анна Качкаева: И это замечательно, потому что все же переживали, что детскому вещанию некуда деться. Много же было и производящих компаний от Питера до Пензы и Тамбова...
Арина Бородина: Мне лица не знакомы. Может быть, не все они одинаково удачны, но из того, что я посмотрела, и то, что сам канал рекомендует и считает это удачей, мне действительно это было очень симпатично.
Анна Качкаева: А что такое «OCEAN-TV»? Если я правильно понимаю, это релакс – вода, шум моря...
Арина Бородина: Это что-то среднее между развлечением, познавательным и путешествиями. Еще до канала далековато, но попытка нащупать какой-то микс из направлений разных каналов.
И еще хочу сказать, что Россию в этом году на международном фестивале в Венеции будет представлять «Russia Today», это тоже было решение жюри.
Анна Качкаева: Поскольку премия в области кабельного, спутникового и интернет-телевидения, есть номинация «Телевидение в Интернете», и в нем уже довольно известный портал «Вести.ru». Больше ничего не номинировалось?
Арина Бородина: Не номинировалось.
Анна Качкаева: Жаль. Потому что в этом году имело смысл об этом разговаривать.
Арина Бородина: Есть еще несколько упущений, если говорить о том, что не номинировались. На мой взгляд, в номинации «Ведущий» запросто могли номинироваться ведущие телеканала «Дождь». И мне не понятно, почему канал не стал больше нигде номинироваться, а только как канал в целом. Потому что там действительно есть открытия. И не скрою, что в этой номинации были довольно жаркие споры у жюри, но Владимир Молчанов победил, на мой взгляд, заслуженно.
Анна Качкаева: Это лишний раз говорит о том, что если профессионал, то не важно – на «большом» телевидении, на кабельном, спутниковом и так далее.
Арина Бородина: И это не за былые заслуги. Был очень сильный презентационный ролик. Я радовалась и за Катю Шергову. Я смотрела несколько отрывков, на мой взгляд, признание ведущего в том, что мне эти интервью хотелось посмотреть целиком, а были только фрагменты. Я считаю, что это заслуженная победа на «Ностальгии».
Анна Качкаева: Марианна, в этом году сколько «Неделе»?
Марианна Максимовская: Девятый сезон.
Анна Качкаева: В общем, вы приближаетесь к тому времени, когда рукописи не горят... На той неделе все посмотрели и отметили интервью президента Медведева трем телевизионным начальникам. Если говорить концептуально, это открытие политического телевизионного сезона. Что вы можете после этого сказать и о профессии, и о перспективах того, как это может выглядеть?
Марианна Максимовская: Открытие-то на самом деле состоялось несколькими днями ранее. Это был съезд, это было зрелище, их поменяли местами на этом съезде. И меня это потрясло больше, чем телеинтервью телевизионных начальников. Меня потрясло то, как зал вскакивал каждую секунду практически. Я читала, как на сталинских съездах люди боялись первыми присесть на свое место – можно же было сесть, как я понимаю, после того, как ты первым присядешь. Сесть за это у нас еще, к счастью, нельзя, но присесть все как будто бы боялись.
А телеинтервью – как раз наоборот. Вопросы были максимально с подтекстом, в контексте, и это все читалось, и многими, я думаю, прочиталось. Мы давно уже между строк снова читаем. И я там много чего вычитала интонационно, смыслово, может быть, не впрямую, а иногда и впрямую. И мне-то показалось, что телевизионные боссы максимально постарались этот контекст впихнуть в свои вопросы, что называется, по макушку.
Анна Качкаева: А как вам кажется, зачем оно вообще было после съезда?
Марианна Максимовская: Очевидно, президент, который, как он сам сказал, увольняя Кудрина, до 7 марта еще будет президентом, ему было важно объясниться со страной. Неслучайно он говорил: «Когда я говорил, что я еще подумаю, что я имел в виду? Я сейчас объясню, что я имел в виду». Видимо, было очень нужно рассказать, что же он имел в виду, когда он раньше нам что-то говорил. И наверное, вот еще что произошло, как мне кажется, это абсолютно конспирологическая история. На том съезде знаменитом (у меня перед глазами эта картинка стоит) наш тандем, конечно, допустил легкий просчет, как мне кажется. И сейчас скажу, в чем именно. Как правило, всегда и один член тандема, и другой член тандема, говоря о своих планах президентских, о будущем, допускал через запятую очень необходимую ремарку: «Конечно, когда народ проголосует. Мы-то сядем и договоримся, но народ еще должен решить». Так вот, на съезде этой очень нужной фразочки дополнительной, что «народ все сам решит», практически не прозвучало. И ощущение ужасающее не только у пользователей Интернета. Дмитрий Анатольевич, как известно, пользователь Интернета, и он наверняка за последующие пару дней после съезда все прочитал, что про это написали и сказали. Может быть, еще и это как-то сподвигло. Потому что в этом интервью, я обратила внимание, через запятую «народ должен решить, на выборах-то прокатывали, всяко бывает, приходишь со своим рейтингом, а тебя прокатывают» - эта мысль звучала очень настойчиво. И мне показалось, что это попытка задним числом немножко нивелировать, конечно, чудовищное впечатление, которое осталось от «съезда победителей», с императивом «я буду президентом, а я буду премьером».
Анна Качкаева: Я неслучайно заостряю внимание на вопросах теленачальников. Ведь никогда ранее... хотя всегда это довольно забавное зрелище, мы уже и в прошлом году наблюдали, как три человека, которые руководят второе десятилетие Российским телевидением, умеют либо промолчать, либо «сделать» лицо, либо подчеркнуть. А сейчас такое ощущение, что они сказали уже все, что можно сказать. И Дмитрий Анатольевич выглядел школяром, который исполнял роль при взрослых дяденьках, которые давали ему возможность высказаться. Вот это ощущение бесконечной имитации... Вроде все сказали, вроде повестка дня вот такая.
Марианна Максимовская: Так у нас вот такая и есть повестка дня. Когда критики говорят: «Что-то вы мало покритиковали, надо было больше, шире и глубже», - я иногда сажусь и думаю: а что мы не сказали на «Неделе» о том, что надо было сказать?
Анна Качкаева: А вы заметили, что это изменилось... с вами, может быть, нет, но для всех остальных.
Марианна Максимовская: Тем не менее, у нас вот такая повестка дня, она имитационная абсолютно. Все важные, сущностные, как сейчас принято говорить, вопросы телебоссами были заданы. Но вот этими вопросами наша так называемая политическая повестка дня и ограничивается. Все все знают, все все понимают, все действительно предопределено, и действительно не надо было уже через запятую, наверное, говорить «если народ выберет, а то, мало ли, вдруг прокатит», не прокатит и выберут. И все это очень хорошо понимают. Мало того, все настолько хорошо понимают, что они этого хотят, как бы кто чего ни бурчал, включая либеральную интеллигенцию, потому что тут же начинается: «Ага! Что у нас в альтернативе? Ой-ой-ой! В альтернативе какая-то гадость неминуемая. Ну ладно, в таких условиях мы живем». И вот это ощущение, эта атмосфера многолетняя понимания, предопределенности, видимо, диктует абсолютно унылую, скудную и противную повестку дня, которую потом приходится как бы анализировать. Хотя чего там анализировать, если всем и так все ясно.
Анна Качкаева: Вчерашняя программа «НТВшники» с вопросом: «Вам что, не нравится?», - и разговор про безъязыкость, когда мы говорим о бесконечном двоемыслии, вроде бы, живем, но как-то все гадливо...
Марианна Максимовская: Я поэтому сделала сюжет о волонтерах, и это уже далеко не первый раз, когда мы делаем сюжет о волонтерах. И зрители, которые нашу программу смотрят время от времени, даже споткнулись: «Ну вот, опять!». А для меня это принципиально важно. Мне кажется, что такие реальные истории, когда люди сами по себе пытаются (тактика «малых дел») что-то сделать, потому что им гадко, и им не просто гадко, они не просто пишут об этом гадкими фразами в «Facebook», а они что-то пытаются сделать – мне кажется, это много важнее. Я пытаюсь такие вещи вылавливать и о них рассказывать. Вроде рассказали мы о волонтерах последний раз летом, куда еще...
Анна Качкаева: Волонтерское движение «Лиза Алерт» по американскому аналогу создано в России. И когда пропадают дети, снимаются тысячи людей и помогают поиску. Не важно, это эффективная полиция, как в Америке, или менее эффективная, как в России, но люди вступают и помогают поискам.
Марианна Максимовская: Классическое движение снизу. И мне кажется, что их на это толкает ощущение, что все так гадко и мерзостно по большей части вокруг – от климата до того, что показывают по телевизору.
Анна Качкаева: С другой стороны, в вашей же программе рядом с волонтерами – мальчики, которые скачут по крышам, носятся. И ощущение некоторого приложения сил в совершенно другом контексте. Означает ли это, что...
Марианна Максимовская: ...что страна живет своей жизнью, я бы сказала. Страна живет своей жизнью, к которой съезд «Единой России» и даже отставка Кудрина не имеют ни малейшего отношения. Про отставку Кудрина потом люди поговорят еще раз, когда придет вторая волна кризиса. И что тут власти критиковать за вторую волну, они признают, что она будет. Да они теперь вообще все признают.
Анна Качкаева: А Владимир Владимирович, который на встрече с «инженерами человеческих душ» тоже признал про Тимченко, про «Транснефть»... ничего не сказал, но не стал посылать никуда, ни в аптеку за углом, ни спрашивать, кто такой Прилепин.
Марианна Максимовская: И не спросил, как его настоящее имя, хотя наверняка знает, потому что объективки-то на всех нас существуют.
Анна Качкаева: У вас есть рубрика, у вас там какие-то скачки...
Марианна Максимовская: Это называется «Формула-11». Наверное, это скачки, но мы это называем все-таки предвыборными гонками.
Анна Качкаева: И зачем это?
Марианна Максимовская: Они же как бы участвуют в предвыборных гонках. Кто-то собирает подписи, кому не надо собирать подписи ездят по регионам, читают лекции, Геннадий Андреевич выступает на фоне алых стягов, Владимир Вольфович - на фоне чего-то черно-желтого, националистического...
Анна Качкаева: И синенького.
Марианна Максимовская: Это же все есть, и мы это описываем. Кстати, достаточно любопытно. Все ждали, наверное, что после объявления на «съезде победителей», что все-таки Владимир Путин, а не Дмитрий Медведев, форсаж партия власти включит, как она поедет и всех перескачет. Ничего подобного! Пока в размерах статистической погрешности, но падение. Зато КПРФ прибавила почти 1,5%, а это очень много, это уже не статистическая погрешность. То есть рост протестных настроений виден за 3-4 дня буквально. И видно, что думает аудитория по этим скачкам.
Анна Качкаева: Может быть, Дмитрий Анатольевич прав, что народ все-таки проголосует.
Марианна Максимовская: Вопрос – как?
Анна Качкаева: Итак, страна живет отдельной жизнью. Об этом Олег Добродеев совершенно определенно спросил Дмитрия Анатольевича Медведева, сказал, что отчуждение произошло. О лицах даже немножечко пошутили они о старых. Такое ощущение, что телевизионные начальники таким образом попросились на покой, но их не отпустили. Ну, понятно, что люди старые, тем не менее, катушка вертится. И мы говорим о том, что в этом случае делать всем нам, которые говорят о телевидении, о политике с теми заверченными, из тиража не выпускаемыми фигурами, потому что новые не появляются практически, и с теми имитационными формами якобы политики, которая, вроде бы, уже состоялась. Тем не менее, Марианна, которая делает свою рубрику не про скачки, а про гонки, настаивает на том, что это может быть любопытно. Вот так мы все себя и уговариваем, что это может быть любопытно.
Марианна Максимовская: Александр II говорил: управлять Россией легко, но абсолютно бессмысленно. И тут мало что изменилось.
Анна Качкаева: Но вы хотя бы к этому с некоторой долей иронии относитесь, это видно в программе, когда вы подверстываете к съезду и к Машкову «дорогого Леонида Ильича». Или у Вадика Такменева сказки рассказывают, или Кудрина высчитывают в кабинете. Ну, хоть какое-то в этом есть двойное дно, которое позволяет не со звериной серьезностью воспринимать все, что происходит. Хотя очень многие считают, что плохо, что это обсмеивается, как раз надо говорить серьезно, хотя действительно не понятно – о чем. Но ваши коллеги на «Первом» и на «Втором» каналах без всякой иронии нам рассказывают про то, как ящики привозят в Центризбирком, как началась предвыборная кампания. Все наперечет товарищи, и сейчас предвыборные дебаты начнутся. Ведь за два месяца некоторое количество людей можно убедить, что как-то оно у нас происходит.
Марианна Максимовская: Вопрос вот в чем. Вы начали программу с премии «Золотой луч», которая дается спутниковым и кабельным каналам. Я не знала, кто победитель, я не проследила за новостью о награждении, но несколько каналов, которые я смотрю, они вошли в шорт-лист. В частности, я смотрю «Universal», мне очень нравится этот канал, я смотрю «Дом кино», естественно, все варианты «Discovery», «Ностальгия», была у Владимира Молчанова в качестве гостя. Он действительно блестяще ведет интервью на этом канале, который, может быть, мало кто видит. Я не могу сказать, что я жду, когда все эти многочисленные каналы у нас, как в Америке, похоронят мэйджеров. Они у нас никогда не похоронят мэйджеров, да и в Америке не похоронили. Все равно большинство населения смотрит три главных канала, из которых республиканский «Fox» самый известный, NBC человеческий, MSNBC еще более человеческий и так далее. Но у нас я была бы очень рада, если бы все больше и больше говорили о такого рода премиях и больше начинали смотреть такие каналы, потому что это картину мира, безусловно, очень расширяет, и подвигнет какое-то количество людей, может быть, к большим раздумьям. И увидев на мэйджерах программы, где со звериной серьезностью рассказывают про то, про что всерьез рассказывать, конечно, нельзя, будут просто по-другому воспринимать это и анализировать. Но когда это произойдет у нас в стране, я не знаю. И пока большинству населения будет хватать четырех каналов, канал «Discovery» и другие каналы, которые более легки для восприятия, и какие-то более сложные каналы будут в спутнике и менее доступны, менее смотрибельны, вот такая и будет картина и повестка дня.
Анна Качкаева: «Елена» Звягинцева – это один из первых фильмов, помимо драмы и истории, где режиссер совершенно сознательно маркирует своих героев медиа-предпочтениями. Елена там смотрит «Первый» канал. Другое дело, что мы никогда не видим картинки, которую видят герои, но мы слышим звук. Ее муж серфингует по радиостанциям, и она периодически выключает за ним телевизор с футболом. А ее сын с пивком жлобоватый, плюющий со всех балконов, вместе со своим сыном, ее внуком, сидят за приставкой телевизионной. И это абсолютно точно характеризует среду.
Марианна Максимовская: Это так, как раньше среду пытались охарактеризовать через произношение главных киногероев. В «Маленькой Вере»: «Витя, это папа звонит», - с ударением на первый слог говорит героиня, и мы понимаем сразу уровень ее образования и социальную принадлежность. Сейчас это даже не произношение, а это, в том числе, те телеканалы, которые люди смотрят.
Анна Качкаева: И любопытно еще то, что, наверное, молодым людям, которые телевизор уже не смотрят в больших городах, по крайней мере, очень многие, часть из них с приставками, часть из них в Интернете, и это тоже очень показательная история, с другой стороны, наш общий уровень телевизионный все больше приближается... Лет 10 назад, когда по одноэтажной Америке мне пришлось поездить, по небольшим городкам, я смотрела, что люди во внутреннем телевидении смотрят. Это стало очень похоже на то, что там, вот сейчас, через 10 лет. Это кухня, где скворчит, все летает и так далее, детективы, «мыло», фитнес и всяческая медицина, которая у нас тоже в большом количестве, все лечатся на двух или трех каналах с утра, потом готовят, потом плачут, потом немножечко стреляют. Я вчера включила четыре канала, в том числе и ваш, после 23-х, все разговоры – и астаховское шоу, и ваша премьера очередных серий «Приговора»... Что очень хорошо, там вчера была драматическая история с лейтенантом Аракчеевым, которого обвиняют в том, что он убивал чеченцев мирных. Все это, как и «НТВшники», за 12-тью ночи, все очень похоже. Может быть, мы действительно пришли уже к тому нормальному состоянию, что политика-то никому не нужна, и граждане благополучно живут в этом режиме?
Марианна Максимовская: Это правда, большинство граждан, и это видно по опросам социологическим, действительно хочет... как бы Арина ни протестовала против того, что главная функция телевидения – развлекательная, конечно, я тоже против этого, но это факт медицинский. Большинство включает телевидение, чтобы развлечься, хотим мы этого или не хотим. Другое дело, что среди мэйджеров в Америке есть республиканский канал, а есть демократический канал, можно выбрать, можно посмотреть и сравнить. А у нас беда в том, что на главных каналах все равно у нас одно это направление, шаг влево, шаг вправо карается всякими карами небесными. И с неба-то сигналы периодически шли, что расходится повестка дня в Интернете и на телеэкранах, небо посылало эти сигналы, а Земля не реагировала.
Анна Качкаева: Это очень смешно, потому что этот же человек, который этим троим, которых мы видели на минувшей неделе, в декабре прошлого года говорил о драматическом расхождении повестки дня, а сейчас их не спрашивает: «Товарищи дорогие, а почему она у вас по-прежнему так расходится?». Наоборот, он им говорит: «Ведь у нас хорошее телевидение, развлекательное».
Марианна Максимовская: Правильно. И 93-й год, не дай Бог, вернется, и все такое прочее. Ну, это правда, так оно все и есть.
Анна Качкаева: Роза пишет: «В «застойные» времена все друг на друга вешали медали до такой степени, что они обесценились, и некоторым людям было стыдно их получать. Но это никому не пошло впрок. А теперь миллион конкурсов, лауреатов, и никто не обращает внимания, чего они лауреаты. Вам самим-то не надоело вешать на себя эти побрякушки?». Роза, премий хороших мало не бывает, людей надо поощрять за то, что они делают хорошо. А эта премия принципиальна для телевизионной индустрии и вообще для всей коммуникационной индустрии, потому что она обозначает, что есть не только мэйджеры (главные каналы), которые привыкли жить так, как они привыкли, это не только эра эфирного телевидения, а давно уже дело не в каналах, а в том, кто и как делает содержание. И эта премия, по-моему, очень четко это показывает, и хорошо, что она есть.
«На доступных в регионе моего проживания каналах Российского телевидения Максимовскую не увидишь», - пишут из Гудауты. Действительно, это далеко.
«Почему нет возможности вспомнить, на каком канале какие ведущие? На них обращаешь внимание, если только у них логопедические ошибки и они не выговаривают какие-то буквы. А так все какие-то одинаковые», - Марина.
Марианна Максимовская: Да, это проблема. Обезличивание, безусловно, произошло, и прежде всего – в «Новостях». И действительно нет новых лиц. А они, наверное, и не нужны. Во-первых, наверное, они не нужны начальству. Проще, вот они сидят, кто сидит и чего-то рассказывают, чего им говорят рассказывать. Наверное, такая мотивация. А во-вторых, в профессию мало кто идет. В 90-ые годы шли самые яркие люди с абсолютно разным образованием, из всех сфер жизни, они шли в профессию, которая была модной, престижной, уважаемой. А сейчас профессия немодная, непристижная, тем более – неуважаемая. И чего в нее идти?.. Дефицит кадровый острейший.
Анна Качкаева: Это правда, я могу сказать и по студентам. Лучше, которые выпускаются, не собираются связывать свою жизнь с телевидением, как-то пристраиваются в разных других местах и думают об Интернете, о новых коммуникациях или каких-то мультимедийных историях, и вовсе не рвутся на экран, что было еще недавно так очевидно.
Но на вашем же канале (я понимаю, что вы не будете их обсуждать) появились две барышни с новыми лицами. И казалось бы, должны проявиться, и у Анны Чапман даже рейтинги пошли, но вот привычки включать ее нет, как и нет привычки включать Маргариту Симоньян. Закрылся Сергей Доренко, точно поняв, что не его время, не попадает. Как вам кажется, в ближайший год, несмотря на то, что имитация и непонятно что, кто-нибудь появится, кто должен проговорить нам новый проект будущего? Необязательно, если его нет в политике, но что-то же должно появляться.
Марианна Максимовская: Конечно, появится. Просто сейчас межвременье. Факт в том, что у нас сейчас не междуцарствие, хотя можно и так сказать, но и межвременье, междувременье. И вот оно такое, какое есть – достаточно унылое, искусственное, местами притянутое за уши, выхолощенное, а оттого неинтересное, где-то фальшивое, где-то попытка заболтать суть вопроса. Вроде болтать, даже кому-то что-то намекнуть, даже послать сигнал, маячок, но до конца все не проговорить. А с другой стороны, люди уже настолько понимают, и свое мнение составлено, во всяком случае, у так называемой активной части аудитории, что они маячки ловить не хотят, им это не надо, они и так все знают. И есть понимание того, что происходит, и не то что недоговоренность, а наоборот, все давным-давно все понимают. Конечно, качнется этот маятник в другую сторону. А когда – не знаю.
Анна Качкаева: И я даже не очень понимаю, какими будут люди, именно потому, что вот так все ряской затянуло, что ты не понимаешь, кто они. Давайте все-таки попробуем спрогнозировать темы. Какие темы могут быть, которые...
Марианна Максимовская: Темы – разные люди. Это американское телевидение, и мы к этому уже почти пришли, и придем дальше, когда и в «Новостях» почти не будет сюжетов о традиционном нашем понимании слова «репортажи», густонаселенные, меняется картинка, меняются города в одном репортаже, может быть, три-четыре города и куча разных людей. Если это не уйдет вообще, то отодвинется. Американские «Новости» - все через людей. Происходит взрыв, они могут вперед картинки взрыва показать очевидца взрыва, и этот очевидец взрыва 5 минут (что очень много по телевизионным меркам) будет сидеть в кадре и рассказывать, как это было.
Анна Качкаева: Что принципиально изменило картинку, потому что 15 лет назад этого не было.
Марианна Максимовская: Это новая тема. Я была в Америке, смотрела телевидение, интересовалась, пыталась какой-то вывод для себя сделать. И я через какое-то время только поняла, что меня трогает, я даже не могла сразу сообразить, что не то, на что я обратила внимание краем сознания, но не проанализировала. А потом поняла – все через людей, только через конкретные человеческие истории. Для нашей страны с наплевательским отношением к людям и их судьбам это сложная история. И это начинается. Те же волонтеры. Красивая девушка Ирина Артемова пропала – судьба конкретного человека, и она начинает волновать. А какое-то время назад этого не было.
Анна Качкаева: И казалось бы, для того чтобы стать информационным поводом, должны были автобус взорвать или еще что-нибудь.
Марианна Максимовская: Да, должно быть либо много жертв, либо должно было произойти какое-то явление глобальное. И вот оно происходит – и вроде какая-то несправедливость. Помните, когда первый раз страна поднялась? Когда произошла авария с губернатором Евдокимовым, и попытались водителя, который не был виноват, посадить. И это было как символ той несправедливости, которая происходит в стране относительно нас, простых людей. И вот страна поднялась. Движение автомобилистов стало организованной силой, впервые протест снизу сознательный, вроде не политический, с одной стороны, а с другой стороны, очень даже политический. Тогда это все началось, но это было именно явление, символ. А сейчас истории конкретных людей волнуют и беспокоят. Эта перемена только-только происходит.
Анна Качкаева: Мне кажется, что еще одна перемена происходит. Если год назад мы все возмущенно говорили, что в повестку дня не включаются «Марши несогласных», еще чего-то, вы посмотрите, на вашем канале... Хорошо, на «больших» в меньшей степени и по-прежнему замалчивают, хотя «Вести 24» рассказывают. Но у вас рассказывают и про то, что вчера геи на Чистых прудах столкнулись с националистами, что был другой митинг и прочее, прочее. Заметьте, везде – молодые люди, 16-17 лет. Как вы думаете, телевидение вынуждено будет сейчас это показывать, потому что это неизбежность, и повестка дня изменилась именно потому, что надо как-то уравновешивать? Или по-прежнему «большие» каналы не будут рисковать?
Марианна Максимовская: Не будут рисковать. Потому что страна в «ручном управлении» существует. На маленьких площадках будет, а на больших площадках, судя по всему, не будет пока в «ручном режиме» не будет принято решение, что от забора и до обеда, пожалуйста, в этих границах то-то и то-то. И это совершенно очевидная вещь. И власти у нас не скрывают, что, да, «ручное управление», да, ближайшие лет 20, как нам прогнозируют это все. Но мы теперь понимаем, что минимум - лет 12, а на самом деле, наверное, больше. Но это тоже не скрывается. И так как это не скрывается, то вроде перестает быть предметом острой критики.
Анна Качкаева: И я к формату ваших программ, где вы как продюсер выступаете. Хорошо, «Приговор» - это правильно, жалко, что его на ночь задвинули, кто его смотрит в час ночи, хотя это очень важный разговор и очень важное ощущение присяжных, которые обсуждают, почему они принимают то или другое решение. В конце концов, это воспитывает волонтеров, граждан и так далее. Но в час ночи – считайте, что похоронили его, что жаль. А вот ваши «Репортерские истории», мне кажется, могут стать поводом для того, чтобы вокруг них собирали студию. Например, «Уроки английского», которые были сделаны и показаны вчера и позавчера - «Репортерские истории» Романа Супера – потрясающе! Ничего подобного про такой Лондон изнутри никто не видел. Это Лондон бездельников со всего мира, живущих на пособия, причем не важно, какой они расы, цвета кожи и так далее. Русские там прекрасно себя чувствуют с пивком на газоне, живут на социальные пособия и в социальных квартирках. Никто не собирается никуда уезжать. Но с удовольствием, если появляется возможность, громят магазины, утаскивают телевизоры и чувствуют себя прекрасно.
Марианна Максимовская: Потому что ненавидят богатых, которые живут в лощеном центре города.
Анна Качкаева: Потрясающе, как этот город разделен. Все это, конечно, мы слышали, но так увидеть подробно... и это глобальная проблема.
Марианна Максимовская: Это глобальная европейская проблема. И все эти столкновения пытаются сделать национальными – мультикультурализм...
Анна Качкаева: А вчера показали, что никакого отношения не имеет. Эта история все равно про классы.
Марианна Максимовская: Про классы, про материальные какие-то вещи, про люмпенизацию. Безусловно, это все равно социальные истории. То есть это больше социальная, нежели какая-то национальная история. И она не только в Лондоне, она по всей Европе, и мы это видим. Тоже пытаемся это все сейчас обозвать какими-то словами.
Анна Качкаева: Они рассказывают, как они не живут по закону, как закон европейский можно обходить. Смотришь и думаешь: Европа вот такой манерой российской сейчас наполняется.
Марианна Максимовская: Я не могу сказать, что на Британском телевидении подвергали они сами глубокому анализу то, что происходило в их же собственной столице. И во многом, наверное, потому, что большинство этого знать не хочет, боится, бежит от этого в буквальном смысле этого слова.
Анна Качкаева: И журналисты давно уже из другого мидл-класса, который в эти районы тоже давно уже не забирается.
Марианна Максимовская: И это тоже. Но все равно спрос аудитории учитывается. Уже столько раз говорили про коммерциализацию. Студия – это, конечно, здорово, вокруг наших «Репортерских историй» - проект, который нам дается потом, кровью. Мы используем по максимуму те возможности, которые у нас есть, чтобы выпускать продукт, который нам самим бы казался достойным. Но материально, например, с коммерческой точки зрения на небольшом канале добавить к этому затратному проекту еще и студию практически невозможно.
Анна Качкаева: Лучше бы они вашу студию вам не выгораживали, которая никак вам неудобна, вы там комфортно себя не чувствуете.
Марианна Максимовская: Ну, это ладно. Смысл в том, что это вещь и материальная тоже, и телевидению надо выживать, и все телевидение сейчас выживает. Спрос рождает предложение. Вот почему все развлекательные форматы, столь ненавистные Арине Бородиной, да и мне тоже, в том числе объясняется, почему за счет таких форматов живет что-то, что показывают на нашем телевидении после 12 ночи. То, что у нас показывают после 12 ночи, показывается за счет того, на чем делается доля рейтинга днем.
Анна Качкаева: Валентина из Нижнего Новгорода, здравствуйте.
Слушатель: Марианна, ваш канал контролируют, если я не ошибаюсь, братья Ковальчуки, друзья нашего «национального лидера». У вас будут проблемы после интервью Радио Свобода?
Марианна Максимовская: Нет, я надеюсь, что никаких проблем не будет. К Анне я хожу уже много лет по разным поводам, которые возникают.
Анна Качкаева: И иногда гораздо более серьезным и скандальным.
Марианна Максимовская: Это правда. Наш этот разговор более общего характера, а бывали и более конкретные, более острые проблемы, но ничего такого, слава Богу, не случалось.
Анна Качкаева: Я думаю, что это сейчас никому не надо, потому что такая у нас пока политика.
Но начнем мы все-таки с того, что в телевизионном пространстве есть еще некоторые события, кроме отсутствия политики. В пятницу в московском кинотеатре «Октябрь» вручили премию «Золотой луч» - премия в области кабельного, спутникового и интернет-телевидения. Членом жюри и участником церемонии была моя коллега – обозреватель «Коммерсанта» Арина Бородина. Она с нами на связи. Арина, я хотела бы узнать о ваших впечатлениях. Эта премия все-таки молодая по сравнению с «ТЭФИ» и, мне кажется, очень важная.
Анна Качкаева: Ему сегодня 65 лет. Давайте его поздравим.
Арина Бородина: Да, я хочу его поздравить. И мне кажется, Анатолий Григорьевич Лысенко, который его в «Коммерсанте» сегодня поздравил, очень верно сказал: «Все, кто связан с телевидением, знает, кто такой Сагалаев». Мне кажется, это исчерпывающая характеристика человека, который всю свою жизнь этому посвятил. И вот теперь он придумал премию «Золотой луч». У НАТа есть партнеры – это и Минкомсвязи, и «НТВ-Плюс», и «Триколор ТВ». Премия важная. Единственное, на мой взгляд, ее в этом году омрачила организация церемонии, которая прошла в большом зале «Октября». До этого она проходила на «Мосфильме», и это ей больше шло – там было очень камерно, уютно и очень много приятных, известных лиц. Лиц известных не убавилось, но прибавилось неизвестных. На мой взгляд, тут есть какая-то недоработка, надеюсь, они ее исправят к следующему году. Подробно на этом останавливаться не хочу. Кому надо, тот прочитает блог Евгения Додолева, например, на «МК.ru» и сможет сам для себя сделать определенные выводы.
Анна Качкаева: Давайте я перечислю для слушателей. Что-то неизвестно совсем, потому что у части людей нет спутниковых тарелок. В номинации «Лучший ведущий» победил Владимир Молчанов, а номинировались Михаил Ефремов (канал «365 дней»), Екатерина Шергова (телеканал «Совершенно секретно»). Молчанов работает на телеканале «Ностальгия». В номинации «Телеканалы: кино и сериалы» победил телеканал «Дом кино», а зарубежный канал – телеканал «Universal Chаnnel». В «Семейном телеканале» - канал «Disney». В музыкальном – «Europa Plus TV». В номинации «Познавательный телеканал» победил телеканал «Домашние животные», а зарубежный – «Animal Planet». В развлекательном – «Парк развлечений». В номинации «Телеканалы: информация и публицистика» (что нам особенно интересно) победил телеканал «Дождь», а номинировались бизнес-телеканал «Успех» и межгосударственная телерадиокомпания «Мир». Был еще ряд специальных призов: «Стиль жизни», спортивный... Это все можно прочесть в Интернете. Телевидение в Интернете, интернет-портал «Вести.ru», выбор прессы, бизнес-телеканал «Успех». Который я периодически смотрю. Довольно любопытный. Вроде не телевидение, вроде лекция, но иногда попадаются чрезвычайно занятные люди, которые с успехом много чего объясняют про то, как надо делать бизнес, как вести переговоры и как общаться. Любопытный эксперимент. «За личный вклад в развитие неэфирного телевидения в России» получил приз Владимир Ананич, генеральный продюсер телеканала «Кто есть кто», «Ностальгия» и «Эгоист ТВ».
Правильно ли я вижу, или мне так показалось, что зарубежных каналов в этом году меньше, чем в прошлом?
Арина Бородина: Мне кажется, что среди победителей их просто меньше. Одна номинация, которую вы не назвали, а в ней победил российский канал, она мне особенно была приятна – это детское телевидение, канал «Радость моя». Я посмотрела диск, он очень хорошо сделан. Там огромное количество программ собственного производства. И я даже для себя, как молодая мать, оставила этот диск, потому что мне показалось, что очень симпатичные и внятные программы. И он номинировался с четырьмя монстрами зарубежными, тоже очень неплохими, но я, как член жюри, отсматривающий в том числе и эту номинацию, настаивала на канале «Радость моя» и была очень рада, что они победили. По-моему, они были совершенно ошалевшими от счастья.
Я еще замечу, что один из спецпризов получил канал «Наука 2.0», который вы тоже в своем эфире несколько раз отмечали. «НТВ-Плюс Футбол» победил среди спортивных каналов. В этом году, действительно, баланс был больше в сторону российских каналов. Была очень забавная, показательная вещь на этой церемонии. Ее ведущий (я не знаю этого молодого человека) сказал, что главная функция телевидения – это развлечение. И зал онемел. Потом пошли призы, и все немножко заговорились. И когда я вышла на сцену вручать приз в очередной номинации, я все-таки, конечно, опровергла этот крайне спорный тезис и сказала, что все выставляемые каналы опровергают эту сентенцию сомнительную, что функция телевидения – лишь развлечение. И очень радовался, конечно, телеканал «Дождь». Ребята пришли в большом составе. Евгения Воскобойникова, ведущая, на инвалидной коляске была. Мы спускались в зал, чтобы ее наградить. Но это была заслуженная победа.
И как на любой премии, все очень радовались. И Эдуард Михайлович Сагалаев, по-моему, тоже вместе с ними радовался.
Анна Качкаева: А вот «Радость моя» и «OCEAN-TV» - это чьи каналы? Мы же знаем, что их пакетируют основные владельцы - «НТВ-Плюс», «Акадо», агрегаторы типа «Red Media».
Арина Бородина: Мне не удалось пообщаться. Я очень внимательно изучила исходные данные, которые были приложены, но мне совершенно не понятно, кто делает канал «Радость моя». Они существуют два года, и если они за два года делают такой объем собственного производства, я снимаю перед ними шляпу.
Анна Качкаева: И что, там новые лица?
Арина Бородина: Там есть занимательные программы «Физика», «Арифметика» для школьников младших и средних классов. Это делают учителя, актеры вместе с куклами. Но там с десяток программ собственного производства.
Анна Качкаева: И это замечательно, потому что все же переживали, что детскому вещанию некуда деться. Много же было и производящих компаний от Питера до Пензы и Тамбова...
Арина Бородина: Мне лица не знакомы. Может быть, не все они одинаково удачны, но из того, что я посмотрела, и то, что сам канал рекомендует и считает это удачей, мне действительно это было очень симпатично.
Анна Качкаева: А что такое «OCEAN-TV»? Если я правильно понимаю, это релакс – вода, шум моря...
Арина Бородина: Это что-то среднее между развлечением, познавательным и путешествиями. Еще до канала далековато, но попытка нащупать какой-то микс из направлений разных каналов.
И еще хочу сказать, что Россию в этом году на международном фестивале в Венеции будет представлять «Russia Today», это тоже было решение жюри.
Анна Качкаева: Поскольку премия в области кабельного, спутникового и интернет-телевидения, есть номинация «Телевидение в Интернете», и в нем уже довольно известный портал «Вести.ru». Больше ничего не номинировалось?
Арина Бородина: Не номинировалось.
Анна Качкаева: Жаль. Потому что в этом году имело смысл об этом разговаривать.
Арина Бородина: Есть еще несколько упущений, если говорить о том, что не номинировались. На мой взгляд, в номинации «Ведущий» запросто могли номинироваться ведущие телеканала «Дождь». И мне не понятно, почему канал не стал больше нигде номинироваться, а только как канал в целом. Потому что там действительно есть открытия. И не скрою, что в этой номинации были довольно жаркие споры у жюри, но Владимир Молчанов победил, на мой взгляд, заслуженно.
Анна Качкаева: Это лишний раз говорит о том, что если профессионал, то не важно – на «большом» телевидении, на кабельном, спутниковом и так далее.
Арина Бородина: И это не за былые заслуги. Был очень сильный презентационный ролик. Я радовалась и за Катю Шергову. Я смотрела несколько отрывков, на мой взгляд, признание ведущего в том, что мне эти интервью хотелось посмотреть целиком, а были только фрагменты. Я считаю, что это заслуженная победа на «Ностальгии».
Анна Качкаева: Марианна, в этом году сколько «Неделе»?
Марианна Максимовская: Девятый сезон.
Анна Качкаева: В общем, вы приближаетесь к тому времени, когда рукописи не горят... На той неделе все посмотрели и отметили интервью президента Медведева трем телевизионным начальникам. Если говорить концептуально, это открытие политического телевизионного сезона. Что вы можете после этого сказать и о профессии, и о перспективах того, как это может выглядеть?
Марианна Максимовская: Открытие-то на самом деле состоялось несколькими днями ранее. Это был съезд, это было зрелище, их поменяли местами на этом съезде. И меня это потрясло больше, чем телеинтервью телевизионных начальников. Меня потрясло то, как зал вскакивал каждую секунду практически. Я читала, как на сталинских съездах люди боялись первыми присесть на свое место – можно же было сесть, как я понимаю, после того, как ты первым присядешь. Сесть за это у нас еще, к счастью, нельзя, но присесть все как будто бы боялись.
А телеинтервью – как раз наоборот. Вопросы были максимально с подтекстом, в контексте, и это все читалось, и многими, я думаю, прочиталось. Мы давно уже между строк снова читаем. И я там много чего вычитала интонационно, смыслово, может быть, не впрямую, а иногда и впрямую. И мне-то показалось, что телевизионные боссы максимально постарались этот контекст впихнуть в свои вопросы, что называется, по макушку.
Анна Качкаева: А как вам кажется, зачем оно вообще было после съезда?
Марианна Максимовская: Очевидно, президент, который, как он сам сказал, увольняя Кудрина, до 7 марта еще будет президентом, ему было важно объясниться со страной. Неслучайно он говорил: «Когда я говорил, что я еще подумаю, что я имел в виду? Я сейчас объясню, что я имел в виду». Видимо, было очень нужно рассказать, что же он имел в виду, когда он раньше нам что-то говорил. И наверное, вот еще что произошло, как мне кажется, это абсолютно конспирологическая история. На том съезде знаменитом (у меня перед глазами эта картинка стоит) наш тандем, конечно, допустил легкий просчет, как мне кажется. И сейчас скажу, в чем именно. Как правило, всегда и один член тандема, и другой член тандема, говоря о своих планах президентских, о будущем, допускал через запятую очень необходимую ремарку: «Конечно, когда народ проголосует. Мы-то сядем и договоримся, но народ еще должен решить». Так вот, на съезде этой очень нужной фразочки дополнительной, что «народ все сам решит», практически не прозвучало. И ощущение ужасающее не только у пользователей Интернета. Дмитрий Анатольевич, как известно, пользователь Интернета, и он наверняка за последующие пару дней после съезда все прочитал, что про это написали и сказали. Может быть, еще и это как-то сподвигло. Потому что в этом интервью, я обратила внимание, через запятую «народ должен решить, на выборах-то прокатывали, всяко бывает, приходишь со своим рейтингом, а тебя прокатывают» - эта мысль звучала очень настойчиво. И мне показалось, что это попытка задним числом немножко нивелировать, конечно, чудовищное впечатление, которое осталось от «съезда победителей», с императивом «я буду президентом, а я буду премьером».
Анна Качкаева: Я неслучайно заостряю внимание на вопросах теленачальников. Ведь никогда ранее... хотя всегда это довольно забавное зрелище, мы уже и в прошлом году наблюдали, как три человека, которые руководят второе десятилетие Российским телевидением, умеют либо промолчать, либо «сделать» лицо, либо подчеркнуть. А сейчас такое ощущение, что они сказали уже все, что можно сказать. И Дмитрий Анатольевич выглядел школяром, который исполнял роль при взрослых дяденьках, которые давали ему возможность высказаться. Вот это ощущение бесконечной имитации... Вроде все сказали, вроде повестка дня вот такая.
Марианна Максимовская: Так у нас вот такая и есть повестка дня. Когда критики говорят: «Что-то вы мало покритиковали, надо было больше, шире и глубже», - я иногда сажусь и думаю: а что мы не сказали на «Неделе» о том, что надо было сказать?
Анна Качкаева: А вы заметили, что это изменилось... с вами, может быть, нет, но для всех остальных.
Марианна Максимовская: Тем не менее, у нас вот такая повестка дня, она имитационная абсолютно. Все важные, сущностные, как сейчас принято говорить, вопросы телебоссами были заданы. Но вот этими вопросами наша так называемая политическая повестка дня и ограничивается. Все все знают, все все понимают, все действительно предопределено, и действительно не надо было уже через запятую, наверное, говорить «если народ выберет, а то, мало ли, вдруг прокатит», не прокатит и выберут. И все это очень хорошо понимают. Мало того, все настолько хорошо понимают, что они этого хотят, как бы кто чего ни бурчал, включая либеральную интеллигенцию, потому что тут же начинается: «Ага! Что у нас в альтернативе? Ой-ой-ой! В альтернативе какая-то гадость неминуемая. Ну ладно, в таких условиях мы живем». И вот это ощущение, эта атмосфера многолетняя понимания, предопределенности, видимо, диктует абсолютно унылую, скудную и противную повестку дня, которую потом приходится как бы анализировать. Хотя чего там анализировать, если всем и так все ясно.
Анна Качкаева: Вчерашняя программа «НТВшники» с вопросом: «Вам что, не нравится?», - и разговор про безъязыкость, когда мы говорим о бесконечном двоемыслии, вроде бы, живем, но как-то все гадливо...
Марианна Максимовская: Я поэтому сделала сюжет о волонтерах, и это уже далеко не первый раз, когда мы делаем сюжет о волонтерах. И зрители, которые нашу программу смотрят время от времени, даже споткнулись: «Ну вот, опять!». А для меня это принципиально важно. Мне кажется, что такие реальные истории, когда люди сами по себе пытаются (тактика «малых дел») что-то сделать, потому что им гадко, и им не просто гадко, они не просто пишут об этом гадкими фразами в «Facebook», а они что-то пытаются сделать – мне кажется, это много важнее. Я пытаюсь такие вещи вылавливать и о них рассказывать. Вроде рассказали мы о волонтерах последний раз летом, куда еще...
Анна Качкаева: Волонтерское движение «Лиза Алерт» по американскому аналогу создано в России. И когда пропадают дети, снимаются тысячи людей и помогают поиску. Не важно, это эффективная полиция, как в Америке, или менее эффективная, как в России, но люди вступают и помогают поискам.
Марианна Максимовская: Классическое движение снизу. И мне кажется, что их на это толкает ощущение, что все так гадко и мерзостно по большей части вокруг – от климата до того, что показывают по телевизору.
Анна Качкаева: С другой стороны, в вашей же программе рядом с волонтерами – мальчики, которые скачут по крышам, носятся. И ощущение некоторого приложения сил в совершенно другом контексте. Означает ли это, что...
Марианна Максимовская: ...что страна живет своей жизнью, я бы сказала. Страна живет своей жизнью, к которой съезд «Единой России» и даже отставка Кудрина не имеют ни малейшего отношения. Про отставку Кудрина потом люди поговорят еще раз, когда придет вторая волна кризиса. И что тут власти критиковать за вторую волну, они признают, что она будет. Да они теперь вообще все признают.
Анна Качкаева: А Владимир Владимирович, который на встрече с «инженерами человеческих душ» тоже признал про Тимченко, про «Транснефть»... ничего не сказал, но не стал посылать никуда, ни в аптеку за углом, ни спрашивать, кто такой Прилепин.
Марианна Максимовская: И не спросил, как его настоящее имя, хотя наверняка знает, потому что объективки-то на всех нас существуют.
Анна Качкаева: У вас есть рубрика, у вас там какие-то скачки...
Марианна Максимовская: Это называется «Формула-11». Наверное, это скачки, но мы это называем все-таки предвыборными гонками.
Анна Качкаева: И зачем это?
Марианна Максимовская: Они же как бы участвуют в предвыборных гонках. Кто-то собирает подписи, кому не надо собирать подписи ездят по регионам, читают лекции, Геннадий Андреевич выступает на фоне алых стягов, Владимир Вольфович - на фоне чего-то черно-желтого, националистического...
Анна Качкаева: И синенького.
Марианна Максимовская: Это же все есть, и мы это описываем. Кстати, достаточно любопытно. Все ждали, наверное, что после объявления на «съезде победителей», что все-таки Владимир Путин, а не Дмитрий Медведев, форсаж партия власти включит, как она поедет и всех перескачет. Ничего подобного! Пока в размерах статистической погрешности, но падение. Зато КПРФ прибавила почти 1,5%, а это очень много, это уже не статистическая погрешность. То есть рост протестных настроений виден за 3-4 дня буквально. И видно, что думает аудитория по этим скачкам.
Анна Качкаева: Может быть, Дмитрий Анатольевич прав, что народ все-таки проголосует.
Марианна Максимовская: Вопрос – как?
Анна Качкаева: Итак, страна живет отдельной жизнью. Об этом Олег Добродеев совершенно определенно спросил Дмитрия Анатольевича Медведева, сказал, что отчуждение произошло. О лицах даже немножечко пошутили они о старых. Такое ощущение, что телевизионные начальники таким образом попросились на покой, но их не отпустили. Ну, понятно, что люди старые, тем не менее, катушка вертится. И мы говорим о том, что в этом случае делать всем нам, которые говорят о телевидении, о политике с теми заверченными, из тиража не выпускаемыми фигурами, потому что новые не появляются практически, и с теми имитационными формами якобы политики, которая, вроде бы, уже состоялась. Тем не менее, Марианна, которая делает свою рубрику не про скачки, а про гонки, настаивает на том, что это может быть любопытно. Вот так мы все себя и уговариваем, что это может быть любопытно.
Марианна Максимовская: Александр II говорил: управлять Россией легко, но абсолютно бессмысленно. И тут мало что изменилось.
Анна Качкаева: Но вы хотя бы к этому с некоторой долей иронии относитесь, это видно в программе, когда вы подверстываете к съезду и к Машкову «дорогого Леонида Ильича». Или у Вадика Такменева сказки рассказывают, или Кудрина высчитывают в кабинете. Ну, хоть какое-то в этом есть двойное дно, которое позволяет не со звериной серьезностью воспринимать все, что происходит. Хотя очень многие считают, что плохо, что это обсмеивается, как раз надо говорить серьезно, хотя действительно не понятно – о чем. Но ваши коллеги на «Первом» и на «Втором» каналах без всякой иронии нам рассказывают про то, как ящики привозят в Центризбирком, как началась предвыборная кампания. Все наперечет товарищи, и сейчас предвыборные дебаты начнутся. Ведь за два месяца некоторое количество людей можно убедить, что как-то оно у нас происходит.
Марианна Максимовская: Вопрос вот в чем. Вы начали программу с премии «Золотой луч», которая дается спутниковым и кабельным каналам. Я не знала, кто победитель, я не проследила за новостью о награждении, но несколько каналов, которые я смотрю, они вошли в шорт-лист. В частности, я смотрю «Universal», мне очень нравится этот канал, я смотрю «Дом кино», естественно, все варианты «Discovery», «Ностальгия», была у Владимира Молчанова в качестве гостя. Он действительно блестяще ведет интервью на этом канале, который, может быть, мало кто видит. Я не могу сказать, что я жду, когда все эти многочисленные каналы у нас, как в Америке, похоронят мэйджеров. Они у нас никогда не похоронят мэйджеров, да и в Америке не похоронили. Все равно большинство населения смотрит три главных канала, из которых республиканский «Fox» самый известный, NBC человеческий, MSNBC еще более человеческий и так далее. Но у нас я была бы очень рада, если бы все больше и больше говорили о такого рода премиях и больше начинали смотреть такие каналы, потому что это картину мира, безусловно, очень расширяет, и подвигнет какое-то количество людей, может быть, к большим раздумьям. И увидев на мэйджерах программы, где со звериной серьезностью рассказывают про то, про что всерьез рассказывать, конечно, нельзя, будут просто по-другому воспринимать это и анализировать. Но когда это произойдет у нас в стране, я не знаю. И пока большинству населения будет хватать четырех каналов, канал «Discovery» и другие каналы, которые более легки для восприятия, и какие-то более сложные каналы будут в спутнике и менее доступны, менее смотрибельны, вот такая и будет картина и повестка дня.
Анна Качкаева: «Елена» Звягинцева – это один из первых фильмов, помимо драмы и истории, где режиссер совершенно сознательно маркирует своих героев медиа-предпочтениями. Елена там смотрит «Первый» канал. Другое дело, что мы никогда не видим картинки, которую видят герои, но мы слышим звук. Ее муж серфингует по радиостанциям, и она периодически выключает за ним телевизор с футболом. А ее сын с пивком жлобоватый, плюющий со всех балконов, вместе со своим сыном, ее внуком, сидят за приставкой телевизионной. И это абсолютно точно характеризует среду.
Марианна Максимовская: Это так, как раньше среду пытались охарактеризовать через произношение главных киногероев. В «Маленькой Вере»: «Витя, это папа звонит», - с ударением на первый слог говорит героиня, и мы понимаем сразу уровень ее образования и социальную принадлежность. Сейчас это даже не произношение, а это, в том числе, те телеканалы, которые люди смотрят.
Анна Качкаева: И любопытно еще то, что, наверное, молодым людям, которые телевизор уже не смотрят в больших городах, по крайней мере, очень многие, часть из них с приставками, часть из них в Интернете, и это тоже очень показательная история, с другой стороны, наш общий уровень телевизионный все больше приближается... Лет 10 назад, когда по одноэтажной Америке мне пришлось поездить, по небольшим городкам, я смотрела, что люди во внутреннем телевидении смотрят. Это стало очень похоже на то, что там, вот сейчас, через 10 лет. Это кухня, где скворчит, все летает и так далее, детективы, «мыло», фитнес и всяческая медицина, которая у нас тоже в большом количестве, все лечатся на двух или трех каналах с утра, потом готовят, потом плачут, потом немножечко стреляют. Я вчера включила четыре канала, в том числе и ваш, после 23-х, все разговоры – и астаховское шоу, и ваша премьера очередных серий «Приговора»... Что очень хорошо, там вчера была драматическая история с лейтенантом Аракчеевым, которого обвиняют в том, что он убивал чеченцев мирных. Все это, как и «НТВшники», за 12-тью ночи, все очень похоже. Может быть, мы действительно пришли уже к тому нормальному состоянию, что политика-то никому не нужна, и граждане благополучно живут в этом режиме?
Марианна Максимовская: Это правда, большинство граждан, и это видно по опросам социологическим, действительно хочет... как бы Арина ни протестовала против того, что главная функция телевидения – развлекательная, конечно, я тоже против этого, но это факт медицинский. Большинство включает телевидение, чтобы развлечься, хотим мы этого или не хотим. Другое дело, что среди мэйджеров в Америке есть республиканский канал, а есть демократический канал, можно выбрать, можно посмотреть и сравнить. А у нас беда в том, что на главных каналах все равно у нас одно это направление, шаг влево, шаг вправо карается всякими карами небесными. И с неба-то сигналы периодически шли, что расходится повестка дня в Интернете и на телеэкранах, небо посылало эти сигналы, а Земля не реагировала.
Анна Качкаева: Это очень смешно, потому что этот же человек, который этим троим, которых мы видели на минувшей неделе, в декабре прошлого года говорил о драматическом расхождении повестки дня, а сейчас их не спрашивает: «Товарищи дорогие, а почему она у вас по-прежнему так расходится?». Наоборот, он им говорит: «Ведь у нас хорошее телевидение, развлекательное».
Марианна Максимовская: Правильно. И 93-й год, не дай Бог, вернется, и все такое прочее. Ну, это правда, так оно все и есть.
Анна Качкаева: Роза пишет: «В «застойные» времена все друг на друга вешали медали до такой степени, что они обесценились, и некоторым людям было стыдно их получать. Но это никому не пошло впрок. А теперь миллион конкурсов, лауреатов, и никто не обращает внимания, чего они лауреаты. Вам самим-то не надоело вешать на себя эти побрякушки?». Роза, премий хороших мало не бывает, людей надо поощрять за то, что они делают хорошо. А эта премия принципиальна для телевизионной индустрии и вообще для всей коммуникационной индустрии, потому что она обозначает, что есть не только мэйджеры (главные каналы), которые привыкли жить так, как они привыкли, это не только эра эфирного телевидения, а давно уже дело не в каналах, а в том, кто и как делает содержание. И эта премия, по-моему, очень четко это показывает, и хорошо, что она есть.
«На доступных в регионе моего проживания каналах Российского телевидения Максимовскую не увидишь», - пишут из Гудауты. Действительно, это далеко.
«Почему нет возможности вспомнить, на каком канале какие ведущие? На них обращаешь внимание, если только у них логопедические ошибки и они не выговаривают какие-то буквы. А так все какие-то одинаковые», - Марина.
Марианна Максимовская: Да, это проблема. Обезличивание, безусловно, произошло, и прежде всего – в «Новостях». И действительно нет новых лиц. А они, наверное, и не нужны. Во-первых, наверное, они не нужны начальству. Проще, вот они сидят, кто сидит и чего-то рассказывают, чего им говорят рассказывать. Наверное, такая мотивация. А во-вторых, в профессию мало кто идет. В 90-ые годы шли самые яркие люди с абсолютно разным образованием, из всех сфер жизни, они шли в профессию, которая была модной, престижной, уважаемой. А сейчас профессия немодная, непристижная, тем более – неуважаемая. И чего в нее идти?.. Дефицит кадровый острейший.
Анна Качкаева: Это правда, я могу сказать и по студентам. Лучше, которые выпускаются, не собираются связывать свою жизнь с телевидением, как-то пристраиваются в разных других местах и думают об Интернете, о новых коммуникациях или каких-то мультимедийных историях, и вовсе не рвутся на экран, что было еще недавно так очевидно.
Но на вашем же канале (я понимаю, что вы не будете их обсуждать) появились две барышни с новыми лицами. И казалось бы, должны проявиться, и у Анны Чапман даже рейтинги пошли, но вот привычки включать ее нет, как и нет привычки включать Маргариту Симоньян. Закрылся Сергей Доренко, точно поняв, что не его время, не попадает. Как вам кажется, в ближайший год, несмотря на то, что имитация и непонятно что, кто-нибудь появится, кто должен проговорить нам новый проект будущего? Необязательно, если его нет в политике, но что-то же должно появляться.
Марианна Максимовская: Конечно, появится. Просто сейчас межвременье. Факт в том, что у нас сейчас не междуцарствие, хотя можно и так сказать, но и межвременье, междувременье. И вот оно такое, какое есть – достаточно унылое, искусственное, местами притянутое за уши, выхолощенное, а оттого неинтересное, где-то фальшивое, где-то попытка заболтать суть вопроса. Вроде болтать, даже кому-то что-то намекнуть, даже послать сигнал, маячок, но до конца все не проговорить. А с другой стороны, люди уже настолько понимают, и свое мнение составлено, во всяком случае, у так называемой активной части аудитории, что они маячки ловить не хотят, им это не надо, они и так все знают. И есть понимание того, что происходит, и не то что недоговоренность, а наоборот, все давным-давно все понимают. Конечно, качнется этот маятник в другую сторону. А когда – не знаю.
Анна Качкаева: И я даже не очень понимаю, какими будут люди, именно потому, что вот так все ряской затянуло, что ты не понимаешь, кто они. Давайте все-таки попробуем спрогнозировать темы. Какие темы могут быть, которые...
Марианна Максимовская: Темы – разные люди. Это американское телевидение, и мы к этому уже почти пришли, и придем дальше, когда и в «Новостях» почти не будет сюжетов о традиционном нашем понимании слова «репортажи», густонаселенные, меняется картинка, меняются города в одном репортаже, может быть, три-четыре города и куча разных людей. Если это не уйдет вообще, то отодвинется. Американские «Новости» - все через людей. Происходит взрыв, они могут вперед картинки взрыва показать очевидца взрыва, и этот очевидец взрыва 5 минут (что очень много по телевизионным меркам) будет сидеть в кадре и рассказывать, как это было.
Анна Качкаева: Что принципиально изменило картинку, потому что 15 лет назад этого не было.
Марианна Максимовская: Это новая тема. Я была в Америке, смотрела телевидение, интересовалась, пыталась какой-то вывод для себя сделать. И я через какое-то время только поняла, что меня трогает, я даже не могла сразу сообразить, что не то, на что я обратила внимание краем сознания, но не проанализировала. А потом поняла – все через людей, только через конкретные человеческие истории. Для нашей страны с наплевательским отношением к людям и их судьбам это сложная история. И это начинается. Те же волонтеры. Красивая девушка Ирина Артемова пропала – судьба конкретного человека, и она начинает волновать. А какое-то время назад этого не было.
Анна Качкаева: И казалось бы, для того чтобы стать информационным поводом, должны были автобус взорвать или еще что-нибудь.
Марианна Максимовская: Да, должно быть либо много жертв, либо должно было произойти какое-то явление глобальное. И вот оно происходит – и вроде какая-то несправедливость. Помните, когда первый раз страна поднялась? Когда произошла авария с губернатором Евдокимовым, и попытались водителя, который не был виноват, посадить. И это было как символ той несправедливости, которая происходит в стране относительно нас, простых людей. И вот страна поднялась. Движение автомобилистов стало организованной силой, впервые протест снизу сознательный, вроде не политический, с одной стороны, а с другой стороны, очень даже политический. Тогда это все началось, но это было именно явление, символ. А сейчас истории конкретных людей волнуют и беспокоят. Эта перемена только-только происходит.
Анна Качкаева: Мне кажется, что еще одна перемена происходит. Если год назад мы все возмущенно говорили, что в повестку дня не включаются «Марши несогласных», еще чего-то, вы посмотрите, на вашем канале... Хорошо, на «больших» в меньшей степени и по-прежнему замалчивают, хотя «Вести 24» рассказывают. Но у вас рассказывают и про то, что вчера геи на Чистых прудах столкнулись с националистами, что был другой митинг и прочее, прочее. Заметьте, везде – молодые люди, 16-17 лет. Как вы думаете, телевидение вынуждено будет сейчас это показывать, потому что это неизбежность, и повестка дня изменилась именно потому, что надо как-то уравновешивать? Или по-прежнему «большие» каналы не будут рисковать?
Марианна Максимовская: Не будут рисковать. Потому что страна в «ручном управлении» существует. На маленьких площадках будет, а на больших площадках, судя по всему, не будет пока в «ручном режиме» не будет принято решение, что от забора и до обеда, пожалуйста, в этих границах то-то и то-то. И это совершенно очевидная вещь. И власти у нас не скрывают, что, да, «ручное управление», да, ближайшие лет 20, как нам прогнозируют это все. Но мы теперь понимаем, что минимум - лет 12, а на самом деле, наверное, больше. Но это тоже не скрывается. И так как это не скрывается, то вроде перестает быть предметом острой критики.
Анна Качкаева: И я к формату ваших программ, где вы как продюсер выступаете. Хорошо, «Приговор» - это правильно, жалко, что его на ночь задвинули, кто его смотрит в час ночи, хотя это очень важный разговор и очень важное ощущение присяжных, которые обсуждают, почему они принимают то или другое решение. В конце концов, это воспитывает волонтеров, граждан и так далее. Но в час ночи – считайте, что похоронили его, что жаль. А вот ваши «Репортерские истории», мне кажется, могут стать поводом для того, чтобы вокруг них собирали студию. Например, «Уроки английского», которые были сделаны и показаны вчера и позавчера - «Репортерские истории» Романа Супера – потрясающе! Ничего подобного про такой Лондон изнутри никто не видел. Это Лондон бездельников со всего мира, живущих на пособия, причем не важно, какой они расы, цвета кожи и так далее. Русские там прекрасно себя чувствуют с пивком на газоне, живут на социальные пособия и в социальных квартирках. Никто не собирается никуда уезжать. Но с удовольствием, если появляется возможность, громят магазины, утаскивают телевизоры и чувствуют себя прекрасно.
Марианна Максимовская: Потому что ненавидят богатых, которые живут в лощеном центре города.
Анна Качкаева: Потрясающе, как этот город разделен. Все это, конечно, мы слышали, но так увидеть подробно... и это глобальная проблема.
Марианна Максимовская: Это глобальная европейская проблема. И все эти столкновения пытаются сделать национальными – мультикультурализм...
Анна Качкаева: А вчера показали, что никакого отношения не имеет. Эта история все равно про классы.
Марианна Максимовская: Про классы, про материальные какие-то вещи, про люмпенизацию. Безусловно, это все равно социальные истории. То есть это больше социальная, нежели какая-то национальная история. И она не только в Лондоне, она по всей Европе, и мы это видим. Тоже пытаемся это все сейчас обозвать какими-то словами.
Анна Качкаева: Они рассказывают, как они не живут по закону, как закон европейский можно обходить. Смотришь и думаешь: Европа вот такой манерой российской сейчас наполняется.
Марианна Максимовская: Я не могу сказать, что на Британском телевидении подвергали они сами глубокому анализу то, что происходило в их же собственной столице. И во многом, наверное, потому, что большинство этого знать не хочет, боится, бежит от этого в буквальном смысле этого слова.
Анна Качкаева: И журналисты давно уже из другого мидл-класса, который в эти районы тоже давно уже не забирается.
Марианна Максимовская: И это тоже. Но все равно спрос аудитории учитывается. Уже столько раз говорили про коммерциализацию. Студия – это, конечно, здорово, вокруг наших «Репортерских историй» - проект, который нам дается потом, кровью. Мы используем по максимуму те возможности, которые у нас есть, чтобы выпускать продукт, который нам самим бы казался достойным. Но материально, например, с коммерческой точки зрения на небольшом канале добавить к этому затратному проекту еще и студию практически невозможно.
Анна Качкаева: Лучше бы они вашу студию вам не выгораживали, которая никак вам неудобна, вы там комфортно себя не чувствуете.
Марианна Максимовская: Ну, это ладно. Смысл в том, что это вещь и материальная тоже, и телевидению надо выживать, и все телевидение сейчас выживает. Спрос рождает предложение. Вот почему все развлекательные форматы, столь ненавистные Арине Бородиной, да и мне тоже, в том числе объясняется, почему за счет таких форматов живет что-то, что показывают на нашем телевидении после 12 ночи. То, что у нас показывают после 12 ночи, показывается за счет того, на чем делается доля рейтинга днем.
Анна Качкаева: Валентина из Нижнего Новгорода, здравствуйте.
Слушатель: Марианна, ваш канал контролируют, если я не ошибаюсь, братья Ковальчуки, друзья нашего «национального лидера». У вас будут проблемы после интервью Радио Свобода?
Марианна Максимовская: Нет, я надеюсь, что никаких проблем не будет. К Анне я хожу уже много лет по разным поводам, которые возникают.
Анна Качкаева: И иногда гораздо более серьезным и скандальным.
Марианна Максимовская: Это правда. Наш этот разговор более общего характера, а бывали и более конкретные, более острые проблемы, но ничего такого, слава Богу, не случалось.
Анна Качкаева: Я думаю, что это сейчас никому не надо, потому что такая у нас пока политика.
