Михаил Соколов: Сегодня в Московской студии Радио Свобода мы ждем в эфир руководителя партии «Правое дело», который является первым номером ее избирательного списка на выборах в Государственную Думу России, Андрея Дунаева.
Мы сегодня спрашивали читателей нашего сайта «svobodanews.ru»: есть ли политическое будущее у партии «Правое дело», которая участвует в выборах в Государственную Думу России?
За сегодняшний день было несколько интересных событий, связанных с выборами, о которых мы, безусловно, поговорим. В частности, в Москве на Триумфальной площади (уже в десятый раз) этим вечером разогнали акцию «Выборы без оппозиции – преступление». Около двух десятков активистов движения «Другая Россия» развернули плакаты и транспаранты, разбросали листовки и начали выкрикивать лозунг «Выборы без оппозиции – преступление». Полиция задержала протестующих. Эти акции проводятся каждый вторник в течение уже достаточно длительного времени. Ну, нельзя сказать, что они привлекают большое внимание, тем не менее, они становятся нехорошей для властей традицией, похожей на 31-ое число каждого месяца, когда оппозиционеры выступают за свободу митингов, шествий и демонстраций на той же Триумфальной площади.
Еще одно любопытное событие сегодняшнего дня: глава Центризбиркома господин Чуров выступил с жалобой на европейских наблюдателей, которые, по его мнению, неправильно наблюдают за выборами и незаконно высказывают свое мнение.
Я приветствую Андрея Дунаева в нашей студии! Андрей Геннадьевич, даже у тех, кто внимательно следил за политической сценой в последние годы, в отношении вас было некоторое недоумение. Вдруг одной из семи признанных властями партий стал руководить человек, который никогда не участвовал в публичной политике. Как вы сами воспринимаете свое превращение из аппаратчика в публичный персонаж?
Андрей Дунаев: У меня тоже было определенное недоумение. В политике я начал свою деятельность непосредственно в партии «Правое дело, и начал как раз с позиции ее аппаратного руководителя. Так сложилось на этапе образования партии, это был сложный процесс объединения трех структур, партии были идеологически ориентированы по-разному, которые объединились, и не только идеологически, но и технологически там совершенно разные существовали подходы. Ни одна из объединившихся партий на тот момент не могла пройти отдельно в Государственную Думу или показать какие-либо серьезные результаты на региональных выборах. И мне пришлось выполнять функции не только аппаратного руководителя, но и со временем некоего должностного лица, или человека, который не позволял совершать внутрипартийные перевороты, не направленные на какие-то конструктивные изменения.
А такие соблазны, конечно, были, они были со стороны всех объединившихся структур. Это усугублялось разногласиями в политическом руководстве партии. Ни в коем случае не хочу говорить ничего плохого про трех сопредседателей партии на тот момент, они просто личностно очень разные люди были, между ними были постоянные, так скажем, производственные и управленческие конфликты.
Михаил Соколов: Я напомню, что это были Титов, Гозман и Бовт.
Андрей Дунаев: Абсолютно верно. Вполне достойные и уважаемые люди. Но у каждого были свои собственные устремления, личные взгляды. Хотя идеологически всех вполне можно назвать было и либералами, и демократами. Подчеркиваю, идеологически они не отличались, но личностно были серьезные отличия, и это порождало определенные конфликты. В этой связи на протяжении всех трех лет существования партии мне пришлось выполнять функцию некоего закулисного политического руководителя. Опыта как такового у меня действительно не было. Я просто решил сделать то, что должен, и будь что будет, в хорошем смысле этого слова.
Что же касается моего назначения исполняющим обязанности на съезде 15-го числа, то других вариантов просто не было. Я был единственным на тот момент человеком, вокруг которого региональные организации могли сплотиться и попробовать участвовать в выборах в Государственную Думу.
Михаил Соколов: Андрей Геннадьевич, вот такая цитата: «Внутри я все равно демократ, несмотря на чекистское прошлое». Это ваши слова?
Андрей Дунаев: Да, это мои слова.
Михаил Соколов: А что это за прошлое?
Андрей Дунаев: Это шуточная цитата, но такое прошлое у меня действительно есть. После обучения в первом вузе я попал на службу в органы государственной безопасности, закончил службу в должности старшего следователя-криминалиста, по контракту отслужив. И как многие шутят, это темное пятно в биографии. На самом деле это хороший жизненный опыт. Бытует расхожее мнение, что там не бывает демократов. Нет, там тоже люди. И я всегда проповедовал демократические ценности.
Михаил Соколов: Некоторые ваши противники говорят, что вы были адвокатом нынешнего видного сотрудника администрации президента господина Хабирова, который прославился тем, что во время выборов в Башкирии, когда он был главой администрации Рахимова, был задержан якобы заказанный им тираж левых бюллетеней для голосования.
Андрей Дунаев: Здесь очень некорректно будет это комментировать. Я многих чиновников из администрации знаю лично. В основном это связано с работой. Я напомню, что я являюсь адвокатом, и среди моих клиентов есть достаточно много известных людей, и не только из чиновничьей сферы, но и из сферы предпринимательской, и культурной, шоу-бизнеса.
Михаил Соколов: Адвокаты своих клиентов не выдают.
Вы уже сказали, как возникал проект «Правого дела». Но на взгляд некоторых, это было никакое не слияние трех партий ради победы, а спланированное уничтожение умеренно оппозиционной, либеральной партии «Союз правых сил», насыщение ее людьми, которые уже не были никакими оппозиционерами, зачистка, введение туда группы политтехнологов во главе с Андреем Богдановым, выступавшей под брендом ДПР. Собственно, это и привело к не очень яркому существованию партии на политической арене в течение трех лет. Как вы к этой оценке относитесь?
Андрей Дунаев: Такая логика действительно присутствует, мне она известна. И мое окружение, и мои близкие друзья часто это обсуждают. Не могу говорить о Союзе правых сил до вхождения его в «Правое дело». Кстати, я всегда голосовал за Союз правых сил. Но на тот момент, когда партии сливались, в Союзе правых сил, пожалуй, не осталось тех людей, которые могли дать какой-то результат, при этом не вошли в «Правое дело». В партии «Правое дело» сейчас остается очень много коллег из бывшего Союза правых сил. Более того, если посмотреть на состав федерального политического совета в нынешнем виде, то практически все – это выходцы из бывшей партии «Союз правых сил». В региональных организациях, в региональных выборах, где мы участвовали, успеха в основном добивались те люди, которые пришли в «Правое дело» и не относились раньше никогда ни к какой из трех объединившихся партий. Они пришли в партию «Правое дело». За редким исключением, например Пермь, где действительно выходцы именно из Союза правых сил. И то возглавлял их на тот момент новый человек, который тоже пришел в партию «Правое дело» и не участвовал в каких-либо политических движениях из трех образованных.
Я не уверен, что проект объединения носил под собой только лишь идею зачистки политического поля от умеренно оппозиционной партии. Все-таки на тот момент, когда я вошел в этот процесс, я не увидел за Союзом правых сил или за Демпартией, или за «Гражданской силой» какой-либо силы, которая, возможно, окажет влияние на политическом поле в России.
Михаил Соколов: А вас прислали из Кремля? Или из администрации президента?
Андрей Дунаев: Нет, меня не присылали ни из Кремля, ни из администрации президента. Я знаю многих чиновников в администрации, и когда велись консультации по моей кандидатуре, в том числе (не знаю, согласовывалось это или не согласовывалось), по крайней мере, аллергию моя кандидатура ни у кого не вызвала.
Михаил Соколов: В Кремле или среди сопредседателей?
Андрей Дунаев: В Кремле и среди сопредседателей тоже.
Михаил Соколов: А как вы объясните, что происходило с «Правым делом» в течение этого года? Говорили о том, что придет, например, Игорь Шувалов, Алексей Кудрин, а появился Михаил Прохоров.
Андрей Дунаев: По Шувалову и Кудрину никак прокомментировать не могу, потому что эти переговоры шли без меня, если они были вообще. Думаю, что на пустом месте слухи не рождаются. Вообще у нас, как у актива, было желание, чтобы партию к выборам в Государственную Думу возглавил кто-либо из известных в обществе людей, уважаемый в либеральных кругах, занимающий определенный статус в существующей политической системе. Кандидатура Кудрина нам казалась подходящей для этих целей. Мы Алексея Леонидовича знаем. Хотя я лично с ним близко не знаком, но по всем его делам можно судить, что человек вполне достойный, уважаемый, в том числе и в либеральной среде. А по кандидатуре Шувалова я не могу ничего сказать.
Кандидатура Прохорова. Я участвовал в определенных консультациях непосредственно с ним.
Михаил Соколов: А инициатива его была или ваша?
Андрей Дунаев: В наших разговорах инициатива была его. По крайней мере, он меня пригласил, и мы, по-моему, после майских праздников начали с ним активные консультации. А почему именно со мной, а не с сопредседателями? Потому что на тот момент сопредседателя Титова де-факто уже не было, а де-юре он еще оставался, а Гозмана и Бовта не воспринимал партийный актив как руководителей.
На этих консультациях была допущена стратегическая ошибка: мы не спросили у Михаила Дмитриевича, каких взглядов он придерживается.
Михаил Соколов: Он же вроде либерал.
Андрей Дунаев: Похож был на либерала. И мы заблуждались на тот момент, когда его избирали лидером партии. Мы предполагали, что он кровно заинтересован в изменениях в стране, что он либеральных взглядов. И без каких-либо оглядок дали ему исключительные полномочия.
Михаил Соколов: В большие деньги поверили?
Андрей Дунаев: Многие поверили в большие деньги, многие поверили в большой статус, большую известность, может быть, немножко скандальную. К сожалению, это было ошибкой.
Михаил Соколов: В истории вашей партии это самый яркий эпизод борьбы.
Андрей Дунаев: Надеюсь, что пока самый яркий.
Михаил Соколов: Никто до сих пор до конца не очень понимает, что происходило, когда власть взял Михаил Прохоров, появились какие-то люди из ЛДПР во главе штаба – Рифат Шайхутдинов. Была начата кампания по размещению билбордов со слоганами как бы из фильма «Брат-2». Появились какие-то украинские политтехнологи очень странные, как говорят люди, общавшиеся с ними. Кто вел всю эту предварительную кампанию, с которой, вроде бы, партия должна была выйти на выборы в Государственную Думу?
Андрей Дунаев: С середины июля и дальше подготовку избирательной кампании, ее утверждение, более того, организационную структуру партии начал выстраивать руководитель штаба Рифат Шайхутдинов. Михаил Дмитриевич в данной ситуации, как человек, не имеющий политического опыта, прислушивался ко всем рекомендациям Рифата, а это человек действительно образованный.
Михаил Соколов: Говорят, друг Владислава Суркова.
Андрей Дунаев: Очень многих людей в этом упрекают или обвиняют. Не знаю, есть в этом что-то страшное или нет.
Михаил Соколов: Но с улицы-то люди не появляются такие во главе штаба партии в момент смены руководства.
Андрей Дунаев: Насколько мне известно, Рифата пригласила Юлиана Слащева, руководитель компании «Михайлов и партнеры», очень квалифицированный специалист, на мой взгляд, но тоже не имеющая опыта в политике.
Михаил Соколов: И что, весь партийный актив, ваш аппарат был отодвинут?
Андрей Дунаев: Фактически так, да.
Михаил Соколов: И вдруг возник конфликт в связи со списком, формально с Евгением Ройзманом, с его погашенной судимостью, что якобы Кремль не хочет таких персонажей видеть в Думе. В этот момент можно было этот конфликт как-то погасить, найти общий язык с теми же людьми из администрации президента, которые, вроде бы, поддержали Прохорова?
Андрей Дунаев: Конфликт родился не из-за Ройзмана и не в тот момент, когда стала известна история с Ройзманом. Конфликт зародился внутрипартийный и очень серьезный. А политическая партия – это такая структура, которая не может жить отдельно от региональных организаций, это не акционерное общество. И построение политической партии, какая бы она ни была, хоть «Единая Россия», хоть какая, она, в том числе, идет снизу, из регионов. И когда региональные руководители, претендующие на то, что они пойдут по спискам в Государственную Думу, а они три года отработали на партию «Правое дело», они рассчитывали на то, что либо они окажутся тоже у дел при новом руководстве, но когда они поняли, что они оказываются не у дел...
Михаил Соколов: Все не у дел?
Андрей Дунаев: Очень многие, особенно те, которые были востребованы в течение трех лет. Я приведу пример Калининграда. Как угодно можно относиться к деятельности региональной организации, но минимально необходимую работу, по крайней мере, успешное участие в муниципальных выборах они проводили. И в один прекрасный момент калининградская организация была распущена. Питерская организация: одним решением было распущено 1300 человек без обоснования причин.
И одним из вопиющих фактов стала выписка из решения ФПС, подписанная Михаилом Дмитриевичем, по Ивановской региональной организации. На самом деле никакого ФПС не проводилось, а был документ, подписанный... надеюсь, что не им лично, может быть, факсимиле стояло. То есть люди стали понимать, что их нет больше в «Правом деле». Более того, те, кто все-таки оставался, им предлагались условия, на которых они входят в список. Эти условия касались обеспечения со стороны людей очень простой схемы: они должны были внести в кассу 1,5 доллара (в рублях) на избирателя. По крайней мере, это вызвало недоумение, и это стало причиной того, что Михаил Дмитриевич ушел в отставку, как у нас говорят, или мы его сместили с поста лидера.
А Ройзман – это была кандидатура, которая явно была неприемлема администрации президента. Я не хочу вдаваться в подробности этого. Думаю, что администрация президента просто выполняла поручение президента. А уж какие были мысли у президента, я сказать не могу, я с ним не общался на эту тему.
Михаил Соколов: То есть получилось так, что массы партийцев поддержали переворот, который вы возглавили. А заказан он был из администрации президента?
Андрей Дунаев: Переворот заказан не был.
Михаил Соколов: То есть вы просто возглавили переворот?
Андрей Дунаев: Нет, не переворот. Я просто вернул статус-кво.
Михаил Соколов: Но был разговор о том, что ваш список может возглавить Никита Белых, что ему президент это даже разрешил, но увидев там снова господина Богданова, он в последний момент отказался – есть такая версия.
Андрей Дунаев: Эту версию я слышал. Но с Никитой я не общался на эту тему.
Михаил Соколов: И вас спрашивают: «А кто ваш избиратель?».
Андрей Дунаев: Любой самодостаточный человек, который думает о завтрашнем дне, о собственном будущем и о будущем своих детей и внуков, он наш избиратель.
Михаил Соколов: А что вы ему можете предложить? Вы же партия бизнесменов, вроде как.
Андрей Дунаев: Мы не партия бизнесменов, мы партия самодостаточных людей. Это не значит – состоятельных, это значит – именно самодостаточных. Если человек себя чувствует самодостаточным, если он задумывается о завтрашнем дне, это может быть кто угодно. Предприниматель? Безусловно. Причем предприниматель не крупный, который сейчас находится в партии власти, а это предприниматель мелкий и ниже среднего. Это человек, который занимает какую-то должность, может быть, «белый воротничок», но не только они. Это может быть и врач, и учитель, которым надоело получать нищенскую зарплату и жить на пенсию, едва сводя концы с концами. Любой здравомыслящий человек, на мой взгляд. Это военные, которым надоели пустые обещания и надувные танки, которые действительно ратуют за свою страну.
Михаил Соколов: Роза интересуется: «Какой у вас предвыборный лозунг? Например, у Жириновского – «Мы за русских!». А вы за кого?
Андрей Дунаев: А мы за Россию.
Михаил Соколов: А Роза думает, что за масонов во главе с Богдановым. Он же у вас, по-моему, масон.
Андрей Дунаев: По крайней мере, он так говорил. Но я не очень хорошо понимаю, что это такое, ну, не важно.
Михаил Соколов: «А вам Прохорова не жалко?», - спрашивает Александр.
Андрей Дунаев: Мне кажется, ему только позавидовать можно – вовремя проблему с себя снял, ушел – и красивым остался.
Михаил Соколов: Некоторые считают, что он почувствовал, что победы не будет, поэтому ушел. Вы как к этой версии относитесь?
Андрей Дунаев: Это не красит его ни с какой стороны. Ведь под него же тоже люди пришли, и получается, что эти люди «кинуты». Надеюсь, что это не так.
Михаил Соколов: А кто-то из тех людей, которые пришли с Михаилом Прохоровым, остались в ваших списках?
Андрей Дунаев: Безусловно. Это номер один в списке по Ульяновску, это номер один по Архангельской области... Достаточно много можно привести примеров. И в региональных организациях многие люди остались.
Михаил Соколов: Сергей нам пишет: «Господин Дунаев, я понимаю, что вы и ваша партия – представители крупного бизнеса и его интересов, но мне почему-то кажется, что эти интересы неправильно сформулированы или искажены. Наверное, далеко не все богатые люди мечтают о том, чтобы разворовать страну, ограбить ее народ и отвалить за рубеж. Наверное, они тоже хотят быть Третьяковыми, Морозовыми и так далее. Почему вы об этом не говорите? Вам запрещено?».
Андрей Дунаев: По-моему, вопрос немножко наивный. Мы не партия крупного бизнеса. Крупный бизнес весь в правящей партии. И не только в России, это везде так. Крупный бизнес всегда ближе к власти. Мы все-таки представители малого и среднего бизнеса. Среди моих партийных коллег достаточное количество предпринимателей невысокого уровня, которые очень активно занимаются меценатством, причем в хорошем смысле этого слова. Благотворительность – это не та тема, с помощью которой нужно пиариться. Если это идет от сердца, то идет, если нет – то нет.
Запрещено или не запрещено говорить. Если вы будете на любых мероприятиях, которые мы проводим, вы будете удивлены оппозиционностью тех лозунгов, которые мы скандируем на любых мероприятиях.
Михаил Соколов: А какие это лозунги?
Андрей Дунаев: Совершенно любые. В частности, мы очень громко можем требовать отставки отдельных министров или, возможно, премьер-министра. У нас все это было, все есть. Другой вопрос, будут или не будут это показывать по телевизору. На нашем сайте все это есть, вы можете посмотреть.
Михаил Соколов: А что вы ожидаете от Владимира Путина, президента на третий срок? Он уже сказал западным экспертам, что система его правильная, нормально работает. Вы согласны, что все нормально?
Андрей Дунаев: Мы не согласны, что все нормально. Более того, если ситуация будет законсервирована в том виде, в котором она есть, и прежде всего политическая система, то это будет катастрофа. Вместе с тем, мы, как партия, считаем, как ни парадоксально это звучит, не важно, кто будет президентом страны. Хотя это, безусловно, важно, но не так важно, чем то, какие будут права у парламента и будет ли парламент реально осуществлять те функции, которые должен осуществлять. Вот это более важно. Парламент должен стать как раз той ветвью власти, которая не дает никому выстраивать систему консервации и стагнации страны, вне зависимости от фамилий. Именно за это мы всегда и выступаем.
Михаил Соколов: Но для этого нужно, чтобы не было большинства одной партии.
Андрей Дунаев: Абсолютно верно. В нашей программе это есть. Но мы прекрасно понимаем, что партия «Правое дело» на ближайших выборах не наберет большинства, не говоря о конституционном большинстве. Поэтому мы сможем только предлагать, но будем это делать, будем пытаться.
Михаил Соколов: Федор из Петербурга, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Тема – власть и народ. Я до сих пор нахожусь под шоковым впечатлением от передачи, которую я посмотрел на НТВ, «Крах империи» Чернышева, где фактически превратили в ангела генерала Родионова, который избивал в 89-м году грузин. Оказалось, что они сами себя убивали. В общем-то, полностью реабилитирован этот персонаж руками чекистов и коммунистов. И у меня вопрос такой. Если 4-го числа, или позже, власть, проведя фальшивые выборы, обманув народ, пойдет на жесточайшие разгоны людей, которые будут выходить на акции протеста, выступать против несправедливых выборов, вы что, будете поддерживать власть, помалкивать? Или все-таки выступите с резким осуждением политики властей? Чтобы у нас не было «второго Тбилиси», а потом этих карателей еще и отмывать будут на телевидении.
Андрей Дунаев: Для того чтобы заявлять о том, что выборы нечестные, давайте все-таки дождемся непосредственно этих выборов.
Михаил Соколов: А какой критерий честности выборов? На которые не допущены, например, оппозиционные партии, не зарегистрированные.
Андрей Дунаев: Это уже другой критерий. Мы всегда выступали за то, чтобы партии регистрировались не в разрешительном порядке, как сейчас, а за уведомительный порядок в регистрации партий. То, что какие-то партии не представлены сейчас в политической палитре, это плохо. Конкуренция – это всегда лучше. Даже если «Правое дело» при конкуренции, связанной, например, с ПАРНАСом, наберет меньшее количество голосов, это все равно лучше для всех граждан. На то и щука в лесу, чтобы конкурент не дремал, как говорится. И все-таки давайте подождем выборов 4 декабря в тех условиях, в которых они сейчас существуют. И если мы будем выявлять... причем не только партия «Правое дело», но и международные наблюдатели, с которыми я и многие другие политики встречались, и другие политические партии, если будут какие-то факты...
Михаил Соколов: А нет фактов административного давления, пропаганды открытой? То, что президент в рабочее время за свою партию агитирует открыто, губернаторы агитируют, на людей давят – этого нет?
Андрей Дунаев: Это есть. Мы с этим тоже уже столкнулись. Президент в рабочее время в Барнауле встречался со студентами, и ему это было можно, а мне с партийными коллегами в Томске это было запрещено. С этим сталкиваются и другие партии, это проблема не только партии «Правое дело».
Михаил Соколов: Да, все жалуются. Ну и что дальше?
Андрей Дунаев: Давайте думать. Может быть, людей выводить на улицы. Но к чему это приведет?.. Я не уверен, что какая-то политическая сила сможет удержать толпу людей. Это тоже достаточно опасная ситуация.
Михаил Соколов: Коммунисты хотят провести такие акции, например, 2-го числа как предупредительные. Почему бы не коммунистам не присоединиться к ним и не провести совместные акции за честные выборы?
Андрей Дунаев: Мы, скорее, будем проводить такие акции не с представителями политических партий, а с представителями каких-то общественных движений. Ни одна из политических партий, по нашему мнению, сейчас не является какой-то объединяющей, цементирующей силой. Уж слишком хорошо нам известны технологии вывода людей на улицы, которые используются именно политическими партиями.
Михаил Соколов: За деньги?
Андрей Дунаев: Конечно. Это не наш метод, нам это неинтересно.
Михаил Соколов: Коммунисты, я думаю, не очень за деньги выводят.
Андрей Дунаев: Но это используется очень активно, в том числе и коммунистами.
Михаил Соколов: Центризбирком жалуется в Генпрокуратуру и МИД на наблюдателей от ПАСЕ, якобы они нарушили законодательство, высказавшись, что билборды с призывами прийти на выборы аналогичны агитационным материалам «Единой России». Как вы относитесь к этим жалобам господина Чурова?
Андрей Дунаев: Вся наша политическая партия считает, что мнение любого международного наблюдателя, да и просто любого жителя планеты по поводу выборов в Российской Федерации не может быть противозаконным априори и никак. Более того, хочет того господин Чуров или не хочет, есть официальная миссия, которая сюда направлена, в том числе и для контроля. И почему представители этой миссии не могут высказать собственную точку зрения, в то время как сам господин Чуров или, например, господин Дунаев сейчас могут высказывать такую точку зрения.
Михаил Соколов: А вы видели эти агитационные материалы? Они же действительно практически идентичны.
Андрей Дунаев: Да, видел. Абсолютно идентичны. И мое глубокое убеждение, что это, как минимум, некорректно с точки зрения если не буквы закона, то его духа. Как говорят в адвокатском сообществе, здесь не пришьешь.
Михаил Соколов: Елизавета из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Вы так ратуете за независимый и сильный парламент. И вы, в то же время, говорите: какая разница, кто будет президентом. При президенте Ельцине парламент был очень строптивый. Может быть, вам нам объясните, простакам, как же дошло до того, что при президенте Путине парламент стал в определенную позу и стал таким «ручным», что с ним можно сделать по указанию все что хочется?
Андрей Дунаев: Я не готов на этот вопрос ответить. Я тогда голосовал за Союз правых сил и надеялся, что это та партия, которая будет представлять мои интересы в Госдуме и не допустит создания в Госдуме такой системы, которая сложилась сейчас.
Михаил Соколов: А сейчас есть эта система. И как ее изменить?
Андрей Дунаев: Только приходить на выборы и отдавать голос если уж и не за «Правое дело», хотя я советую сделать именно так, то за любую другую партию.
Михаил Соколов: Наталья Михайловна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Жаль, что вы не ответили на прекрасный предыдущий вопрос. Вы исключили Прохорова из лидера партии, словно лидер – это должность. А лидер – это врожденное качество уметь организовать дело, взять на себя ответственность и так далее. Я самодостаточный человек, но никогда не проголосую за вашу марионеточную партию во главе с чекистом из кремлевского хора. И вопрос. Какие партии, кроме СПС, вошли в «Правое дело»?
Андрей Дунаев: Демократическая партия и «Гражданская сила».
Михаил Соколов: «Господин Дунаев, щука в лесу умирает. Ваши либеральные реформаторы, навязав диктаторскую Конституцию, сделали все для того, чтобы политика в нашей стране превратилась в болото, в котором щуки не живут, как и караси», - пишет вам Александр.
Андрей Дунаев: Вот! Это именно то, что мы говорим сейчас. И наследие, которое мы сейчас получили, само слово «либерализм», оно как раз испорчено теми действиями, о которых вы говорите. Спасибо.
Михаил Соколов: То есть Конституцию менять хотите?
Андрей Дунаев: Конституцию не надо менять, ее надо вернуть обратно и исполнять. Даже в части обеспечения социальной защиты населения у нас государство не справляется. Теперь, оказывается, гражданское общество должно это делать.
Михаил Соколов: Владимир Михайлович из Ульяновска: «Господин Дунаев неприемлем для наших демократов».
«Путин не сомневается, что народ – быдло, голосующее за бесноватых Жириновских, Прохановых и Кургинянов. Надеетесь, проголосует и за Богданова?», - Владимир, Алтай.
Кстати, что с господином Богдановым, известным кандидатом в президенты, который собрал меньше голосов, чем было за него написано (или нарисовано) подписей? Ему по-прежнему запрещено от имени вашего списка выступать публично?
Андрей Дунаев: От имени партии. Как кандидат он может спокойно высказываться в рамках той программы, которая принята. Более того, он участник избирательной кампании.
Михаил Соколов: Зачем вам такой второй номер списка, который, по-моему, не добавляет вам голосов?
Андрей Дунаев: Не отбирал бы, и то хорошо.
Михаил Соколов: «А я бы для смеха проголосовал за «Правое дело», - пишет Александр. Одним избирателем у вас, возможно, стало больше.
«Что это за «Правое дело» под руководством кремлевской власти? Очевидно, партия, которая будет такая же прикормленная, как и все партии в Думе».
Андрей Дунаев: Поэтому не надо ходить на выборы, по этой логики, да? Это неправильная логика. Давайте сидеть и ждать, ничего не делать, не ходить на выборы.
Михаил Соколов: О будущем партии. Яков нам написал на сайт: «Никаких шансов. Электоральная поддержка укладывается в рамки статистической погрешности. Как говорила моя бабушка, пусть и по другому поводу, «ноль целых хрен десятых».
И под ником «Очкарик»: «Начальник «эсеров» Миронов намекал, что у них есть результаты опросов, свидетельствующие о прохождении «Справедливой России» в Думу. А вы проводили подобный зондаж? Или денег пожалели?».
Что у вас с рейтингами-то?
Андрей Дунаев: Неужели вы, задавая вопрос по поводу рейтингов электоральных ниже единицы, верите при этом в то, что эти рейтинги справедливы или разумны? Рейтинги у нас разные, в разных регионах – по-разному. В некоторых регионах доходит до 10%, например, город Волгоград. Посмотрим, выборы покажут.
Михаил Соколов: Сейчас проходят региональные выборы, может быть, вы где-то что-то и соберете. Хотя, честно говоря, туда, куда мы ездили, нигде «Правое дело» не котируется в качестве партии, которая может преодолеть барьер. И я не помню больших успехов. По-моему, в Дагестане у вас только было за эти три года с большим трудом, после пересчета голосов преодоление барьера.
Андрей Дунаев: И Пермь еще, область. И именно как «Правое дело».
Михаил Соколов: Владимир из Нижегородской области, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Андрей Геннадьевич, вы мне правду скажите. Вы прекрасно знаете, что за вас никто голосовать не будет.
Андрей Дунаев: Нет, не знаю.
Слушатель: Мы уверены в этом. Но все-таки вы согласились возглавить эту партию. Сколько вам Сурков обещал, что Чуров напишет столько-то процентов?
Андрей Дунаев: Я не буду отвечать на этот вопрос, он абсурден.
Михаил Соколов: А я думал, Владимир спросит, сколько вам обещал заплатить господин Сурков.
Андрей Дунаев: Хотя бы так спросил – было бы понятно.
Михаил Соколов: Тем не менее, я не видел аналитиков, которые верят в успех партии «Правое дело». Вы верите, а они не верят.
Андрей Дунаев: Люди, которые объединены в «Правое дело», вполне живые, нормальные, адекватные люди, особенно в регионах. А мы сейчас просто скажем: «Три года нашей жизни насмарку»? Все равно мы будем бороться.
Михаил Соколов: То есть это объясняет, зачем играть в эту игру. Я помню, как Демократическая партия Богданова участвовала во всяких региональных выборов в качестве «партии-киллера», «партии-спойлера», кого-то критиковала, кого-то прикладывала, осваивала разнообразные бюджеты – вот ее роль. Наверное, ваша роль может быть такой же на этих выборах?
Андрей Дунаев: Может быть. Тогда какой смысл нам говорить против «Единой России» в этой связи?
Михаил Соколов: А я мало про это слышу.
Андрей Дунаев: Может быть, мало показывают?
Михаил Соколов: А чем вы отличаетесь от «Единой России»? «Маленькая «Единая Россия». Вы же за Путина, за Медведева, за липовую модернизацию, за сохранение системы. Вы сказали, что вы договариваетесь с людьми из Кремля. Все нормально.
Андрей Дунаев: Подождите! Это вы откуда взяли?
Михаил Соколов: Про то, что вы договариваетесь, вы сами сказали по поводу кандидатуры Ройзмана, удаления Прохорова.
Андрей Дунаев: По поводу удаления Прохорова мы ни с кем не договаривались, я такого не говорил. А по поводу всех остальных фраз, вы это откуда взяли, из заявлений Бориса Надеждина, например?
Михаил Соколов: Борис Надеждин у вас разговорчивый человек.
Андрей Дунаев: Вот именно. Но это не от имени партии было осуществлено. Давайте все-таки более корректно подходить. Иначе будет ситуация, как на «Первом» канале, когда ведущий явно занимает сторону какой-либо политической силы. Это неправильно.
Михаил Соколов: А чем вас не устраивает деятельность сегодняшнего премьера (он же президент)? Если вы оппозиционная партия, вы должны объяснять.
Андрей Дунаев: Нас не устраивает лишь то, что сейчас происходит ситуация стагнации. Я во всех своих интервью говорю о том, что сейчас сложилась система, которая не обеспечивает не только социальных лифтов, но и нормального, адекватного кадрового резерва, кадровой замены тех лиц, которые являются руководителями нашей страны. Я сейчас говорю не только про Путина с Медведевым, но в целом про кабинет министров, например. Самое основное, чего нет сейчас в правительстве или в любой другой высшей власти, - это ответственность. До сих пор никто из высших министров не ответил за провал какой-либо реформы. Отставка Кудрина для меня понятна только с точки зрения корпоративной этики, например, что он прямо перечил президенту. Но мне не понятно по содержанию, почему это произошло. И обществу тоже это непонятно.
Михаил Соколов: То есть Кудрин был хорошим министром, его уволили, а плохие министры остаются?
Андрей Дунаев: Я не говорю, плохие или хорошие. По крайней мере, неэффективные министры остаются.
Михаил Соколов: А кто неэффективный министр?
Андрей Дунаев: По нашему мнению, госпожа Голикова, прежде всего. Рошаль четко обозначает проблематику, а Министерство здравоохранения под ее руководством отвечает шикарным письмом в духе Салтыкова-Щедрина, жалобой на Рошаля. Это какой-то абсурд.
Михаил Соколов: Одного министра нашли – это уже неплохо.
Владимир Сергеевич из Владимира, пожалуйста.
Слушатель: Андрей Геннадьевич, как вы и руководство вашей партии могли допустить уход из числа сторонников вашей партии выдающейся певицы Аллы Пугачевой, которая хотела быть сторонником только при участии Прохорова?
И второй вопрос. У Гейдара Джемаля, председателя Исламского комитета России, есть ближайший соратник Сергей Дунаев. Вы не его родственник?
Андрей Дунаев: Нет, я не его родственник.
А насчет Аллы Пугачевой мне остается выразить только сожаление. Я с ней ни разу не разговаривал, даже не знаком. Может быть, я смог бы ее убедить, но не уверен, что это электорально необходимо. Что, мы должны заменить свои лица показными?
Михаил Соколов: Но у вас же есть теннисистка Анна Чакветадзе.
Андрей Дунаев: У нее есть четкий функционал, что она будет делать. Она должна представлять тех молодых женщин, которые будут поддерживать свои семьи в России и сталкиваются с проблемами, которые есть, - проблемы детских садов, школ и так далее.
Михаил Соколов: А что бы вы изменили в нынешней российской экономике, дай власть вашей партии?
Андрей Дунаев: Как и в политике, прежде всего – это развитие конкуренции, причем не на словах, а на деле. Вы сказали про модернизацию, и я полностью поддерживаю. Снижение административных барьеров. И у нас в обществе, помимо политической проблемы, существует только одна оставшаяся проблема, от которой все и рождается, - это повальная, тотальная коррупция, о которой только ленивый не говорит.
Михаил Соколов: Рыба гниет с головы.
Андрей Дунаев: К сожалению, это так. И мы видим массу фактов, свидетельствующих об этом. Но как с этим бороться – это целая программа. Можно всех посадить в тюрьму, но тогда кто будет работать?..
Михаил Соколов: Всех не надо. А коррупционеров можно посадить?
Андрей Дунаев: Безусловно. И нужно. Но нужно начать все-таки с независимости судебной системы реальной, а не декларируемой. Эта тема мне очень близка. Огромное количество трудов я уже написал на эту тему.
Михаил Соколов: А выборы губернаторов надо вернуть?
Андрей Дунаев: Обязательно.
Михаил Соколов: Но люди из «Единой России» всегда говорят, что изберут всяких криминалов, олигархов и прочих людей, которых иногда уже видели на губернаторских постах. Народ у нас бестолковый, он на пиар ведется, поэтому нехорошие люди будут.
Андрей Дунаев: Поэтому народ верит, что у нас сейчас все стабильно, да? Наверное. Выборность губернаторов подразумевает конкуренцию. Действительно, были случаи, но это случаи единичные, когда во главе регионов становились представители криминальных элементов, даже «в законе», как говорят. При этом качество губернаторского корпуса в подавляющем большинстве, который существовал во время выборности губернаторов, конечно, на порядок выше, и люди на порядок авторитетнее, при всем уважении, чем те люди, которые сейчас назначаются.
Михаил Соколов: Владимир из Чебоксар, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Прохоров вложил кругленькую сумму, создавая партию. А вы уже поделили эти деньги? И сколько вы себе оставили?
Андрей Дунаев: Себе я оставил, естественно, все, как вы понимаете. Зачем мне с кем-то делиться? Если смотреть на фактическую сторону этого вопроса, то Михаил Прохоров не вкладывал в партию ни копейки.
Михаил Соколов: А что за деньги у вас были?
Андрей Дунаев: Были деньги неких физических лиц, и мы можем подозревать, что некоторые из них – это деньги Прохорова. По крайней мере, его друзей. Везде в прессе уже прошло, что есть решение федерального политического совета о возврате друзьям Прохорова, которые потребовали этого возврата... которые жертвовали не в партию, не за идею, а непосредственно олигарху, есть решение о возврате этих денежных средств.
Михаил Соколов: А вы вернули хоть копейку?
Андрей Дунаев: Уже вернули все, которые заявили, - 480 миллионов. Но могу ошибиться, может быть, пока 430, а не 480. Но будут возвращены все 480. И в ближайшее время будет заседание еще одного федерального политического совета, где будут рассмотрены оставшиеся заявления на сумму, если я не ошибаюсь, не меньше 140 миллионов, может быть, 150-ти.
Михаил Соколов: А откуда сейчас у партии деньги? Был момент, когда на ее избирательном счете было чуть ли не больше, чем у «Единой России».
Андрей Дунаев: Это был ошибочно переведенный платеж. Была описка в платежном поручении. 35 миллионов мы должны были перевести на избирательный счет. Многие из тех, кто жертвовал именно в партию, оставили свои пожертвования, и соответствующие документы в партии есть. И сейчас появляются некоторые организации и физические лица, которые продолжают жертвовать, как это было и раньше.
Михаил Соколов: Есть такое мнение, что партия, у которой нет возможности победить, пройти барьер и так далее, по крайней мере, рискованная ситуация, могла бы сыграть важную роль, например, хотя бы в наблюдении за выборами, потратить свои деньги не на агитацию, а на то, чтобы выставить наблюдателей. Вы не собираетесь что-то такое сделать?
Андрей Дунаев: Мы собираемся. Но технологически, организационно и финансово у нас получается выставить наблюдателей исключительно в тех субъектах, где мы выдвинули региональные списки. Причем там, где мы считаем, что есть серьезные перспективы для прохождения. Я не буду сейчас называть эти регионы, с организационной точки зрения это было бы неправильно. Априори мы выдвинули списки там, где мы видим перспективы. Но есть внутреннее у нас понимание, что даже не во всех этих регионах мы сможем пройти, поэтому сосредотачиваемся только в тех, которые считаем потенциально перспективными.
Михаил Соколов: Появилась информация, что планируется завоз в Москву 30 тысяч «нашистов» 4 декабря с открепительными талонами, и это значит, что 300-600 тысяч голосов будут вброшены за «Единую Россию». Как вы к этому относитесь?
Андрей Дунаев: Ну что, руки отрубать надо. Не знаю, как к этому еще можно относиться. Злые языки утверждают, по крайней мере, в либеральной, демократической среде ходят такие слухи, что якобы Собянин дал поручение, чтобы «Единая Россия» набрала не меньше 75% в городе. Конечно, это тоже будет катастрофой. Очевидно, что уровень поддержки «Единой России» в Москве не такой высокий.
Михаил Соколов: «Как бороться с коррупцией, которую породила чекистская власть? Отправить всю эту власть в отставку за развал страны по грузинскому варианту и провести новую демократическую власть – это первостепенная задача оппозиции. Ничего не изменить при зарвавшихся чиновниках, против которых никакой борьбы на самом деле не ведется. Нужна новая «метла», - пишет вам Наталья.
Андрей Дунаев: «Метла» нужна, но как ею махать, в какой форме – это вопрос достаточно спорный. Я все-таки считаю, что надо стараться действовать в легальном поле.
Михаил Соколов: Я прочитал в изложении вашего интервью, что вы якобы собираетесь покинуть Россию после выборов, что вам страшно за детей.
Андрей Дунаев: Да, это так. Но это вырвано из контекста, причем не вами, а журналистом, который брал интервью. Там была еще одна фраза, которая не вошла в это интервью. Я говорил о том, что если мне не удастся ничего изменить, то это вполне возможный сценарий.
Михаил Соколов: А партия ваша будет существовать после выборов в Государственную Думу?
Андрей Дунаев: Безусловно, вне зависимости от результатов выборов в Государственную Думу. Если даже мы не проходим в Государственную Думу, мы будем за следующий избирательный цикл формировать фракции не менее чем в трети парламентах региональных.
Мы сегодня спрашивали читателей нашего сайта «svobodanews.ru»: есть ли политическое будущее у партии «Правое дело», которая участвует в выборах в Государственную Думу России?
За сегодняшний день было несколько интересных событий, связанных с выборами, о которых мы, безусловно, поговорим. В частности, в Москве на Триумфальной площади (уже в десятый раз) этим вечером разогнали акцию «Выборы без оппозиции – преступление». Около двух десятков активистов движения «Другая Россия» развернули плакаты и транспаранты, разбросали листовки и начали выкрикивать лозунг «Выборы без оппозиции – преступление». Полиция задержала протестующих. Эти акции проводятся каждый вторник в течение уже достаточно длительного времени. Ну, нельзя сказать, что они привлекают большое внимание, тем не менее, они становятся нехорошей для властей традицией, похожей на 31-ое число каждого месяца, когда оппозиционеры выступают за свободу митингов, шествий и демонстраций на той же Триумфальной площади.
Еще одно любопытное событие сегодняшнего дня: глава Центризбиркома господин Чуров выступил с жалобой на европейских наблюдателей, которые, по его мнению, неправильно наблюдают за выборами и незаконно высказывают свое мнение.
Я приветствую Андрея Дунаева в нашей студии! Андрей Геннадьевич, даже у тех, кто внимательно следил за политической сценой в последние годы, в отношении вас было некоторое недоумение. Вдруг одной из семи признанных властями партий стал руководить человек, который никогда не участвовал в публичной политике. Как вы сами воспринимаете свое превращение из аппаратчика в публичный персонаж?
Андрей Дунаев: У меня тоже было определенное недоумение. В политике я начал свою деятельность непосредственно в партии «Правое дело, и начал как раз с позиции ее аппаратного руководителя. Так сложилось на этапе образования партии, это был сложный процесс объединения трех структур, партии были идеологически ориентированы по-разному, которые объединились, и не только идеологически, но и технологически там совершенно разные существовали подходы. Ни одна из объединившихся партий на тот момент не могла пройти отдельно в Государственную Думу или показать какие-либо серьезные результаты на региональных выборах. И мне пришлось выполнять функции не только аппаратного руководителя, но и со временем некоего должностного лица, или человека, который не позволял совершать внутрипартийные перевороты, не направленные на какие-то конструктивные изменения.
А такие соблазны, конечно, были, они были со стороны всех объединившихся структур. Это усугублялось разногласиями в политическом руководстве партии. Ни в коем случае не хочу говорить ничего плохого про трех сопредседателей партии на тот момент, они просто личностно очень разные люди были, между ними были постоянные, так скажем, производственные и управленческие конфликты.
Михаил Соколов: Я напомню, что это были Титов, Гозман и Бовт.
Андрей Дунаев: Абсолютно верно. Вполне достойные и уважаемые люди. Но у каждого были свои собственные устремления, личные взгляды. Хотя идеологически всех вполне можно назвать было и либералами, и демократами. Подчеркиваю, идеологически они не отличались, но личностно были серьезные отличия, и это порождало определенные конфликты. В этой связи на протяжении всех трех лет существования партии мне пришлось выполнять функцию некоего закулисного политического руководителя. Опыта как такового у меня действительно не было. Я просто решил сделать то, что должен, и будь что будет, в хорошем смысле этого слова.
Что же касается моего назначения исполняющим обязанности на съезде 15-го числа, то других вариантов просто не было. Я был единственным на тот момент человеком, вокруг которого региональные организации могли сплотиться и попробовать участвовать в выборах в Государственную Думу.
Михаил Соколов: Андрей Геннадьевич, вот такая цитата: «Внутри я все равно демократ, несмотря на чекистское прошлое». Это ваши слова?
Андрей Дунаев: Да, это мои слова.
Михаил Соколов: А что это за прошлое?
Андрей Дунаев: Это шуточная цитата, но такое прошлое у меня действительно есть. После обучения в первом вузе я попал на службу в органы государственной безопасности, закончил службу в должности старшего следователя-криминалиста, по контракту отслужив. И как многие шутят, это темное пятно в биографии. На самом деле это хороший жизненный опыт. Бытует расхожее мнение, что там не бывает демократов. Нет, там тоже люди. И я всегда проповедовал демократические ценности.
Михаил Соколов: Некоторые ваши противники говорят, что вы были адвокатом нынешнего видного сотрудника администрации президента господина Хабирова, который прославился тем, что во время выборов в Башкирии, когда он был главой администрации Рахимова, был задержан якобы заказанный им тираж левых бюллетеней для голосования.
Андрей Дунаев: Здесь очень некорректно будет это комментировать. Я многих чиновников из администрации знаю лично. В основном это связано с работой. Я напомню, что я являюсь адвокатом, и среди моих клиентов есть достаточно много известных людей, и не только из чиновничьей сферы, но и из сферы предпринимательской, и культурной, шоу-бизнеса.
Михаил Соколов: Адвокаты своих клиентов не выдают.
Вы уже сказали, как возникал проект «Правого дела». Но на взгляд некоторых, это было никакое не слияние трех партий ради победы, а спланированное уничтожение умеренно оппозиционной, либеральной партии «Союз правых сил», насыщение ее людьми, которые уже не были никакими оппозиционерами, зачистка, введение туда группы политтехнологов во главе с Андреем Богдановым, выступавшей под брендом ДПР. Собственно, это и привело к не очень яркому существованию партии на политической арене в течение трех лет. Как вы к этой оценке относитесь?
Андрей Дунаев: Такая логика действительно присутствует, мне она известна. И мое окружение, и мои близкие друзья часто это обсуждают. Не могу говорить о Союзе правых сил до вхождения его в «Правое дело». Кстати, я всегда голосовал за Союз правых сил. Но на тот момент, когда партии сливались, в Союзе правых сил, пожалуй, не осталось тех людей, которые могли дать какой-то результат, при этом не вошли в «Правое дело». В партии «Правое дело» сейчас остается очень много коллег из бывшего Союза правых сил. Более того, если посмотреть на состав федерального политического совета в нынешнем виде, то практически все – это выходцы из бывшей партии «Союз правых сил». В региональных организациях, в региональных выборах, где мы участвовали, успеха в основном добивались те люди, которые пришли в «Правое дело» и не относились раньше никогда ни к какой из трех объединившихся партий. Они пришли в партию «Правое дело». За редким исключением, например Пермь, где действительно выходцы именно из Союза правых сил. И то возглавлял их на тот момент новый человек, который тоже пришел в партию «Правое дело» и не участвовал в каких-либо политических движениях из трех образованных.
Я не уверен, что проект объединения носил под собой только лишь идею зачистки политического поля от умеренно оппозиционной партии. Все-таки на тот момент, когда я вошел в этот процесс, я не увидел за Союзом правых сил или за Демпартией, или за «Гражданской силой» какой-либо силы, которая, возможно, окажет влияние на политическом поле в России.
Михаил Соколов: А вас прислали из Кремля? Или из администрации президента?
Андрей Дунаев: Нет, меня не присылали ни из Кремля, ни из администрации президента. Я знаю многих чиновников в администрации, и когда велись консультации по моей кандидатуре, в том числе (не знаю, согласовывалось это или не согласовывалось), по крайней мере, аллергию моя кандидатура ни у кого не вызвала.
Михаил Соколов: В Кремле или среди сопредседателей?
Андрей Дунаев: В Кремле и среди сопредседателей тоже.
Михаил Соколов: А как вы объясните, что происходило с «Правым делом» в течение этого года? Говорили о том, что придет, например, Игорь Шувалов, Алексей Кудрин, а появился Михаил Прохоров.
Андрей Дунаев: По Шувалову и Кудрину никак прокомментировать не могу, потому что эти переговоры шли без меня, если они были вообще. Думаю, что на пустом месте слухи не рождаются. Вообще у нас, как у актива, было желание, чтобы партию к выборам в Государственную Думу возглавил кто-либо из известных в обществе людей, уважаемый в либеральных кругах, занимающий определенный статус в существующей политической системе. Кандидатура Кудрина нам казалась подходящей для этих целей. Мы Алексея Леонидовича знаем. Хотя я лично с ним близко не знаком, но по всем его делам можно судить, что человек вполне достойный, уважаемый, в том числе и в либеральной среде. А по кандидатуре Шувалова я не могу ничего сказать.
Кандидатура Прохорова. Я участвовал в определенных консультациях непосредственно с ним.
Михаил Соколов: А инициатива его была или ваша?
Андрей Дунаев: В наших разговорах инициатива была его. По крайней мере, он меня пригласил, и мы, по-моему, после майских праздников начали с ним активные консультации. А почему именно со мной, а не с сопредседателями? Потому что на тот момент сопредседателя Титова де-факто уже не было, а де-юре он еще оставался, а Гозмана и Бовта не воспринимал партийный актив как руководителей.
На этих консультациях была допущена стратегическая ошибка: мы не спросили у Михаила Дмитриевича, каких взглядов он придерживается.
Михаил Соколов: Он же вроде либерал.
Андрей Дунаев: Похож был на либерала. И мы заблуждались на тот момент, когда его избирали лидером партии. Мы предполагали, что он кровно заинтересован в изменениях в стране, что он либеральных взглядов. И без каких-либо оглядок дали ему исключительные полномочия.
Михаил Соколов: В большие деньги поверили?
Андрей Дунаев: Многие поверили в большие деньги, многие поверили в большой статус, большую известность, может быть, немножко скандальную. К сожалению, это было ошибкой.
Михаил Соколов: В истории вашей партии это самый яркий эпизод борьбы.
Андрей Дунаев: Надеюсь, что пока самый яркий.
Михаил Соколов: Никто до сих пор до конца не очень понимает, что происходило, когда власть взял Михаил Прохоров, появились какие-то люди из ЛДПР во главе штаба – Рифат Шайхутдинов. Была начата кампания по размещению билбордов со слоганами как бы из фильма «Брат-2». Появились какие-то украинские политтехнологи очень странные, как говорят люди, общавшиеся с ними. Кто вел всю эту предварительную кампанию, с которой, вроде бы, партия должна была выйти на выборы в Государственную Думу?
Андрей Дунаев: С середины июля и дальше подготовку избирательной кампании, ее утверждение, более того, организационную структуру партии начал выстраивать руководитель штаба Рифат Шайхутдинов. Михаил Дмитриевич в данной ситуации, как человек, не имеющий политического опыта, прислушивался ко всем рекомендациям Рифата, а это человек действительно образованный.
Михаил Соколов: Говорят, друг Владислава Суркова.
Андрей Дунаев: Очень многих людей в этом упрекают или обвиняют. Не знаю, есть в этом что-то страшное или нет.
Михаил Соколов: Но с улицы-то люди не появляются такие во главе штаба партии в момент смены руководства.
Андрей Дунаев: Насколько мне известно, Рифата пригласила Юлиана Слащева, руководитель компании «Михайлов и партнеры», очень квалифицированный специалист, на мой взгляд, но тоже не имеющая опыта в политике.
Михаил Соколов: И что, весь партийный актив, ваш аппарат был отодвинут?
Андрей Дунаев: Фактически так, да.
Михаил Соколов: И вдруг возник конфликт в связи со списком, формально с Евгением Ройзманом, с его погашенной судимостью, что якобы Кремль не хочет таких персонажей видеть в Думе. В этот момент можно было этот конфликт как-то погасить, найти общий язык с теми же людьми из администрации президента, которые, вроде бы, поддержали Прохорова?
Андрей Дунаев: Конфликт родился не из-за Ройзмана и не в тот момент, когда стала известна история с Ройзманом. Конфликт зародился внутрипартийный и очень серьезный. А политическая партия – это такая структура, которая не может жить отдельно от региональных организаций, это не акционерное общество. И построение политической партии, какая бы она ни была, хоть «Единая Россия», хоть какая, она, в том числе, идет снизу, из регионов. И когда региональные руководители, претендующие на то, что они пойдут по спискам в Государственную Думу, а они три года отработали на партию «Правое дело», они рассчитывали на то, что либо они окажутся тоже у дел при новом руководстве, но когда они поняли, что они оказываются не у дел...
Михаил Соколов: Все не у дел?
Андрей Дунаев: Очень многие, особенно те, которые были востребованы в течение трех лет. Я приведу пример Калининграда. Как угодно можно относиться к деятельности региональной организации, но минимально необходимую работу, по крайней мере, успешное участие в муниципальных выборах они проводили. И в один прекрасный момент калининградская организация была распущена. Питерская организация: одним решением было распущено 1300 человек без обоснования причин.
И одним из вопиющих фактов стала выписка из решения ФПС, подписанная Михаилом Дмитриевичем, по Ивановской региональной организации. На самом деле никакого ФПС не проводилось, а был документ, подписанный... надеюсь, что не им лично, может быть, факсимиле стояло. То есть люди стали понимать, что их нет больше в «Правом деле». Более того, те, кто все-таки оставался, им предлагались условия, на которых они входят в список. Эти условия касались обеспечения со стороны людей очень простой схемы: они должны были внести в кассу 1,5 доллара (в рублях) на избирателя. По крайней мере, это вызвало недоумение, и это стало причиной того, что Михаил Дмитриевич ушел в отставку, как у нас говорят, или мы его сместили с поста лидера.
А Ройзман – это была кандидатура, которая явно была неприемлема администрации президента. Я не хочу вдаваться в подробности этого. Думаю, что администрация президента просто выполняла поручение президента. А уж какие были мысли у президента, я сказать не могу, я с ним не общался на эту тему.
Михаил Соколов: То есть получилось так, что массы партийцев поддержали переворот, который вы возглавили. А заказан он был из администрации президента?
Андрей Дунаев: Переворот заказан не был.
Михаил Соколов: То есть вы просто возглавили переворот?
Андрей Дунаев: Нет, не переворот. Я просто вернул статус-кво.
Михаил Соколов: Но был разговор о том, что ваш список может возглавить Никита Белых, что ему президент это даже разрешил, но увидев там снова господина Богданова, он в последний момент отказался – есть такая версия.
Андрей Дунаев: Эту версию я слышал. Но с Никитой я не общался на эту тему.
Михаил Соколов: И вас спрашивают: «А кто ваш избиратель?».
Андрей Дунаев: Любой самодостаточный человек, который думает о завтрашнем дне, о собственном будущем и о будущем своих детей и внуков, он наш избиратель.
Михаил Соколов: А что вы ему можете предложить? Вы же партия бизнесменов, вроде как.
Андрей Дунаев: Мы не партия бизнесменов, мы партия самодостаточных людей. Это не значит – состоятельных, это значит – именно самодостаточных. Если человек себя чувствует самодостаточным, если он задумывается о завтрашнем дне, это может быть кто угодно. Предприниматель? Безусловно. Причем предприниматель не крупный, который сейчас находится в партии власти, а это предприниматель мелкий и ниже среднего. Это человек, который занимает какую-то должность, может быть, «белый воротничок», но не только они. Это может быть и врач, и учитель, которым надоело получать нищенскую зарплату и жить на пенсию, едва сводя концы с концами. Любой здравомыслящий человек, на мой взгляд. Это военные, которым надоели пустые обещания и надувные танки, которые действительно ратуют за свою страну.
Михаил Соколов: Роза интересуется: «Какой у вас предвыборный лозунг? Например, у Жириновского – «Мы за русских!». А вы за кого?
Андрей Дунаев: А мы за Россию.
Михаил Соколов: А Роза думает, что за масонов во главе с Богдановым. Он же у вас, по-моему, масон.
Андрей Дунаев: По крайней мере, он так говорил. Но я не очень хорошо понимаю, что это такое, ну, не важно.
Михаил Соколов: «А вам Прохорова не жалко?», - спрашивает Александр.
Андрей Дунаев: Мне кажется, ему только позавидовать можно – вовремя проблему с себя снял, ушел – и красивым остался.
Михаил Соколов: Некоторые считают, что он почувствовал, что победы не будет, поэтому ушел. Вы как к этой версии относитесь?
Андрей Дунаев: Это не красит его ни с какой стороны. Ведь под него же тоже люди пришли, и получается, что эти люди «кинуты». Надеюсь, что это не так.
Михаил Соколов: А кто-то из тех людей, которые пришли с Михаилом Прохоровым, остались в ваших списках?
Андрей Дунаев: Безусловно. Это номер один в списке по Ульяновску, это номер один по Архангельской области... Достаточно много можно привести примеров. И в региональных организациях многие люди остались.
Михаил Соколов: Сергей нам пишет: «Господин Дунаев, я понимаю, что вы и ваша партия – представители крупного бизнеса и его интересов, но мне почему-то кажется, что эти интересы неправильно сформулированы или искажены. Наверное, далеко не все богатые люди мечтают о том, чтобы разворовать страну, ограбить ее народ и отвалить за рубеж. Наверное, они тоже хотят быть Третьяковыми, Морозовыми и так далее. Почему вы об этом не говорите? Вам запрещено?».
Андрей Дунаев: По-моему, вопрос немножко наивный. Мы не партия крупного бизнеса. Крупный бизнес весь в правящей партии. И не только в России, это везде так. Крупный бизнес всегда ближе к власти. Мы все-таки представители малого и среднего бизнеса. Среди моих партийных коллег достаточное количество предпринимателей невысокого уровня, которые очень активно занимаются меценатством, причем в хорошем смысле этого слова. Благотворительность – это не та тема, с помощью которой нужно пиариться. Если это идет от сердца, то идет, если нет – то нет.
Запрещено или не запрещено говорить. Если вы будете на любых мероприятиях, которые мы проводим, вы будете удивлены оппозиционностью тех лозунгов, которые мы скандируем на любых мероприятиях.
Михаил Соколов: А какие это лозунги?
Андрей Дунаев: Совершенно любые. В частности, мы очень громко можем требовать отставки отдельных министров или, возможно, премьер-министра. У нас все это было, все есть. Другой вопрос, будут или не будут это показывать по телевизору. На нашем сайте все это есть, вы можете посмотреть.
Михаил Соколов: А что вы ожидаете от Владимира Путина, президента на третий срок? Он уже сказал западным экспертам, что система его правильная, нормально работает. Вы согласны, что все нормально?
Андрей Дунаев: Мы не согласны, что все нормально. Более того, если ситуация будет законсервирована в том виде, в котором она есть, и прежде всего политическая система, то это будет катастрофа. Вместе с тем, мы, как партия, считаем, как ни парадоксально это звучит, не важно, кто будет президентом страны. Хотя это, безусловно, важно, но не так важно, чем то, какие будут права у парламента и будет ли парламент реально осуществлять те функции, которые должен осуществлять. Вот это более важно. Парламент должен стать как раз той ветвью власти, которая не дает никому выстраивать систему консервации и стагнации страны, вне зависимости от фамилий. Именно за это мы всегда и выступаем.
Михаил Соколов: Но для этого нужно, чтобы не было большинства одной партии.
Андрей Дунаев: Абсолютно верно. В нашей программе это есть. Но мы прекрасно понимаем, что партия «Правое дело» на ближайших выборах не наберет большинства, не говоря о конституционном большинстве. Поэтому мы сможем только предлагать, но будем это делать, будем пытаться.
Михаил Соколов: Федор из Петербурга, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Тема – власть и народ. Я до сих пор нахожусь под шоковым впечатлением от передачи, которую я посмотрел на НТВ, «Крах империи» Чернышева, где фактически превратили в ангела генерала Родионова, который избивал в 89-м году грузин. Оказалось, что они сами себя убивали. В общем-то, полностью реабилитирован этот персонаж руками чекистов и коммунистов. И у меня вопрос такой. Если 4-го числа, или позже, власть, проведя фальшивые выборы, обманув народ, пойдет на жесточайшие разгоны людей, которые будут выходить на акции протеста, выступать против несправедливых выборов, вы что, будете поддерживать власть, помалкивать? Или все-таки выступите с резким осуждением политики властей? Чтобы у нас не было «второго Тбилиси», а потом этих карателей еще и отмывать будут на телевидении.
Андрей Дунаев: Для того чтобы заявлять о том, что выборы нечестные, давайте все-таки дождемся непосредственно этих выборов.
Михаил Соколов: А какой критерий честности выборов? На которые не допущены, например, оппозиционные партии, не зарегистрированные.
Андрей Дунаев: Это уже другой критерий. Мы всегда выступали за то, чтобы партии регистрировались не в разрешительном порядке, как сейчас, а за уведомительный порядок в регистрации партий. То, что какие-то партии не представлены сейчас в политической палитре, это плохо. Конкуренция – это всегда лучше. Даже если «Правое дело» при конкуренции, связанной, например, с ПАРНАСом, наберет меньшее количество голосов, это все равно лучше для всех граждан. На то и щука в лесу, чтобы конкурент не дремал, как говорится. И все-таки давайте подождем выборов 4 декабря в тех условиях, в которых они сейчас существуют. И если мы будем выявлять... причем не только партия «Правое дело», но и международные наблюдатели, с которыми я и многие другие политики встречались, и другие политические партии, если будут какие-то факты...
Михаил Соколов: А нет фактов административного давления, пропаганды открытой? То, что президент в рабочее время за свою партию агитирует открыто, губернаторы агитируют, на людей давят – этого нет?
Андрей Дунаев: Это есть. Мы с этим тоже уже столкнулись. Президент в рабочее время в Барнауле встречался со студентами, и ему это было можно, а мне с партийными коллегами в Томске это было запрещено. С этим сталкиваются и другие партии, это проблема не только партии «Правое дело».
Михаил Соколов: Да, все жалуются. Ну и что дальше?
Андрей Дунаев: Давайте думать. Может быть, людей выводить на улицы. Но к чему это приведет?.. Я не уверен, что какая-то политическая сила сможет удержать толпу людей. Это тоже достаточно опасная ситуация.
Михаил Соколов: Коммунисты хотят провести такие акции, например, 2-го числа как предупредительные. Почему бы не коммунистам не присоединиться к ним и не провести совместные акции за честные выборы?
Андрей Дунаев: Мы, скорее, будем проводить такие акции не с представителями политических партий, а с представителями каких-то общественных движений. Ни одна из политических партий, по нашему мнению, сейчас не является какой-то объединяющей, цементирующей силой. Уж слишком хорошо нам известны технологии вывода людей на улицы, которые используются именно политическими партиями.
Михаил Соколов: За деньги?
Андрей Дунаев: Конечно. Это не наш метод, нам это неинтересно.
Михаил Соколов: Коммунисты, я думаю, не очень за деньги выводят.
Андрей Дунаев: Но это используется очень активно, в том числе и коммунистами.
Михаил Соколов: Центризбирком жалуется в Генпрокуратуру и МИД на наблюдателей от ПАСЕ, якобы они нарушили законодательство, высказавшись, что билборды с призывами прийти на выборы аналогичны агитационным материалам «Единой России». Как вы относитесь к этим жалобам господина Чурова?
Андрей Дунаев: Вся наша политическая партия считает, что мнение любого международного наблюдателя, да и просто любого жителя планеты по поводу выборов в Российской Федерации не может быть противозаконным априори и никак. Более того, хочет того господин Чуров или не хочет, есть официальная миссия, которая сюда направлена, в том числе и для контроля. И почему представители этой миссии не могут высказать собственную точку зрения, в то время как сам господин Чуров или, например, господин Дунаев сейчас могут высказывать такую точку зрения.
Михаил Соколов: А вы видели эти агитационные материалы? Они же действительно практически идентичны.
Андрей Дунаев: Да, видел. Абсолютно идентичны. И мое глубокое убеждение, что это, как минимум, некорректно с точки зрения если не буквы закона, то его духа. Как говорят в адвокатском сообществе, здесь не пришьешь.
Михаил Соколов: Елизавета из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Вы так ратуете за независимый и сильный парламент. И вы, в то же время, говорите: какая разница, кто будет президентом. При президенте Ельцине парламент был очень строптивый. Может быть, вам нам объясните, простакам, как же дошло до того, что при президенте Путине парламент стал в определенную позу и стал таким «ручным», что с ним можно сделать по указанию все что хочется?
Андрей Дунаев: Я не готов на этот вопрос ответить. Я тогда голосовал за Союз правых сил и надеялся, что это та партия, которая будет представлять мои интересы в Госдуме и не допустит создания в Госдуме такой системы, которая сложилась сейчас.
Михаил Соколов: А сейчас есть эта система. И как ее изменить?
Андрей Дунаев: Только приходить на выборы и отдавать голос если уж и не за «Правое дело», хотя я советую сделать именно так, то за любую другую партию.
Михаил Соколов: Наталья Михайловна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Жаль, что вы не ответили на прекрасный предыдущий вопрос. Вы исключили Прохорова из лидера партии, словно лидер – это должность. А лидер – это врожденное качество уметь организовать дело, взять на себя ответственность и так далее. Я самодостаточный человек, но никогда не проголосую за вашу марионеточную партию во главе с чекистом из кремлевского хора. И вопрос. Какие партии, кроме СПС, вошли в «Правое дело»?
Андрей Дунаев: Демократическая партия и «Гражданская сила».
Михаил Соколов: «Господин Дунаев, щука в лесу умирает. Ваши либеральные реформаторы, навязав диктаторскую Конституцию, сделали все для того, чтобы политика в нашей стране превратилась в болото, в котором щуки не живут, как и караси», - пишет вам Александр.
Андрей Дунаев: Вот! Это именно то, что мы говорим сейчас. И наследие, которое мы сейчас получили, само слово «либерализм», оно как раз испорчено теми действиями, о которых вы говорите. Спасибо.
Михаил Соколов: То есть Конституцию менять хотите?
Андрей Дунаев: Конституцию не надо менять, ее надо вернуть обратно и исполнять. Даже в части обеспечения социальной защиты населения у нас государство не справляется. Теперь, оказывается, гражданское общество должно это делать.
Михаил Соколов: Владимир Михайлович из Ульяновска: «Господин Дунаев неприемлем для наших демократов».
«Путин не сомневается, что народ – быдло, голосующее за бесноватых Жириновских, Прохановых и Кургинянов. Надеетесь, проголосует и за Богданова?», - Владимир, Алтай.
Кстати, что с господином Богдановым, известным кандидатом в президенты, который собрал меньше голосов, чем было за него написано (или нарисовано) подписей? Ему по-прежнему запрещено от имени вашего списка выступать публично?
Андрей Дунаев: От имени партии. Как кандидат он может спокойно высказываться в рамках той программы, которая принята. Более того, он участник избирательной кампании.
Михаил Соколов: Зачем вам такой второй номер списка, который, по-моему, не добавляет вам голосов?
Андрей Дунаев: Не отбирал бы, и то хорошо.
Михаил Соколов: «А я бы для смеха проголосовал за «Правое дело», - пишет Александр. Одним избирателем у вас, возможно, стало больше.
«Что это за «Правое дело» под руководством кремлевской власти? Очевидно, партия, которая будет такая же прикормленная, как и все партии в Думе».
Андрей Дунаев: Поэтому не надо ходить на выборы, по этой логики, да? Это неправильная логика. Давайте сидеть и ждать, ничего не делать, не ходить на выборы.
Михаил Соколов: О будущем партии. Яков нам написал на сайт: «Никаких шансов. Электоральная поддержка укладывается в рамки статистической погрешности. Как говорила моя бабушка, пусть и по другому поводу, «ноль целых хрен десятых».
И под ником «Очкарик»: «Начальник «эсеров» Миронов намекал, что у них есть результаты опросов, свидетельствующие о прохождении «Справедливой России» в Думу. А вы проводили подобный зондаж? Или денег пожалели?».
Что у вас с рейтингами-то?
Андрей Дунаев: Неужели вы, задавая вопрос по поводу рейтингов электоральных ниже единицы, верите при этом в то, что эти рейтинги справедливы или разумны? Рейтинги у нас разные, в разных регионах – по-разному. В некоторых регионах доходит до 10%, например, город Волгоград. Посмотрим, выборы покажут.
Михаил Соколов: Сейчас проходят региональные выборы, может быть, вы где-то что-то и соберете. Хотя, честно говоря, туда, куда мы ездили, нигде «Правое дело» не котируется в качестве партии, которая может преодолеть барьер. И я не помню больших успехов. По-моему, в Дагестане у вас только было за эти три года с большим трудом, после пересчета голосов преодоление барьера.
Андрей Дунаев: И Пермь еще, область. И именно как «Правое дело».
Михаил Соколов: Владимир из Нижегородской области, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Андрей Геннадьевич, вы мне правду скажите. Вы прекрасно знаете, что за вас никто голосовать не будет.
Андрей Дунаев: Нет, не знаю.
Слушатель: Мы уверены в этом. Но все-таки вы согласились возглавить эту партию. Сколько вам Сурков обещал, что Чуров напишет столько-то процентов?
Андрей Дунаев: Я не буду отвечать на этот вопрос, он абсурден.
Михаил Соколов: А я думал, Владимир спросит, сколько вам обещал заплатить господин Сурков.
Андрей Дунаев: Хотя бы так спросил – было бы понятно.
Михаил Соколов: Тем не менее, я не видел аналитиков, которые верят в успех партии «Правое дело». Вы верите, а они не верят.
Андрей Дунаев: Люди, которые объединены в «Правое дело», вполне живые, нормальные, адекватные люди, особенно в регионах. А мы сейчас просто скажем: «Три года нашей жизни насмарку»? Все равно мы будем бороться.
Михаил Соколов: То есть это объясняет, зачем играть в эту игру. Я помню, как Демократическая партия Богданова участвовала во всяких региональных выборов в качестве «партии-киллера», «партии-спойлера», кого-то критиковала, кого-то прикладывала, осваивала разнообразные бюджеты – вот ее роль. Наверное, ваша роль может быть такой же на этих выборах?
Андрей Дунаев: Может быть. Тогда какой смысл нам говорить против «Единой России» в этой связи?
Михаил Соколов: А я мало про это слышу.
Андрей Дунаев: Может быть, мало показывают?
Михаил Соколов: А чем вы отличаетесь от «Единой России»? «Маленькая «Единая Россия». Вы же за Путина, за Медведева, за липовую модернизацию, за сохранение системы. Вы сказали, что вы договариваетесь с людьми из Кремля. Все нормально.
Андрей Дунаев: Подождите! Это вы откуда взяли?
Михаил Соколов: Про то, что вы договариваетесь, вы сами сказали по поводу кандидатуры Ройзмана, удаления Прохорова.
Андрей Дунаев: По поводу удаления Прохорова мы ни с кем не договаривались, я такого не говорил. А по поводу всех остальных фраз, вы это откуда взяли, из заявлений Бориса Надеждина, например?
Михаил Соколов: Борис Надеждин у вас разговорчивый человек.
Андрей Дунаев: Вот именно. Но это не от имени партии было осуществлено. Давайте все-таки более корректно подходить. Иначе будет ситуация, как на «Первом» канале, когда ведущий явно занимает сторону какой-либо политической силы. Это неправильно.
Михаил Соколов: А чем вас не устраивает деятельность сегодняшнего премьера (он же президент)? Если вы оппозиционная партия, вы должны объяснять.
Андрей Дунаев: Нас не устраивает лишь то, что сейчас происходит ситуация стагнации. Я во всех своих интервью говорю о том, что сейчас сложилась система, которая не обеспечивает не только социальных лифтов, но и нормального, адекватного кадрового резерва, кадровой замены тех лиц, которые являются руководителями нашей страны. Я сейчас говорю не только про Путина с Медведевым, но в целом про кабинет министров, например. Самое основное, чего нет сейчас в правительстве или в любой другой высшей власти, - это ответственность. До сих пор никто из высших министров не ответил за провал какой-либо реформы. Отставка Кудрина для меня понятна только с точки зрения корпоративной этики, например, что он прямо перечил президенту. Но мне не понятно по содержанию, почему это произошло. И обществу тоже это непонятно.
Михаил Соколов: То есть Кудрин был хорошим министром, его уволили, а плохие министры остаются?
Андрей Дунаев: Я не говорю, плохие или хорошие. По крайней мере, неэффективные министры остаются.
Михаил Соколов: А кто неэффективный министр?
Андрей Дунаев: По нашему мнению, госпожа Голикова, прежде всего. Рошаль четко обозначает проблематику, а Министерство здравоохранения под ее руководством отвечает шикарным письмом в духе Салтыкова-Щедрина, жалобой на Рошаля. Это какой-то абсурд.
Михаил Соколов: Одного министра нашли – это уже неплохо.
Владимир Сергеевич из Владимира, пожалуйста.
Слушатель: Андрей Геннадьевич, как вы и руководство вашей партии могли допустить уход из числа сторонников вашей партии выдающейся певицы Аллы Пугачевой, которая хотела быть сторонником только при участии Прохорова?
И второй вопрос. У Гейдара Джемаля, председателя Исламского комитета России, есть ближайший соратник Сергей Дунаев. Вы не его родственник?
Андрей Дунаев: Нет, я не его родственник.
А насчет Аллы Пугачевой мне остается выразить только сожаление. Я с ней ни разу не разговаривал, даже не знаком. Может быть, я смог бы ее убедить, но не уверен, что это электорально необходимо. Что, мы должны заменить свои лица показными?
Михаил Соколов: Но у вас же есть теннисистка Анна Чакветадзе.
Андрей Дунаев: У нее есть четкий функционал, что она будет делать. Она должна представлять тех молодых женщин, которые будут поддерживать свои семьи в России и сталкиваются с проблемами, которые есть, - проблемы детских садов, школ и так далее.
Михаил Соколов: А что бы вы изменили в нынешней российской экономике, дай власть вашей партии?
Андрей Дунаев: Как и в политике, прежде всего – это развитие конкуренции, причем не на словах, а на деле. Вы сказали про модернизацию, и я полностью поддерживаю. Снижение административных барьеров. И у нас в обществе, помимо политической проблемы, существует только одна оставшаяся проблема, от которой все и рождается, - это повальная, тотальная коррупция, о которой только ленивый не говорит.
Михаил Соколов: Рыба гниет с головы.
Андрей Дунаев: К сожалению, это так. И мы видим массу фактов, свидетельствующих об этом. Но как с этим бороться – это целая программа. Можно всех посадить в тюрьму, но тогда кто будет работать?..
Михаил Соколов: Всех не надо. А коррупционеров можно посадить?
Андрей Дунаев: Безусловно. И нужно. Но нужно начать все-таки с независимости судебной системы реальной, а не декларируемой. Эта тема мне очень близка. Огромное количество трудов я уже написал на эту тему.
Михаил Соколов: А выборы губернаторов надо вернуть?
Андрей Дунаев: Обязательно.
Михаил Соколов: Но люди из «Единой России» всегда говорят, что изберут всяких криминалов, олигархов и прочих людей, которых иногда уже видели на губернаторских постах. Народ у нас бестолковый, он на пиар ведется, поэтому нехорошие люди будут.
Андрей Дунаев: Поэтому народ верит, что у нас сейчас все стабильно, да? Наверное. Выборность губернаторов подразумевает конкуренцию. Действительно, были случаи, но это случаи единичные, когда во главе регионов становились представители криминальных элементов, даже «в законе», как говорят. При этом качество губернаторского корпуса в подавляющем большинстве, который существовал во время выборности губернаторов, конечно, на порядок выше, и люди на порядок авторитетнее, при всем уважении, чем те люди, которые сейчас назначаются.
Михаил Соколов: Владимир из Чебоксар, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Прохоров вложил кругленькую сумму, создавая партию. А вы уже поделили эти деньги? И сколько вы себе оставили?
Андрей Дунаев: Себе я оставил, естественно, все, как вы понимаете. Зачем мне с кем-то делиться? Если смотреть на фактическую сторону этого вопроса, то Михаил Прохоров не вкладывал в партию ни копейки.
Михаил Соколов: А что за деньги у вас были?
Андрей Дунаев: Были деньги неких физических лиц, и мы можем подозревать, что некоторые из них – это деньги Прохорова. По крайней мере, его друзей. Везде в прессе уже прошло, что есть решение федерального политического совета о возврате друзьям Прохорова, которые потребовали этого возврата... которые жертвовали не в партию, не за идею, а непосредственно олигарху, есть решение о возврате этих денежных средств.
Михаил Соколов: А вы вернули хоть копейку?
Андрей Дунаев: Уже вернули все, которые заявили, - 480 миллионов. Но могу ошибиться, может быть, пока 430, а не 480. Но будут возвращены все 480. И в ближайшее время будет заседание еще одного федерального политического совета, где будут рассмотрены оставшиеся заявления на сумму, если я не ошибаюсь, не меньше 140 миллионов, может быть, 150-ти.
Михаил Соколов: А откуда сейчас у партии деньги? Был момент, когда на ее избирательном счете было чуть ли не больше, чем у «Единой России».
Андрей Дунаев: Это был ошибочно переведенный платеж. Была описка в платежном поручении. 35 миллионов мы должны были перевести на избирательный счет. Многие из тех, кто жертвовал именно в партию, оставили свои пожертвования, и соответствующие документы в партии есть. И сейчас появляются некоторые организации и физические лица, которые продолжают жертвовать, как это было и раньше.
Михаил Соколов: Есть такое мнение, что партия, у которой нет возможности победить, пройти барьер и так далее, по крайней мере, рискованная ситуация, могла бы сыграть важную роль, например, хотя бы в наблюдении за выборами, потратить свои деньги не на агитацию, а на то, чтобы выставить наблюдателей. Вы не собираетесь что-то такое сделать?
Андрей Дунаев: Мы собираемся. Но технологически, организационно и финансово у нас получается выставить наблюдателей исключительно в тех субъектах, где мы выдвинули региональные списки. Причем там, где мы считаем, что есть серьезные перспективы для прохождения. Я не буду сейчас называть эти регионы, с организационной точки зрения это было бы неправильно. Априори мы выдвинули списки там, где мы видим перспективы. Но есть внутреннее у нас понимание, что даже не во всех этих регионах мы сможем пройти, поэтому сосредотачиваемся только в тех, которые считаем потенциально перспективными.
Михаил Соколов: Появилась информация, что планируется завоз в Москву 30 тысяч «нашистов» 4 декабря с открепительными талонами, и это значит, что 300-600 тысяч голосов будут вброшены за «Единую Россию». Как вы к этому относитесь?
Андрей Дунаев: Ну что, руки отрубать надо. Не знаю, как к этому еще можно относиться. Злые языки утверждают, по крайней мере, в либеральной, демократической среде ходят такие слухи, что якобы Собянин дал поручение, чтобы «Единая Россия» набрала не меньше 75% в городе. Конечно, это тоже будет катастрофой. Очевидно, что уровень поддержки «Единой России» в Москве не такой высокий.
Михаил Соколов: «Как бороться с коррупцией, которую породила чекистская власть? Отправить всю эту власть в отставку за развал страны по грузинскому варианту и провести новую демократическую власть – это первостепенная задача оппозиции. Ничего не изменить при зарвавшихся чиновниках, против которых никакой борьбы на самом деле не ведется. Нужна новая «метла», - пишет вам Наталья.
Андрей Дунаев: «Метла» нужна, но как ею махать, в какой форме – это вопрос достаточно спорный. Я все-таки считаю, что надо стараться действовать в легальном поле.
Михаил Соколов: Я прочитал в изложении вашего интервью, что вы якобы собираетесь покинуть Россию после выборов, что вам страшно за детей.
Андрей Дунаев: Да, это так. Но это вырвано из контекста, причем не вами, а журналистом, который брал интервью. Там была еще одна фраза, которая не вошла в это интервью. Я говорил о том, что если мне не удастся ничего изменить, то это вполне возможный сценарий.
Михаил Соколов: А партия ваша будет существовать после выборов в Государственную Думу?
Андрей Дунаев: Безусловно, вне зависимости от результатов выборов в Государственную Думу. Если даже мы не проходим в Государственную Думу, мы будем за следующий избирательный цикл формировать фракции не менее чем в трети парламентах региональных.
