Ирина Лагунина: Альгимантасу Чекуолису - ведущему еженедельной авторской передачи на Литовском Национальном телевидении - исполнилось 80 лет. В Литве полагают, что это - самый старший в мире по возрасту тележурналист, который не прекращает регулярно выходить в эфир. С ним встретилась наш корреспондент в Вильнюсе Ирина Петерс
Ирина Петерс: Нынешний юбиляр, поздравить которого с 80-летием спешила и президент страны Даля Грибаускайте, последние 16 лет ведет собственную воскресную передачу на Литовском Национальном телевидении. Она называет «Полдник с Альгимантасом Чекуолисом». Это обзор международных и внутрилитовских событий с комментариями автора.
Голос его - особенный, с хрипотцой, язык – выразительный, сочный, как и характер – сильный. Скажет, как припечатает. За эту силу, простоту, юмор, энциклопедические знания и прозорливость в оценке того, что происходит, его и любят. Какой-нибудь мальчишка в Литве на вопрос « кем хочешь стать?» так может и ответить – Чекуолисом!
Биография его - приключенческий роман. В 16 лет без паспорта поступил в Московский Литературный институт имени Горького, после него - разворот на 180: он уже матрос на балтийском рыболовецком судне, дослужился до боцмана. В плавании и начал писать первые рассказы. Потом - работа на Кубе, изучение языков. Сейчас литовец Чекуолис владеет русским, английским, испанским, португальским, польским, немецким, итальянским, французским языками. 1968 год: он в Москве, работает в советском Агентстве печати «Новости», позже представляет это агентство в Канаде, Португалии и Испании. В этих странах, и у себя на родине тоже, был награжден орденами, за профессионализм и журналистский талант, получая их из рук президентов.
1986 год: в Литве подули ветры свободы, Чекуолис – главный редактор еженедельника «Гимтасис краштас» (Родной край), член правления движения Саюдис. В 1989 году его избирают депутатом Съезда народных депутатов СССР от Литвы.
Сейчас Альгимантас Чекуолис, кроме прочего, продолжает много ездить по миру, в его активе уже 15 написанных книг. На последней Вильнюсской международной книжной ярмарке к Чекуолису была зафиксирована рекордная очередь читателей за автографом.
Альгимантас Чекуолис: Я не придаю этому значения. Прекрасно отдаю себе отчет, что если бы я не показывался каждый день на телевидении, не находил бы фактов, о чем рассказать людям, если бы я не стал в некотором смысле четвертой стеной во многих домах, черта с два они стояли бы два часа в очереди за моей подписью?
Ирина Петерс: О чем ваша последняя передача?
Альгимантас Чекуолис: О том, что молодежь от 18 до 35 лет в большинстве стран мира не имеют работы, а если имеют, то временную. Некуда идти. Огромный сдвиг, перелом в мировой экономике, производство переместилось на восток. Оказались люди не нужны. Мы, слава богу, отстаем еще лет на 10.
Ирина Петерс: Все равно Литве многие люди не нужны, они пакуют чемоданы и едут.
Альгимантас Чекуолис: Да. И не только из Литвы едут, из Франции, из Швейцарии едут люди. Литовцы всегда были авантюристически настроенными. Мы два раза занимали остров Сааремаа. Какого черта в лаптях топали туда? За копченой салакой? Тут другое явление. Туда они приезжают только на пятистепенную работу, там карьеры тоже не сделают. 80% рано или поздно вернутся. Сколько можно подметать улицы? Потерянное поколение всюду, и в США, и здесь. Вот об этом была моя передача.
Ирина Петерс: Одна из ранних книг Чекуолиса «День мятежа», предисловие к которой написал его коллега Генрих Боровик, - о Португалии и Кубе. Острову Свободы позже будет посвящена и другая его книга – «Вернуться на Кубу».
Альгимантас Чекуолис: Новая молодая революция, демократичная, казалось, по сравнению с нашей житухой тогда, чванством, Брежнев, помните, какой он был, казалась раем. Любовь была началом революции. Сейчас для меня Куба столь неприятна – жуть. Из нее люди бегут непрестанно. 30 лет подряд бегут – какая это страна мечты? Сам Фидель признает, что слишком много испытаний выпало на плечи кубинского народа, а ради чего?
Ирина Петерс: Судьба всех революций потом так перерождаться.
Альгимантас Чекуолис: Да, революция пожирает своих детей. В большинстве случаев революция – это насилие. Насилие вызывает сопротивление, что было после 17 года в России, Великая так называемая Французская революция – десятки тысяч были обезглавлены. До восстановления жизни прошло во Франции сто лет, даже с лишним. И в России никак не получается. Больше того, не похоже, что она идет к лучшему.
Ирина Петерс: Особый вопрос для Чекуолиса – Россия. «Полюбил Россию вольную, – пишет он – людей, ищущих вольность. Для меня подлинная Россия – именно эта. Но в своих передачах и книгах – подчеркивает он – не могу избежать правдивых, горьких вещей. Например, о российских учебниках истории, где Сталин и Берия названы «хорошими администраторами». Я должен рассказать это своим зрителям, чтобы они не удивлялись тому, что до сих пор многие россияне не признают факта оккупации балтийских стран. Нам говорят: в Литве ведь тогда были выборы! Были, советские, знаем, какие… У нас и правило тогда было: проголосовал на выборах - штамп в паспорте об этом. Нет – едешь в Красноярский край. Вот такой выбор!..»
Какой видится обозревателю современная Россия?
Альгимантас Чекуолис: Плохие предчувствия, должен прямо сказать. Что власть не меняется – одно дело. Я вижу, что Россия садится на иглу – на экспорт газа, нефти. Постройка газопровода "Северный поток" через Балтийское море, Западной Европе нравится, что Россия становится наркоманом продажи естественных богатств и практически только. К этому добавьте не меняющуюся власть, уменьшающееся деторождение. Мне жалко великолепный народ и родственный с нами народ. Наши языки – двоюродные братья.
Ирина Петерс: Чеколис, заметки на полях о восточном соседе: «На российском гербе – орел с двумя головами, как сейчас и власть – о двух головах. Возможно, одна смотрит больше на восток, другая - на запад. Пусть смотрят, лишь бы не кусались! Всем лучше, когда Россия – спокойная и процветающая. Богатые соседи не нападают, они приезжают отдыхать. Или смотреть баскетбол».
Вернемся к биографии нашего героя. Так как же 16-летний паренек из литовской глубинки очутился в 1948 году в Московском Литературном институте?
Альгимантас Чекуолис: Без паспорта, потому что тогда паспорта давали в 18 лет. У меня была рекомендация поэта Межелайтиса. А почему поехал? Шли депортации, я думаю, мы были на очереди. Но советская власть не трогала тех, у кого хотя бы один член семьи учился в глубине Советского Союза. Ну что ж, семейный совет решил, что мне надо будет прыгнуть через класс и поехал в Москву для того, чтобы спасти семью и себя. Как видите – спас. Попал в Литературный институт – элитное заведение. Писать они меня не научили, но научили читать и понимать, чувствовать литературу, чувствовать слово. Очень хорошая библиотека была, в ней даже были книги репрессированных русских писателей, не очень там цензура свирепствовала. Вообще довольно либеральный институт был. Для того, чтобы быть писателем, нужно иметь, что сказать. А мне нечего было сказать кроме того, что специфичная юность литовско-патриотическая. Но институт натянул тетиву лука, вставил стрелу и так сильно отпустил, что она летит у меня в сознании до сих пор.
Ирина Петерс: С кем учились тогда?
Альгимантас Чекуолис: Евтушенко, Рождественский, Винокуров, Солоухин. Но они все были старше меня и жизненным опытом, и эмоциональный груз у них не противоречил советской власти, а мой противоречил. После окончания вуза я тут же сел на поезд в прицепной вагон Вильнюс – Клайпеда, и поступил матросом на рыболовецкие суда. Думал, на один рейс. Когда вернулся, начал работать в газете, понял, что это еще страшнее. Там была физическая трудность, а в газете была сплошная ложь. С горячим желанием крестьяне идут в колхозы. Смотрите, какие лица. А лица плакали, коровы подыхали. Сплошь на лжи. Но, повторяю, это все была директива.
Ирина Петерс: Альгимантас Чекуолис – о трудностях и ценностях сегодняшней жизни.
Альгимантас Чекуолис: Быть способным оценить то, что имеешь – это очень важно. Те, кто ноют, не осмеливаются сравнивать сегодняшний день со вчерашним. Прогресса абсолютно ноль, потому что сравнивают положение сегодняшнее со своими мечтами и тогда получается плохо. В этом процессе человек себя обкрадывает. Он действительно убежден, что он живет ужасно.
Ирина Петерс: В чем счастье?
Альгимантас Чекуолис: Только в одном – в следовании счастью. Если вы мечтали о новом супруге или новом платье или новой квартире, получили – надо что-то другое получить. Возможность добиваться счастья, право добиваться, свобода добиваться счастья, свобода планировать свою жизнь – вот это и есть счастье.
Ирина Петерс: Новость о том, что руководство Литовского Национального телевидения оформляет заявку в Книгу рекордов Гиннеса по поводу его, Чекуолиса, редкостного долгожительства в журналистике, сам юбиляр воспринял без особого интереса.
Альгимантас Чекуолис: Исследуют, есть ли старше меня все еще брыкающие ногами.
Ирина Петерс: Главное же для профессионала Чекуолиса – приготовить очередной воскресный «вкусный» журналистский теле-полдник.
Ирина Петерс: Нынешний юбиляр, поздравить которого с 80-летием спешила и президент страны Даля Грибаускайте, последние 16 лет ведет собственную воскресную передачу на Литовском Национальном телевидении. Она называет «Полдник с Альгимантасом Чекуолисом». Это обзор международных и внутрилитовских событий с комментариями автора.
Голос его - особенный, с хрипотцой, язык – выразительный, сочный, как и характер – сильный. Скажет, как припечатает. За эту силу, простоту, юмор, энциклопедические знания и прозорливость в оценке того, что происходит, его и любят. Какой-нибудь мальчишка в Литве на вопрос « кем хочешь стать?» так может и ответить – Чекуолисом!
Биография его - приключенческий роман. В 16 лет без паспорта поступил в Московский Литературный институт имени Горького, после него - разворот на 180: он уже матрос на балтийском рыболовецком судне, дослужился до боцмана. В плавании и начал писать первые рассказы. Потом - работа на Кубе, изучение языков. Сейчас литовец Чекуолис владеет русским, английским, испанским, португальским, польским, немецким, итальянским, французским языками. 1968 год: он в Москве, работает в советском Агентстве печати «Новости», позже представляет это агентство в Канаде, Португалии и Испании. В этих странах, и у себя на родине тоже, был награжден орденами, за профессионализм и журналистский талант, получая их из рук президентов.
1986 год: в Литве подули ветры свободы, Чекуолис – главный редактор еженедельника «Гимтасис краштас» (Родной край), член правления движения Саюдис. В 1989 году его избирают депутатом Съезда народных депутатов СССР от Литвы.
Сейчас Альгимантас Чекуолис, кроме прочего, продолжает много ездить по миру, в его активе уже 15 написанных книг. На последней Вильнюсской международной книжной ярмарке к Чекуолису была зафиксирована рекордная очередь читателей за автографом.
Альгимантас Чекуолис: Я не придаю этому значения. Прекрасно отдаю себе отчет, что если бы я не показывался каждый день на телевидении, не находил бы фактов, о чем рассказать людям, если бы я не стал в некотором смысле четвертой стеной во многих домах, черта с два они стояли бы два часа в очереди за моей подписью?
Ирина Петерс: О чем ваша последняя передача?
Альгимантас Чекуолис: О том, что молодежь от 18 до 35 лет в большинстве стран мира не имеют работы, а если имеют, то временную. Некуда идти. Огромный сдвиг, перелом в мировой экономике, производство переместилось на восток. Оказались люди не нужны. Мы, слава богу, отстаем еще лет на 10.
Ирина Петерс: Все равно Литве многие люди не нужны, они пакуют чемоданы и едут.
Альгимантас Чекуолис: Да. И не только из Литвы едут, из Франции, из Швейцарии едут люди. Литовцы всегда были авантюристически настроенными. Мы два раза занимали остров Сааремаа. Какого черта в лаптях топали туда? За копченой салакой? Тут другое явление. Туда они приезжают только на пятистепенную работу, там карьеры тоже не сделают. 80% рано или поздно вернутся. Сколько можно подметать улицы? Потерянное поколение всюду, и в США, и здесь. Вот об этом была моя передача.
Ирина Петерс: Одна из ранних книг Чекуолиса «День мятежа», предисловие к которой написал его коллега Генрих Боровик, - о Португалии и Кубе. Острову Свободы позже будет посвящена и другая его книга – «Вернуться на Кубу».
Альгимантас Чекуолис: Новая молодая революция, демократичная, казалось, по сравнению с нашей житухой тогда, чванством, Брежнев, помните, какой он был, казалась раем. Любовь была началом революции. Сейчас для меня Куба столь неприятна – жуть. Из нее люди бегут непрестанно. 30 лет подряд бегут – какая это страна мечты? Сам Фидель признает, что слишком много испытаний выпало на плечи кубинского народа, а ради чего?
Ирина Петерс: Судьба всех революций потом так перерождаться.
Альгимантас Чекуолис: Да, революция пожирает своих детей. В большинстве случаев революция – это насилие. Насилие вызывает сопротивление, что было после 17 года в России, Великая так называемая Французская революция – десятки тысяч были обезглавлены. До восстановления жизни прошло во Франции сто лет, даже с лишним. И в России никак не получается. Больше того, не похоже, что она идет к лучшему.
Ирина Петерс: Особый вопрос для Чекуолиса – Россия. «Полюбил Россию вольную, – пишет он – людей, ищущих вольность. Для меня подлинная Россия – именно эта. Но в своих передачах и книгах – подчеркивает он – не могу избежать правдивых, горьких вещей. Например, о российских учебниках истории, где Сталин и Берия названы «хорошими администраторами». Я должен рассказать это своим зрителям, чтобы они не удивлялись тому, что до сих пор многие россияне не признают факта оккупации балтийских стран. Нам говорят: в Литве ведь тогда были выборы! Были, советские, знаем, какие… У нас и правило тогда было: проголосовал на выборах - штамп в паспорте об этом. Нет – едешь в Красноярский край. Вот такой выбор!..»
Какой видится обозревателю современная Россия?
Альгимантас Чекуолис: Плохие предчувствия, должен прямо сказать. Что власть не меняется – одно дело. Я вижу, что Россия садится на иглу – на экспорт газа, нефти. Постройка газопровода "Северный поток" через Балтийское море, Западной Европе нравится, что Россия становится наркоманом продажи естественных богатств и практически только. К этому добавьте не меняющуюся власть, уменьшающееся деторождение. Мне жалко великолепный народ и родственный с нами народ. Наши языки – двоюродные братья.
Ирина Петерс: Чеколис, заметки на полях о восточном соседе: «На российском гербе – орел с двумя головами, как сейчас и власть – о двух головах. Возможно, одна смотрит больше на восток, другая - на запад. Пусть смотрят, лишь бы не кусались! Всем лучше, когда Россия – спокойная и процветающая. Богатые соседи не нападают, они приезжают отдыхать. Или смотреть баскетбол».
Вернемся к биографии нашего героя. Так как же 16-летний паренек из литовской глубинки очутился в 1948 году в Московском Литературном институте?
Альгимантас Чекуолис: Без паспорта, потому что тогда паспорта давали в 18 лет. У меня была рекомендация поэта Межелайтиса. А почему поехал? Шли депортации, я думаю, мы были на очереди. Но советская власть не трогала тех, у кого хотя бы один член семьи учился в глубине Советского Союза. Ну что ж, семейный совет решил, что мне надо будет прыгнуть через класс и поехал в Москву для того, чтобы спасти семью и себя. Как видите – спас. Попал в Литературный институт – элитное заведение. Писать они меня не научили, но научили читать и понимать, чувствовать литературу, чувствовать слово. Очень хорошая библиотека была, в ней даже были книги репрессированных русских писателей, не очень там цензура свирепствовала. Вообще довольно либеральный институт был. Для того, чтобы быть писателем, нужно иметь, что сказать. А мне нечего было сказать кроме того, что специфичная юность литовско-патриотическая. Но институт натянул тетиву лука, вставил стрелу и так сильно отпустил, что она летит у меня в сознании до сих пор.
Ирина Петерс: С кем учились тогда?
Альгимантас Чекуолис: Евтушенко, Рождественский, Винокуров, Солоухин. Но они все были старше меня и жизненным опытом, и эмоциональный груз у них не противоречил советской власти, а мой противоречил. После окончания вуза я тут же сел на поезд в прицепной вагон Вильнюс – Клайпеда, и поступил матросом на рыболовецкие суда. Думал, на один рейс. Когда вернулся, начал работать в газете, понял, что это еще страшнее. Там была физическая трудность, а в газете была сплошная ложь. С горячим желанием крестьяне идут в колхозы. Смотрите, какие лица. А лица плакали, коровы подыхали. Сплошь на лжи. Но, повторяю, это все была директива.
Ирина Петерс: Альгимантас Чекуолис – о трудностях и ценностях сегодняшней жизни.
Альгимантас Чекуолис: Быть способным оценить то, что имеешь – это очень важно. Те, кто ноют, не осмеливаются сравнивать сегодняшний день со вчерашним. Прогресса абсолютно ноль, потому что сравнивают положение сегодняшнее со своими мечтами и тогда получается плохо. В этом процессе человек себя обкрадывает. Он действительно убежден, что он живет ужасно.
Ирина Петерс: В чем счастье?
Альгимантас Чекуолис: Только в одном – в следовании счастью. Если вы мечтали о новом супруге или новом платье или новой квартире, получили – надо что-то другое получить. Возможность добиваться счастья, право добиваться, свобода добиваться счастья, свобода планировать свою жизнь – вот это и есть счастье.
Ирина Петерс: Новость о том, что руководство Литовского Национального телевидения оформляет заявку в Книгу рекордов Гиннеса по поводу его, Чекуолиса, редкостного долгожительства в журналистике, сам юбиляр воспринял без особого интереса.
Альгимантас Чекуолис: Исследуют, есть ли старше меня все еще брыкающие ногами.
Ирина Петерс: Главное же для профессионала Чекуолиса – приготовить очередной воскресный «вкусный» журналистский теле-полдник.
