Анна Качкаева: Сегодня мы обсудим, как телевизор себя чувствовал под елкой, а вы – рядом с телевизором, или вместе, или без него, в том числе и то, обошлись ли вы, например, без президента в этом году, как призывала Татьяна Лазарева многих зрителей. И с каким каналом все-таки встречали Новый год, если встречали его с телевизором.
Со мной в студии - телевизионные обозреватели Юрий Богомолов («Российская газета») и Александр Мельман («Московский комсомолец»).
Давайте начнем все-таки с новогодней ночи, потом постепенно перейдем к премьерам, к Рождеству и к каким-то неожиданностям, на которые вы, может быть, обратили внимание. Поскольку Татьяна Лазарева призывала сетевых граждан не смотреть президента, устроить ему обструкцию, я через день в «Facebook» провела мини-опрос. И из 40 человек, кто заходил в «Facebook», выяснилось, что не так уж все последовали этому совету. Хотя только треть из написавших мне все-таки подглядывали за президентом. Там были разные ответы: кто-то подглядывал и выключил, что-то выключил звук и дождался курантов, кто-то посмотрел, если он не был в России, болгарского президента. Я не знала, что в Болгарии тоже по телевизору поздравляют. И так далее. А вы как, под президента встретили Новый год или без него?
Юрий Богомолов: Мне показалось это детской забавой со стороны Тани Лазаревой, при всем моем к ней уважении. И я в силу своего возраста не воспринял этот совет как руководство к действию. Не могу сказать, что я внимательно слушал все, что желает нам президент...
Анна Качкаева: Да ничего особенного и не желал.
Юрий Богомолов: Все мы заранее знаем. Но его послушал, посмотрел за его мимикой, жестами.
Александр Мельман: А мне совет Тани очень понравился. Правда, я не смог ему в полной мере последовать. Я не смотрел послание президента, но по другой причине.
Анна Качкаева: Не послание, а поздравление.
Александр Мельман: Но Таня же просила таким образом послать нам всем этих товарищей, которые нас поздравляют. И по-своему она права. Но я за полчаса до Нового года включил телевизор, и то, что я там увидел, меня просто поразило. Мне реально стало плохо, просто физически. Может быть, я такой тонкий и чувствительный, но мне стало плохо. Я пошел в другую комнату, лег и не встал даже к бою курантов. Встал только через полчаса, включил канал «Культура», хотя тоже был не в восторге. Увидев Цискаридзе в пачке, мне стало немножко получше.
Анна Качкаева: А что ж вы увидели-то?
Александр Мельман: То, что я увидел на главных каналах – на «Первом», на «России», с точки зрения эстетики, стилистики, сегодняшнего, я думаю, уже нового времени – абсолютно непопадание, несовпадение той эстетики, которую нам показали, которая была записана до всех перемен... Опять же я могу сомневаться в себе и подумать: ну, может быть, это для меня перемены и для таких немногих, как я, но нас набралось 100 тысяч, все равно не так много, а для «большой» России это не нужно.
Анна Качкаева: «Оливье-шоу»?
Александр Мельман: И «Оливье-шоу», и то, что на «России». Я ожидал больше, естественно, от «Первого», но я увидел, что и «Первый», который старается быть на волне какой-то современной подачи... В данном случае мы говорим только о Новом годе. Потому что когда была «Большая разница» 1 января – это отдельный разговор, это была другая программа. А вот то, что я посмотрел... ну, «Карнавальная ночь» Эльдара Александровича Рязанова, которую мы посмотрели в очередной раз. И как будто руководил всем этим товарищ Огурцов. Абсолютная несовместимость с тем, что чувствую я, может быть, вы, Юрий Александрович, с тем, что происходило на телевидении.
Анна Качкаева: Это правда. Поэтому очень многие люди, которые ночью переговаривались и потом обсуждали, кто-то с «Дождем» остался, хотя тоже не очень был доволен и вернувшимся «Гражданином поэтом», и Собчак, которая рвала за Путина колготки, и шутками Быкова. Хотя была замечательная Наташа Васильева, пресс-секретарь суда, с которой начался проект «Поэт и гражданин».
Александр Мельман: По крайней мере, это отличалось от всего того...
Анна Качкаева: Да, отличалось. И вроде как по-домашнему выпивали за Новый год. Вы, наверное, правы, что эстетически оно не попадало, но очень многие мне потом сказали, что после «Иронии судьбы...» тоже телевизор выключили или ушли на «Культуру», или на «Дождь», или на радиостанции и музыку, или вообще остались без телевизора. В общем, разнообразие встречающих нынче Новый год, на мой взгляд, гораздо большим стало, чем в предыдущие.
Юрий Богомолов: А я смотрел, мне не было плохо. Моя семья сидела рядом, дети, внуки. Я поглядывал на телевизор. И я подумал: а чего мы хотим от телевизора?
Александр Мельман: То, что фоновое телевидение, мы понимаем.
Юрий Богомолов: Я так понял, что и топ-менеджеры каналов сообразили наконец, что им не стоит выдумывать что-то такое. Людям нужен салат, обои музыкальные, подвижные, и более ничего в эту новогоднюю ночь, если на столе есть что-то, есть друзья, товарищи и так далее. В советское время, когда мы жили в ограниченном пространстве культурном, в жестком регламенте, когда Новый год казался светом в окошке, просветом, так скажем, в череде запрограммированных будней, тогда и появилась «Ирония судьбы...», а до этого «Карнавальная ночь». Обратите внимание, что «Карнавальная ночь» была связана с «оттепелью» непосредственно, то есть позволили немножко частного самоощущения для человека. И выплеснулась лирика, был некий карнавальный ее взрыв. А «Ирония судьбы...» была уже в середине «застоя», и тогда люди нырнули в лирику, причем достаточно глубокую, если иметь в виду стихи Пастернака, Цветаевой, Ахмадулиной и Евтушенко. И после такого рождественского, новогоднего формата никаких не было успехов по этой части. И уже в постсоветское время тоже не было.
Анна Качкаева: Поэтому телевизор забивает все хорошими голливудскими «Один дома» и так далее, потому что это рождественские истории.
Юрий Богомолов: Да, это рождественские истории. И я пришел к такой догадке, что рождественский формат – это особая штука, она возможна, когда под ногами есть какая-то почва, будь то социалистическая или буржуазная, причем более-менее твердая. И тогда на этой почве возможны всякие узоры в этом отношении. И тогда возможны искренние...
Анна Качкаева: ...вечные сказки, которые попадают.
Александр Мельман: Если идеологическая пустота, то и на телевизоре это будет отражаться.
Юрий Богомолов: Дело даже не в идеологической пустоте. У нас несколько дикая буржуазность, нецивилизованная.
Анна Качкаева: Потому что ни одна сказка не получается с этим богатым мужчиной, аферистом или не аферистом, продавщицей – все это высосано из пальца.
Юрий Богомолов: Вчера показали «На крючке». Это такая жирная рождественская история, которая заканчивается, естественно, свадьбой, но под водой. Браки заключаются не на небесах, а под водой.
Анна Качкаева: Амфор только не было.
Александр Мельман: Что же вы смотрите, Юрий Александрович?!
Юрий Богомолов: Я смотрю то, что мне положено смотреть.
Александр Мельман: Юрий Александрович, вы говорили сейчас о кино, что вам очень близко, и это отдельная тема. Но если мы говорим о новогодних «Огоньках», и вы говорите о том, что в советское время это было сделано как-то по-другому, я очень ностальгирующий человек, у меня есть каналы «Ностальгия» и «Ретро», и я с большим интересом сейчас смотрел «Огоньки» 83-го, 79-го и так далее. На основе того, что очень многие из нас в бывшей советской стране сейчас подвержены этому чувству, тогда это смотреть можно. Я вспоминаю, как это смотрелось тогда – это было очень тяжело смотреть уже тогда, в то время. Тем более что это было центральное телевидение, конкурировать было не с кем, то, что давали – пожалуйста, ешьте под «оливье» и смотрите. Вы говорите, что они поняли наконец, что ничего не нужно придумывать. А что же сразу после праздников руководители «больших» каналов бегут смотреть рейтинги новогодние? Почему же они делают на это ставки? Вы говорите, что не было никаких придумок, но мы же с вами помним, что было на РЕН ТВ...
Юрий Богомолов: Но когда это было! Лет 10 назад.
Александр Мельман: Это очень отдельные вещи, которые все-таки были, креатив иногда работал. Но в последние годы, действительно, отдельные вкрапления. Мы собираемся каждый Новый год по поводу мультяшек - Путина и Медведева...
Анна Качкаева: Которых не было в этом году.
Александр Мельман: И это тоже было по-своему интересно. Хотя я тоже удивлялся: а чего это мы придаем такой смысл тому, что нам показывали? Но все равно это было на фоне общего хотя бы что-то остренькое по-своему. А то, что фон, это понятно. И я хочу поблагодарить наше телевидение, не отказываясь от слов о том, что абсолютно не новая стилистика, за то, что они нам ничего практически не показали и дали многим людям, в том числе и мне, прочитать много и погулять много. Спасибо им за это.
Юрий Богомолов: У меня более радикальная идея в этом смысле. Конкуренция закончилась за зрителя в новогоднюю ночь. Они не бегут теперь, я думаю, потому что как в летний период им бы чем-нибудь заткнуть, так и новогоднюю ночь им чем-нибудь заткнуть.
Александр Мельман: Но ведь это только ночь, а если мы говорим о большой неделе...
Юрий Богомолов: Пока мы говорим только о ночи. У меня есть идея, которую я хотел бы предложить топ-менеджерам каналов: не мучиться и слиться в новогоднем экстазе в одно общенациональное шоу. Я бы им даже подарил название – «Обои-шоу».
Анна Качкаева: И тогда давайте уже радикально доведем эту мысль. Можно отменить президента. Потому что так много в этот раз вспоминали, кто читал, как читали, какие куранты включали, был Брежнев, Кириллов, Задорнов... все уже были. А можно вернуться к тому, когда никто не думал ни о генсеках, ни о дикторах и так далее. 5-минуточка – дайте красивые, и телевизор это может дать, планы страны. Почему мир дает на следующий день, как встречают во всем мире, от Лондона до островов Фиджи Новый год. Дайте красивую 5-минуточку страны, а потом – куранты в полночь и фейерверки. И будет просто замечательно.
Александр Мельман: Когда мы говорим, что наши два лидера уже надоели стране, и она разлюбила, по крайней мере, одного из них точно, то зачем их лишний раз подавать к «оливье»?..
Юрий Богомолов: Я думаю, что это надо сохранить, как и сохранить куранты. У нас есть опыт общенациональных шоу – это Парад Победы, «минута молчания», куранты и президент. Ну, пусть будет у нас и новогоднее шоу общенациональное. Тем более что эти люди, которые там мелькают, начинаешь переключать – и такое впечатление, что они вдогонку и впереди тебя бегут по каналам.
Александр Мельман: Но этого не будет никогда. Вы очень романтично настроены сегодня, и это радует.
Анна Качкаева: А почему? На национальных каналах можно попробовать, будет забавно – сольются в экстазе.
Александр Мельман: Они сливаются, когда встречаются с президентом три руководителя, но здесь...
Юрий Богомолов: Когда было несчастье с «Булгарией», все каналы рвались скорее сообщить об этом. Малахов рвал ленточку раньше Зеленского. И тогда было ощущение: ребята, ну что ж вы все время конкурируете на национальной трагедии?! Сделайте общую программу...
Александр Мельман: Нет, этого не будет.
Юрий Богомолов: Как не будет?! Если они делают общие шоу-парады, почему этого не сделать? Я понимаю, что все это нереально, но телеканалы будут изо всех сил дальше изображать свою ревность к другим каналам. Она есть в других моментах.
Александр Мельман: Если Дмитрий Анатольевич сейчас, к сожалению, не очень актуален, то правильно сделали, что... вот я его не слушал.
Юрий Богомолов: По-моему, как раз очень актуален, как и Путин.
Анна Качкаева: А вот мультяшек... как я понимаю, даже на уровне сценария не обсуждали частушки тандема. Меня очень многие люди спрашивали: ждали, а где же? Традиция уже, должны с бубном и барабаном выйти. Нет, не вышли. И как я понимаю, сценаристы даже не обсуждали. Что, говорят, неплохо, потому что на всякий случай решили не шутить. Видимо, тандем уже настолько неактуален, что даже на уровне сценария это не обсуждали. Я думаю, боялись шутить по поводу бандерлогов, презервативов, а второму уже вообще никаких шуток не осталось. А третья тема, говорят, что даже на уровне предыдущих мультов шутки по поводу Думы уходили на «Орбиту», а на Европейскую часть некоторые не пускали. Мы таких деталей могли и не заметить, но вот люди, имеющие отношение к процессу, говорят, что уже даже до этого дошло.
Юрий Богомолов: Я думаю, что было бы дико актуально, если бы воспроизвели старые куплеты и пляски. Это уже было бы так ернически по отношению...
Анна Качкаева: Видимо, поэтому и решили не ставить.
Александр Мельман: По поводу ерничества. На канале «Ностальгия» 27 декабря было показано выступление Бориса Николаевича Ельцина от 1991 года, интервью у него брал Сергей Медведев. Борис Николаевич тогда долго не появлялся после победы над путчем. И вот он появился. Вот что нужно посмотреть. Можно подходить к этому с иронией, но это было очень интересное, глубокое зрелище. Он говорил блистательно. Это был еще тот Ельцин, которого мы любили. Но вопрос в том, что он говорил, как он говорил. В конце он сказал: «Мы никогда не будем себе повышать зарплату...». Он имел в виду правительство. Это нужно смотреть сегодняшним и завтрашним лидерам. И можно было бы дать это в последнюю 5-минутку года.
Анна Качкаева: На самом деле довольно много любопытного было и на канале «24_DOC», где показали и киселевский фильм о президенте, и фильм «Первая Первая леди» Светы Сорокиной, с ее преамбулой, и на «Первом» была премьера, потому что у Раисы Максимовны юбилей, Медведева, хотя два очень разных фильма. И я даже не про ностальгию, а про то, как любопытно эти 10 и 20 лет смотреть... Подниекса фильм «Легко ли быть молодым?» на «24_DOC» показали, а потом все то поколение, которое через 10 и 20 лет кем и зачем стало.
Александр Мельман: Вот где возникают вторые и третьи смыслы.
Анна Качкаева: Возникают, но все-таки это не про новогоднюю ночь. И конечно, многие, как я понимаю, либо «оливье», либо милый междусобойчик на канале «Культура» с Бэлзой и Мацуевым, который многих устраивал, смотрели.
И давайте о том, что вас порадовало и что удивило. Оставим за скобками венский... Это всегда потрясающий уровень, классика, трансляция, телевизор там выступает телевизором, это вечно, это то, что «большое» телевидение должно делать, когда мир всему этому радуется. И что еще было в смысле премьер.
Юрий Богомолов: Я бы об одном предновогоднем подарке сказал – о ретроспективе чаплинских фильмов. Эти ленты так замечательно были оцифрованы, и была такая прекрасная картинка, я думаю, что Чаплин в оригинале не видел такого изображения, какое оказалось здесь. И от этого так заиграло все, потому что черно-белая пленка и черно-белое изображение дают фору цветным. Поэтому я всегда дико возмущаюсь по поводу страсти все раскрасить. И я подумал, что это интересная история того, как когда-то абсолютно массовое искусство поднялось до какой-то высоты в своем жанре и стало своего рода артхаусом. Сегодня это артхаус. Я не думаю, что массовый зритель пожелал бы смотреть.
Анна Качкаева: И еще похвалю «Культуру» за возвращение удивительного для меня ощущения, связанного с фольклорным и народным творчеством. Фестиваль, который показали в четырех сериях, масштабный, снятый, и все коллективы, которые только есть, и вся страна прошла в абсолютной страсти, таланте, энергии. Причем хорошо, что снимали зал из самих коллективов. Реакция тех, кто танцует и поет, на тех, кто выступает, она была особым ощущением. И оказалось, что в моем детстве было все время скучно и мучительно смотреть за этими «Радугами». Было навязанное ощущение. А здесь оказалось пиршеством красивым, и страна живая. И что это сохранено. Молодые люди поют, танцуют.
Юрий Богомолов: О навязанности. У меня возникло такое впечатление на следующий день с продолжением «Иронии судьбы...». «Первый» канал явно навязывает в качестве досугового развлечения и желает, наверное, сделать этот фильм таким же, как «Ирония судьбы...», ритуальным просмотром. А «Елки»!.. Это еще на порядок хуже. Но за что стоит «Первый» канал поблагодарить – замечательно то, что они столько гадости показывают и столько низости, я уж не говорю про выпуск программы «Пусть говорят»...
Александр Мельман: Где Волочкова и Басков?
Юрий Богомолов: ...когда Малахов на второй день нового года якобы внезапно нагрянул к Волочковой и увидел.
Анна Качкаева: Про это тоже надо сказать. Зачем это понадобилось делать?
Юрий Богомолов: И как в слюне восторга захлебывался сам Малахов по поводу этого. И я подумал в связи с этим о замечательном тренде. Малаховские программы, как и многие другие программы, - это уже «мягкое порно» на нашем телевидении. Но этот выпуск – это был «жесткий эксгибиционизм». Эта девушка страдает им уже, по-моему, довольно давно.
Анна Качкаева: А если считать, что в обрамлении был сериал «Брак по завещанию», который тоже очень специфически... Первая серия – это вообще история Энн Чапман. Короче, представление о морали и о ценностях, и во имя чего она все там делает, от лошадей до постели, совершенно не просматривается. И почему это показывают днем, в новогодние каникулы, я вообще не поняла.
Юрий Богомолов: Теперь они будут показывать уже вечером.
Александр Мельман: Вопрос о стиле и эстетике. Это то, за что нормальные люди уходят от телевизора, и давно уже ушли – из-за того, что совершенно не соответствует современной подаче, современному стилю. Тем не менее, Малахов работает на большую страну, он скажет. Но не будем обсуждать, потому что это вечная тема.
Юрий Александрович говорил о кинематографе, и я тоже хочу немножко сказать, как это все аукается. Показываются фильмы, например, перестроечного времени, и как это сейчас пересматривается. «Забытая мелодия для флейты», когда «мы не сеем, не пашем, не строим, мы гордимся общественным строем». «Берегись автомобиля» или «Курьер». Переход истории сюда – это очень актуально. Переставляются некие формы – и сразу мы попадаем в сегодняшнее время.
И я хотел сказать о «Большой разнице». Мне кажется, в отличие от новогоднего «Оливье» здесь она была сделана по-другому. Это можно пересматривать и смаковать, потому что отдельные сюжеты... Например, была сделана пародия на интернет-ролики. Я думаю, что большая Россия вообще не поняла, о чем идет речь. Ведь в чем задача телевидения. Государственный канал «Россия» в основном работает на большую, массовую аудиторию, и так ее себе представляет, и может быть, даже правильно представляет. Но Константин Эрнст на «Первом» хочет идти немножко впереди этого паровоза. И когда «Первый» канал не выполняет эту роль, это сразу режет, появляется какой-то диссонанс. А в «Большой разнице» присутствовал Интернет по полной программе, даже когда спорили, кто лучше – Надежда Бабкина или Надежда Кадышева, и все закончилось взглядом в поисковую систему про другую Надежду, которая голая. Или замечательно по поводу бадминтона. Это очень глубоко и очень иронично, очень точно.
Анна Качкаева: То, что актуально, - это точно.
Александр Мельман: Быстрота сатиры. Там все это присутствовало. Две эстетики показали на «Первом» канале в течение нескольких часов.
Анна Качкаева: Кстати, «НТВшники» тоже со своим Рождеством, там тоже были аллюзии и ассоциации с тем, как Новый год справляли раньше, и они элементы новогоднего «Огонька» включали, но с чуть-чуть свежими лицами, иной подачей. «НТВшники» сделали легенды центрального телевидения – уже был другой фон. И все равно было что выбрать. Я уж не говорю о том, как хорошо «Первый» канал вписал Парфенова в «Мир Диснея». То, как он представляет теперь проекты на «Первом» канале, - это отдельные телевизионные маленькие, эссеистические штучки перед просмотром мультфильма или фильма. Кстати, канал «Дисней» пошел полностью уже в полномасштабном, русскоязычном варианте – тоже очень любопытное и полезное, например, для молодых людей зрелище, потому что там много очень хороших сериалов.
Юрий Богомолов: А я бы отметил то, что «Первый» канал может использовать в качестве фигового листка в своей репутации – это сериал про Шерлока Холмса.
Анна Качкаева: Причем именно второй сезон, а не первый.
Юрий Богомолов: Вот это было действительно светлым пятном в новогоднем репертуаре.
Александр Мельман: Да, современная подача, как сделана картинка, но все равно ты смотришь и вспоминаешь «нашего» Шерлока Холмса – Ливанова...
Юрий Богомолов: «Шерлок Холмс» уже перестал быть чисто литературным произведением. И это не только ваши ощущения. Дело в том, что Шерлок Холмс стал игрой. Вы знаете, сколько было экранизаций? 452 штуки.
Александр Мельман: А лучшим стал наш Ливанов.
Анна Качкаева: Один из лучших.
Юрий Богомолов: Я нашего Шерлока Холмса тоже люблю, но это совсем другая игра. Это игра детства.
Анна Качкаева: А этот Шерлок Холмс абсолютно современный. 6-7 минут длящийся кадр, все, что с айфонами, айпадами, звуками – это просто игра...
Юрий Богомолов: А самое замечательное – там есть признание того, почему Шерлок Холмс так любит расследовать преступления, и даже преступления любит. Потому что скучно без них.
Александр Мельман: Какая-то движуха появляется.
Юрий Богомолов: Я подумал, что если бы Шерлок Холмс посмотрел наши сериалы детективные, он либо застрелился бы, либо умер от скуки. А так он в стену стреляет.
Александр Мельман: Я скажу о своих хороших впечатлениях. Как ни странно, мне понравился фильм «Ласковый май», который прошел по НТВ. Я с предубеждением его включил, ночной показ, и мне он очень понравился. Он такой ироничный, актуальный, он так неплохо показывает время 25-летней давности, мне было очень приятно.
Анна Качкаева: И я бы хотела, чтобы мы вспомнили про Рождество и про интервью патриарха, которое, на мой взгляд, было концептуальным. Если говорить о трансляциях, это тоже ритуальная часть телевизионной и новогодней, рождественской недели. Большой собор, собор поменьше, где про таинства крещения в очередной раз Владимир Владимирович сообщил. Это было вполне по-человечески, душевно. Дмитрий Анатольевич ничего не сказал, он только с помощью пресс-службы всех поздравил. А видели ли вы интервью патриарха Евгению Ревенко?
Александр Мельман: Я его слышал. Кстати, насчет трансляции. Там диктор даже забыл фамилию нашего президента Медведева, была большая пауза.
Анна Качкаева: Ну, это случается.
Юрий Богомолов: Я его очень хорошо понимаю, он в этот момент думал: не ошибиться бы, не назвать бы одного вместо другого.
Анна Качкаева: Очень может быть.
Александр Мельман: И такое уже было.
Анна Качкаева: Мне показалось, что интервью патриарха было сильно не рождественским, и как раз одно из немногих за эти 10 дней, которое актуально соотносилось с тем, что мы 10 дней назад все так бурно обсуждали.
Юрий Богомолов: Оно было пропагандистским, я бы так сказал.
Анна Качкаева: Власть от Бога – это главное.
Юрий Богомолов: Я наблюдаю за нашими клерикалами, и я при всем уважении к религиозным чувствам вдруг себя ловлю на том, что меня иерархи наши православные раздражают почти так же, как в свое время Юрий Жуков, то есть советские пропагандисты. Суслов редко выступал. Я вдруг вижу такую функциональную направленность...
Анна Качкаева: Конечно. Ревенко ему сложный вопрос с зонтиком стал подавать, когда улица выходит, вспомнил «Имя Россия». И наконец: «Как вы думаете, кто должен быть лидером страны?». И патриарх тоже очень хитро завернул ответ, сославшись на Никиту Михалкова, о том, что, конечно, президентом мог бы быть Александр Невский, который бы взял в премьеры Столыпина. И далее: с властью обычно не везет, только на уровне ДЕЗов. Что меня тоже очень порадовало.
Александр Мельман: Да, пропаганда, но пропаганда пропаганде рознь. Бывает такая и такая. В данном случае то, что сказал патриарх, мне было интересно, я хотел бы понять, вчитаться в эти смыслы, что-то разгадать. Кстати, как и Отец Всеволод Чаплин, который тоже замутил сильную воду...
Анна Качкаева: Патриарх Кирилл предложил вам и многим тем, кто сейчас ищет площадки для переговоров, храмы. И сказал, что господин Витте когда-то предлагал царю собираться в храмах интеллигенции попить чайку. Ровно то же самое патриарх предлагает сейчас делать интеллигенции православной. И обсуждать. «И может быть, тогда не будет улицы», - сказал нам патриарх.
Александр Мельман: Примерно то же самое, но другими словами сказала Ксения Собчак на митинге на проспекте Сахарова. То есть это общий тренд.
Анна Качкаева: Красиво завернули: патриарх и Собчак, которая порвала... Вы же не видели этого зрелища. Колготки она рвала на «Дожде» за Путина.
Юрий Богомолов: И тоже рифмуется с этим заявление Баскова у Волочковой. «Я без чая не кончаю», - сказал он.
Анна Качкаева: Николай пишет: «Повторяли концерт Пугачевой. Поражает то, как это все вульгарно выглядит на экране, сколько вульгарности в жизни человека, а на сцене она так божественно талантлива». Пугачевой было немыслимо на НТВ во всех вариантах!
Юрий Богомолов: Была и Ваенга, и было любопытно сравнить эти два образа. А особенно когда были старые записи Пугачевой, тут выяснилось и противопоставление, и параллели. Пугачева была героиней тех лет в основном, а сейчас из нее выкачивают ее личную жизнь.
Александр Мельман: Ну, она и не против. И я вчера с большим удовольствием посмотрел «Песни года» лучшие. Советские «Песни года» - это просто замечательно! Смотришь и плачешь о стране, которую мы потеряли. Дураки мы, что потеряли такую замечательную страну. Я говорю о неких чувствах, которые я ощущал, смотря лучшее, то, что называлось советской культурой, пусть в советской песне, но это было просто замечательно на фоне того, что мы имеем сейчас.
Анна Качкаева: Юрий Александрович, кому хочется ностальгировать, пусть они ностальгируют. Каналам надо посоветовать, чтобы они искренне согласились, что это фон, обои, и как-то перестали мучиться и, может быть, сделали полегче это все. Дальше вопрос: останется президент или не останется около курантов? Наверное, все-таки останется. Может быть, его отменить, но точно никто не отменит «Иронию судьбы...», это факт.
Со мной в студии - телевизионные обозреватели Юрий Богомолов («Российская газета») и Александр Мельман («Московский комсомолец»).
Давайте начнем все-таки с новогодней ночи, потом постепенно перейдем к премьерам, к Рождеству и к каким-то неожиданностям, на которые вы, может быть, обратили внимание. Поскольку Татьяна Лазарева призывала сетевых граждан не смотреть президента, устроить ему обструкцию, я через день в «Facebook» провела мини-опрос. И из 40 человек, кто заходил в «Facebook», выяснилось, что не так уж все последовали этому совету. Хотя только треть из написавших мне все-таки подглядывали за президентом. Там были разные ответы: кто-то подглядывал и выключил, что-то выключил звук и дождался курантов, кто-то посмотрел, если он не был в России, болгарского президента. Я не знала, что в Болгарии тоже по телевизору поздравляют. И так далее. А вы как, под президента встретили Новый год или без него?
Юрий Богомолов: Мне показалось это детской забавой со стороны Тани Лазаревой, при всем моем к ней уважении. И я в силу своего возраста не воспринял этот совет как руководство к действию. Не могу сказать, что я внимательно слушал все, что желает нам президент...
Анна Качкаева: Да ничего особенного и не желал.
Юрий Богомолов: Все мы заранее знаем. Но его послушал, посмотрел за его мимикой, жестами.
Александр Мельман: А мне совет Тани очень понравился. Правда, я не смог ему в полной мере последовать. Я не смотрел послание президента, но по другой причине.
Анна Качкаева: Не послание, а поздравление.
Александр Мельман: Но Таня же просила таким образом послать нам всем этих товарищей, которые нас поздравляют. И по-своему она права. Но я за полчаса до Нового года включил телевизор, и то, что я там увидел, меня просто поразило. Мне реально стало плохо, просто физически. Может быть, я такой тонкий и чувствительный, но мне стало плохо. Я пошел в другую комнату, лег и не встал даже к бою курантов. Встал только через полчаса, включил канал «Культура», хотя тоже был не в восторге. Увидев Цискаридзе в пачке, мне стало немножко получше.
Анна Качкаева: А что ж вы увидели-то?
Александр Мельман: То, что я увидел на главных каналах – на «Первом», на «России», с точки зрения эстетики, стилистики, сегодняшнего, я думаю, уже нового времени – абсолютно непопадание, несовпадение той эстетики, которую нам показали, которая была записана до всех перемен... Опять же я могу сомневаться в себе и подумать: ну, может быть, это для меня перемены и для таких немногих, как я, но нас набралось 100 тысяч, все равно не так много, а для «большой» России это не нужно.
Анна Качкаева: «Оливье-шоу»?
Александр Мельман: И «Оливье-шоу», и то, что на «России». Я ожидал больше, естественно, от «Первого», но я увидел, что и «Первый», который старается быть на волне какой-то современной подачи... В данном случае мы говорим только о Новом годе. Потому что когда была «Большая разница» 1 января – это отдельный разговор, это была другая программа. А вот то, что я посмотрел... ну, «Карнавальная ночь» Эльдара Александровича Рязанова, которую мы посмотрели в очередной раз. И как будто руководил всем этим товарищ Огурцов. Абсолютная несовместимость с тем, что чувствую я, может быть, вы, Юрий Александрович, с тем, что происходило на телевидении.
Анна Качкаева: Это правда. Поэтому очень многие люди, которые ночью переговаривались и потом обсуждали, кто-то с «Дождем» остался, хотя тоже не очень был доволен и вернувшимся «Гражданином поэтом», и Собчак, которая рвала за Путина колготки, и шутками Быкова. Хотя была замечательная Наташа Васильева, пресс-секретарь суда, с которой начался проект «Поэт и гражданин».
Александр Мельман: По крайней мере, это отличалось от всего того...
Анна Качкаева: Да, отличалось. И вроде как по-домашнему выпивали за Новый год. Вы, наверное, правы, что эстетически оно не попадало, но очень многие мне потом сказали, что после «Иронии судьбы...» тоже телевизор выключили или ушли на «Культуру», или на «Дождь», или на радиостанции и музыку, или вообще остались без телевизора. В общем, разнообразие встречающих нынче Новый год, на мой взгляд, гораздо большим стало, чем в предыдущие.
Юрий Богомолов: А я смотрел, мне не было плохо. Моя семья сидела рядом, дети, внуки. Я поглядывал на телевизор. И я подумал: а чего мы хотим от телевизора?
Александр Мельман: То, что фоновое телевидение, мы понимаем.
Юрий Богомолов: Я так понял, что и топ-менеджеры каналов сообразили наконец, что им не стоит выдумывать что-то такое. Людям нужен салат, обои музыкальные, подвижные, и более ничего в эту новогоднюю ночь, если на столе есть что-то, есть друзья, товарищи и так далее. В советское время, когда мы жили в ограниченном пространстве культурном, в жестком регламенте, когда Новый год казался светом в окошке, просветом, так скажем, в череде запрограммированных будней, тогда и появилась «Ирония судьбы...», а до этого «Карнавальная ночь». Обратите внимание, что «Карнавальная ночь» была связана с «оттепелью» непосредственно, то есть позволили немножко частного самоощущения для человека. И выплеснулась лирика, был некий карнавальный ее взрыв. А «Ирония судьбы...» была уже в середине «застоя», и тогда люди нырнули в лирику, причем достаточно глубокую, если иметь в виду стихи Пастернака, Цветаевой, Ахмадулиной и Евтушенко. И после такого рождественского, новогоднего формата никаких не было успехов по этой части. И уже в постсоветское время тоже не было.
Анна Качкаева: Поэтому телевизор забивает все хорошими голливудскими «Один дома» и так далее, потому что это рождественские истории.
Юрий Богомолов: Да, это рождественские истории. И я пришел к такой догадке, что рождественский формат – это особая штука, она возможна, когда под ногами есть какая-то почва, будь то социалистическая или буржуазная, причем более-менее твердая. И тогда на этой почве возможны всякие узоры в этом отношении. И тогда возможны искренние...
Анна Качкаева: ...вечные сказки, которые попадают.
Александр Мельман: Если идеологическая пустота, то и на телевизоре это будет отражаться.
Юрий Богомолов: Дело даже не в идеологической пустоте. У нас несколько дикая буржуазность, нецивилизованная.
Анна Качкаева: Потому что ни одна сказка не получается с этим богатым мужчиной, аферистом или не аферистом, продавщицей – все это высосано из пальца.
Юрий Богомолов: Вчера показали «На крючке». Это такая жирная рождественская история, которая заканчивается, естественно, свадьбой, но под водой. Браки заключаются не на небесах, а под водой.
Анна Качкаева: Амфор только не было.
Александр Мельман: Что же вы смотрите, Юрий Александрович?!
Юрий Богомолов: Я смотрю то, что мне положено смотреть.
Александр Мельман: Юрий Александрович, вы говорили сейчас о кино, что вам очень близко, и это отдельная тема. Но если мы говорим о новогодних «Огоньках», и вы говорите о том, что в советское время это было сделано как-то по-другому, я очень ностальгирующий человек, у меня есть каналы «Ностальгия» и «Ретро», и я с большим интересом сейчас смотрел «Огоньки» 83-го, 79-го и так далее. На основе того, что очень многие из нас в бывшей советской стране сейчас подвержены этому чувству, тогда это смотреть можно. Я вспоминаю, как это смотрелось тогда – это было очень тяжело смотреть уже тогда, в то время. Тем более что это было центральное телевидение, конкурировать было не с кем, то, что давали – пожалуйста, ешьте под «оливье» и смотрите. Вы говорите, что они поняли наконец, что ничего не нужно придумывать. А что же сразу после праздников руководители «больших» каналов бегут смотреть рейтинги новогодние? Почему же они делают на это ставки? Вы говорите, что не было никаких придумок, но мы же с вами помним, что было на РЕН ТВ...
Юрий Богомолов: Но когда это было! Лет 10 назад.
Александр Мельман: Это очень отдельные вещи, которые все-таки были, креатив иногда работал. Но в последние годы, действительно, отдельные вкрапления. Мы собираемся каждый Новый год по поводу мультяшек - Путина и Медведева...
Анна Качкаева: Которых не было в этом году.
Александр Мельман: И это тоже было по-своему интересно. Хотя я тоже удивлялся: а чего это мы придаем такой смысл тому, что нам показывали? Но все равно это было на фоне общего хотя бы что-то остренькое по-своему. А то, что фон, это понятно. И я хочу поблагодарить наше телевидение, не отказываясь от слов о том, что абсолютно не новая стилистика, за то, что они нам ничего практически не показали и дали многим людям, в том числе и мне, прочитать много и погулять много. Спасибо им за это.
Юрий Богомолов: У меня более радикальная идея в этом смысле. Конкуренция закончилась за зрителя в новогоднюю ночь. Они не бегут теперь, я думаю, потому что как в летний период им бы чем-нибудь заткнуть, так и новогоднюю ночь им чем-нибудь заткнуть.
Александр Мельман: Но ведь это только ночь, а если мы говорим о большой неделе...
Юрий Богомолов: Пока мы говорим только о ночи. У меня есть идея, которую я хотел бы предложить топ-менеджерам каналов: не мучиться и слиться в новогоднем экстазе в одно общенациональное шоу. Я бы им даже подарил название – «Обои-шоу».
Анна Качкаева: И тогда давайте уже радикально доведем эту мысль. Можно отменить президента. Потому что так много в этот раз вспоминали, кто читал, как читали, какие куранты включали, был Брежнев, Кириллов, Задорнов... все уже были. А можно вернуться к тому, когда никто не думал ни о генсеках, ни о дикторах и так далее. 5-минуточка – дайте красивые, и телевизор это может дать, планы страны. Почему мир дает на следующий день, как встречают во всем мире, от Лондона до островов Фиджи Новый год. Дайте красивую 5-минуточку страны, а потом – куранты в полночь и фейерверки. И будет просто замечательно.
Александр Мельман: Когда мы говорим, что наши два лидера уже надоели стране, и она разлюбила, по крайней мере, одного из них точно, то зачем их лишний раз подавать к «оливье»?..
Юрий Богомолов: Я думаю, что это надо сохранить, как и сохранить куранты. У нас есть опыт общенациональных шоу – это Парад Победы, «минута молчания», куранты и президент. Ну, пусть будет у нас и новогоднее шоу общенациональное. Тем более что эти люди, которые там мелькают, начинаешь переключать – и такое впечатление, что они вдогонку и впереди тебя бегут по каналам.
Александр Мельман: Но этого не будет никогда. Вы очень романтично настроены сегодня, и это радует.
Анна Качкаева: А почему? На национальных каналах можно попробовать, будет забавно – сольются в экстазе.
Александр Мельман: Они сливаются, когда встречаются с президентом три руководителя, но здесь...
Юрий Богомолов: Когда было несчастье с «Булгарией», все каналы рвались скорее сообщить об этом. Малахов рвал ленточку раньше Зеленского. И тогда было ощущение: ребята, ну что ж вы все время конкурируете на национальной трагедии?! Сделайте общую программу...
Александр Мельман: Нет, этого не будет.
Юрий Богомолов: Как не будет?! Если они делают общие шоу-парады, почему этого не сделать? Я понимаю, что все это нереально, но телеканалы будут изо всех сил дальше изображать свою ревность к другим каналам. Она есть в других моментах.
Александр Мельман: Если Дмитрий Анатольевич сейчас, к сожалению, не очень актуален, то правильно сделали, что... вот я его не слушал.
Юрий Богомолов: По-моему, как раз очень актуален, как и Путин.
Анна Качкаева: А вот мультяшек... как я понимаю, даже на уровне сценария не обсуждали частушки тандема. Меня очень многие люди спрашивали: ждали, а где же? Традиция уже, должны с бубном и барабаном выйти. Нет, не вышли. И как я понимаю, сценаристы даже не обсуждали. Что, говорят, неплохо, потому что на всякий случай решили не шутить. Видимо, тандем уже настолько неактуален, что даже на уровне сценария это не обсуждали. Я думаю, боялись шутить по поводу бандерлогов, презервативов, а второму уже вообще никаких шуток не осталось. А третья тема, говорят, что даже на уровне предыдущих мультов шутки по поводу Думы уходили на «Орбиту», а на Европейскую часть некоторые не пускали. Мы таких деталей могли и не заметить, но вот люди, имеющие отношение к процессу, говорят, что уже даже до этого дошло.
Юрий Богомолов: Я думаю, что было бы дико актуально, если бы воспроизвели старые куплеты и пляски. Это уже было бы так ернически по отношению...
Анна Качкаева: Видимо, поэтому и решили не ставить.
Александр Мельман: По поводу ерничества. На канале «Ностальгия» 27 декабря было показано выступление Бориса Николаевича Ельцина от 1991 года, интервью у него брал Сергей Медведев. Борис Николаевич тогда долго не появлялся после победы над путчем. И вот он появился. Вот что нужно посмотреть. Можно подходить к этому с иронией, но это было очень интересное, глубокое зрелище. Он говорил блистательно. Это был еще тот Ельцин, которого мы любили. Но вопрос в том, что он говорил, как он говорил. В конце он сказал: «Мы никогда не будем себе повышать зарплату...». Он имел в виду правительство. Это нужно смотреть сегодняшним и завтрашним лидерам. И можно было бы дать это в последнюю 5-минутку года.
Анна Качкаева: На самом деле довольно много любопытного было и на канале «24_DOC», где показали и киселевский фильм о президенте, и фильм «Первая Первая леди» Светы Сорокиной, с ее преамбулой, и на «Первом» была премьера, потому что у Раисы Максимовны юбилей, Медведева, хотя два очень разных фильма. И я даже не про ностальгию, а про то, как любопытно эти 10 и 20 лет смотреть... Подниекса фильм «Легко ли быть молодым?» на «24_DOC» показали, а потом все то поколение, которое через 10 и 20 лет кем и зачем стало.
Александр Мельман: Вот где возникают вторые и третьи смыслы.
Анна Качкаева: Возникают, но все-таки это не про новогоднюю ночь. И конечно, многие, как я понимаю, либо «оливье», либо милый междусобойчик на канале «Культура» с Бэлзой и Мацуевым, который многих устраивал, смотрели.
И давайте о том, что вас порадовало и что удивило. Оставим за скобками венский... Это всегда потрясающий уровень, классика, трансляция, телевизор там выступает телевизором, это вечно, это то, что «большое» телевидение должно делать, когда мир всему этому радуется. И что еще было в смысле премьер.
Юрий Богомолов: Я бы об одном предновогоднем подарке сказал – о ретроспективе чаплинских фильмов. Эти ленты так замечательно были оцифрованы, и была такая прекрасная картинка, я думаю, что Чаплин в оригинале не видел такого изображения, какое оказалось здесь. И от этого так заиграло все, потому что черно-белая пленка и черно-белое изображение дают фору цветным. Поэтому я всегда дико возмущаюсь по поводу страсти все раскрасить. И я подумал, что это интересная история того, как когда-то абсолютно массовое искусство поднялось до какой-то высоты в своем жанре и стало своего рода артхаусом. Сегодня это артхаус. Я не думаю, что массовый зритель пожелал бы смотреть.
Анна Качкаева: И еще похвалю «Культуру» за возвращение удивительного для меня ощущения, связанного с фольклорным и народным творчеством. Фестиваль, который показали в четырех сериях, масштабный, снятый, и все коллективы, которые только есть, и вся страна прошла в абсолютной страсти, таланте, энергии. Причем хорошо, что снимали зал из самих коллективов. Реакция тех, кто танцует и поет, на тех, кто выступает, она была особым ощущением. И оказалось, что в моем детстве было все время скучно и мучительно смотреть за этими «Радугами». Было навязанное ощущение. А здесь оказалось пиршеством красивым, и страна живая. И что это сохранено. Молодые люди поют, танцуют.
Юрий Богомолов: О навязанности. У меня возникло такое впечатление на следующий день с продолжением «Иронии судьбы...». «Первый» канал явно навязывает в качестве досугового развлечения и желает, наверное, сделать этот фильм таким же, как «Ирония судьбы...», ритуальным просмотром. А «Елки»!.. Это еще на порядок хуже. Но за что стоит «Первый» канал поблагодарить – замечательно то, что они столько гадости показывают и столько низости, я уж не говорю про выпуск программы «Пусть говорят»...
Александр Мельман: Где Волочкова и Басков?
Юрий Богомолов: ...когда Малахов на второй день нового года якобы внезапно нагрянул к Волочковой и увидел.
Анна Качкаева: Про это тоже надо сказать. Зачем это понадобилось делать?
Юрий Богомолов: И как в слюне восторга захлебывался сам Малахов по поводу этого. И я подумал в связи с этим о замечательном тренде. Малаховские программы, как и многие другие программы, - это уже «мягкое порно» на нашем телевидении. Но этот выпуск – это был «жесткий эксгибиционизм». Эта девушка страдает им уже, по-моему, довольно давно.
Анна Качкаева: А если считать, что в обрамлении был сериал «Брак по завещанию», который тоже очень специфически... Первая серия – это вообще история Энн Чапман. Короче, представление о морали и о ценностях, и во имя чего она все там делает, от лошадей до постели, совершенно не просматривается. И почему это показывают днем, в новогодние каникулы, я вообще не поняла.
Юрий Богомолов: Теперь они будут показывать уже вечером.
Александр Мельман: Вопрос о стиле и эстетике. Это то, за что нормальные люди уходят от телевизора, и давно уже ушли – из-за того, что совершенно не соответствует современной подаче, современному стилю. Тем не менее, Малахов работает на большую страну, он скажет. Но не будем обсуждать, потому что это вечная тема.
Юрий Александрович говорил о кинематографе, и я тоже хочу немножко сказать, как это все аукается. Показываются фильмы, например, перестроечного времени, и как это сейчас пересматривается. «Забытая мелодия для флейты», когда «мы не сеем, не пашем, не строим, мы гордимся общественным строем». «Берегись автомобиля» или «Курьер». Переход истории сюда – это очень актуально. Переставляются некие формы – и сразу мы попадаем в сегодняшнее время.
И я хотел сказать о «Большой разнице». Мне кажется, в отличие от новогоднего «Оливье» здесь она была сделана по-другому. Это можно пересматривать и смаковать, потому что отдельные сюжеты... Например, была сделана пародия на интернет-ролики. Я думаю, что большая Россия вообще не поняла, о чем идет речь. Ведь в чем задача телевидения. Государственный канал «Россия» в основном работает на большую, массовую аудиторию, и так ее себе представляет, и может быть, даже правильно представляет. Но Константин Эрнст на «Первом» хочет идти немножко впереди этого паровоза. И когда «Первый» канал не выполняет эту роль, это сразу режет, появляется какой-то диссонанс. А в «Большой разнице» присутствовал Интернет по полной программе, даже когда спорили, кто лучше – Надежда Бабкина или Надежда Кадышева, и все закончилось взглядом в поисковую систему про другую Надежду, которая голая. Или замечательно по поводу бадминтона. Это очень глубоко и очень иронично, очень точно.
Анна Качкаева: То, что актуально, - это точно.
Александр Мельман: Быстрота сатиры. Там все это присутствовало. Две эстетики показали на «Первом» канале в течение нескольких часов.
Анна Качкаева: Кстати, «НТВшники» тоже со своим Рождеством, там тоже были аллюзии и ассоциации с тем, как Новый год справляли раньше, и они элементы новогоднего «Огонька» включали, но с чуть-чуть свежими лицами, иной подачей. «НТВшники» сделали легенды центрального телевидения – уже был другой фон. И все равно было что выбрать. Я уж не говорю о том, как хорошо «Первый» канал вписал Парфенова в «Мир Диснея». То, как он представляет теперь проекты на «Первом» канале, - это отдельные телевизионные маленькие, эссеистические штучки перед просмотром мультфильма или фильма. Кстати, канал «Дисней» пошел полностью уже в полномасштабном, русскоязычном варианте – тоже очень любопытное и полезное, например, для молодых людей зрелище, потому что там много очень хороших сериалов.
Юрий Богомолов: А я бы отметил то, что «Первый» канал может использовать в качестве фигового листка в своей репутации – это сериал про Шерлока Холмса.
Анна Качкаева: Причем именно второй сезон, а не первый.
Юрий Богомолов: Вот это было действительно светлым пятном в новогоднем репертуаре.
Александр Мельман: Да, современная подача, как сделана картинка, но все равно ты смотришь и вспоминаешь «нашего» Шерлока Холмса – Ливанова...
Юрий Богомолов: «Шерлок Холмс» уже перестал быть чисто литературным произведением. И это не только ваши ощущения. Дело в том, что Шерлок Холмс стал игрой. Вы знаете, сколько было экранизаций? 452 штуки.
Александр Мельман: А лучшим стал наш Ливанов.
Анна Качкаева: Один из лучших.
Юрий Богомолов: Я нашего Шерлока Холмса тоже люблю, но это совсем другая игра. Это игра детства.
Анна Качкаева: А этот Шерлок Холмс абсолютно современный. 6-7 минут длящийся кадр, все, что с айфонами, айпадами, звуками – это просто игра...
Юрий Богомолов: А самое замечательное – там есть признание того, почему Шерлок Холмс так любит расследовать преступления, и даже преступления любит. Потому что скучно без них.
Александр Мельман: Какая-то движуха появляется.
Юрий Богомолов: Я подумал, что если бы Шерлок Холмс посмотрел наши сериалы детективные, он либо застрелился бы, либо умер от скуки. А так он в стену стреляет.
Александр Мельман: Я скажу о своих хороших впечатлениях. Как ни странно, мне понравился фильм «Ласковый май», который прошел по НТВ. Я с предубеждением его включил, ночной показ, и мне он очень понравился. Он такой ироничный, актуальный, он так неплохо показывает время 25-летней давности, мне было очень приятно.
Анна Качкаева: И я бы хотела, чтобы мы вспомнили про Рождество и про интервью патриарха, которое, на мой взгляд, было концептуальным. Если говорить о трансляциях, это тоже ритуальная часть телевизионной и новогодней, рождественской недели. Большой собор, собор поменьше, где про таинства крещения в очередной раз Владимир Владимирович сообщил. Это было вполне по-человечески, душевно. Дмитрий Анатольевич ничего не сказал, он только с помощью пресс-службы всех поздравил. А видели ли вы интервью патриарха Евгению Ревенко?
Александр Мельман: Я его слышал. Кстати, насчет трансляции. Там диктор даже забыл фамилию нашего президента Медведева, была большая пауза.
Анна Качкаева: Ну, это случается.
Юрий Богомолов: Я его очень хорошо понимаю, он в этот момент думал: не ошибиться бы, не назвать бы одного вместо другого.
Анна Качкаева: Очень может быть.
Александр Мельман: И такое уже было.
Анна Качкаева: Мне показалось, что интервью патриарха было сильно не рождественским, и как раз одно из немногих за эти 10 дней, которое актуально соотносилось с тем, что мы 10 дней назад все так бурно обсуждали.
Юрий Богомолов: Оно было пропагандистским, я бы так сказал.
Анна Качкаева: Власть от Бога – это главное.
Юрий Богомолов: Я наблюдаю за нашими клерикалами, и я при всем уважении к религиозным чувствам вдруг себя ловлю на том, что меня иерархи наши православные раздражают почти так же, как в свое время Юрий Жуков, то есть советские пропагандисты. Суслов редко выступал. Я вдруг вижу такую функциональную направленность...
Анна Качкаева: Конечно. Ревенко ему сложный вопрос с зонтиком стал подавать, когда улица выходит, вспомнил «Имя Россия». И наконец: «Как вы думаете, кто должен быть лидером страны?». И патриарх тоже очень хитро завернул ответ, сославшись на Никиту Михалкова, о том, что, конечно, президентом мог бы быть Александр Невский, который бы взял в премьеры Столыпина. И далее: с властью обычно не везет, только на уровне ДЕЗов. Что меня тоже очень порадовало.
Александр Мельман: Да, пропаганда, но пропаганда пропаганде рознь. Бывает такая и такая. В данном случае то, что сказал патриарх, мне было интересно, я хотел бы понять, вчитаться в эти смыслы, что-то разгадать. Кстати, как и Отец Всеволод Чаплин, который тоже замутил сильную воду...
Анна Качкаева: Патриарх Кирилл предложил вам и многим тем, кто сейчас ищет площадки для переговоров, храмы. И сказал, что господин Витте когда-то предлагал царю собираться в храмах интеллигенции попить чайку. Ровно то же самое патриарх предлагает сейчас делать интеллигенции православной. И обсуждать. «И может быть, тогда не будет улицы», - сказал нам патриарх.
Александр Мельман: Примерно то же самое, но другими словами сказала Ксения Собчак на митинге на проспекте Сахарова. То есть это общий тренд.
Анна Качкаева: Красиво завернули: патриарх и Собчак, которая порвала... Вы же не видели этого зрелища. Колготки она рвала на «Дожде» за Путина.
Юрий Богомолов: И тоже рифмуется с этим заявление Баскова у Волочковой. «Я без чая не кончаю», - сказал он.
Анна Качкаева: Николай пишет: «Повторяли концерт Пугачевой. Поражает то, как это все вульгарно выглядит на экране, сколько вульгарности в жизни человека, а на сцене она так божественно талантлива». Пугачевой было немыслимо на НТВ во всех вариантах!
Юрий Богомолов: Была и Ваенга, и было любопытно сравнить эти два образа. А особенно когда были старые записи Пугачевой, тут выяснилось и противопоставление, и параллели. Пугачева была героиней тех лет в основном, а сейчас из нее выкачивают ее личную жизнь.
Александр Мельман: Ну, она и не против. И я вчера с большим удовольствием посмотрел «Песни года» лучшие. Советские «Песни года» - это просто замечательно! Смотришь и плачешь о стране, которую мы потеряли. Дураки мы, что потеряли такую замечательную страну. Я говорю о неких чувствах, которые я ощущал, смотря лучшее, то, что называлось советской культурой, пусть в советской песне, но это было просто замечательно на фоне того, что мы имеем сейчас.
Анна Качкаева: Юрий Александрович, кому хочется ностальгировать, пусть они ностальгируют. Каналам надо посоветовать, чтобы они искренне согласились, что это фон, обои, и как-то перестали мучиться и, может быть, сделали полегче это все. Дальше вопрос: останется президент или не останется около курантов? Наверное, все-таки останется. Может быть, его отменить, но точно никто не отменит «Иронию судьбы...», это факт.
