Ссылки для упрощенного доступа

Политолог Святослав Каспэ – о Путине и непредсказуемости


На митинге "За честные выборы" на проспекте Сахарова в Москве
На митинге "За честные выборы" на проспекте Сахарова в Москве
Можно ли прогнозировать развитие политической ситуации в России в ближайшее время? Возможно ли изменение стратегии Владимира Путина? Насколько вероятны переговоры между властью и оппозицией? Этот круг вопросов обозреватель Радио Свобода обсудил с московским политологом, главным редактором журнала "Полития" Святославом Каспэ.

- Если подразумевать под властью и оппозицией консолидированные и структурированные силы, противостоящие друг другу, а под переговорами - прямой диалог между ними, возможно даже публичный, то это вряд ли возможно. Потому, кстати, что обе стороны не структурированы и не консолидированы. Если под властью понимать исключительно Путина, то он, конечно, в таких переговорах участвовать не будет. Если не Путина, тогда непонятно, кого. Возможно другое: ряд встреч, консультаций, разговоров, обмена мнениями между теми или иными фигурантами двух лагерей. При этом следует иметь в виду, что есть люди, которые находятся между двумя лагерями, типа Прохорова. Это все уже происходит в непубличном формате, но может приносить ограниченную пользу, ограниченные результаты.

Главная польза, наверное, в том, что стороны начнут лучше представлять себе друг друга. Условно говоря, оппозиция плохо представляет себе, как устроена, как функционирует нынешняя власть. Но еще хуже, что власть совершенно не представляет себе портрет оппозиции, характер начавшихся социальных движений. Об этом лучше всего говорит вся эта болтовня о том, что митинги оппозиции проплачены из-за рубежа. Это полная ерунда, ясная любому, кто в этих митингах участвует, и оскорбительная для него.

- Если я предположу, что Владимиру Путину с его стилем и представлениями о политике никакие переговоры ни с кем не нужны, поскольку он действует всегда с позиции силы, я ошибусь или нет?

- Почти нет. Трудно определить, в чем состоят объективные интересы Владимира Путина, как они соотносятся с его субъективными представлениями о своих интересах. Вот что для него эти переговоры трудно представимы - это совершенно верно. Потому что, собственно, опыта такого рода политики у него нет. Я полагаю, что сейчас он нуждается в срочном его приобретении. Но считает ли так сам Путин? Не думаю.

- Вы считаете, что политическая ситуация коренным образом изменилась?

- Еще не коренным, но необратимым образом. В стране произошло то, что Рональд Инглхарт называл постматериальным сдвигом, по крайней мере, в крупных городах. Это радикально меняет характер политики. И, поскольку предельной задачей каждого политика является выживание и самосохранение, то эту перемену надо учитывать.

- Можно ли предположить, что власть в лице Владимира Путина и его клана будет действовать прежними способами, он наберет в первом туре 60 процентов голосов, а потом закатает под асфальт недовольных?

- Насчет "закатает под асфальт" я не знаю. Все остальное вполне возможно, но мне кажется, что объективным и долгосрочным интересам политического самосохранения Владимира Путина и правящей группы этот сценарий противоречит в наибольшей степени. Потому что результатом станет взрыв недовольства, причем охватывающий уже далеко не только продвинутые группы, а и гораздо более широкие слои. Взрыв недовольства, по своим масштабам и интенсивности в десятки раз превосходящий то, что мы наблюдаем сегодня.

- Когда Путин говорит о невозможности переговоров с оппозицией, он прямо дает понять, что вести переговоры не с кем. В оппозиционном - в широком понятии этого слова - сообществе наблюдаются сейчас попытки формулирования какой-то общей программы действий, платформы. Возможно ли, скажем, к мартовским выборам формирование отчетливо структурированного политического образования, которое могло бы представлять оппозиционные силы?

- Путину действительно не с кем разговаривать. Хотя когда он делает вид, что не знает, например, кто такой Навальный, я сильно сомневаюсь, что это так. Природа нынешнего протеста такова, что он не может консолидироваться вокруг внятной, ясной политической программы ни к марту, ни, думаю, к более поздним срокам. Единственное, что объединяет участников протеста (если не говорить о профессиональных оппозиционерах, у каждого из которых свои интересы, свои "пунктики") - это такое неструктурируемое требование "перестаньте над нами издеваться". Развернуть это в программу, например, институциональных преобразований практически невозможно. И это на самом деле не очень хорошо, потому что тем самым предмет для переговоров размывается, а взаимная радикализация позиций делается практически неизбежной. Одна оговорка: при некоторых условиях, довольно маловероятных, может произойти консолидация значительной части протестного электората вокруг фигуры Прохорова, но это требует тонкой и умной работы со стороны его самого и его избирательного штаба. Пока недолгий опыт участия Прохорова в публичной политике скорее снижает вероятность такого сценария, хотя все бывает.

- Опыт революций конца 80-х - начала 90-х годов в странах бывшего восточного блока напоминает нам о формировании единого гражданского движения либо на базе структурированного профсоюза, как это было в Польше с "Солидарностью", либо на основе какого-нибудь "гражданского фронта", форума "Общественность против насилия" и так далее. Второй вариант - более хаотичное развитие событий по примеру того, что происходило в некоторых арабских странах в минувшем году, происходит еще и сейчас. Россия каким-то из этих сценариев может последовать?

- Не повторяются такие сценарии. Скептически отношусь к подобного рода параллелям: слишком разные контексты, слишком разные условия. Можно было бы, например, вспомнить еще и гораздо более близкие нам сюжеты - с нашей перестройкой, например, но и тут общество кардинально другое.

- Что сбивает всех с толку? Есть какой-то предсказуемый сценарий развития событий или нет?

- Степень неопределенности ситуации чрезвычайно велика. Дело даже не в том, что дезориентированы наблюдатели, которые не полностью информированы, как, например, я, вы и все остальные, кто берется комментировать. Дело в том, что никакой внятной системы координат нет. Все принимают решения ситуативно, спонтанно, причем решения эти могут представлять собой радикальный пересмотр тех позиций, которые ранее заявлялись как незыблемые - как это, например, произошло с выборами губернаторов. В такой ситуации любое не то что долгое, а среднесрочное прогнозирование просто контрпродуктивно. Единственное, что можно делать - это отслеживать в ежедневном режиме совершаемые сторонами действия.

Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
XS
SM
MD
LG