В Петербурге отмечают столетие артистического кафе "Бродячая собака". Это кафе было открыто в 1912 году антрепренером Борисом Прониным в подвале так называемого Дома Жакоба и стало местом театральных представлений, лекций, поэтических и музыкальных встреч многочисленных представителей Серебряного века – от Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама до Владимира Маяковского и Велимира Хлебникова. Кабаре просуществовало до 1915 года, и в 2001 году было воссоздано на волне нового интереса к петербургской истории.

О новых буднях "Бродячей собаки" говорит актер и режиссер Юрий Томошевский:

– Новая "Бродячая собака" для меня – новая жизнь, потому что когда я ушел из театра, я пришел сюда, и жизнь началась. Поэзия, литература, публика определенная, ценители, любители… Прелесть "Собаки", конечно, – это то, что и было сто лет назад. Есть медийные фамилии, имена, а здесь появление каких-то новых лиц, и вот отсюда уже идет дорога: кто-то остается здесь, кто-то уходит в театр, кто-то в кино, на телевидение, но изначально имя себе делают, как ни странно, в "Бродячей собаке". Даже многие спектакли, проекты были придуманы именно в "Бродячей собаке". "Летящий во времени" у Аджамова, большой балетный проект, начинали репетировать здесь же, в подвале, во дворе "Бродячей собаки", ставили сцену и играли целые фестивали. Здесь очень много было вокальных вечеров, фестиваль молодых поэтов мы проводили. Более десяти лет я работаю здесь, и единственное, что меня удерживает, – не деньги, не слава, а ощущение того времени. Тут ничего не изменилось, единственное, потолки ободрали, они кирпичные, а в принципе помещение не изменено никак. Два зала, которые были, вход со двора, пристройка ресторана и кафе – а вот само помещение, где выступали и Ахматова, и Гумилев, и Ходасевич, и Волошин, Кузьмин, Маяковский. Атмосфера, конечно, колоссальная. Я понимаю тех зрителей, которые приходят постоянно, на протяжении многих лет именно сюда, если плохо, если тяжело, нет настроения, – и уходят с ощущением праздника.

Мы хотим избежать юбилейной помпезности, это просто один из дней сегодняшней "Собаки", будет экспериментальный театр Анатолия Правдина, будет небольшой фрагмент пьесы Слепаковой о бродячей собаке, а дальше пойдут мастера и молодые артисты, которые любят, знают поэзию и занимаются ею профессионально, в частности Светлана Крючкова и Леонид Мозговой. С самого начала, когда еще не было "Собаки", ребята репетировали в этих подвалах "Комиктрест" Фиссона, это молодые артисты, которые начали работу над поэзией именно здесь, в "Бродячей собаке", они 5-6 лет работают со мной. Для нас "Собака" – это живая аудитория, действующий памятник, – рассказал Юрий Томошевский.

Тон в артистическом кафе столетие назад задавали, как считается, акмеисты и футуристы. Рассказывает московский литературовед, специалист по Серебряному веку Олег Лекманов.

– Почему случился Серебряный век?

– Я думаю, что очень большую роль здесь играет та самая случайность, о которой много размышлял в последние годы в своих работах Юрий Лотман. Потому что четко ответить, почему вдруг родилось пятнадцать, двадцать гениальных поэтов в одно время, довольно сложно, как и ответить на вопрос, почему в предыдущем веке была эпоха гениальных прозаиков. Тупо, по-марксистски скажу, что во многом это было связано, мне кажется, с экономической ситуацией, в которой оказалась Россия, со связью России с Европой.

– Почему в пестрой петербургской картине того времени кабаре "Бродячая собака" сыграло такую заметную роль?

– Всегда жизнь поэтов, людей искусства сопровождается какими-то бытовыми, скажем так, проявлениями. Так сложилось, что в эпоху Серебряного века, – а лучше, кажется, говорить, русского модернизма, – особое значение начало приобретать не только творчество поэта, а манера поведения, внешние атрибуты, которые сопровождали творчество. Был такой Василий Гнедов, который исполнял поэму конца, в которой не было ни одного слова. Внешний облик других поэтов, то, как они себя подавали, оказалось немаловажной частью их творчества. В этом смысле как раз "Бродячая собака", "Привал комедиантов" и другие артистические кабаре эпохи стали идеальной площадкой, на которой разыгрывалось творчество жизни, спектакли жизни. Этот элемент начал вносить в поэзию Блок, прежде всего, который, как известно, в стенах "Бродячей собаки" ни разу ее не показывался. Отчасти Белый, а потом особенно Кузьмин развили элемент такой манерной, пряной стилизации, театрализации.

– Для первой половины ХХ века, как мне кажется, институция литературных кафе – вообще очень показательная вещь. Какие-нибудь "Четыре кота" в Барселоне или "Ля куполь" позже в Париже, "Пражская славия" и так далее, и тому подобное… "Бродячая собака" встает в этот ряд?

– Конечно, встает. Скажем, у Ахматовой, например, это абсолютно мифологизировано, вплоть до прямых упоминаний про "Бродячую собаку". Все современники, читатели знали, что знаменитое стихотворение "Все мы бражники здесь, блудницы" и многие другие стихотворения написаны именно о "Бродячей собаке". То, что Ахматова называла "шутки", то, о чем Мандельштам полуностальгически, полуиронически писал в некоторых своих статьях, – это то, что рождалось в "Бродячей собаке". Все это, конечно, было очень важно для "Бродячей собаки", и это, конечно, было очень важное, очень существенное место для русской культуры, где очень многое произошло и очень многое изобразилось.

– Антрепренер Борис Пронин в "Бродячей собаке" играл какую-то ключевую роль или он просто обеспечивал, как модно сейчас говорить, художественную площадку?

– Играл, конечно, важную роль. Недаром именно два кафе Пронина – "Собака" и "Привал комедиантов" – были главными. Бывают люди, якобы "пристегнутые" к культуре, которые сами не создали ничего такого выдающегося. Пронин, как известно, был мейерхольдовский актер, но он не был выдающимся актером, он был, простите за эту банальную метафору, своеобразным "домовым" русского модернизма десятых годов – и он сумел создать такую атмосферу в своем кафе. Начиная, скажем, с пропавшей потом знаменитой гостевой книги, которая лежала при входе и где расписывались, где писали свои тексты самые главные поэты эпохи. Ведь нужно было придумать эту книгу и положить ее при входе! Не говоря о росписях Судейкина и других знаменитых художников того времени. Все это вместе как раз и создавало "Бродячую собаку". Пронин был энтузиаст, он отдавался этому совершенно с головой, и у него, видимо, был талант людей соединять в рамках этого своего кафе.

– "Бродячая собака" просуществовала немногим более трех с половиной лет в начале ХХ века, а в 2001-м была воссоздана. Всего у нее 17 лет трудового стажа. Вы наверняка бывали в питерском нынешнем кафе "Бродячая собака". Атмосфера времени там, на ваш взгляд, сохраняется?

– Я не могу совершенно корректно про это говорить, потому что я был там довольно давно, приблизительно лет пять назад. На меня, если честно, это произвело совершенно удручающее впечатление. Скучно там, дорого и невкусно. Я не хочу обидеть рестораторов, может быть, все изменилось за эти годы. Просто мне кажется, другие питерские и московские места (я хуже Питер знаю, потому что я москвич), которые сегодня могут претендовать на роль "Бродячей собаки", в большей или меньшей степени существуют. Это те места, которые связаны, прежде всего, с двумя московскими людьми – Дмитрием Ицкевичем и семьей Борисовых. Там, собственно говоря, есть попытка возобновить "собачью" жизнь.

Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"