Это письмо пришло в Рождество. «Привет, Анатолий Иванович! Сходил в храм, вернулся, разговляюсь пельменями, читаю душеспасительный текст. Интервью протоиерея Максима Козлова. Ему задают вопрос: «Есть тезис: вера, молитва, хождение в церковь способны продлить жизнь человека, избавить его от каких-то внешних невзгод, страшных болезней». Ответ протоиерея: «Ни от чего! В Евангелии об этом нет ни слова! Через веру можно обрести спасение и вечную жизнь, а не хорошую машину и коттедж в Подмосковье. Мы должны оставить мечту о том, что вера в Бога сама по себе гарантирует нам земные блага, что, придя в Церковь, мы успешно социализируемся, найдем себе идеального спутника жизни, у нас появятся чудесные дети, добрый и щедрый начальник… Увы, из Евангелия это никак не следует».
Злободневное письмо, хотя и представляет собою глас вопиющего в пустыне. Храмы и сейчас пустые – подавляющее большинство храмов – а если люди уразумеют, что пользы от храма, от молитвы, хотя бы такой пользы, как в своё время от пребывания в КПСС, а теперь - в партии «Единая Россия», не дождёшься, что житейской выгоды не будет никакой, тогда церкви совсем опустеют. Надо, правда, сказать, что у многих людей есть таки подозрение, что расчёт на прибыток от веры – нечистый расчёт. Знаю одного сельского священника. Он, после того, как отпоёт покойника, обязательно читает нотацию присутствующим: «А вот если бы он посещал церковь, молился там, то жил бы больше и не так мучился бы перед смертью, и вы вот тоже не ходите в церковь, а Бог всё видит и посылает вам наказания за это в виде разных болезней, алкоголизма и так далее, и тому подобное». Мне нравится вот это «и так далее, и тому подобное». Люди сами не знают, почему им неприятны эти глупые речи, но что глупые – чувствуют ясно, и некоторые даже выговаривают попу: «Батюшка, мы провожаем родного человека в последний путь - не базланил бы ты хоть в такой час!». А он продолжает своё, тем более, что нечто похожее можно слышать из уст некоторых высших церковников – не все же из них такие, как протоиерей Максим Козлов. С другой стороны, когда патриарх говорит, что не следует думать, что нашу неправедность Бог оставляет без всяких последствий в земной жизни, то можно вспомнить и «Отче наш». В этой молитве ведь содержится просьба о хлебе насущном. Отсюда следует, что если не попросишь, то можешь и не получить. Разве не так? Впрочем, толкование Святого письма – не по моей части.

«Я считаю, - пишет Олег Дамаскин, - что одной из причин прихода к власти Путина, а не кого-то из команды ельцинских реформаторов, например, Немцова, была широкая компания во вполне демократических и независимых СМИ, направленная против Ельцина и его команды. (Ельцин - пьяница, Чубайс - во всём виноват, Гайдар - чмокает и т.д., не говоря уж об оголтелой критике самих реформ). Вспомните те же "Куклы", выступления Явлинского, других демократов. Вместо этого надо было разъяснять суть реформ и говорить о связанных с ними неизбежных трудностях для народа. В результате многие видные реформаторы были опорочены в глазах населения, как и сама демократия. Поэтому Ельцину и пришлось выбирать преемника не из известных и ярких личностей, а из людей "второго эшелона", хороших исполнителей, но не известных широкой общественности. Короче говоря, надо было не топтать первые ростки российской демократии, а сначала дать им вырасти и окрепнуть, а потом уж выпалывать сорняки демократическими же методами. Не следует и сейчас повторять ошибки девяностых».
Согласен с вами, Олег. То же самое произошло в Украине сразу после Оранжевой революции. Свободная печать тут же стала песочить новых руководителей страны. За что они боролись, на то и напоролись. На карандаш брался и на весь мир выставлялся каждый их промах, каждое проявление обычной слабости. Кажется, это неизбежно. От печати, с которой сняли удавку, трудно ожидать другого поведения. Она ведёт себя, как молодой пёс, с которого сняли ошейник. Сказано: цепные псы демократии. А тут и псы, и снятые с цепи. Тут всё в одном упоительном флаконе: и свобода, и отвязанность, и безответственность, и желание одним правдивым хлёстким словом сразу всё исправить, наказать все пороки. (И только потом, если останутся силы, воздать должное всем добродетелям). С этим ничего поделать нельзя. То же опять будет и в России. Уже начинается. Как только покончат с цензурой, о, не хотел бы я тогда быть ни президентом, ни премьер-министром, ни даже простым министром – мной займутся так, что будет не продохнуть. Это надо пережить, это надо изжить. Нет, пожалуй, этого не изжить никогда – к этому придётся всем привыкнуть. Всем без исключения – вот в чём ужал для тех, кто сегодня входит в исключения.

Не совсем обычное для почты радио «Свобода» письмо: о подвохах западного выбора Украины. Читаю: «Западный выбор Украины означает полное подчинение, потому что нельзя быть немножко беременной. Это обструкция страны в случае "неправильного" голосования населения: например, за националистов. Это запрет на курение в кафе, борьба с национальной кухней. Это искоренение вредных привычек вроде любви к салу, это гей-парады, это украинские девушки в обнимку с чернокожими на Крещатике, это разгром национального бизнеса, как "не соответствующего западным корпоративным нормам прозрачности", это исполнение евронорм касательно размера сортиров в ресторанах районных городков, это обязательный гендерный и политкорректный новояз в СМИ... А вот ориентация на Москву, - продолжает автор, -несмотря на все недостатки Путина, это просто сдача русским некоторых ключевых отраслей, но без угрозы вмешательства в жизнь как таковую. Это сохранение и национальных олигархических групп хоть на правах младших партнеров, и национального образа жизни, и сала, и права родителей учить детей, что геем быть не почетно, а гнусно... Вот если бы я был советником украинской оппозиции, то рекомендовал бы ей выступить, в пику малограмотным донецким, против Европы, за Таможенный союз и московскую крышу - как меньшее зло и шанс на сохранение национальной самобытности».
Автор этого письма мог бы быть отличным рупором московской пропаганды на украинском направлении. Но это я сказал, пожалуй, сгоряча. Он, как мы слышали, указывает только на одну сторону европейского выбора Украины, на отрицательную, тычет пальцем в минусы, не желая знать плюсы, но всё равно, даже при всей своей скособоченности, этот умный человек называет вещи своими именами, отчего и не мог бы устроить Москву в роли её пропагандиста. Москва отрицает, что хотела бы сделать украинских воротил своими младшими партнёрами, а он… Мы слышали, что он. К тому же, он не берёт в расчёт, что сближение с Россией, даже если бы она была обычной демократической страной, означало бы продолжение русификации Украины. Национальная самобытность – это, прежде всего, национальный язык. Без собственного языка какой может быть собственный образ жизни? Ни французский, ни немецкий, ни английский не могут вытеснить из Украины украинский язык, а значит и украинский образ жизни.

В паре предыдущих передач обсуждались прелести жизни вдали от цивилизации – есть такая маленькая мода или две моды: одна мода – уходить в леса и поля на подножный корм, другая мода – рассуждать, как это хорошо. Читаю одно из писем: «Все-таки вот мечтается. Хорошо жить в деревне. Вышел утром, рассолу попил с рюмочкой зверобойки, снежок, воздух чистый, зашел к поросятам с овечками, послушал, как хрюкают да мычат, яйца от куриц собрал, сварил, выпил сто грамм, яичком с лучком закусил... Прогулялся по деревне, друга навестил, пообедал, поспал, потом вышел на речку, продолбил лунку, рыбку половил, посмотрел на выходящие звезды, потом вечером - сидишь у камина, читаешь книжку, пьешь по маленькой, копченой баранинкой с соленым помидорчиком закусываешь, потом сходил, посмотрел, как спит скот, и на боковую... В воскресенье - в баньку. На праздник храмовый в соседнее село, погудеть с народом. Летом - в реке купаться, мух считать, пиво холодное под навесом пить, смотреть, как тыквы да помидоры растут, козы да индюки пасутся, а ароматы какие... Так прям себе все это так живо представляю. Красота!», - таким восклицанием заканчивается письмо. Не говорится, кто в этой мечте ведёт описанное хозяйство: добывает корма для скота и птицы, ухаживает за поголовьем, обеспечивает дровами камин, ведёт огород. Если сам мечтатель, то у него, боюсь, будет очень мало времени и сил на гуляния, купания, на сидения с рюмочкой под навесом и у камина, а если будет слишком увлекаться рюмочкой, то быстро превратится в ещё одного сельского алкаша – полуголодного, полуодетого, каких миллионы. Пропивают пенсии отцов и матерей, а многие – и пенсии бабок и дедов, поскольку нынешний алкаш – это зачастую молодой человек или подросток, и всё чаще - женского пола. Пивной алкоголизм женского поля – примета времени. О существовании этой части населения трудно догадаться, читая российскую печать, глядя телевизор, слушая радио, депутатские прения. Спившейся и спивающейся части России в общественном сознании почти нет. Как нет, например, профессии под названием «проститутка», как в советское время не было такой национальности, как «еврей» - это слово было запрещено употреблять в печати, исключения становились событиями вроде романа Анатолия Рыбакова. Прятать голову в песок, не замечать того, что под носом, – старинное занятие, ему привычно предаются и верхи, и низы.

«Здравствуйте, Анатолий Иванович!», - читаю следующее письмо, не знаю, откуда оно. Откуда-то с юга, где вызревает виноград. Когда-то я придумал правило, которому так и не последовал: человек должен жить там, где шумит море и вызревает виноград. Читаю: «Год подходит к концу, и можно подвести итоги. Весна была холодной, лето - дождливым, осень явно не удалась. Уже в начале ноября ударили морозы и выпал снег. Последний виноград пришлось выковыривать из-под снега, урожай в два раза меньше, чем обычно. К концу декабря наступила "промежуточная весна", опыт подсказывает, что долго она не продлится...Пока позволяет погода, пилю ветки. Вызывали в горгаз для заключения договора, со всеми нужными и не очень документами. Присылают уже повестки вроде из военкомата: командным тоном, так и ждёшь, что там в конце написано: с вещами, при себе иметь запас еды на три дня... Что, за странная идея - заключать договор с монополистом? Это, конечно не договор, а ультиматум! Хочешь - подписывай, хочешь - голодный ходи! Это стиль поведения трёх наших монополистов: горгаз, водоканал, электросети. Если вызвать мастера или контролера, то никогда не скажут точного времени прибытия или даже приблизительного, только - "ждите"! Когда меняли трубу на улице, заставили всех написать заявления и сдать копии паспортов. Интересно, для чего? Вот достойная задача для технического прогресса: освободить нас от этих трёх клещей! Сегодня слушал вашу передачу, и один из корреспондентов здорово меня развеселил: "Хочу, - пишет, - пожить при рынке". Не хорошо, не богато, не весело, не спокойно, а просто: при рынке. Чудны дела твои господи! Александр».
Это пишет социалист из грамотных, я их за версту угадываю, и чует сердце: Россия, да, наверное, и Украина, ещё хлебнут с ними горя. Очень всё-таки мало людей, которые понимают, что не рынок виноват в известных трудностях их жизни, а недостаток рынка. Им почему-то доставляет удовольствие валять дурака, дразнить неизвестно кого: знает же, отлично знает, что при рынке не жил ни одного дня, что жил при пародии на рынок, а всё равно говорит: нажился при рынке, хватит! И, похоже, они никогда не найдут общего языка, автор этого письма и автор следующего… Читаю. Пишет ветеран войны, удивительно светлая голова, ещё способен и писать, и думать, стихи помнит, начинает со стихотворения Слуцкого, когда-то оно нам очень нравилось: «Думать надо, а не улыбаться. /Книжки надо трудные читать». Дальше в письме говорится: «Строевой офицер понимает, что на передке опасно все время оглядываться на начальство - оно-то сзади, а немец - спереди. Тут важнее соображать самому, как уберечь солдат, да и самому уберечься от пули. Мало кому это удалось - из четырех призванных вернулся один. Да и то они по большей части нестроевые. Эти-то, особенно политработники, заполонили советы ветеранов и по привычке заглядывают в рот начальству. Я не против начальства вообще, без власти не обойдешься. Кто-то должен согласовывать общую работу, организовывать общество. Но с возникновения рынка, люди поняли, что лучше не ждать власти, а самим её создавать, контролировать её, регулярно менять. Уже древние греки поняли, что сменяемость власти важнее её качества, регулярно выбирали правителя по жребию. А потом для этого рынок и породил демократию, как конкурентную среду. Именно на рынке свобода и равенство прав и возможностей. Для демократии нужны все, и левые и правые, пусть конкурируют. Но пусть вместе защищают нас, рынок и демократию от единовластия, от вертикали произвола. А на рынке есть строевые офицеры - предприниматели, от мелкого хозяина до миллиардера. Талант предпринимателя - редкость, всего пять процентов от всего населения. У него и комбинаторное мышление, талант организатора, способности вожака и пропагандиста. Если им помогать и о них заботиться, они и создают вместе с нами общее благополучие. Они, а не диктаторы. А потому: даёшь свободный рынок, руки прочь от предпринимателя!».

Автор следующего письма явно другого мнения. «Здравствуйте, уважаемый Анатолий! Вот прошел еще один год нашей жизни. Год был достаточно насыщен разными событиями в мире и в самой России. Об этом можно много писать, рассуждать и анализировать. Что касается личной, бытовой жизни, то здесь изменений почти нет. Разве что вот на выборы в Думу впервые пошли всей семьей, чтобы проголосовать за любую партию. Тут же хочу отметить, что Навальный оберег ( состорожничал) свой имидж, призвав голосовать за любую партию, кроме партии жуликов и воров. Тактически это была ошибка. Голосовать надо было только за проходные партии. Наша семья отдала голоса за КПРФ, за программу коммунистов. Живем мы по-прежнему скромно. Пенсия у жены десять тысяч рублей. На мой взгляд, неплохая пенсия. У меня на заводе женщины получают семь-восемь тысяч, стоя весь день в резиновых сапогах и фартуках, в пару и лужах воды под ногами (варят творог) . А мешают этот твОрог большими лопатами, похожими на весла. Грустно смотреть на то, как они работают в двадцать первом веке. Медведеву - огромный привет... У меня зарплата двенадцать тысяч чистыми. На эти деньги и живем. Зарплату повышали на пять процентов последний раз около трех лет назад. А с осени прошлого года начали снижать, постепенно, на десять-двадцать процентов. Что будет дальше, в свете вступления в ВТО, неизвестно. Если Европа завалит европейскую часть страны дешевыми молочными продуктами, то завод закроется. Оборудование здесь старое, с большими потерями энергии, продукта и постоянно требующее ремонта. Модернизировать смысла нет. Дешевле вывезти всё на свалку и взамен поставить современные технологические линии. Однако владелец завода не собирается этого делать. Вот так и живем, уважаемый Анатолий. С наилучшими пожеланиями. Виктор Кустов».
Перед тем, как прочитать это письмо вслух, я заглянул в словарь, чтобы лишний раз убедиться, что можно говорить и творог, и творОг. Это у меня страх. В русском языке не так уж много слов - раз в пять меньше, чем в английском, где их уже миллион, но ошибки в произношении допускаю, чем доставляю радость кое-кому. Есть один слушатель, который за много лет, кажется, не пропустил ни одной моей ошибки – на каждую пишет ехидное письмо. С одной стороны, я ему благодарен – столько лет слушает, и никак ему не надоест, а с другой стороны, он сделал меня психом. Чувствую, что могу дойти до того, что и слова «вода» буду бояться: вдруг не вода, а вОда, как в одной украинской песне, где оно рифмуется со словом «врода», что значит не уродство, а наоборот – красоту, вродлива дивчина – красивая девушка, пригожая. Что касается прослушанного вами письма, то вот перед нами – современный рабочий класс. В главном – в классовом чувстве он такой же, как и сто лет назад. Уместнее, по-моему, говорить именно о чувстве, а не сознании. Сознание тоже налицо, но оно не такое ясное. В классовом рабочем сознании изначально переставлены плюсы и минусы. Свою пользу рабочий видит в том, что на самом деле сулит ему вред. Правда, в конечном счёте вред. Сиюминутно может быть и польза… Рабочий живёт сей минутой и видит только свой сиюминутную выгоду. Он знает, что если завод закроется, то потеряет работу. Поэтому он за то, чтобы не пропускать в страну дешёвые европейские продукты. Ему говоришь: но ведь это значит вынудить пенсионерку покупать дорогой творог, хотя она могла бы покупать дешёвый. Вам будет хорошо за её счёт – разве это по-божески? Молчит. Далее. Если Россия не будет пропускать европейские товары, то Европа в ответ не станет пропускать российские, и первыми пострадают кто? Рабочие тех предприятий, чьим товарам Европа скажет «нет». Эти предприятия или разорятся, или сократят рабочие места. Далее. Если власть будет указывать хозяину завода, что с этим заводом делать, это будет социализм, а социализм – это пустые полки и страна, как одна казарма. В ответ ваш собеседник матерится и спешит голосовать за КПРФ. Ещё раз скажу: Россия со своим социализмом ещё хлебнёт горя. Есть такое предчувствие, есть.

«В ноябре трое чехов поехали в Замбию, - следующее письмо. - Фотографировали там какой-то старый самолет. Полиция их замела и отвезла в кутузку. Посидели неделю, потом под залог выпустили и запретили выезжать из страны до суда. Ну, в итоге они вернулись, как пишут при невыясненных обстоятельствах, судя по всему чешские власти решили позаботиться о гражданах. Однако, вот думаю, зачем все-таки делают такой бред? Неужели полные идиоты? Или кто-то вменяемый может всерьез предположить, что настоящий шпион будет ходить и фотографировать ржавый МИГ, который уже годами и в воздух-то не поднимался?», - автор не сообщает, сколько ему лет, но я уверен: человек молодой, может быть, совсем молодой. Почему я так думаю? Потому что он рассуждает не по-советски, не по-российски, а по-западному. Для него нет ничего, кроме здравого смысла и логики. Он проявляет тот знаменитый западный идиотизм, над которым потешался ещё Ленин и учил свою партию использовать его на полную катушку. В чём состоит этот идиотизм? В том, что человек всё принимает за чистую монету, читает то, что написано, а не то, что подразумевается. Если чужаков тащат в кутузку за то, что снимали ржавый самолёт, он думает, что их действительно считают шпионами, видят в них угрозу стране. Он не допускает, что ими просто пугают доверчивых людей. Чтобы граждане боялись заграницы, как чёрта, чтобы постоянно ждали нашествия и всяческого вредительства и любили своих вождей за то, что те спасают их, охраняют их мирный труд. Страна - как военный лагерь. Как осаждённая крепость.

Последнее письмо: «Здравствуйте Анатолий Иванович! Вам один слушатель написал, что он хотел бы пожить, как в лихих девяностых, но это уже не вернуть, но ностальгия все ровно остается, даже по восьмидесятым, и в наши дни станет лучше жить, если Россия будет без Путина! Ведь в кино можно переместиться с прежнего в настоящие, как в фильме «Покровские ворота», где в конце Савранский из пятидесятых переместился в восьмидесятые, это примерно, как и в восьмидесятые переместиться в наши дни. Там даже звучит цитата: пятидесятые годы, они уже скрылись за поворотом, отшумели шестидесятые, семидесятые пролетели, восьмидесятые проросли, оба мы меняемся в возрасте. Москва молодеет, я старею, и где вы теперь, друзья мой юности, мои подруги? Но теперь уже и восьмидесятые скрылись за поворотом, отшумели лихие девяностые, двухтысячные пролетели, две тысячи десятые проросли, Москва снова молодеет, а я старею, и друзей теперь можно найти через интернет. И можно ностальгировать, сколько угодно, но только не по советской, путинской и тому подобной власти, и будет правильно, если Москва будет продолжать молодеть, без этого артиста Путина! Станислав».
Непритязательное, чуток сумбурное письмишко, а читать было приятно. Может быть как раз потому, что непритязательное, сумбурное.