Тони Никлинсон мечтает заболеть раком. Он заявил, что готов на что угодно – даже на чудовищную физическую боль, лишь бы умереть.
Заявил, правда, он об этом своеобразным образом – с помощью моргания глазом. Ведь кроме века в его теле не работает ни один другой орган. У Никлинсона синдром "запертого внутри себя человека" – так в Британии называют полный парез, паралич всего организма. Не можешь пошевелить пальцем, не можешь говорить. Но, к несчастью всё при этом видишь, слышишь и понимаешь. Например, то, как обращаются с тобой другие люди, уже больше человеком тебя не считающие. И эта чудовищная мука может продолжаться долгие годы, иногда "запертые" живут так десятилетиями. Хотя вряд ли это можно назвать жизнью, конечно…
Если можешь моргать, то это уже везение. Значит, если найдется добряк, готовый терпеливо проводить с тобой часы, то возникает возможность коммуникации. Добряк называет буквы алфавита одну за другой, ты морганием отмечаешь нужную и так за час можно "написать" пару предложений.
Как правило, никакой даже ничтожной надежды на улучшение у "запертых" нет. Не удивительно, что они мечтают, чтобы им дали "ключик" - чтобы уйти хотя бы в небытие. Но юридически помочь такому человеку умереть – значит, совершить убийство.
С помощью изнурительных морганий Никлинсон объяснил суду, что его существование после перенесенного в 2005 году инсульта "тоскливо, ужасно, унизительно, и невыносимо". Правительственные адвокаты настаивали, что это дело парламента – менять законы, и не дело суда заниматься благотворительностью и состраданием. Но судья встал на сторону Никлинсона.
Теперь его ходатайство должно быть рассмотрено по существу членами Верховного Суда – ведь создается важнейший и очень сложный прецедент.
До 1961 года самоубийство и покушение на него в Британии были тяжкими уголовными преступлениями. Это называлось felo de se – преступление против самого себя. Но вот уже 50 лет как основного преступника не наказывают. Наказывают только "сообщников" – уникальный случай в юриспруденции. А ведь запертые внутри себя без "сообщников" обойтись не могут…
При этом дебаты о возможности дать право врачам облегчать участь больных при условии четко выраженной воли самого больного, всерьез обсуждается британским обществом с 1870-го года!
140 лет вопрос не решается. Понятно, почему. Ведь этически эта проблема не имеет очевидных решений. Может ли врач выступать в роли палача – прямо или косвенно – даже если страдалец сам о смерти молит?
Авраамические религии – христианство, иудаизм и ислам - решительно и бесповоротно осуждают самоубийство и грозят за него страшными карами в загробной жизни. Особенно бескомпромиссную позицию занимают католическая и православная церкви.
С одной стороны, замечательно – ведь это подтверждает святость человеческой жизни. Но с другой, самоубийство самоубийству рознь. И должен же быть предел жестокосердию, даже во имя самых замечательных принципов.
Две тысячи лет назад защитники крепости Масада решили умереть, а не сдаться в плен врагу. Но вера запрещала самоубийство. Тогда выбрали десяток бойцов, поубивавших всех остальных. И одному несчастному выпал ужасный жребий – не только заколоть девять своих товарищей, но и самому совершить смертный грех – покончить с собой… Неужели же он не заслужил милости?
Теперь, если Тони Никлинсон добьется своего, жребий решать вопросы жизни и смерти будет все чаще выпадать врачу.
Заявил, правда, он об этом своеобразным образом – с помощью моргания глазом. Ведь кроме века в его теле не работает ни один другой орган. У Никлинсона синдром "запертого внутри себя человека" – так в Британии называют полный парез, паралич всего организма. Не можешь пошевелить пальцем, не можешь говорить. Но, к несчастью всё при этом видишь, слышишь и понимаешь. Например, то, как обращаются с тобой другие люди, уже больше человеком тебя не считающие. И эта чудовищная мука может продолжаться долгие годы, иногда "запертые" живут так десятилетиями. Хотя вряд ли это можно назвать жизнью, конечно…
Если можешь моргать, то это уже везение. Значит, если найдется добряк, готовый терпеливо проводить с тобой часы, то возникает возможность коммуникации. Добряк называет буквы алфавита одну за другой, ты морганием отмечаешь нужную и так за час можно "написать" пару предложений.
Как правило, никакой даже ничтожной надежды на улучшение у "запертых" нет. Не удивительно, что они мечтают, чтобы им дали "ключик" - чтобы уйти хотя бы в небытие. Но юридически помочь такому человеку умереть – значит, совершить убийство.
С помощью изнурительных морганий Никлинсон объяснил суду, что его существование после перенесенного в 2005 году инсульта "тоскливо, ужасно, унизительно, и невыносимо". Правительственные адвокаты настаивали, что это дело парламента – менять законы, и не дело суда заниматься благотворительностью и состраданием. Но судья встал на сторону Никлинсона.
Теперь его ходатайство должно быть рассмотрено по существу членами Верховного Суда – ведь создается важнейший и очень сложный прецедент.
До 1961 года самоубийство и покушение на него в Британии были тяжкими уголовными преступлениями. Это называлось felo de se – преступление против самого себя. Но вот уже 50 лет как основного преступника не наказывают. Наказывают только "сообщников" – уникальный случай в юриспруденции. А ведь запертые внутри себя без "сообщников" обойтись не могут…
При этом дебаты о возможности дать право врачам облегчать участь больных при условии четко выраженной воли самого больного, всерьез обсуждается британским обществом с 1870-го года!
140 лет вопрос не решается. Понятно, почему. Ведь этически эта проблема не имеет очевидных решений. Может ли врач выступать в роли палача – прямо или косвенно – даже если страдалец сам о смерти молит?
Авраамические религии – христианство, иудаизм и ислам - решительно и бесповоротно осуждают самоубийство и грозят за него страшными карами в загробной жизни. Особенно бескомпромиссную позицию занимают католическая и православная церкви.
С одной стороны, замечательно – ведь это подтверждает святость человеческой жизни. Но с другой, самоубийство самоубийству рознь. И должен же быть предел жестокосердию, даже во имя самых замечательных принципов.
Две тысячи лет назад защитники крепости Масада решили умереть, а не сдаться в плен врагу. Но вера запрещала самоубийство. Тогда выбрали десяток бойцов, поубивавших всех остальных. И одному несчастному выпал ужасный жребий – не только заколоть девять своих товарищей, но и самому совершить смертный грех – покончить с собой… Неужели же он не заслужил милости?
Теперь, если Тони Никлинсон добьется своего, жребий решать вопросы жизни и смерти будет все чаще выпадать врачу.
