Центральной темой российской блогосферы стали воскресные события: в разных городах страны прошли молебны в защиту веры, а в московском мероприятии принял участие сам Патриарх. О том, кто угрожает РПЦ, пишет участник молебна пользователь moskray:
Сегодня после Литургии Патриарх возглавил крестный ход, он вышел из храма с двумя иконами, привезёнными из Великого Устюга, одна из которых была прострелена большевиками в 1920-е годы, а другая - порублена топором сейчас. Перед храмом на помосте был установлен также крест из собора Невинномысска, пострадавший от рук экстремиста с ножом.
Это не единичные случаи, когда в российских городах происходят случаи осквернения православных святынь. Плюс хорошо организована (и, говорят, проплачена Березовским) кампания в СМИ и блогосфере против Церкви и Патриарха. Быть против Православия в определённых кругах становится модно.
На этом фоне для меня было принципиально совершить небольшое паломническое путешествие из Подмосковья в центр Москвы, хотелось показать, что есть не один десяток людей, которые готовы защитить нашу Церковь и её предстоятеля.
Литератор Сергей Генералов на портале PublicPost называет свидетельства гонений на православие передергиванием: за последние 10 лет было зарегистрировано несколько десятков актов вандализм в отношений церковного имущества, но в подавляющем большинстве это были поступки психически нездоровых людей. Подлинный же повод для нынешний акции – политический:
Панк-молебен "Святая Богородица, Путина прогони" был чистейшей воды политической акцией. А не осквернением православных святынь. И не деянием сумасшедшего. Виновность девушек, кстати, не доказана. А они сидят, и вот уже 60000 человек на ответный молебен из-за них вышло! Патриарх огромной церкви огромной страны массы на борьбу поднимает!!! И все это потому, что в течении двух минут некто в маске попросил Богородицу прогнать светского политика, который надоел и никак не уходит…
А что, может быть, действительно это было осквернение? Тогда придется привезти в Храм Христа Спасителя главную поруганную православную святыню России. Владимира Владимировича Путина…
Впрочем, защиту веры не все участники молитвенного стояния понимают одинаково. Вот что пишет в Фейсбуке Людмила Зинченко:
Мой первый опыт пасхальной радости случился на антипасху (следующее воскресенье после пасхи), когда крестным ходом мы шли вокруг только открывшегося храма, лет 20 назад. Сегодня, когда я стояла у Храма Христа Спасителя со своим плакатом "Выше закона может быть только Любовь, выше права лишь Милость, выше справедливости лишь Прощение. Всё на свете имеет предел, но нет предела Милосердию. Патриарх Алексий II", чувства были противоположные.
Из громкоговорителя неслись гневные обличения (в том числе, что среди наших священников есть те, кто защищает кощунниц). Ко мне подходили люди, у которых на лице было написано, что им хочется побить меня. К счастью, некоторые подходили и говорили: как здорово, что я здесь стою. Но таких было гораздо меньше.
В общем, я подумала, что православные активисты гораздо страшнее "нашистов", которые могут быть агрессивными, но это за деньги, а агрессия первых поддержана идеей.
Я начала с событий двадцатилетней давности, чтобы вспомнить пророчества, сказанные кем-то из русских православных святых - это слова о том, что и храмы в России откроются, и люди будут в храмах, но духа христианского в них не будет. И когда по площади раскатывалось многотысячное "аминь", было такое чувство, что кричат "зиг хайль".
***
В американских блогах разговор тоже идет о церкви – только о католической. На минувшей неделе Ватикан вынес суровый выговор крупнейшей в США организации католических монашенок, Leadership Conference of Women Religious. Начатое в 2008 году расследование обнаружило у ассоциации “серьезные доктринальные проблемы”, связанные с тем, что организация “поддерживала радикально-феминистские темы, несовместимые с католическим вероучением” и открыто не высказывалась против однополых браков и рукоположения женщин у протестантов. Теперь организация должна будет пересмотреть свой устав под руководством специально назначенного архиепископа. Барби Латци Надó в блоге The Daily Beast интерпретирует скандал в феминистском духе, как внутрицерковное противостояние мужчин и женщин:
Одна из членов Ассоциации, сестра Риндлер, объясняет внимание Ватикана к американским монашенкам тем, что они гораздо независимее своих европейских, латиноамериканских и африканских коллег. Среди них довольно много образованных женщин, живущих вне монастырей, но в то же время несущих церковное служение. По мнению Риндлер, иерархи в Риме всерьез обеспокоены влиянием, которое американки могут оказать на сестер по всему миру. "Ватикану нужен тотальный контроль, - говорит она, - потому что то, что они называют влиянием, мы рассматриваем как просвещение. Какая женщина готова всерьез поверить, что она не равна мужчине?"
Мелинда Хеннебергер в блогах Washington Post прочитывает случившееся просто как борьбу скомпрометировавшей себя церкви за власть:
Ватикану хорошо известно, что такое скандал, - настолько хорошо, что монашенки скоро останутся у бедняжки Святой Матери Церкви единственными не скомпрометировавшими себя лидерами. В Америке монашек больше, чем священников, причем женщины эти работают в школах и больницах, закрыть которые епископы не смогут, даже если очень захотят. Видите ли, они теперь не только опорожняют ночные горшки, но и владеют институциями, в которых служат. Видимо, в этом и стоит искать корень проблемы.
Философ Даниэль Деннет на сайте The New Statesman указывает на причины более общего характера. Как и всякая закрытая система, церковь пытается выстроить новые системы защиты в эпоху открытых информационных потоков:
На протяжении тысячелетий религии были устроены так, что люди, находившиеся внутри структуры, были по большей части не осведомлены о том, что происходит за ее пределами. Теперь религиозным организациям приходится предпринимать отчаянные усилия, чтобы выработать механизмы самосохранения. Часто говорят о растущем внимании к религиозным проблемам, истолковывая его как некое возрождение религиозности. Но факты свидетельствуют об обратном: наибольший прирост демонстрирует группа неверующих, а ширящийся шум вокруг религии говорит скорее о том, сколько энергии приходится расходовать ее разнообразным подвидам, чтобы обезопасить себя от вымирания.
Сегодня после Литургии Патриарх возглавил крестный ход, он вышел из храма с двумя иконами, привезёнными из Великого Устюга, одна из которых была прострелена большевиками в 1920-е годы, а другая - порублена топором сейчас. Перед храмом на помосте был установлен также крест из собора Невинномысска, пострадавший от рук экстремиста с ножом.
Это не единичные случаи, когда в российских городах происходят случаи осквернения православных святынь. Плюс хорошо организована (и, говорят, проплачена Березовским) кампания в СМИ и блогосфере против Церкви и Патриарха. Быть против Православия в определённых кругах становится модно.
На этом фоне для меня было принципиально совершить небольшое паломническое путешествие из Подмосковья в центр Москвы, хотелось показать, что есть не один десяток людей, которые готовы защитить нашу Церковь и её предстоятеля.
Литератор Сергей Генералов на портале PublicPost называет свидетельства гонений на православие передергиванием: за последние 10 лет было зарегистрировано несколько десятков актов вандализм в отношений церковного имущества, но в подавляющем большинстве это были поступки психически нездоровых людей. Подлинный же повод для нынешний акции – политический:
Панк-молебен "Святая Богородица, Путина прогони" был чистейшей воды политической акцией. А не осквернением православных святынь. И не деянием сумасшедшего. Виновность девушек, кстати, не доказана. А они сидят, и вот уже 60000 человек на ответный молебен из-за них вышло! Патриарх огромной церкви огромной страны массы на борьбу поднимает!!! И все это потому, что в течении двух минут некто в маске попросил Богородицу прогнать светского политика, который надоел и никак не уходит…
А что, может быть, действительно это было осквернение? Тогда придется привезти в Храм Христа Спасителя главную поруганную православную святыню России. Владимира Владимировича Путина…
Впрочем, защиту веры не все участники молитвенного стояния понимают одинаково. Вот что пишет в Фейсбуке Людмила Зинченко:
Мой первый опыт пасхальной радости случился на антипасху (следующее воскресенье после пасхи), когда крестным ходом мы шли вокруг только открывшегося храма, лет 20 назад. Сегодня, когда я стояла у Храма Христа Спасителя со своим плакатом "Выше закона может быть только Любовь, выше права лишь Милость, выше справедливости лишь Прощение. Всё на свете имеет предел, но нет предела Милосердию. Патриарх Алексий II", чувства были противоположные.
Из громкоговорителя неслись гневные обличения (в том числе, что среди наших священников есть те, кто защищает кощунниц). Ко мне подходили люди, у которых на лице было написано, что им хочется побить меня. К счастью, некоторые подходили и говорили: как здорово, что я здесь стою. Но таких было гораздо меньше.
В общем, я подумала, что православные активисты гораздо страшнее "нашистов", которые могут быть агрессивными, но это за деньги, а агрессия первых поддержана идеей.
Я начала с событий двадцатилетней давности, чтобы вспомнить пророчества, сказанные кем-то из русских православных святых - это слова о том, что и храмы в России откроются, и люди будут в храмах, но духа христианского в них не будет. И когда по площади раскатывалось многотысячное "аминь", было такое чувство, что кричат "зиг хайль".
***
В американских блогах разговор тоже идет о церкви – только о католической. На минувшей неделе Ватикан вынес суровый выговор крупнейшей в США организации католических монашенок, Leadership Conference of Women Religious. Начатое в 2008 году расследование обнаружило у ассоциации “серьезные доктринальные проблемы”, связанные с тем, что организация “поддерживала радикально-феминистские темы, несовместимые с католическим вероучением” и открыто не высказывалась против однополых браков и рукоположения женщин у протестантов. Теперь организация должна будет пересмотреть свой устав под руководством специально назначенного архиепископа. Барби Латци Надó в блоге The Daily Beast интерпретирует скандал в феминистском духе, как внутрицерковное противостояние мужчин и женщин:
Одна из членов Ассоциации, сестра Риндлер, объясняет внимание Ватикана к американским монашенкам тем, что они гораздо независимее своих европейских, латиноамериканских и африканских коллег. Среди них довольно много образованных женщин, живущих вне монастырей, но в то же время несущих церковное служение. По мнению Риндлер, иерархи в Риме всерьез обеспокоены влиянием, которое американки могут оказать на сестер по всему миру. "Ватикану нужен тотальный контроль, - говорит она, - потому что то, что они называют влиянием, мы рассматриваем как просвещение. Какая женщина готова всерьез поверить, что она не равна мужчине?"
Мелинда Хеннебергер в блогах Washington Post прочитывает случившееся просто как борьбу скомпрометировавшей себя церкви за власть:
Ватикану хорошо известно, что такое скандал, - настолько хорошо, что монашенки скоро останутся у бедняжки Святой Матери Церкви единственными не скомпрометировавшими себя лидерами. В Америке монашек больше, чем священников, причем женщины эти работают в школах и больницах, закрыть которые епископы не смогут, даже если очень захотят. Видите ли, они теперь не только опорожняют ночные горшки, но и владеют институциями, в которых служат. Видимо, в этом и стоит искать корень проблемы.
Философ Даниэль Деннет на сайте The New Statesman указывает на причины более общего характера. Как и всякая закрытая система, церковь пытается выстроить новые системы защиты в эпоху открытых информационных потоков:
На протяжении тысячелетий религии были устроены так, что люди, находившиеся внутри структуры, были по большей части не осведомлены о том, что происходит за ее пределами. Теперь религиозным организациям приходится предпринимать отчаянные усилия, чтобы выработать механизмы самосохранения. Часто говорят о растущем внимании к религиозным проблемам, истолковывая его как некое возрождение религиозности. Но факты свидетельствуют об обратном: наибольший прирост демонстрирует группа неверующих, а ширящийся шум вокруг религии говорит скорее о том, сколько энергии приходится расходовать ее разнообразным подвидам, чтобы обезопасить себя от вымирания.
