На заседании Государственного совета 24 апреля Дмитрий Медведев подводил итоги своей работы на посту президента России.
Доклад изобиловал общими местами. Вот характерная цитата:
"Свобода лучше, чем несвобода. Многими эти слова воспринимаются как мое политическое кредо. Повторю то, что сказал в мае 2008 года, вступая в должность президента Российской Федерации, – считаю своей важнейшей задачей развитие гражданских и экономических свобод. Больше свободы для каждого – в этом была и остается моя цель."
Эта медведевская фраза, уже произнесенная им несколько лет назад, – "свобода лучше, чем несвобода", – постоянно звучит в эфире нашей радиостанции, в перебивках между эфирными программами. Здесь есть игровой момент. Поскольку сначала слышен голос президента, а вслед за этим сообщается, на каких частотах ведется вещание, получается, что речь идет о Радио Свобода, что это она лучше других.
Но вернемся к первоисточнику. Прокомментировать высказывание Дмитрия Медведева попросим руководителя отделом экспериментальной лексикографии Института русского языка РАН Анатолия Баранова.
– Когда я слышу этот тезис, всегда вспоминаю, что "лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным". С чем мы здесь имеем дело с позиций лингвистики?
– Это то, что называется трюизмом, то есть это некоторое бесспорное утверждение, что-то очень простенькое и очевидное. Сравните – "здоровье лучше, чем нездоровье" или "хорошая погода лучше плохой погоды". Правда, когда мы это услышали от Дмитрия Медведева впервые, с этим стали связывать определенные ожидания изменения в политической системе, в политической атмосфере. Все восприняли это как некий намек. Поскольку у нас в политической коммуникации культура намека очень развита, начиная еще с советских времен, то все подумали, что он пока прямо сказать не может, но намекает на то, что будет какая-то оттепель и т. д. В свое время это в прессе и в интернете обсуждалось достаточно широко. Но потом оказалось, что ожидания не оправдались. Теперь, в последние дни президентского срока эта повторенная фраза уже, как говорят в лингвистике, имеет другую прагматику. И эта другая прагматика оказалась несколько негативной для человека, который эту фразу считает своим политическим кредо. То, что раньше связывалось с надеждами, сейчас уже ощущается как некоторый диссонанс реальности.
– Этот повтор фразы "свобода лучше, чем несвобода" можно счесть риторическим приемом. Композиция закольцевалась. С чего начал, тем и подводит итоги. Выглядело бы выигрышно, если бы значительную часть общества не постигло разочарование. И вот результат: этот девиз сейчас воспринимается как комический.
Но вернемся к такому понятию, как трюизм, то есть банальность. Дмитрий Медведев, прекрасно образованный человек, наверняка он отдает себе отчет, что это не самая глубокая мысль. Для чего же ему понадобился трюизм? Ведь, если вдуматься, изречение "свобода лучше, чем несвобода" словно из сборника Козьмы Пруткова взято. Почему же это срабатывает?
– Обычно с помощью таких общих мест ораторы стремятся объединить себя с аудиторией, вызвать ее подсознательное доверие. Это весьма эффективный прием, широко использующийся в нейролингвистическом программировании. Адресат испытывает комфорт от того, что слышит то, с чем он заведомо согласен.
Иное дело – насколько это эффективно в ситуации, когда он покидает свой пост, притом что проблемы со свободой не очень-то решены. Сейчас это высказывание ощущается как явный когнитивный и прагматический диссонанс. Следовало бы по-другому построить речь, чтобы не вызывать такого сопоставления надежд, которые были, и результатов, которые мы сейчас имеем.
Доклад изобиловал общими местами. Вот характерная цитата:
"Свобода лучше, чем несвобода. Многими эти слова воспринимаются как мое политическое кредо. Повторю то, что сказал в мае 2008 года, вступая в должность президента Российской Федерации, – считаю своей важнейшей задачей развитие гражданских и экономических свобод. Больше свободы для каждого – в этом была и остается моя цель."
Эта медведевская фраза, уже произнесенная им несколько лет назад, – "свобода лучше, чем несвобода", – постоянно звучит в эфире нашей радиостанции, в перебивках между эфирными программами. Здесь есть игровой момент. Поскольку сначала слышен голос президента, а вслед за этим сообщается, на каких частотах ведется вещание, получается, что речь идет о Радио Свобода, что это она лучше других.
Но вернемся к первоисточнику. Прокомментировать высказывание Дмитрия Медведева попросим руководителя отделом экспериментальной лексикографии Института русского языка РАН Анатолия Баранова.
– Когда я слышу этот тезис, всегда вспоминаю, что "лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным". С чем мы здесь имеем дело с позиций лингвистики?
– Это то, что называется трюизмом, то есть это некоторое бесспорное утверждение, что-то очень простенькое и очевидное. Сравните – "здоровье лучше, чем нездоровье" или "хорошая погода лучше плохой погоды". Правда, когда мы это услышали от Дмитрия Медведева впервые, с этим стали связывать определенные ожидания изменения в политической системе, в политической атмосфере. Все восприняли это как некий намек. Поскольку у нас в политической коммуникации культура намека очень развита, начиная еще с советских времен, то все подумали, что он пока прямо сказать не может, но намекает на то, что будет какая-то оттепель и т. д. В свое время это в прессе и в интернете обсуждалось достаточно широко. Но потом оказалось, что ожидания не оправдались. Теперь, в последние дни президентского срока эта повторенная фраза уже, как говорят в лингвистике, имеет другую прагматику. И эта другая прагматика оказалась несколько негативной для человека, который эту фразу считает своим политическим кредо. То, что раньше связывалось с надеждами, сейчас уже ощущается как некоторый диссонанс реальности.
– Этот повтор фразы "свобода лучше, чем несвобода" можно счесть риторическим приемом. Композиция закольцевалась. С чего начал, тем и подводит итоги. Выглядело бы выигрышно, если бы значительную часть общества не постигло разочарование. И вот результат: этот девиз сейчас воспринимается как комический.
Но вернемся к такому понятию, как трюизм, то есть банальность. Дмитрий Медведев, прекрасно образованный человек, наверняка он отдает себе отчет, что это не самая глубокая мысль. Для чего же ему понадобился трюизм? Ведь, если вдуматься, изречение "свобода лучше, чем несвобода" словно из сборника Козьмы Пруткова взято. Почему же это срабатывает?
– Обычно с помощью таких общих мест ораторы стремятся объединить себя с аудиторией, вызвать ее подсознательное доверие. Это весьма эффективный прием, широко использующийся в нейролингвистическом программировании. Адресат испытывает комфорт от того, что слышит то, с чем он заведомо согласен.
Иное дело – насколько это эффективно в ситуации, когда он покидает свой пост, притом что проблемы со свободой не очень-то решены. Сейчас это высказывание ощущается как явный когнитивный и прагматический диссонанс. Следовало бы по-другому построить речь, чтобы не вызывать такого сопоставления надежд, которые были, и результатов, которые мы сейчас имеем.
