Ирина Лагунина: В Москве прошла международная конференция по противоракетной обороне. Конференцию организовало Министерство обороны Российской Федерации. Примечательным в этой связи оказалось выступление главы Генштаба Николая Макарова.
Николай Макаров: Впервые со времен окончания "холодной войны" на европейском континенте в непосредственной близости от наших границ планируется развернуть военный потенциал, способный негативно повлиять на эффективность российских стратегических ядерных вооружений. Под прицел средств противоракетной обороны могли попасть все российские межконтинентальные баллистические ракеты, развернутые в европейской части страны вплоть до Урала.
Ирина Лагунина: Николай Макаров также предупредил, что в период обострения обстановки будет приниматься решение об упреждающем применении имеющихся средств поражения.
Николай Макаров: Размещение новых ударных вооружений на юге и северо-западе России и от прямого отражения комплексов противоракетной обороны, включая развернутые ракетные комплексы "Искандер" в Калининградской области, представляет собой один из возможных вариантов разрушения инфраструктуры.
Ирина Лагунина: Заявил глава Генштаба России Николай Макаров. Накануне закрытия конференции наш корреспондент в Москве Елена Власенко побеседовала на эту тему с бывшим послом США в России, а ныне заместителем Генерального секретаря НАТО Александром Вершбоу.
Елена Власенко: Вам не кажется, что все ваши аргументы о безопасности России никто не воспринимает всерьез, поскольку вопрос размещения ПРО российские власти используют больше во внутриполитических целях – чтобы продолжать делать из Америки врага?
Александр Вершбоу: Противоракетная оборона – слишком серьезная тема, чтобы ее использовали как мяч во внутриполитической игре, ведет ли ее Россия, Америка или любая другая страна-участница НАТО. Натовская система ПРО – это ответ на угрозу, которая не просто существует, но и возрастает. Исходит она с территории, которая к России находится ближе, чем к странам-участницам НАТО. Поэтому нам надо трезво оценить возможности сотрудничества в противодействии этой угрозе, то есть в усилении нашей общей безопасности.
Не знаю, внимательно ли прислушиваются к нашим аргументам. В российской прессе и в экспертном сообществе я встречал разные точки зрения по вопросу о ПРО. Нам остается лишь способствовать тому, чтобы факты преподносились объективно, а предположения о том, как именно будет функционировать система ПРО, были реалистичными. Думаю, это в итоге и станет тем самым шагом к сотрудничеству по ПРО, которого добивается Россия. По крайней мере, я на это надеюсь.
Елена Власенко: Намерены ли вы доказывать безопасность ПРО не чиновникам и военным, а обычным гражданам России? Имеет ли это смысл? Как это можно сделать?
Александр Вершбоу: Российская сторона организовала публичную конференцию, в которой приняли участие сотни представителей средств информации: российских и зарубежных. В результате с точкой зрения участников конференции могли ознакомиться не только они сами, но и широкая аудитория, пусть и не каждому были понятны все технические детали. Как написал один российский военный эксперт, в случае с ПРО "счет идет на секунды": от скорости реагирования зависит, сможет ли система ПРО действительно перехватывать ракеты агрессора. На конференции я заявил, что мы не согласны с некоторыми принципиальными предположениями, на которых были основаны выступления представителей Министерства обороны России. Но пусть теперь детали обсуждают эксперты, в том числе представители правозащитных организаций и научные деятели. Их роль в дискуссии о ПРО важна, потому что речь идет о безопасности всего общества, а вовсе не о том, что несколько представителей военной или дипломатической элиты решили в прокуренных комнатах где-нибудь в Брюсселе или Москве.
Елена Власенко: На конференции российская сторона представила подробную компьютерную презентацию, в которой моделировались атаки российских ракет на Америку, невозможные из-за ракет-перехватчиков НАТО. Американская делегация в ответ заявила, что российская компьютерная модель сделана на основе ошибочных расчетов. Продолжим разговор с заместителем Генерального секретаря НАТО, бывшим послом США в России Александром Вершбоу. Глава Генштаба России генерал Макаров заявил, что Россия может нанести упреждающий удар по объектам ЕвроПРО "в случае обострения обстановки". Вы, комментируя это заявление, сказали, что "игнорировать его слова НАТО не будет". Какие меры вы имеете в виду? Как бы вы расшифровали "обострение обстановки" и насколько оно вероятно?
Александр Вершбоу: Не хотел бы углубляться в гипотетические сценарии. Основополагающий акт Россия-НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности был подписан и Россией. В 2012 году мы отмечаем пятнадцатую годовщину этого очень важного документа, в котором ясно сказано: мы не применяем друг против друга силу.
Генерал Макаров сказал, что набор ответных мер России на систему ПРО не будет приведен в действие, пока Россия не увидит, что угроза от системы ПРО НАТО растет. На наш взгляд, угрозы нет и сегодня, а поэтому ее не будет и завтра. Значит, вопрос о применении неких ответных мер отпадет сам собой. Я не преуменьшаю глубину расхождений наших взглядов на систему ПРО. Нам много над чем предстоит работать и нынешняя конференция, вероятно, лишь одно из десятков мероприятий, в которых мы должны участвовать для преодоления этих разногласий. Но, рано или поздно, надеюсь, мы все-таки их преодолеем.
Елена Власенко: Напомню, Основополагающий акт Россия-НАТО был подписан в 1997 году и является юридической базой для сотрудничества России и НАТО. Он предполагает, в частности, отказ от применения силы друг против друга. На конференции по противоракетной обороне секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев заявил, что к 2020 году система ЕвроПРО сможет перехватывать российские межконтинентальные баллистические ракеты и баллистические ракеты подводных лодок, что, по его мнению, «противоречит утверждениям НАТО о якобы неспособности ПРО нанести ущерб российским силам сдерживания». И если следовать этой логике, то, может быть, какое-то внутриполитическое событие в России может заставить НАТО пересмотреть план размещения ПРО?
Александр Вершбоу: НАТО предпринимает конкретные шаги не потому, что видит в России врага, а в ее баллистическом потенциале – угрозу. Россия – наш партнер. Нас беспокоит другой враг и другая баллистическая угроза, которая исходит не из европейских стран. Некоторые из них развивают или уже обладают ядерным оружием. России следовало бы опасаться их в не меньшей степени, чем странам-участницам НАТО.
Наша обязанность – предпринять все возможное, чтобы защитить наше население. И мы предпринимаем: развертывание элементов системы ПРО в Европе предполагает четыре этапа, которые в совокупности займут десять лет. За это время мы должны найти способ сделать так, чтобы Россия стала нашим полноценным партнером в области ПРО – до того, как будут претворены в жизнь последние этапы размещения элементов ПРО, которые беспокоят Россию больше всего. Сложно сказать, что такого может случиться, чтобы наши планы нарушились. Их могут изменить только фундаментальные перемены самой ядерной угрозы. Если страны, от которых она исходит, сменят курс, мы можем значительно сократить масштабы развертывания ПРО. И наоборот, их придется расширить, если угроза усилится. Программа развертывания систем ПРО всегда была тесно связана с уровнем угрозы. Как бы то ни было, мы хотим, чтобы Россия в вопросе ПРО была полноправным партнером. Я все еще думаю, что это достижимо.
Николай Макаров: Впервые со времен окончания "холодной войны" на европейском континенте в непосредственной близости от наших границ планируется развернуть военный потенциал, способный негативно повлиять на эффективность российских стратегических ядерных вооружений. Под прицел средств противоракетной обороны могли попасть все российские межконтинентальные баллистические ракеты, развернутые в европейской части страны вплоть до Урала.
Ирина Лагунина: Николай Макаров также предупредил, что в период обострения обстановки будет приниматься решение об упреждающем применении имеющихся средств поражения.
Николай Макаров: Размещение новых ударных вооружений на юге и северо-западе России и от прямого отражения комплексов противоракетной обороны, включая развернутые ракетные комплексы "Искандер" в Калининградской области, представляет собой один из возможных вариантов разрушения инфраструктуры.
Ирина Лагунина: Заявил глава Генштаба России Николай Макаров. Накануне закрытия конференции наш корреспондент в Москве Елена Власенко побеседовала на эту тему с бывшим послом США в России, а ныне заместителем Генерального секретаря НАТО Александром Вершбоу.
Елена Власенко: Вам не кажется, что все ваши аргументы о безопасности России никто не воспринимает всерьез, поскольку вопрос размещения ПРО российские власти используют больше во внутриполитических целях – чтобы продолжать делать из Америки врага?
Александр Вершбоу: Противоракетная оборона – слишком серьезная тема, чтобы ее использовали как мяч во внутриполитической игре, ведет ли ее Россия, Америка или любая другая страна-участница НАТО. Натовская система ПРО – это ответ на угрозу, которая не просто существует, но и возрастает. Исходит она с территории, которая к России находится ближе, чем к странам-участницам НАТО. Поэтому нам надо трезво оценить возможности сотрудничества в противодействии этой угрозе, то есть в усилении нашей общей безопасности.
Не знаю, внимательно ли прислушиваются к нашим аргументам. В российской прессе и в экспертном сообществе я встречал разные точки зрения по вопросу о ПРО. Нам остается лишь способствовать тому, чтобы факты преподносились объективно, а предположения о том, как именно будет функционировать система ПРО, были реалистичными. Думаю, это в итоге и станет тем самым шагом к сотрудничеству по ПРО, которого добивается Россия. По крайней мере, я на это надеюсь.
Елена Власенко: Намерены ли вы доказывать безопасность ПРО не чиновникам и военным, а обычным гражданам России? Имеет ли это смысл? Как это можно сделать?
Александр Вершбоу: Российская сторона организовала публичную конференцию, в которой приняли участие сотни представителей средств информации: российских и зарубежных. В результате с точкой зрения участников конференции могли ознакомиться не только они сами, но и широкая аудитория, пусть и не каждому были понятны все технические детали. Как написал один российский военный эксперт, в случае с ПРО "счет идет на секунды": от скорости реагирования зависит, сможет ли система ПРО действительно перехватывать ракеты агрессора. На конференции я заявил, что мы не согласны с некоторыми принципиальными предположениями, на которых были основаны выступления представителей Министерства обороны России. Но пусть теперь детали обсуждают эксперты, в том числе представители правозащитных организаций и научные деятели. Их роль в дискуссии о ПРО важна, потому что речь идет о безопасности всего общества, а вовсе не о том, что несколько представителей военной или дипломатической элиты решили в прокуренных комнатах где-нибудь в Брюсселе или Москве.
Елена Власенко: На конференции российская сторона представила подробную компьютерную презентацию, в которой моделировались атаки российских ракет на Америку, невозможные из-за ракет-перехватчиков НАТО. Американская делегация в ответ заявила, что российская компьютерная модель сделана на основе ошибочных расчетов. Продолжим разговор с заместителем Генерального секретаря НАТО, бывшим послом США в России Александром Вершбоу. Глава Генштаба России генерал Макаров заявил, что Россия может нанести упреждающий удар по объектам ЕвроПРО "в случае обострения обстановки". Вы, комментируя это заявление, сказали, что "игнорировать его слова НАТО не будет". Какие меры вы имеете в виду? Как бы вы расшифровали "обострение обстановки" и насколько оно вероятно?
Александр Вершбоу: Не хотел бы углубляться в гипотетические сценарии. Основополагающий акт Россия-НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности был подписан и Россией. В 2012 году мы отмечаем пятнадцатую годовщину этого очень важного документа, в котором ясно сказано: мы не применяем друг против друга силу.
Генерал Макаров сказал, что набор ответных мер России на систему ПРО не будет приведен в действие, пока Россия не увидит, что угроза от системы ПРО НАТО растет. На наш взгляд, угрозы нет и сегодня, а поэтому ее не будет и завтра. Значит, вопрос о применении неких ответных мер отпадет сам собой. Я не преуменьшаю глубину расхождений наших взглядов на систему ПРО. Нам много над чем предстоит работать и нынешняя конференция, вероятно, лишь одно из десятков мероприятий, в которых мы должны участвовать для преодоления этих разногласий. Но, рано или поздно, надеюсь, мы все-таки их преодолеем.
Елена Власенко: Напомню, Основополагающий акт Россия-НАТО был подписан в 1997 году и является юридической базой для сотрудничества России и НАТО. Он предполагает, в частности, отказ от применения силы друг против друга. На конференции по противоракетной обороне секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев заявил, что к 2020 году система ЕвроПРО сможет перехватывать российские межконтинентальные баллистические ракеты и баллистические ракеты подводных лодок, что, по его мнению, «противоречит утверждениям НАТО о якобы неспособности ПРО нанести ущерб российским силам сдерживания». И если следовать этой логике, то, может быть, какое-то внутриполитическое событие в России может заставить НАТО пересмотреть план размещения ПРО?
Александр Вершбоу: НАТО предпринимает конкретные шаги не потому, что видит в России врага, а в ее баллистическом потенциале – угрозу. Россия – наш партнер. Нас беспокоит другой враг и другая баллистическая угроза, которая исходит не из европейских стран. Некоторые из них развивают или уже обладают ядерным оружием. России следовало бы опасаться их в не меньшей степени, чем странам-участницам НАТО.
Наша обязанность – предпринять все возможное, чтобы защитить наше население. И мы предпринимаем: развертывание элементов системы ПРО в Европе предполагает четыре этапа, которые в совокупности займут десять лет. За это время мы должны найти способ сделать так, чтобы Россия стала нашим полноценным партнером в области ПРО – до того, как будут претворены в жизнь последние этапы размещения элементов ПРО, которые беспокоят Россию больше всего. Сложно сказать, что такого может случиться, чтобы наши планы нарушились. Их могут изменить только фундаментальные перемены самой ядерной угрозы. Если страны, от которых она исходит, сменят курс, мы можем значительно сократить масштабы развертывания ПРО. И наоборот, их придется расширить, если угроза усилится. Программа развертывания систем ПРО всегда была тесно связана с уровнем угрозы. Как бы то ни было, мы хотим, чтобы Россия в вопросе ПРО была полноправным партнером. Я все еще думаю, что это достижимо.
