Разочарование последствиями так называемой "арабской весны" уже долго копится в западном общественном мнении; времена восторгов по поводу свержения авторитарных и полуавторитарных режимов прошли, учитывая, что на смену прежним – недемократическим, алчным, коррумпированным, часто малопредсказуемым, но светским – правителям пришла политическая нестабильность, рост исламистских настроений, ужесточение политики в отношении не-мусульман и так далее. Последние события в Египте лишь усилили это разочарование. Роспуск только что избранного парламента, отказ военных полностью уйти из политической сферы, слабая явка на президентских выборах и, самое главное, усиление таких сил, как "Братья-мусульмане" - все это заставляет еще и еще раз отвечать на запоздавшие вопросы: "Что же произошло в стране полтора года назад?" и "Почему на смену Мубараку не пришло демократическое правительство, если это действительно была демократическая революция?". Об этом – редакционный комментарий британской газеты "Таймс" под символичным заголовком "Арабская зима":
Мохаммед Мурси, кандидат от "Братьев-мусульман", объявил, что с небольшим отрывом одержал победу на президентских выборах в Египте. Официальные результаты не будут объявлены до четверга. Неизвестно, насколько сбудутся прогнозы мистера Мурси; тем не менее, важнее другое – имеют ли эти выборы хоть какое-то значение. Дело в том, что правящий в стране военный совет произвел настоящий упредительный бескровный переворот, направленный против политического процесса в стране.
Запад должен энергично протестовать. Мало что можно изменить во внутренней египтеской политике извне, но вот принять – из дурно понятых представлений о "реалполитик" - власть военных в качестве нормального положения вещей станет повторением ошибок того курса, что проводился в отношении арабского мира в последние несколько десятилетий. Подавляя недовольство, автократические режимы региона лишь гарантировали то, что это недовольство выросло в мечетях и нашло выражение в теократическом экстремизме.
В качестве исторического примера, доказывающего этот – и без того, надо сказать, очевидный – тезис, "Таймс" приводит события в Алжире более чем двадцатилетней давности:
Есть тревожный прецедент этих (нынешних египетских – Р.С.) событий: армейский переворот в Алжире в 1991 году, который не дал возможности Исламскому фронту спасения воспользоваться плодами победы на выборах. Последующий конфликт длился десятилетие и унес тысячи жизней. Исламизм – мощная электоральная сила в арабском мире. Его победа в Турции, которая стремится войти в Евросоюз, демонстрирует, что исламисты не обязательно разрушают демократию.
Если консервативная "Таймс" оплакивает "египетскую весну" и уговаривает своих читателей, что исламисты и демократия вещи вовсе не несовместные, их главный соперник на серьезном медийном поле в Британии – левая "Гардиан" пишет о бедности. Но только не о бедности в арабском мире, или в России, или в Латинской Америке, а в самой Британии. Амелия Хилл опубликовала здесь подробную – и очень грустную – статью о так называемой "новой бедности" в стране, о бедности обычных людей, которые ходят на работу – на самом деле, вполне даже респектабельную и прилично оплачиваемую (по крайней мере, на первый взгляд). Хилл описывает жизнь 43-летней Лоры, матери-одиночки, госслужащей с доходом в 24 тысячи фунтов в год (это примерно 39 тысяч долларов). Доход невеликий, но, казалось бы, уж точно гарантирующий защиту от бедности. На самом деле, все обстоит совсем не так:
За два дня до июньской получки, Лора нашла на тротуаре пятифунтовую банкноту. "Если бы я нашла ее в автобусе, то тут же отдала бы, - говорит она, - но здесь на улице никого не было. Я разволновалась, не могла поверить в такое счастье... Я тут же побежала в магазин и потратила их на картошку, соус и молоко". Она говорит со стратью, но потом голос ее дрогнул: "Ужасно, не правда ли, так радоваться дармовой картошке!"
Журналистка "Гардиан" подсчитывает баланс семейства Лоры. Итог довольно печальный: после вычета налогов у нее остается 18 тысяч фунтов в год, или тысяча пятьсот тридцать три фунта в месяц. Ипотека съедает пятую часть этой суммы, коммунальные услуги – четверть. На еду в месяц Лора тратит 175 фунтов, карточка Рождественского Клуба – 50, гитарные уроки сына – 104. В мае Лора потратила 1451 фунт, 66 пенсов. 16 июня у нее на карточке оставалось 120 фунтов, чтобы дотянуть до конца месяца. Это не нищета, пишет Амелия Хилл, но это настоящая бедность - когда поломка холодильника или необходимость доплатить автомобильную страховку может привести к непоправимой бюджетной катастрофе. Лора говорит:
Это похоже на заговор молчания: кто бы мог поверить, что госслужащий может оказаться за чертой бедности... Я не "бедная бедная", мы с сыном не голодны, но деньги всегда кончаются за несколько дней до получки.
Что же до рациона, который может позволить себе Лора, то значительную часть времени она с сыном сидит на макаронах с консервированными томатами. Статья в "Гардиан" содержит также множество статистических выкладок и социологических выводов, которые говорят об одном: "новая бедность" стала настоящей бедой Британии (и вообще современного западного мира). С рыночной экономикой явно что-то не так, как предполагалось еще лет тридцать назад.
Этот и другие материалы читайте на странице информационной программы "Время Свободы".
Мохаммед Мурси, кандидат от "Братьев-мусульман", объявил, что с небольшим отрывом одержал победу на президентских выборах в Египте. Официальные результаты не будут объявлены до четверга. Неизвестно, насколько сбудутся прогнозы мистера Мурси; тем не менее, важнее другое – имеют ли эти выборы хоть какое-то значение. Дело в том, что правящий в стране военный совет произвел настоящий упредительный бескровный переворот, направленный против политического процесса в стране.
Запад должен энергично протестовать. Мало что можно изменить во внутренней египтеской политике извне, но вот принять – из дурно понятых представлений о "реалполитик" - власть военных в качестве нормального положения вещей станет повторением ошибок того курса, что проводился в отношении арабского мира в последние несколько десятилетий. Подавляя недовольство, автократические режимы региона лишь гарантировали то, что это недовольство выросло в мечетях и нашло выражение в теократическом экстремизме.
В качестве исторического примера, доказывающего этот – и без того, надо сказать, очевидный – тезис, "Таймс" приводит события в Алжире более чем двадцатилетней давности:
Есть тревожный прецедент этих (нынешних египетских – Р.С.) событий: армейский переворот в Алжире в 1991 году, который не дал возможности Исламскому фронту спасения воспользоваться плодами победы на выборах. Последующий конфликт длился десятилетие и унес тысячи жизней. Исламизм – мощная электоральная сила в арабском мире. Его победа в Турции, которая стремится войти в Евросоюз, демонстрирует, что исламисты не обязательно разрушают демократию.
Если консервативная "Таймс" оплакивает "египетскую весну" и уговаривает своих читателей, что исламисты и демократия вещи вовсе не несовместные, их главный соперник на серьезном медийном поле в Британии – левая "Гардиан" пишет о бедности. Но только не о бедности в арабском мире, или в России, или в Латинской Америке, а в самой Британии. Амелия Хилл опубликовала здесь подробную – и очень грустную – статью о так называемой "новой бедности" в стране, о бедности обычных людей, которые ходят на работу – на самом деле, вполне даже респектабельную и прилично оплачиваемую (по крайней мере, на первый взгляд). Хилл описывает жизнь 43-летней Лоры, матери-одиночки, госслужащей с доходом в 24 тысячи фунтов в год (это примерно 39 тысяч долларов). Доход невеликий, но, казалось бы, уж точно гарантирующий защиту от бедности. На самом деле, все обстоит совсем не так:
За два дня до июньской получки, Лора нашла на тротуаре пятифунтовую банкноту. "Если бы я нашла ее в автобусе, то тут же отдала бы, - говорит она, - но здесь на улице никого не было. Я разволновалась, не могла поверить в такое счастье... Я тут же побежала в магазин и потратила их на картошку, соус и молоко". Она говорит со стратью, но потом голос ее дрогнул: "Ужасно, не правда ли, так радоваться дармовой картошке!"
Журналистка "Гардиан" подсчитывает баланс семейства Лоры. Итог довольно печальный: после вычета налогов у нее остается 18 тысяч фунтов в год, или тысяча пятьсот тридцать три фунта в месяц. Ипотека съедает пятую часть этой суммы, коммунальные услуги – четверть. На еду в месяц Лора тратит 175 фунтов, карточка Рождественского Клуба – 50, гитарные уроки сына – 104. В мае Лора потратила 1451 фунт, 66 пенсов. 16 июня у нее на карточке оставалось 120 фунтов, чтобы дотянуть до конца месяца. Это не нищета, пишет Амелия Хилл, но это настоящая бедность - когда поломка холодильника или необходимость доплатить автомобильную страховку может привести к непоправимой бюджетной катастрофе. Лора говорит:
Это похоже на заговор молчания: кто бы мог поверить, что госслужащий может оказаться за чертой бедности... Я не "бедная бедная", мы с сыном не голодны, но деньги всегда кончаются за несколько дней до получки.
Что же до рациона, который может позволить себе Лора, то значительную часть времени она с сыном сидит на макаронах с консервированными томатами. Статья в "Гардиан" содержит также множество статистических выкладок и социологических выводов, которые говорят об одном: "новая бедность" стала настоящей бедой Британии (и вообще современного западного мира). С рыночной экономикой явно что-то не так, как предполагалось еще лет тридцать назад.
Этот и другие материалы читайте на странице информационной программы "Время Свободы".
