Ирина Лагунина: 15 августа – 40 дней с момента наводнения в Крымске, жертвами которого, по официальным данным, стали 171 человек. Сотни остались без крова, без средств к существованию, и без компенсации. 15 августа во многих городах России зажгли свечи в память о погибших. Наши корреспонденты Елена Власенко и Никита Татарский на днях беседовали в Крымске с теми, кто выжил.
Мужчина: Просто ситуация была такая, что стояли с женой на кухонном столе в кухне, вода подходила, оставалось до потолка всего ничего. Выхода нет, вода прибывала очень быстро. Решил, что единственный выход только на чердак. Как раз в этом месте, где стоял, протекал потолок, мы за неделю до этого поменяли всю стропильную систему, крышу, металлопрофиль сделали, ждали, когда пойдет дождь, чтобы проверить, не будет ли утечек. Как раз в этом месте протекал потолок. Благодаря этому я смог пробить доской, что под рукой было, пробил дырку, выломал руками отверстие, кое-как вылез сам, потом с трудом вытянул жену, а в другой комнате находились ее брат, шурин мой, они вообще с Украины приехали, ни копейки не получили.
Елена Власенко: Они вместе с вами тонули, поскольку граждане Украины, не получили ни копейки, хотя обещания были выплатить всем, кто тонул?
Мужчина: Всем, независимо от гражданства, всем будут выплачены хотя бы 10 тысяч. Потому что все вещи, которые они привезли с собой, все потеряли.
Женщина: Говорят, что им ничего не выплатят, они не россияне и на них этот закон не распространяется.
Мужчина: Даже сказали, что если будете подавать в суд - это все без толку.
Елена Власенко: Что с вашим домом, он снесен? Вы вынуждены жить в доме культуры?
Женщина: Дом снесли. Спасибо армавирскому штабу, который нам помог, во всех вопросах, обращались только к нему – это Харченко Андрей Юрьевич, его команда. Спасибо им большое. У нас вся улица благодарит. Потому что если бы не они, то все бы это тянулось, как у многих людей все это тянется и тянется. Они сделали все, что смогли, сказали: ребята, дальше оставляем с вашей администрацией. В итоге вроде 31 числа позвонили, сказали, что все приходите, напишите еще одно заявление на министерство обороны и чрезвычайных ситуаций, подписывайте, через 7 дней вас вызывают, вы получаете сертификат, извещение, уже можете искать квартиру. Через два дня опять звонок: вас опять не хватает, и начинается. Я прихожу к ним и говорю: чего не хватает? Докажите, что вы являетесь родственниками. Мы все на одной фамилии, что я должна доказывать? Путин сказал: 4 документа, которые необходимы для того, чтобы доказать, чтобы получить сертификат. Я все это предоставила, сходила к юристу, он сказал, что больше с вас не имеют права ничего требовать. В итоге, спасибо родственникам в Сибири, они мне помогли, свидетельство о рождении прислали по факсу. Что дальше? Что, вы будете каждые 5 минут к нам ходить, сидите и ждите до 20-го. Получается еще две недели. И как они сказали, единственному только человеку подписали на сертификат. Остальные люди все в такой же ситуации, сидят и ждут. Осень не за горами. Сидим, смотрим на небо, сейчас похолодает, дожди пойдут и что нам делать. Здесь говорят: вы будете здесь годами получать квартиру, и мы будем целый год держать? Куда нам всем деваться?
Женщина: Мы граждане Армении. Дело в том, что нам отказывают. Мы много не хотим, мы хотим то, что потеряли, наше имущество, компенсацию. Тем более, что мы узнали, что всем это положено.
Елена Власенко: Вам не дают компенсации, потому что вы граждане Армении?
Женщина: Да, нам говорят, что вам не положены, вы не граждане России. Какое имеет это значение, если человек находится между жизнью и смертью.
Елена Власенко: От вашего дома ничего не осталось?
Женщина: Дело в том, что мы жили как квартиранты. Сейчас дом разрушен. Наша хозяйка, мы подали в суд, вот уже месяц нам говорят – ждите. Сколько можно ждать? Мы здесь живем как бомжи.
Елена Власенко: То есть у вас сразу две проблемы: во-первых, вам не дают компенсацию, потому что не граждане России, во-вторых, вы снимали жилье и вам надо доказывать, что вы там жили.
Женщина: Мы доказали, все документы собрали. Нам сказали - ждите.
Женщина: Меня зовут Ушакова Людмила. Я из числа пострадавших. Как представитель от пострадавших я ездила на склад гуманитарной помощи, таких складов у нас несколько. Для того, чтобы туда попасть, нам тоже пришлось пройти несколько инстанций, собрать подписи. Самая последняя подпись – это нам подписал мэр города Васильев. Только после этого нам была предоставлена возможность поехать на эти склады. Могу сказать сразу - склады полупустые. Причем в основном продукция одинаковая, не та, которая должна быть сейчас, не столь востребованная.
Елена Власенко: А какая востребованная?
Женщина: На сегодняшний день самая востребованная - одежда, обувь. Потому что начинается похолодание, люди остались без теплой одежды, обуви. Начнутся дожди, элементарно нет ни одного зонта. Еще другая проблема, нам все время говорят: мы вас будем расселять. Нам останется только расстелить простыни, сложить все, что у нас есть, завязать узлами и как табор идти с этими баулами, потому что ни одной сумки элементарно, ни чемодана, ничего у нас нет. На складах, даже если что-то мы находим более-менее нужное нам, нам это не отпускают. Говорят, что здесь до особого распоряжения.
Елена Власенко: Кто говорит - представители администрации?
Женщина: Непосредственно те, кто заведует ими складами. Ими заведуют люди не пострадавшие, а кого прислали откуда-то, из каких-то городов заведовать этими складами. На самих складах разведена ужасная бюрократия. Казалось бы, мы подписали все бумаги у мэра, у нас написан перечень товаров и продуктов, что нам необходимо получить. Мы приезжаем на один склад, выписывают, что есть по наличию и посылают на следующий склад, он находится на расстоянии полукилометра. Приехав туда, нас встречают очень недоброжелательно, практически выгоняют и говорят, что это для них не документ. Мы должны вернуться, оказывается, назад на другую предыдущую базу, отстоять в очереди и выписать другую заявку. В итоге нам пришлось вернуться, простоять три с половиной часа под палящим солнцем, чтобы выписать другую заявку. По нашей заявке они стали читать. Выясняется, что этого нет, нам сократили ее по самому минимуму. Получили мы эту заявку, поехали опять на тот склад. Мы пришли на склад, спрашиваем: где что? Нам говорят: это ищите там, это ищите там. Самый нужный ходовой товар, который все-таки мы нашли, находился на складе, где нет ни окон, ни света, в полнейшей темноте. Стоят здоровенные выстроенные в ряд коробки, которые запечатаны пленкой, никто не знает, что в них. В полнейшей темноте приходится искать. Мы нашли кое-что в этих паллетах, что действительно нам было нужно и необходимо. Когда мы все принесли, чтобы оформлять получение, нам в этом отказали, сказав, что у них этого товара вообще не числится на складе, и они даже не знают, как его оформлять.
Елена Власенко: Все склады с гуманитарной помощью курируются администрацией?
Женщина: Вы знаете, вот на этот вопрос нам никто не отвечает, потому что грубо очень встречают. Если люди просто обращаются, приходят, потому что некоторых при мне, я вчера там целый день была, отправляют из штабов, они приезжают обратиться, получить гуманитарную помощь, в грубой форме облают, вплоть до того, что выгоняют. Здесь подтверждают люди, и я это наблюдала. Вплоть до того, что вызывают милицию, как будто мы несем угрозу или опасность. И то, как нас здесь кормят в доме культуры, прямо я вам скажу, не годится и не подходит ни под какие рамки. Например, изо дня в день одно и то же. Ассортимент такой: вечером каша гречневая. Что же к этой каше? Ничего. Это просто каша гречневая. Должна быть с чем-то, с мясом. Покажите мне мясо. Мяса нет. На утро каша гречневая. А с чем? Так же. А что у нас на обед? На обед супчик с картошками и макаронными изделиями. А на второе? Макаронные изделия. То есть это доходит до абсурда.
Елена Власенко: Сколько людей так питается?
Женщина: Здесь сейчас говорили, что будут расселять. Нас было по списку, когда мы собирались ехать, получать гуманитарную помощь, 85 человек. За сегодняшний день их стало больше и сказали, что приедут еще 30 человек.
Женщина: Меня зовут Ирина. Проблема состоит в том, что у нас двухэтажный дом аварийный, он претерпел уже два наводнения, первое было в 2002 году и сейчас в 2012. Если в 2002 году зашла вода, в 2012 зашла вода, мы с двумя детьми выбирались с первого этажа, еле-еле открыли дверь. Напор воды такой был. С детьми на спине выплывали, если плаваньем можно назвать. Потом болели все мышцы, напор воды такой был. На второй день после того, как вода сошла, где-то 8 числа появились новые трещины, хотя делали капремонт, стягивали, стяжку делали, укрепляли фундамент. Межкомнатные перегородки на первом этаже просто отходят от второго этажа. Получается, что первый этаж непонятно, как гуляет. Что происходит с этим домом: появляются новые трещины через неделю, которые реально видно невооруженным взглядом по кирпичу. В несущей стене есть трещина, фундамент непонятный становится. Все межкомнатные перегородки, их толкаешь пальцем. Но это для БТИ неважно, хотя у нас были две комиссии, с Краснодарархитектуры сказали, что это не акты.
Женщина: Мы показали акты, которые написали комиссии, которые приходили, по описанию которых должны выноситься выводы, что этот дом либо на капремонт, либо на расселение и так далее.
Женщина: Эти комиссии сказали, что жилой дом является аварийным, в нем очень опасно проживать. А у нас на втором этаже бабушки, дедушки живут, на первом дети, все вместе с соседями выплывали. И получается такая несправедливость, что БТИ сказали, что это на аварийность. Когда мы пришли, во-первых, наш дом завис, его не было ни в одном реестре, ни на снос, ни на капремонт. А в конце недели, когда вышло выше распоряжение, сказали, чтобы закруглялись с этим, мы нашли свой дом в капремонте. Сейчас мы собираем документы. По поводу чиновников, которые в кабинетах, вы простите, мы молодые, ладно, мы носимся из кабинета в кабинет, психика еще нормальная. Но просто смотришь на эту бабушку, которая пришла в приемную, стоит и объясняет: "Я пять часов простояла за бумажкой, а мне сказали, что меня в реестре нет". Она плачет стоит, две женщины сидят, они тоже ей никак помочь не могут. Они не могут даже объяснить, почему так произошло. С людьми как-то интересно очень поступают.
Женщина: Мы живем в городе Крымске на улице Троицкой, мы две сестры. Наводнение мы пережили в 2002 году, в 20012 году, мы так поняли, что следующее будет в 2022 году, как стабильность уже. Так сложились обстоятельства, что пережили наводнение все вместе и радовались, что все выжили. Но 21 июля наш папа, у него не выдержала нервная система, и он повесился. Сейчас, когда все это свалилось, так как у нас два дома находятся в плачевном состоянии, один - там нет ни окон, ни дверей, ни отопления, ни полов. Во втором полы есть, но всего остального тоже нет. Получить компенсации мы не можем, потому что везде отвечают, что ждите полгода, пока вы не вступите в наследство. Так как наследство не только дом, но и все денежные выплаты, нам говорят, что чтобы получить компенсации, вам надо ждать полгода. Я собрала очень много документов для того, чтобы подать в суд, чтобы что-то сделать. Я не знаю, получится или нет. Но из всех юристов, которые сидели в штабах, все разводили руками: у вас сложная ситуация, выплаты будут давать, потом может быть что-то разъяснится. Толка никакого нет. Полгода ждать тоже не вариант, потому что дома не выстоят, они просто дадут трещины и развалятся.
У нас маленький ребенок, у нас осталась мама одна, которая в тяжелом состоянии. Естественно, везде по поводу папы никто не примет, что это все произошло в результате наводнения, все говорят – это суицид. У людей разная психика бывает, у человека наложились обстоятельства, то, что он своим трудом, всегда все сделал своими руками, построил два дома. Когда это все в один момент потеряли. Правильно девушка сказала, что мы молодые, можем найти в себе силы и что-то можем придумать дальше. А у него жизнь надо было начать с чистого листа. Плюс, сейчас ходя по всем инстанциям, собираем 150 тысяч документов, на каждую справку надо принести справку, что первая справка верная – это все на психику сильно давит. На самом деле я не знаю, куда обращаться и что делать, чтобы нам помогли разрешить эту ситуацию. Даже элементарно штабы все говорят, что помогали. Да, есть люди, которым повезло, которые помогли, которым попались добросердечные. У нас штаб в Ейске, спасибо ейскому батюшке, он походатайствовал, чтобы папу отпели в церкви. Они помогали нам в первые дни, привозили продукты. Когда мы приходили сами в штаб, девушка, стоящая на раздаче гуманитарной помощи, в грубой форме нам с мамой отказала в той же раскладушке. Она нас обозвала, сказала, что вы не инвалиды, у вас руки, ноги есть, идите. Мама пенсионер, у нее больная нога. Ничего не дали. Когда случилась с папой беда, я вызвала скорую, поехала в штаб на машине, попросила, чтобы они мне помогли. Мне девушка в штабе сказала: "Мы не можем покинуть штаб и помочь вам. "Скорая" выехала, ожидайте дома". Но, к сожалению, когда приехала "скорая", она уже ничем не помогла.
Женщина: Когда она ехала за "скорой", у папы был пульс, его возможно было как-то спасти. Но это было невозможно после того, как приехала "скорая", непонятно, через какое время. Когда мы приходим в штаб за детским питанием, нам в нем отказали, нам сказали: у нас нет соков. Спасибо большое людям, друзьям, людям, которые приезжали, которые привозили необходимую помощь. Почему не могу получить компенсацию на своего ребенка? Потому что неделю назад образовалось новое правило - я ребенка должна прописать. Как я ребенка пропишу, если у меня собственник умер? Это ваши проблемы – ответ нашей администрации.
Женщина: Мы жили втроем – я, моя дочь от первого брака и мой муж. Так как мы зарегистрировались недавно, я естественно не прописалась. После наводнения происходит такая вещь, что мы должны доказывать, что мы там жили, прописаны в одном месте, жили в другом месте. Мы все сдали документы почти месяц назад. Теперь ходим, собираем документы. Тут у нас начинает рушиться дом, наш дом признают аварийным, но в БТИ происходит подтасовка документов, наш дом сфотографировали только с лицевой стороны кирпичную пристройку, а с обратной, которая рушится, нам подменили. Соответственно, фотографии не наши. Мне пришлось долго мучить в БТИ, я ходила несколько дней, я звонила целый день, но все-таки пришел человек просто без документов с фотоаппаратом, сфотографировал, слава богу, он оказался порядочным, к нам пришли, восстановили справедливость – дом под снос. Дом снесли, но все упирается в факт прописки и проживания, несовпадения. Ждите решения суда. Сдали 15 июля, теперь происходит такая катавасия, что ты ходишь: прокуратура – суд. Это наша родная дорога, мы туда ходим как на работу.
Мужчина: Улица Мира, дом 116. У меня вид на жительство, я предприниматель, платил налоги в течение двух лет, но произошла трагедия. Был прописан у своей матери. И когда мы пришли за помощью, правительство должно не забывать, что даже если есть вид на жительство, было имущество и прописка была, все было. И нас начали зажимать в тиски, что эта категория людей с видом на жительство – это не люди, им ничего не положено, ни 10 тысяч, ни 150, ни жилье. Когда нужно было, с нас брали налоги, а как произошла трагедия, ты стал ненужным. Получается в современной стране происходят такие бюрократические дела. Остается, больше некому жаловаться, дальше придется в ООН идти или объявлять голодовку. А что делать? В газете пишут, что получили 55 тысяч жителей по 150 и по 10 тысяч. У меня есть многие друзья, которые имеют гражданство, вообще ничего не получили. Вы понимаете, что за абсурд они пишут.
Ирина Лагунина: Видеорепортаж Елены Власенко и Никиты Татарского из Крымска можно посмотреть на сайте Радио Свобода svobodanews.ru.
Мужчина: Просто ситуация была такая, что стояли с женой на кухонном столе в кухне, вода подходила, оставалось до потолка всего ничего. Выхода нет, вода прибывала очень быстро. Решил, что единственный выход только на чердак. Как раз в этом месте, где стоял, протекал потолок, мы за неделю до этого поменяли всю стропильную систему, крышу, металлопрофиль сделали, ждали, когда пойдет дождь, чтобы проверить, не будет ли утечек. Как раз в этом месте протекал потолок. Благодаря этому я смог пробить доской, что под рукой было, пробил дырку, выломал руками отверстие, кое-как вылез сам, потом с трудом вытянул жену, а в другой комнате находились ее брат, шурин мой, они вообще с Украины приехали, ни копейки не получили.
Елена Власенко: Они вместе с вами тонули, поскольку граждане Украины, не получили ни копейки, хотя обещания были выплатить всем, кто тонул?
Мужчина: Всем, независимо от гражданства, всем будут выплачены хотя бы 10 тысяч. Потому что все вещи, которые они привезли с собой, все потеряли.
Женщина: Говорят, что им ничего не выплатят, они не россияне и на них этот закон не распространяется.
Мужчина: Даже сказали, что если будете подавать в суд - это все без толку.
Елена Власенко: Что с вашим домом, он снесен? Вы вынуждены жить в доме культуры?
Женщина: Дом снесли. Спасибо армавирскому штабу, который нам помог, во всех вопросах, обращались только к нему – это Харченко Андрей Юрьевич, его команда. Спасибо им большое. У нас вся улица благодарит. Потому что если бы не они, то все бы это тянулось, как у многих людей все это тянется и тянется. Они сделали все, что смогли, сказали: ребята, дальше оставляем с вашей администрацией. В итоге вроде 31 числа позвонили, сказали, что все приходите, напишите еще одно заявление на министерство обороны и чрезвычайных ситуаций, подписывайте, через 7 дней вас вызывают, вы получаете сертификат, извещение, уже можете искать квартиру. Через два дня опять звонок: вас опять не хватает, и начинается. Я прихожу к ним и говорю: чего не хватает? Докажите, что вы являетесь родственниками. Мы все на одной фамилии, что я должна доказывать? Путин сказал: 4 документа, которые необходимы для того, чтобы доказать, чтобы получить сертификат. Я все это предоставила, сходила к юристу, он сказал, что больше с вас не имеют права ничего требовать. В итоге, спасибо родственникам в Сибири, они мне помогли, свидетельство о рождении прислали по факсу. Что дальше? Что, вы будете каждые 5 минут к нам ходить, сидите и ждите до 20-го. Получается еще две недели. И как они сказали, единственному только человеку подписали на сертификат. Остальные люди все в такой же ситуации, сидят и ждут. Осень не за горами. Сидим, смотрим на небо, сейчас похолодает, дожди пойдут и что нам делать. Здесь говорят: вы будете здесь годами получать квартиру, и мы будем целый год держать? Куда нам всем деваться?
Женщина: Мы граждане Армении. Дело в том, что нам отказывают. Мы много не хотим, мы хотим то, что потеряли, наше имущество, компенсацию. Тем более, что мы узнали, что всем это положено.
Елена Власенко: Вам не дают компенсации, потому что вы граждане Армении?
Женщина: Да, нам говорят, что вам не положены, вы не граждане России. Какое имеет это значение, если человек находится между жизнью и смертью.
Елена Власенко: От вашего дома ничего не осталось?
Женщина: Дело в том, что мы жили как квартиранты. Сейчас дом разрушен. Наша хозяйка, мы подали в суд, вот уже месяц нам говорят – ждите. Сколько можно ждать? Мы здесь живем как бомжи.
Елена Власенко: То есть у вас сразу две проблемы: во-первых, вам не дают компенсацию, потому что не граждане России, во-вторых, вы снимали жилье и вам надо доказывать, что вы там жили.
Женщина: Мы доказали, все документы собрали. Нам сказали - ждите.
Женщина: Меня зовут Ушакова Людмила. Я из числа пострадавших. Как представитель от пострадавших я ездила на склад гуманитарной помощи, таких складов у нас несколько. Для того, чтобы туда попасть, нам тоже пришлось пройти несколько инстанций, собрать подписи. Самая последняя подпись – это нам подписал мэр города Васильев. Только после этого нам была предоставлена возможность поехать на эти склады. Могу сказать сразу - склады полупустые. Причем в основном продукция одинаковая, не та, которая должна быть сейчас, не столь востребованная.
Елена Власенко: А какая востребованная?
Женщина: На сегодняшний день самая востребованная - одежда, обувь. Потому что начинается похолодание, люди остались без теплой одежды, обуви. Начнутся дожди, элементарно нет ни одного зонта. Еще другая проблема, нам все время говорят: мы вас будем расселять. Нам останется только расстелить простыни, сложить все, что у нас есть, завязать узлами и как табор идти с этими баулами, потому что ни одной сумки элементарно, ни чемодана, ничего у нас нет. На складах, даже если что-то мы находим более-менее нужное нам, нам это не отпускают. Говорят, что здесь до особого распоряжения.
Елена Власенко: Кто говорит - представители администрации?
Женщина: Непосредственно те, кто заведует ими складами. Ими заведуют люди не пострадавшие, а кого прислали откуда-то, из каких-то городов заведовать этими складами. На самих складах разведена ужасная бюрократия. Казалось бы, мы подписали все бумаги у мэра, у нас написан перечень товаров и продуктов, что нам необходимо получить. Мы приезжаем на один склад, выписывают, что есть по наличию и посылают на следующий склад, он находится на расстоянии полукилометра. Приехав туда, нас встречают очень недоброжелательно, практически выгоняют и говорят, что это для них не документ. Мы должны вернуться, оказывается, назад на другую предыдущую базу, отстоять в очереди и выписать другую заявку. В итоге нам пришлось вернуться, простоять три с половиной часа под палящим солнцем, чтобы выписать другую заявку. По нашей заявке они стали читать. Выясняется, что этого нет, нам сократили ее по самому минимуму. Получили мы эту заявку, поехали опять на тот склад. Мы пришли на склад, спрашиваем: где что? Нам говорят: это ищите там, это ищите там. Самый нужный ходовой товар, который все-таки мы нашли, находился на складе, где нет ни окон, ни света, в полнейшей темноте. Стоят здоровенные выстроенные в ряд коробки, которые запечатаны пленкой, никто не знает, что в них. В полнейшей темноте приходится искать. Мы нашли кое-что в этих паллетах, что действительно нам было нужно и необходимо. Когда мы все принесли, чтобы оформлять получение, нам в этом отказали, сказав, что у них этого товара вообще не числится на складе, и они даже не знают, как его оформлять.
Елена Власенко: Все склады с гуманитарной помощью курируются администрацией?
Женщина: Вы знаете, вот на этот вопрос нам никто не отвечает, потому что грубо очень встречают. Если люди просто обращаются, приходят, потому что некоторых при мне, я вчера там целый день была, отправляют из штабов, они приезжают обратиться, получить гуманитарную помощь, в грубой форме облают, вплоть до того, что выгоняют. Здесь подтверждают люди, и я это наблюдала. Вплоть до того, что вызывают милицию, как будто мы несем угрозу или опасность. И то, как нас здесь кормят в доме культуры, прямо я вам скажу, не годится и не подходит ни под какие рамки. Например, изо дня в день одно и то же. Ассортимент такой: вечером каша гречневая. Что же к этой каше? Ничего. Это просто каша гречневая. Должна быть с чем-то, с мясом. Покажите мне мясо. Мяса нет. На утро каша гречневая. А с чем? Так же. А что у нас на обед? На обед супчик с картошками и макаронными изделиями. А на второе? Макаронные изделия. То есть это доходит до абсурда.
Елена Власенко: Сколько людей так питается?
Женщина: Здесь сейчас говорили, что будут расселять. Нас было по списку, когда мы собирались ехать, получать гуманитарную помощь, 85 человек. За сегодняшний день их стало больше и сказали, что приедут еще 30 человек.
Женщина: Меня зовут Ирина. Проблема состоит в том, что у нас двухэтажный дом аварийный, он претерпел уже два наводнения, первое было в 2002 году и сейчас в 2012. Если в 2002 году зашла вода, в 2012 зашла вода, мы с двумя детьми выбирались с первого этажа, еле-еле открыли дверь. Напор воды такой был. С детьми на спине выплывали, если плаваньем можно назвать. Потом болели все мышцы, напор воды такой был. На второй день после того, как вода сошла, где-то 8 числа появились новые трещины, хотя делали капремонт, стягивали, стяжку делали, укрепляли фундамент. Межкомнатные перегородки на первом этаже просто отходят от второго этажа. Получается, что первый этаж непонятно, как гуляет. Что происходит с этим домом: появляются новые трещины через неделю, которые реально видно невооруженным взглядом по кирпичу. В несущей стене есть трещина, фундамент непонятный становится. Все межкомнатные перегородки, их толкаешь пальцем. Но это для БТИ неважно, хотя у нас были две комиссии, с Краснодарархитектуры сказали, что это не акты.
Женщина: Мы показали акты, которые написали комиссии, которые приходили, по описанию которых должны выноситься выводы, что этот дом либо на капремонт, либо на расселение и так далее.
Женщина: Эти комиссии сказали, что жилой дом является аварийным, в нем очень опасно проживать. А у нас на втором этаже бабушки, дедушки живут, на первом дети, все вместе с соседями выплывали. И получается такая несправедливость, что БТИ сказали, что это на аварийность. Когда мы пришли, во-первых, наш дом завис, его не было ни в одном реестре, ни на снос, ни на капремонт. А в конце недели, когда вышло выше распоряжение, сказали, чтобы закруглялись с этим, мы нашли свой дом в капремонте. Сейчас мы собираем документы. По поводу чиновников, которые в кабинетах, вы простите, мы молодые, ладно, мы носимся из кабинета в кабинет, психика еще нормальная. Но просто смотришь на эту бабушку, которая пришла в приемную, стоит и объясняет: "Я пять часов простояла за бумажкой, а мне сказали, что меня в реестре нет". Она плачет стоит, две женщины сидят, они тоже ей никак помочь не могут. Они не могут даже объяснить, почему так произошло. С людьми как-то интересно очень поступают.
Женщина: Мы живем в городе Крымске на улице Троицкой, мы две сестры. Наводнение мы пережили в 2002 году, в 20012 году, мы так поняли, что следующее будет в 2022 году, как стабильность уже. Так сложились обстоятельства, что пережили наводнение все вместе и радовались, что все выжили. Но 21 июля наш папа, у него не выдержала нервная система, и он повесился. Сейчас, когда все это свалилось, так как у нас два дома находятся в плачевном состоянии, один - там нет ни окон, ни дверей, ни отопления, ни полов. Во втором полы есть, но всего остального тоже нет. Получить компенсации мы не можем, потому что везде отвечают, что ждите полгода, пока вы не вступите в наследство. Так как наследство не только дом, но и все денежные выплаты, нам говорят, что чтобы получить компенсации, вам надо ждать полгода. Я собрала очень много документов для того, чтобы подать в суд, чтобы что-то сделать. Я не знаю, получится или нет. Но из всех юристов, которые сидели в штабах, все разводили руками: у вас сложная ситуация, выплаты будут давать, потом может быть что-то разъяснится. Толка никакого нет. Полгода ждать тоже не вариант, потому что дома не выстоят, они просто дадут трещины и развалятся.
У нас маленький ребенок, у нас осталась мама одна, которая в тяжелом состоянии. Естественно, везде по поводу папы никто не примет, что это все произошло в результате наводнения, все говорят – это суицид. У людей разная психика бывает, у человека наложились обстоятельства, то, что он своим трудом, всегда все сделал своими руками, построил два дома. Когда это все в один момент потеряли. Правильно девушка сказала, что мы молодые, можем найти в себе силы и что-то можем придумать дальше. А у него жизнь надо было начать с чистого листа. Плюс, сейчас ходя по всем инстанциям, собираем 150 тысяч документов, на каждую справку надо принести справку, что первая справка верная – это все на психику сильно давит. На самом деле я не знаю, куда обращаться и что делать, чтобы нам помогли разрешить эту ситуацию. Даже элементарно штабы все говорят, что помогали. Да, есть люди, которым повезло, которые помогли, которым попались добросердечные. У нас штаб в Ейске, спасибо ейскому батюшке, он походатайствовал, чтобы папу отпели в церкви. Они помогали нам в первые дни, привозили продукты. Когда мы приходили сами в штаб, девушка, стоящая на раздаче гуманитарной помощи, в грубой форме нам с мамой отказала в той же раскладушке. Она нас обозвала, сказала, что вы не инвалиды, у вас руки, ноги есть, идите. Мама пенсионер, у нее больная нога. Ничего не дали. Когда случилась с папой беда, я вызвала скорую, поехала в штаб на машине, попросила, чтобы они мне помогли. Мне девушка в штабе сказала: "Мы не можем покинуть штаб и помочь вам. "Скорая" выехала, ожидайте дома". Но, к сожалению, когда приехала "скорая", она уже ничем не помогла.
Женщина: Когда она ехала за "скорой", у папы был пульс, его возможно было как-то спасти. Но это было невозможно после того, как приехала "скорая", непонятно, через какое время. Когда мы приходим в штаб за детским питанием, нам в нем отказали, нам сказали: у нас нет соков. Спасибо большое людям, друзьям, людям, которые приезжали, которые привозили необходимую помощь. Почему не могу получить компенсацию на своего ребенка? Потому что неделю назад образовалось новое правило - я ребенка должна прописать. Как я ребенка пропишу, если у меня собственник умер? Это ваши проблемы – ответ нашей администрации.
Женщина: Мы жили втроем – я, моя дочь от первого брака и мой муж. Так как мы зарегистрировались недавно, я естественно не прописалась. После наводнения происходит такая вещь, что мы должны доказывать, что мы там жили, прописаны в одном месте, жили в другом месте. Мы все сдали документы почти месяц назад. Теперь ходим, собираем документы. Тут у нас начинает рушиться дом, наш дом признают аварийным, но в БТИ происходит подтасовка документов, наш дом сфотографировали только с лицевой стороны кирпичную пристройку, а с обратной, которая рушится, нам подменили. Соответственно, фотографии не наши. Мне пришлось долго мучить в БТИ, я ходила несколько дней, я звонила целый день, но все-таки пришел человек просто без документов с фотоаппаратом, сфотографировал, слава богу, он оказался порядочным, к нам пришли, восстановили справедливость – дом под снос. Дом снесли, но все упирается в факт прописки и проживания, несовпадения. Ждите решения суда. Сдали 15 июля, теперь происходит такая катавасия, что ты ходишь: прокуратура – суд. Это наша родная дорога, мы туда ходим как на работу.
Мужчина: Улица Мира, дом 116. У меня вид на жительство, я предприниматель, платил налоги в течение двух лет, но произошла трагедия. Был прописан у своей матери. И когда мы пришли за помощью, правительство должно не забывать, что даже если есть вид на жительство, было имущество и прописка была, все было. И нас начали зажимать в тиски, что эта категория людей с видом на жительство – это не люди, им ничего не положено, ни 10 тысяч, ни 150, ни жилье. Когда нужно было, с нас брали налоги, а как произошла трагедия, ты стал ненужным. Получается в современной стране происходят такие бюрократические дела. Остается, больше некому жаловаться, дальше придется в ООН идти или объявлять голодовку. А что делать? В газете пишут, что получили 55 тысяч жителей по 150 и по 10 тысяч. У меня есть многие друзья, которые имеют гражданство, вообще ничего не получили. Вы понимаете, что за абсурд они пишут.
Ирина Лагунина: Видеорепортаж Елены Власенко и Никиты Татарского из Крымска можно посмотреть на сайте Радио Свобода svobodanews.ru.
