Техосмотр теперь можно пройти где угодно – хоть в Москве, хоть в Рязани, хоть в глухой деревне (если там, конечно, имеются соответствующие инстанции). Вот и решила я пройти его в своем любимом месте, на малой, что называется, родине – в райцентре возле дачи, в дальнем Подмосковье. И, надо сказать, осталась довольна. В обшарпанном с виду ангаре на окраине городка неожиданно обнаружилось суперсовременное оборудование, всяческие стенды, компьютеры и прочее, машину мою на этом деле проверили и сообщили, что все в порядке, а тормоза – так просто как у нового автомобиля. Всякому автомобилисту приятно такое услышать. К тому же, очередей никаких, все мероприятие заняло минут двадцать. И, что самое интересное, взяток не вымогали, а официальная стоимость техосмотра оказалась значительно ниже московской. Так что хорошо в глубинке техосмотр проходить. Всем советую.
Но дело не в самом техосмотре, а в том, за что я, собственно, и люблю этот городок: я там вижу настоящую российскую жизнь, в смысле – не московскую, а обычную жизнь обычной глубинки, пусть и не столь от столицы отдаленной. Я там общаюсь с местными жителями и часто узнаю интересные вещи.
Техосмотра мы ожидали вдвоем со средних лет мужчиной, который только что купил «УАЗ-Патриот» (это такой огромный джип российского, стало быть, производства). Мужчина (уж не знаю, где и как он на такой автомобиль заработал), не закрывая рта, ругал, на чем свет стоит, всевозможные российские власти, начиная с местных – и до самого верха. И дорого-то все, и квартплату-то опять подняли, и работы-то нет, и законы-то пишут черт знает какие, и не выполняются-то они, и правительство куда смотрит, а уж там, в Кремле, да это уж просто я не знаю что такое… (Далее следовал переход на личности.) Надо же, думаю, какое в глубинке зреет недовольство! И спрашиваю на всякий случай:
-Так что ж вы в Москву не приезжаете, на митинги не ходите? А то и тут бы что-нибудь подобное устроили?
- Да ну, зачем это? Бесполезно, все равно ничего не изменится, - отмахивается мужик.
- А на выборы ходите? - интересуюсь я.
- А чего туда ходить? Тоже без толку! Все равно, что надо, нарисуют: хоть ходи, хоть не ходи. У нас и не ходит никто… Дома дел много…
Вот так-то. А социологи и политологи все время говорят, что в провинции социальное недовольство усиливается и вот-вот перерастет в политическое. Конечно, один местный житель – это тебе не репрезентативная выборка и даже не фокус-группа, но ведь и массовые опросы ничего не показывают, кроме пассивности и молчаливого тупого недовольства. Так что, пожалуй, мой местный житель все-таки типичен и репрезентативен.
А главное, жизнь глубинки совершенно по-другому устроена, чем московская. Здесь все друг друга знают. Здесь даже не надо никого силком загонять ни в какие властные партии. Жил да был в том же городке один довольно молодой еще мужчина. Работал сторожем у нас на дачах. Зарплата нищенская, но и другой работы особенно никакой не найдешь: в городке ведь нет производства. Рукастый был мужик: кому проводку сделает, кому крышу починит, – тем и кормился. Только потом куда-то он исчез: ушел, значит, из сторожей. А через год вдруг узнаю, что наш бывший сторож вступил в известную партию, и теперь он уже не сторож, а депутат городского совета. И еще какую-то начальственную должность в городских структурах получил. Не думаю, что его кто-то заставлял, выкручивая руки (например, под страхом потери нищенской зарплаты), в эту партию вступать. Просто вовремя сообразил человек, куда податься. В провинции – какие там «социальные лифты»? Так и просидишь до старости в сторожах. А образовался «лифт» - так грех не воспользоваться.
Вот так и кормит меня социологическими наблюдениями моя «малая родина».