Впервые я обратил внимание на его имя благодаря публикации в американском винном журнале. Статья рассказывала о винах штата Нью-Йорк. Об этих самых винах я тогда почти ничего не знал. В середине минувшего века они были объектом насмешек: дешёвые шипучки, домашние наливки, простецкие креплёные. И вот, говорилось в статье, в штат Нью-Йорк, в район Пальчиковых озёр (Finger Lakes) приехал революционер виноделия, уроженец Украины, и совершил переворот в винной культуре Восточного побережья Соединённых Штатов. Звали революционера Константин Фрэнк (Konstantin Frank). Имя «уроженца Украины» я запомнил. Подробней о нём я позже прочёл в капитальном исследовании «История вин Америки». Про то, какую революцию он совершил, в исследовании рассказывалось подробно: именно Константин Фрэнк первым скрестил корни туземного «неотёсанного» винограда (перебор танина, резкий запах) с европейскими одомашненными сортами и радикально улучшил качество нью-йоркских белых вин. Но о жизни революционера, особенно о её первой половине, известно не много: в американских пересказах он выглядит как типичный удачливый иммигрант, приехавший на «новую родину» после второй мировой войны.

Константин Фрэнк не был типичным. Родился он в семье немецких колонистов в Одессе в 1899 году (некоторые источники указывают другую дату: 1897 г.). Окончил Одесский сельскохозяйственный институт. Защитил диссертацию на тему «Выращивание винограда в условиях сурового климата». Работал в винодельческом совхозе при научно-исследовательском институте. Во время войны остался в оккупированной Одессе. Об этом периоде почти ничего неизвестно. В конце войны вместе с тремя детьми и женой переезжает в Австрию. В Австрии Фрэнк работает по специальности в американской оккупационной зоне. По словам его внука Фреда, в СССР деда гнобили бы как немца, а в Австрии сочли русским. Так что в 1951 году вся семья вновь снимается и уезжает в Америку. В багаже у Фрэнка – книги по виноделию, в том числе написанные им самим, 40 долларов, знание пяти языков, кроме английского, и солидный возраст (ему тогда было уже за пятьдесят). В Нью-Йорке он начал с мытья посуды в ресторане, но мыл её недолго. Устроился уборщиком в экспериментальной лаборатории Корнелльского университета, чтобы быть поближе к винограду. Но убирал тоже недолго. Его заметили и повысили.


Судя по отрывочным воспоминаниям, Константин Фрэнк был классическим учёным своей эпохи. Этот тип замечательно описан Артуром Конан Дойлом в нескольких романах и рассказах. Я говорю о профессоре Челленджере (в прямом переводе Challenger –бросающий вызов). И реальный Фрэнк, и выдуманный Челленджер – люди одержимые, неистовые, упрямые. Быть рядом с ними не просто. Некоторые коллеги в экспериментальной лаборатории даже всерьёз обсуждали, не следует ли госпитализировать Фрэнка в психиатрическую больницу. Сын Вилли (1926-2006) вспоминал: «Он никогда не считал себя бизнесменом. Я говорил ему: «Папа, даже католическая церковь – это бизнес: не будет дохода, не будет церкви!». Вилли бросил хозяйство отца, стал коммивояжером, торговал фототехникой, но, в конце концов, вернулся домой, чтобы работать вместе с отцом, а после продолжить его дело.
У виноделия есть не только своя «физика», но и «метафизика». Оно учит понимать значение корней, листвы, плодов. В семье Фрэнков говорили по-немецки. Вилли в свидетельстве о рождении назван Виллибальдом - в честь святого, основавшего несколько немецких монастырей. Внука Фреда - он тоже винодел и виноторговец – официально зовут Фредерик, т.е. Фридрих. Учился он в Корнелльском университете, а потом в Рейнгау, крупнейшем винодельческом районе Германии. Хотя наиболее серьёзными винодельческими достижениями Константина Фрэнка принято считать рислинг и шардоне, сам он больше всего гордился ркацители. С этим грузинским виноградом он работал ещё до войны в Грузии и Украине и вспомнил о его морозоустойчивости в Америке. Для него это было вино-воспоминание. Так ркацители Константина Фрэнка прижился на Восточном побережье («свежий, цветочный, с привкусом персика, киви и личи и отголоском белого перца», - Wall Street Journal).

Константин Фрэнк знал толк в свойствах и оттенках холода. Этому его научила Одесчина. С точки зрения приезжих с севера одесское побережье – жаркий юг, а с точки зрения виноградарей тамошний грунт скорее прохладен, а у солнца – короткий век. В виноделии даже разница в полградуса может играть решающую роль. Константин Фрэнк ощущал эти полградуса кожей, и потому выбрал землю для своего виноградного хозяйства возле незамерзающего озера Кеука (теперь там проходит винный маршрут для туристов). Ещё он всегда отдавал предпочтение живучим и упрямым сортам винограда.

Рассказывая о Константине Фрэнке, я вспоминаю другое имя: Андрей Челищев (Andre Tchelistcheff). Они были хорошо знакомы и, думаю, разговаривали друг с другом по-русски. В Калифорнии Челищеву поставлен памятник («Ничего выдающегося я не сделал, кроме каберне»). Первый стал реформатором винной культуры Восточного побережья Америки, второй – Западного. Оба они родились в Российской империи, и оба были почвенниками, прикладными почвенниками. Свою почву они нашли в Америке и сделали её родной. В середине XIX века журнал «Московитянин» воевал с «гниющим Западом». Фрэнк и Челищев воевали с чёрной и серой гнилью винограда – каждый на своём побережье – и одержали победу. Их «почва и судьба» дышали и продолжают дышать пряными, дымными, медовыми ароматами вин.

P.S. Кайлу, правнуку Константина, внуку Вилли, сыну Фреда в этом году исполнилось 20 лет. Он учится на винодела в Корнелльском университете.