В Петербургском университете прошли памятные мероприятия, посвященные 90-летию "Философского парохода". "Философский пароход" - кампания по высылке неугодных советской власти ученых за границы России осенью 1922 года. В их числе оказались виднейшие представители российской науки, преподаватели, представители гуманитарных специальностей - Семен Франк, Николай Бердяев, Николай Лосский, Лев Карсавин.
Два немецких парохода – «Пруссия» и «Обербургомистр Хакен» отошли от Николаевской, теперь Университетской набережной, вывезя в Германию из Петрограда более 200 ярчайших мыслителей своего времени. Среди них Семен Франк, Иван Лапшин, Николай Лосский, Лев Карсавин, Николай Бердяев, Лев Шестов, Федор Степун, Борис Вышевлавцев, Иван Ильин и многие другие. В одном из своих писем Лев Троцкий объяснял: «Мы выслали этих людей потому, что расстреливать их не было повода, а терпеть было невозможно», - то есть в это время советской власти еще требовалась хотя бы видимость законных оснований для репрессий. Пройдет совсем немного времени, и их уже не понадобится для расправы над философом, богословом, математиком Павлом Флоренским.
Зимой 1922 года замысел выслать неугодную интеллигенцию возник в связи с массовыми забастовками профессоров и преподавателей университетов. В мае Ленин решил изменить Уголовный кодекс: “По-моему, надо расширить применение расстрела (с заменой высылкой за границу)...” Ну а если вернутся? И это будет предусмотрено: за неразрешенное возвращение из-за границы — расстрел!» Он же в мае писал Дзержинскому: “Тов. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим...” Первый список изгнанников Ленин предложил сформировать на основе списка сотрудников журнала “Экономист”: “Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих „военных шпионов” изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу”. Большевики лгали, что среди высылаемых почти нет крупных научных имен, на самом деле это был цвет русской интеллигенции.
Федор Степун вспоминает, что высланным "разрешалось взять: одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм, по две штуки всякого белья, две денные рубашки, две ночные, две пары кальсон, две пары чулок. Золотые вещи, драгоценные камни, за исключением венчальных колец, были к вывозу запрещены; даже и нательные кресты надо было снимать с шеи». Писатель Виталий Шенталинский пишет о последних дня знаменитого философа Николая Бердяева: «Незадолго до смерти ему приснился сон. Он сидит в экспрессе. Экспресс мчится на родину. Уже открылись глазам широкие русские поля. Вдруг он почувствовал: рядом с ним кто-то есть. Оглянулся — и увидел: в двух шагах стоит Иисус Христос в белой одежде. И он проснулся».
Вот что говорит о кампании «Философский пароход» профессор кафедры философии Петербургского государственного университета доктор исторических наук Сергей Фирсов:
- Этому горькому событию предшествовало принятие 10 августа 1922 года декрета об административной высылке – это была правовая база для высылки из страны многих ученых, философов, писателей, проявивших, по мнению власти, свою нелояльность к ней. Там было много выдающихся людей, очень разных – то есть идеологическая монополия была установлена силой. Оставшимся пришлось либо проявлять лояльность, либо замолчать навсегда. Наверное, последним проявлением философской нелояльности была книга Алексея Лосева, вышедшая в 1930 году, но это было случайностью, недоработкой власти. И вскоре Лосев был посажен. Далее их идеологическая правота устанавливалась без оппонентов. Каково было высланным? Сначала это была трагедия, но зная дальнейшее развитие истории, можно сказать, что высылка спасла им жизнь и обогатила русскую культуру выдающимися трудами. Благодаря философскому пароходу русская гуманитарная наука не была полностью идеологизирована, но развиваться могла только за пределами советской России.
Высланные по-разному отрицательно относились к большевизму, но в целом не признавали над собой диктата. Время многое заставляет пересмотреть Доживший до эпохи Хрущева Питирим Сорокин считал, что наступает время обращения коммунистов к христианским ценностям. К сожалению, великий социолог ошибался. То, что десятки ученыз оказались за границей, сыграло роль в развитии русской религиозной мысли: в 20-е годы в Париже появился свято-Сергиевский богословский институт, воспитавший новые поколения русский богословов, а в СССР богословие было почти полностью уничтожено. То, что произошло, было злом, но это зло спасло для нас многих ярких представителей русской национальной мысли. Может ли зло порождать добро? Можно рассматривать это, как ухмылку истории – но признаваться в этом горько, - считает Сергей Фирсов.
Два немецких парохода – «Пруссия» и «Обербургомистр Хакен» отошли от Николаевской, теперь Университетской набережной, вывезя в Германию из Петрограда более 200 ярчайших мыслителей своего времени. Среди них Семен Франк, Иван Лапшин, Николай Лосский, Лев Карсавин, Николай Бердяев, Лев Шестов, Федор Степун, Борис Вышевлавцев, Иван Ильин и многие другие. В одном из своих писем Лев Троцкий объяснял: «Мы выслали этих людей потому, что расстреливать их не было повода, а терпеть было невозможно», - то есть в это время советской власти еще требовалась хотя бы видимость законных оснований для репрессий. Пройдет совсем немного времени, и их уже не понадобится для расправы над философом, богословом, математиком Павлом Флоренским.
Зимой 1922 года замысел выслать неугодную интеллигенцию возник в связи с массовыми забастовками профессоров и преподавателей университетов. В мае Ленин решил изменить Уголовный кодекс: “По-моему, надо расширить применение расстрела (с заменой высылкой за границу)...” Ну а если вернутся? И это будет предусмотрено: за неразрешенное возвращение из-за границы — расстрел!» Он же в мае писал Дзержинскому: “Тов. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим...” Первый список изгнанников Ленин предложил сформировать на основе списка сотрудников журнала “Экономист”: “Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих „военных шпионов” изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу”. Большевики лгали, что среди высылаемых почти нет крупных научных имен, на самом деле это был цвет русской интеллигенции.
Федор Степун вспоминает, что высланным "разрешалось взять: одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм, по две штуки всякого белья, две денные рубашки, две ночные, две пары кальсон, две пары чулок. Золотые вещи, драгоценные камни, за исключением венчальных колец, были к вывозу запрещены; даже и нательные кресты надо было снимать с шеи». Писатель Виталий Шенталинский пишет о последних дня знаменитого философа Николая Бердяева: «Незадолго до смерти ему приснился сон. Он сидит в экспрессе. Экспресс мчится на родину. Уже открылись глазам широкие русские поля. Вдруг он почувствовал: рядом с ним кто-то есть. Оглянулся — и увидел: в двух шагах стоит Иисус Христос в белой одежде. И он проснулся».
Вот что говорит о кампании «Философский пароход» профессор кафедры философии Петербургского государственного университета доктор исторических наук Сергей Фирсов:
- Этому горькому событию предшествовало принятие 10 августа 1922 года декрета об административной высылке – это была правовая база для высылки из страны многих ученых, философов, писателей, проявивших, по мнению власти, свою нелояльность к ней. Там было много выдающихся людей, очень разных – то есть идеологическая монополия была установлена силой. Оставшимся пришлось либо проявлять лояльность, либо замолчать навсегда. Наверное, последним проявлением философской нелояльности была книга Алексея Лосева, вышедшая в 1930 году, но это было случайностью, недоработкой власти. И вскоре Лосев был посажен. Далее их идеологическая правота устанавливалась без оппонентов. Каково было высланным? Сначала это была трагедия, но зная дальнейшее развитие истории, можно сказать, что высылка спасла им жизнь и обогатила русскую культуру выдающимися трудами. Благодаря философскому пароходу русская гуманитарная наука не была полностью идеологизирована, но развиваться могла только за пределами советской России.
Высланные по-разному отрицательно относились к большевизму, но в целом не признавали над собой диктата. Время многое заставляет пересмотреть Доживший до эпохи Хрущева Питирим Сорокин считал, что наступает время обращения коммунистов к христианским ценностям. К сожалению, великий социолог ошибался. То, что десятки ученыз оказались за границей, сыграло роль в развитии русской религиозной мысли: в 20-е годы в Париже появился свято-Сергиевский богословский институт, воспитавший новые поколения русский богословов, а в СССР богословие было почти полностью уничтожено. То, что произошло, было злом, но это зло спасло для нас многих ярких представителей русской национальной мысли. Может ли зло порождать добро? Можно рассматривать это, как ухмылку истории – но признаваться в этом горько, - считает Сергей Фирсов.
