Такое решение вынес Мосгорсуд по его апелляции. На апелляцию, как правило, подсудимых не привозят, поэтому Марголин узнал решение судей - сегодня их было трое - по видеотрансляции из СИЗО, стоя в клетке в окружении других подследственных, ожидающих свои заседания.
Своих отца и жену Александр Марголин не мог видеть. Камера, расположенная под большим монитором напротив судейских кресел, показывала только участников процесса, то есть судей, адвокатов и прокурора. Следователь на апелляцию не пришел, но, как объяснила председательствующая судья, это на ход процесса не влияет. Очень хотелось ее спросить, а что вообще может повлиять на его ход?
Адвокат хотела приобщить к делу заявление о сданном на днях в ОВИР загранпаспорте обвиняемого - мол, он никуда не сможет уехать, но прокурор была против. Судьи, переглянувшись, отказали адвокату. От 3 миллионов рублей под залог - тоже отказались. Впрочем, заявление о состоянии здоровья матери Александра (после того, как его 20 февраля арестовали, она попала в реанимацию с сердечным приступом), к делу приобщили. Когда Александру Марголину дали слово, он сказал, что ни от кого не скрывался, все это время, пока якобы следствие его искало, он жил с семьей в купленной им квартире, никаких повесток не получал и вообще не знал, что его ищут. Пока он говорил, ему сочувственно кивали люди, находившиеся с ним в одной клетке в СИЗО.
Жена все время заседания сидела на краешке стула, с прямой спиной и не сводила глаз с экрана. Судьи объявили, что уходят обдумывать решение, совершенно неожиданно из зала никого не выгнали. Жена Елена встала напротив камеры и громким, но спокойным голосом, сказала: “Маша получила первое место по Москве по рисованию”. Александр улыбался, он не слышал, тогда она повторила громче, и тут же получила замечание от помощницы судьи:
– Я выключила звук. Прекратите орать! Если вы будете вести себя тихо, я включу.
Все замерли, Елена очень тихо, наклонившись к микрофону на столе между прокурором и адвокатом, сказала мужу про победы девочек на конкурсе по рисованию. В этот момент захотелось удавиться от чувства беспомощности и невероятного отчаяния. Александр весело замахал, сказал, что они молодцы, а у него “все прекрасно, просто очень прекрасно”.
Вышли судьи, их не было минут пять, они вынесли решение - апелляцию не удовлетворять. Елена не заплакала, она еще больше выпрямила спину и так стояла в зале, а потом в коридоре, в ожидании бумаг по решению суда.
Своих отца и жену Александр Марголин не мог видеть. Камера, расположенная под большим монитором напротив судейских кресел, показывала только участников процесса, то есть судей, адвокатов и прокурора. Следователь на апелляцию не пришел, но, как объяснила председательствующая судья, это на ход процесса не влияет. Очень хотелось ее спросить, а что вообще может повлиять на его ход?
Адвокат хотела приобщить к делу заявление о сданном на днях в ОВИР загранпаспорте обвиняемого - мол, он никуда не сможет уехать, но прокурор была против. Судьи, переглянувшись, отказали адвокату. От 3 миллионов рублей под залог - тоже отказались. Впрочем, заявление о состоянии здоровья матери Александра (после того, как его 20 февраля арестовали, она попала в реанимацию с сердечным приступом), к делу приобщили. Когда Александру Марголину дали слово, он сказал, что ни от кого не скрывался, все это время, пока якобы следствие его искало, он жил с семьей в купленной им квартире, никаких повесток не получал и вообще не знал, что его ищут. Пока он говорил, ему сочувственно кивали люди, находившиеся с ним в одной клетке в СИЗО.
Жена все время заседания сидела на краешке стула, с прямой спиной и не сводила глаз с экрана. Судьи объявили, что уходят обдумывать решение, совершенно неожиданно из зала никого не выгнали. Жена Елена встала напротив камеры и громким, но спокойным голосом, сказала: “Маша получила первое место по Москве по рисованию”. Александр улыбался, он не слышал, тогда она повторила громче, и тут же получила замечание от помощницы судьи:
– Я выключила звук. Прекратите орать! Если вы будете вести себя тихо, я включу.
Все замерли, Елена очень тихо, наклонившись к микрофону на столе между прокурором и адвокатом, сказала мужу про победы девочек на конкурсе по рисованию. В этот момент захотелось удавиться от чувства беспомощности и невероятного отчаяния. Александр весело замахал, сказал, что они молодцы, а у него “все прекрасно, просто очень прекрасно”.
Вышли судьи, их не было минут пять, они вынесли решение - апелляцию не удовлетворять. Елена не заплакала, она еще больше выпрямила спину и так стояла в зале, а потом в коридоре, в ожидании бумаг по решению суда.
