В Москве открывается новый музей, связанный – в широком смысле слова – с пушкинской эпохой. Экспозиция дома-музея Василия Львовича Пушкина на Старой Басманной улице – филиала Государственного музея Пушкина – посвящена русской литературной жизни и быту конца XVIII – первой трети XIX века. Василий Львович – дядя Александра Пушкина и довольно известный литератор своего времени, стихотворец карамзинской школы, автор изящной сатирической поэмы "Опасный сосед". В доме Пушкина собирались многие примечательные персоны эпохи, бывал там и племянник хозяина.
Дом сохранился и даже не очень изменился с тех пор, как в нем жил Василий Львович. Перестройки поздних владельцев были незначительными, и теперь реставраторам удалось восстановить прежнюю планировку. Даже одна из угловых печей в гостиной все та же. У нее, может быть, грелся часто захаживавший в гости Александр Сергеевич Пушкин. Даже филенчатые двери те же самые, что распахивались перед членами литературного общества "Арзамас". Вяземский, Дельвиг, Мицкевич, Пущин – многие бывали у гостеприимного хозяина.
Он славился своим радушием, веселостью нрава и незлобивостью. Когда более маститые собраться-литераторы подтрунивали над сентиментальными стихами Василия Львовича, тот огорчался, но ни с кем не ссорился. Мало того,
продолжал искренне восхищаться теми, кто был наделен более ярким талантом. Облик Пушкина-дяди двоится. С одной стороны, он был простодушен и доверчив. С другой – прекрасно образован. Знал много языков, обладал одной из лучших в Москве библиотек, путешествовал. Одетый по последней моде щеголь, остроумец, блиставший во всех гостиных, был он, по описаниям современников, некрасив. Рано полысевший, "с косым брюхом", толстяк на жидких ножках. Портреты, должно быть, льстят оригиналу. Пушкин был плодовитым автором и сполна отдал дань сентиментализму, где, впрочем, больших высот не достиг. Разве что, хвалили Василия Львовича друзья, язык имел ясный и с грамматикой дружил. Но сатирические его вещи отменны. Это не Чацкий у Грибоедова обличает, это Василий Пушкин пишет:
Пусть Глупомотов всем именье расточает И рослых дураков в гусары наряжает, Какая нужда мне, что он развратный мот? Безмозглов пусть спесив. Но что он? Глупый скот! Который, свой язык природный забывая, В атласных шлафорках блаженство почитая, Как кукла рядится, любуется собой, Мня в плен ловить сердца французской головой. Он, бюстов накупив и чайных два сервиза, Желает роль играть парижского маркиза. А господин маркиз, того коль не забыл, Шесть месяцев назад здесь вахмистром служил.
Самый же большой успех имел "Опасный сосед". Это не просто бытовая зарисовка, не просто озорное описание поездки в публичный дом. В поэме много пластов пародийной словесной игры, в частности с античностью. Главное же, язык вдруг становится упругим. Не все можно процитировать – есть строки с нецензурной лексикой. Но вот фрагмент:
Мы сели в обшивни, покрытые ковром, И пристяжная вмиг свернулася кольцом. Извозчик ухарский, любуясь рысаками: "Ну! – свистнул, – соколы, отдернем с господами. Пустился дым густой из пламенных ноздрей По улицам как вихрь несущихся коней. Кузнецкий мост и вал, Арбат и Поварская Дивились двоице, на бег ее взирая.
Деревянный особняк на Старой Басманной улице – типовая для Москвы начала XIX века постройка, что ничуть не умаляет ценности здания, считает директор Государственного литературного музея Дмитрий Бак:
– Я бы не стал пугаться здесь того, что люди XIX века жили в примерно одинаковых домах. Через каждый конкретный музей, может быть, даже не крупного литератора, можно дать понять, чем этот человек походил на нас, какие проблемы этот человек решал из того перечня, который важен для нас. Поэтому очень важно открывать и лелеять музеи небольшие, музеи литераторов средней руки. Дом-музей Василия Львовича Пушкина – это один из позитивнейших примеров того, как жила литература в прошедшую эпоху.
Если размышлять о том, какими должны быть современные литературные музеи, я бы воздержался от стремления на первый план выдвинуть какие-то экстремальные случаи из жизни или экстремальную обстановку, в которой жил человек. Дело ведь абсолютно не в этом. Дело в том, чтобы понять, как складывалась биография человека. Самое страшное – представлять экспозицию в готовом виде, в виде раз и навсегда сложившегося пантеона, к которому принадлежат гении, литераторы второго ряда и так далее. Очень этому помогают, конечно, мультимедийные технологии, технологии виртуального музея. Заранее, еще не входя в музей, ты подключаешься к
тому, что там увидишь. Так легче оценить экспозицию, включить ее в какие-то другие ряды. Но в целом модернизировать жилище человека 19-го века и пытаться превратить его в современный дом из стекла и бетона, если речь идет, конечно, о мемориальном музее, я бы не стал. Это уместно лишь когда строятся новые, специально приспособленные для музеев здания, вот здесь, конечно, простор для модернизации, для современных технологий, для разговора совершенно иными коммуникативными средствами. Когда мы входим в дом, в котором жили наши предки, бабушки, дедушки, даже если это дом достаточно неказистый, он для нас несет в себе некие ростки памяти. И задача литературного музея состоит в том, чтобы с человеком что-то происходило, когда он входит в дом того писателя, который не связан с ним прямыми родственными узами, а связан узами гораздо более крепкими, то есть принадлежностью нас и этого литератора к одной и той же культуре. Нельзя не отметить, что когда мы входим в интерьеры, где жил Василий Львович Пушкин, то неизбежно у нас возникает другое имя – Александра Сергеевича Пушкина. Кстати, в Москве, по словам Батюшкова, было три Пушкина – "Три Пушкина в Москве, и все они поэты". Еще Алексей Михайлович Пушкин. Как это здорово – узнать, что на самом деле Александр Сергеевич Пушкин – это не одинокая вершина, которая возвышается над всеми литераторами тогдашней поры, а что у него был дядя – поэт, еще дальний родственник, Алексей Михайлович.
Сейчас есть два, три, четыре, может быть, десять писателей, о которых знают все, но литература нашего времени гораздо богаче, чем эти пять или десять имен. Это целая жизнь, это полемики, споры, разное отношение к политике, к быту, к финансам и так далее. Все это исчезнет, и через 200 лет могут остаться только эти пять литераторов. А мы видим больше, и это наше зрение связано как раз во многом с теми местами, где люди жили, с тем, как они друг к другу относились. Поэтому так важно открытие вот этого подразделения Государственного музея Александра Сергеевича Пушкина. И я от души поздравляю коллег с этим достижением,– говорит московский литературовед Дмитрий Бак.
Дом-музей Василия Львовича Пушкина в доме на Старой Басманной улице, 36, откроется 6 июня.
