Елена Рыковцева: Я представляю вам нашего гостя – Арам Габрелянов, владелец заводов, газет, пароходов, газет – точно. Вы все еще владеете газетами "Твой день", "Жизнь"? То есть те 49% акций, которые у вас были, они остаются у вас?

Арам Габрелянов: Да.

Елена Рыковцева: Это самый главный вопрос, который я прояснила сразу, что да, владелец газет. И также Арам Габрелянов получил новую должность не так давно руководителя "Русской службы новостей".

Арам Габрелянов: Я генеральный директор.

Елена Рыковцева: Сначала он ее немножко, несколько дней делил с Сергеем Доренко, но не получилось ужиться двоим в одной берлоге, один из них ушел, один остается. Мы об этом еще поговорим, а начнем мы с событий, которые происходят здесь и сейчас. И эти события первыми обнаружили, нашли, отразили как раз СМИ Арама Габрелянова.

1. Репортеры сработали лучше сыщиков

Елена Рыковцева: Газета "Твой день", мы показывали ее в прошлом эфире – это была первая газета, которая в понедельник вышла с подробным рассказом о событиях на Матвеевском рынке и с фотографиями участников этого конфликта. Арам, вы ожидали, что будет такой резонанс? Вы думали, что такими будут последствия?

Арам Габрелянов: Я не то, что думал. Это было в воскресенье, когда я приехал на работу часов в 11, когда увидел первые кадры, сначала появилось в YouTube про эту драку, я сразу понял, что это вызовет сумасшедшую реакцию людей как с одной, так и с другой стороны. Потому что это был такой маленький культурный шок, я думаю, для москвичей, что на рынке избили милиционеров. Честно говоря, когда я посмотрел, я понял, что вопрос даже не в том, что случилась драка, а вопрос в том, как себя ведет московская милиция – вот это многих задело.

Елена Рыковцева: А вы сразу поняли?

Арам Габрелянов: Да, я сразу почувствовал. Мы сразу туда послали людей, мы начали работать, снимали и открытыми, и скрытыми камерами. Вы в "Твоем дне" видели то, что сделал "Лайф Ньюс", мы сначала в интернет выкладываем, потом в "Твой день". Я сразу понимал, что будет такая ситуация.

Елена Рыковцева: Что это бомба.

Арам Габрелянов: Как сказать. Я даже, честно говоря, не ожидал, что московская милиция будет все воскресенье так безумно себя вести.

Елена Рыковцева: Она вообще себя никак не вела. Человек гулял, садился в автобусы. Вы печатаете его портрет в понедельник, а он садится в автобус.

Арам Габрелянов: Мы отслеживали все, где он, что он. Мы не следователи, мы делаем свою работу. И мне ребята говорят: вы знаете, он приехал поздно вечером, загрузил в грузовик арбузы все, вывез их. Представляете, уже шум на всю Москву, почти на всю страну, а он спокойно разъезжает, возит арбузы.

Елена Рыковцева: То есть уверен в себе, в той системе крышевания, поддержки.

Арам Габрелянов: В этом и смысл, я думаю, что он долгое время платил, поэтому такая реакция: ребята, вы что, я вам платил все это время, а вы пришли на меня наезжать. Вот это вопрос.

Елена Рыковцева: Вы ожидали, что будет три тысячи задержанных и целый лагерь для них, который открыли в Москве? Вы такие могли предвидеть масштабы этой облавы?

Арам Габрелянов: Тут милиция в понедельник начала хитрить и лукавить, потому что, я убежден, все это начали делать не для того, чтобы навести порядок, а для того, чтобы просто отмазаться перед общественным мнением, что мы что-то делаем. Все всё прекрасно знают. Я в этом убежден. И я уверен, что и президент это почувствовал, поэтому он и поставил сразу руководство милиции на место. В принципе президент не дал разыграть национальную карту, попытаться за счет этих мигрантов разыграть, что вот, мы жестко себя ведем.

Елена Рыковцева: Нет, он поставил акценты на милиции.

Арам Габрелянов: Конечно. Он четко поставил, что национальный вопрос здесь не имеет никого значения, вот акцент как раз на том, что в милиции кто-то за 30 сребреников продался.

Елена Рыковцева: Арам, это, конечно, все так. Но что мы видим в итоге? Мы видим не три тысячи полицейских, сидящих под судом, мы видим три тысячи мигрантов, которых похватали, засунули, будут высылать за пределы города. Все равно в представлении обывателей это будет борьба с мигрантами. И они увидят скорее более яркие, более зримые итоги борьбы с мигрантами.

Арам Габрелянов: Это ни к чему не приведет, пока четко не будут системные экономические вещи выстроены. Почему приезжают мигранты? Потому что очень многим они выгодны. Это чистый бизнес, который делается на мигрантах. Пока четко государство не выстроит какие-то экономические препоны… Я был в Германии и видел, как идет турецкая семья, идет бабушка-турчанка, идет дочка ее, наверное, ей лет 35, и маленькая внучка, тоже турчанка. Бабушка, которой лет 60, она разговаривает со своей дочкой на турецком языке, а уже внучка со своей мамой разговаривает на немецком языке, то есть люди уже ассимилировались, Германия, как нация, ассимилировала, перемолола.

Елена Рыковцева: Здесь пока не так.

Арам Габрелянов: А здесь невозможно так, потому что здесь огромный наплыв, и люди приезжают не просто потому, что здесь нужны эти руки, а потому что просто приезжают от безысходности.

Елена Рыковцева: Можно сказать, что пока это только кампания?

Арам Габрелянов: Мое мнение, что это нужно делать. Московские власти, в отличие от милиции, пытаются хоть какой-то порядок навести, хоть что-то пытаются сделать. Но московская милиция совершенно не была к этому готова, я в этом убежден, и я это говорил неоднократно, что они к этой ситуации не готовы.

Елена Рыковцева: К какой ситуации? К наплыву мигрантов?

Арам Габрелянов: Не наплыву, а к тому, что возникнет какая-то кризисная ситуация. На рынке возникла кризисная ситуация, и милиция должна понимать, что для того, чтобы этому не дать развиться, надо четко принимать какие-то решения.

Елена Рыковцева: Да, она не была готова, как быть в ситуации, когда мы получали деньги за то, чтобы мы их не трогали, а нам приходится им тронуть.

Арам Габрелянов: Конечно.

Елена Рыковцева: Я сейчас предлагаю послушать нашего корреспондента, который вернулся вот из этого лагеря, который построен в Москве для мигрантов, которых будут выселять, что это за лагерь, какие-то палатки. Люди в один прекрасный день просыпаются в жилых домах и видят палатки. С нами на связи Иван Трефилов, наш корреспондент, который оттуда вернулся.

Иван Трефилов: Собственно, лагерь для нелегальных мигрантов был открыт 1 августа. Сегодня там началось, можно сказать, заселение. Большая часть палаток пустая, даже не оборудована кроватями двухъярусными, вообще никак не оборудована. Первая партия там уже есть – это 17 вьетнамцев, плюс один маленький ребенок. Живут они в такой палатке, очень жарко там, температура градусов 40-45, по моему ощущению. Их никуда не выпускают, выпускают только в туалет, попить воды и поесть. Все эти вьетнамцы по-русски практически не говорят. Удалось побеседовать с одной женщиной, которая более-менее смогла ответить на вопросы, которые мы задавали ей.

Елена Рыковцева: Лукин приехал, правильно я понимаю?

Иван Трефилов: Да, Лукин сегодня был. Сегодня приехал Владимир Лукин, прошел с инспекцией. Но, собственно, инспектировать было нечего, он посмотрел условия содержания, в основном обратил внимание на то, как расположены кровати, насколько это соответствует нормам. Он сказал, что вернется к этой теме, когда будут подвозить других людей, когда лагерь наполнится людьми, этими нелегальными мигрантами, он будет следить за ситуацией. Когда начнут подвозить людей – непонятно. Потому что люди, сотрудники полиции, сотрудники Федеральной миграционной службы говорят, что сейчас задержанные мигранты находятся по районным отделениям полиции, с ними проводится работа, устанавливаются личности и потом перед депортацией их будут помещать в этот лагерь.

Елена Рыковцева: Иван, они живут на положении арестованных, они не могут выйти из этого лагеря и пойти в магазин, что-то себе купить?

Иван Трефилов: Нет, не могут. Эти люди не могут выходить за пределы лагеря. И в принципе, насколько я понял, они не могут выходить за пределы палатки, только за какими-то своими делами – только попить, только в туалет, только поесть.

Елена Рыковцева: Единственное, что я думаю, что по поводу условий их проживания заметят граждане, обыватели, что немногим это отличается от того, где они жили до этого. Мол, "что вы переживаете за них, они приехали для того, чтобы жить вот так, знали, на что идут".

Арам Габрелянов: Тут есть один вопрос. Они их отправляют, но граница открыта обратно, они снова сюда будут приезжать. Реально на границе у нас не останавливают, я так понимаю, у нас безвизовый режим с Вьетнамом, с Таджикистаном, с Узбекистаном, точно не знаю, с какими странами. Вот они их отправили, дальше они возвращаются.

Елена Рыковцева: Деньги еще посчитайте, сколько на это нужно.

Арам Габрелянов: Это как во Франции, там сейчас бич, приезжают из Румынии цыгане, они их сажают в самолеты, обратно возвращаются, выдают им по сколько-то евро. Они снова возвращаются, потому что граница свободная. Это вопрос, который государство должно концептуально решить. Пока это похоже только на то, что горящая ситуация и надо что-то делать.

Елена Рыковцева: Вы сказали, что московские власти что-то делают. А что они делают? Вы сказали, что ведут какую-то работу. Какую работу?

Арам Габрелянов: Ситуация такая: я так понимаю, что московские власти тоже начали понимать ситуацию.

Елена Рыковцева: Еще бы, он даже в предвыборную программу это забил довольно резко, Собянин.

Арам Габрелянов: По сути Собянин отвечает перед гражданами Москвы, он мэр Москвы, ими будет избираться. Поэтому он реально понимает, что это им начинает мешать, жителям Москвы. Насколько я знаю, они начинают хотя бы вести реестр, сколько куда приезжает, где работают. Люди в таких условиях работают, если не хуже, здесь хоть Лукин приезжает, проверяет, а там они паспорта позабирали, выдали две сосиски в день и кусок хлеба, вот он сидит и работает. Какие-то деньги получил – отправил. Здесь это сто долларов в Москве почти не деньги, в Таджикистане сто долларов очень большие деньги, и на это живут семьи целые.

2. Навальный и таблоиды

Елена Рыковцева: Арам, я купила газету "Жизнь", так получилось (вы знаете, почему), и в понедельник, и в пятницу. И что же я вижу в двух номерах газеты. Мы берем сначала ту, которую я раньше купила, на обложке – тут все понятно – Филипп Киркоров, Жанна Фриске, никаких вопросов. Открываем: "Патентованный жулик". Вдруг ни с того ни с сего наряду с Жанной Фриске Алексей Навальный – "патентованный жулик", все с ним не так, он проворовался, правильно посадили, нечего воровать. Закрываю этот номер…

Арам Габрелянов: Почему ни с того ни с сего?

Елена Рыковцева: Я ни одной больше политической заметки в этом номере не нашла.

Арам Габрелянов: В любом таблоиде найдете одну полосу политическую. Гарантирую вам, могу поспорить.

Елена Рыковцева: Хорошо, принимаю, одна политическая полоса найдена. В пятницу покупаю газету "Жизнь". Все хорошо: "Пьяная волна" – "Камеди клаб" напивается в Юрмале, как положено на своих юбилеях. Открываем вторую полосу – "Прозрение": как хорошо, что Алексея Навального наконец-то не так обожает интеллигенция, как раньше, потому что он нахамил, не так относится к нациям и обзывает их нехорошими словами. Пусть будет одна политическая полоса, но почему она у вас вот так маниакально посвящается "мочилову" Алексея Навального? Что это такое?

Арам Габрелянов: Я все объясню. Во-первых, несколько недель – это главная новость. О чем тут говорить? Главная новость – суд, задержание, отпускание, интервью его, скандалы. Это главная новость политического события. Если бы мы не написали, вы бы мне сказали: Арам, вот было главное событие.

Елена Рыковцева: Вы же пишете не как новость, вы же его мочите.

Арам Габрелянов: Что значит мы мочим? Идет обычная журналистская работа, у одного взгляд такой, у другого взгляд другой. Газета "Жизнь" никогда и не скрывала свою позицию.

Елена Рыковцева: О Навальном? У вас есть позиция по Навальному?

Арам Габрелянов: Конечно. У каждой газеты есть своя позиция, у каждого издания есть своя позиция. Мы сейчас не будем спорить. Я хочу, чтобы вы понимали: мы никогда не скрывали, да и Навальный не скрывает своего отношения, его штаб не скрывает отношения к нашему холдингу. Это нормальное явление, политическая борьба.

Елена Рыковцева: Вы обозначьте позицию, вы ее как-то сформулируйте.

Арам Габрелянов: Я всю жизнь ее обозначал. Мы все время защищаем интересы государства. И я открыто это говорил и никогда не скрывал.

Елена Рыковцева: А это враг?

Арам Габрелянов: Он даже не враг, я убежден в этом, это мое мнение, если Навального не остановить, то действительно страна пойдет на развал. Это уже все проходили, это и в Югославии проходили, это и в Сирии проходили. Это идет нормальный...

Елена Рыковцева: А если не остановить, то не пойдет на развал.

Арам Габрелянов: Вы пытаетесь меня поймать на том, что если Навального не будет, я же говорю по данному факту. Сейчас этот факт – человек идет в политику, человек заявил. Естественно, мы пишем, что думаем, никогда не скрывали. Если бы мы сидели, как некоторые издания и холдинги, писали одно, а говорили у себя на кухне, в редакции, другое тогда можно предъявлять.

Елена Рыковцева: Я правильно понимаю, вы сейчас пишете так много про Навального и так плохо, потому что вы считаете его сейчас главной опасностью для власти. Почему именно про него? Мало ли оппозиционеров вокруг.

Арам Габрелянов: Я считаю, что ситуация такая, та самая бацилла, которая национальная опасность для России – это национальный вопрос, такая же бацилла развернется, если люди, которые пытаются сработать против государства и работать против государства, сейчас Навальный находится в ситуации такой: чем хуже для государства, тем лучше для него.

Елена Рыковцева: Он работает против государства, а государство – это я, это Путин для вас?

Арам Габрелянов: Государство – это президент, государство – это народ, который в этом государстве живет.

Елена Рыковцева: А каким образом Навальный работает против народа?

Арам Габрелянов: Когда я был молодой, я точно так же, как молодые некоторые ребята, активно поддерживал Ельцина, очень активно. Во время путча я распространял листовки. Потом нас кинули, страну развалили, людей обманули и всю страну развалили. Страна скукожилась, из великой империи стала в два раза меньше. Сейчас идет такая же ситуация, так же он и работает. Потому что человек концептуально работает на то, чтобы столкнуть. Не я же говорил про эту женщину-азербайджанку, национальный вопрос поднимал.

Елена Рыковцева: Он хотел бы, чтобы об этом забыли, видимо, пожалел и говорит, что этого не было.

Арам Габрелянов: Я же не говорю, что сказал. Я принципиально считаю, что Россия – это многонациональная великая держава.

Елена Рыковцева: Он хочет столкнуть кого с кем?

Арам Габрелянов: Он хочет того, чтобы нации столкнулись между собой – раз, чтобы элиты столкнулись между собой – два, чтобы люди друг к другу относились плохо – три. Это же четко и ясно видно, постоянно идет на то, чтобы психологически создать неудобную обстановку в стране.

Елена Рыковцева: Арам, вы сказали, чтобы люди относились друг к другу плохо, чтобы нации. Ему это зачем? Если он претендует на то, чтобы быть президентом этой страны или мэром, нужно сплочение, зачем ему раскалывать страну? Объясните, он же не больной человек, правда? Зачем ему раскалывать страну, какой прок ему будет, если он придет к власти, президент расколотой страны?

Арам Габрелянов: А как он придет к власти? По-другому он никак не может прийти к власти. Не я же призываю людей выходить на несанкционированные митинги – это же он призывает. Не я же говорю, что миллионная партия – это жулики и воры. Это он придумал. Вы знаете, сколько людей в партии "Единая Россия"? Там что, все жулики и воры? Там миллионы порядочных, честных людей.

Елена Рыковцева: Он воюет с правящей партией. А партия и народ, вы считаете, едины в России?

Арам Габрелянов: Он ведет войну с людьми, которые любят свою родину, защищают ее интересы. Это можно чего угодно говорить. У меня перед глазами, я очень внимательно смотрю, что происходит в Сирии. Такая же была ситуация, так же столкнули людей, так же влезли в эту страну и медленно и верно пытаются ее разрушить.

Елена Рыковцева: Вы сейчас сказали, что все что угодно может быть. Но та схема, которую вы выстраиваете, она же тоже только слова, она вербальная.

Арам Габрелянов: А что не слова? Все слова. Говорят все словами. Он говорит словами, мы говорим словами, вы говорите словами.

Елена Рыковцева: Завершая разговор про эти тексты, я вам должна сказать, что написаны они плохо, потому что заметка, которая называется "Прозрение", берет правильную тему, что действительно часть людей из интеллигенции, из группы поддержки Навального напугали некоторые его последние даже не заявления, а интонация, с которой они были произнесены. Но когда начинается вот такая кампания, это вызывает реакцию отторжения всегда.

Арам Габрелянов: Это у вас вызывает.

Елена Рыковцева: У любого человека, который посмотрит, скажет: а, конечно!

Арам Габрелянов: Это ваш взгляд, но есть миллионы людей, которые по-другому относятся, они относятся, как здесь написано.

Елена Рыковцева: Миллионы людей, которые относятся по-другому, вообще не знают, кто такой Навальный. А вашу газету те, кто знает, прочитают и удивятся: что это они с ними?

Арам Габрелянов: Это было выступление Рыковцевой в защиту Навального. Понял.

Елена Рыковцева: Нашли защитницу. Нет, не найдете. Я объективный модератор. Вторая газета – "Твой день". Что бы это значило, хотела я спросить? "Владимир Владимирович Путин жестко отчитал полицейских, позволивших избить своего коллегу на Матвеевском рынке". Это мы с вами видели. А рядом…

Арам Габрелянов: Девушка.

Елена Рыковцева: Что вы хотите заронить в сердца? Я знаю, это такой тонкий предвыборный ход. Когда он пойдет голосовать, он должен думать о хорошем, этот мужчина, который опустит бюллетень за Путина.

Арам Габрелянов: Я не буду говорить, кто из администрации президента это сказал, но точно так же, как вы, когда нас не было в пуле, я к ним пришел и говорю: почему вы нас не пускаете в пул? У нас два миллиона тираж, у нас в Москве обалденный тираж "Лайф Ньюс". Клянусь вам, видите, крайности – на Радио Свобода мне показывают, клянусь, мне так же такое показали и говорят: "Арам, и ты что, хочешь, чтобы мы пустили в пул газету, в которой рядом с президентом девушка с обнаженной грудью?"

Елена Рыковцева: А я решила, что в этом ваша поддержка и состоит фрейдистская. Вот, голосуйте за Путина, и тогда у вас будет эта девушка.

Арам Габрелянов: Есть правило издания таблоидов, четкое правило. Не я придумал эти правила, к сожалению, это веками уже, но я четко их придерживаюсь: на третьей полосе должна быть обязательно красивая девушка с обнаженной грудью.

Елена Рыковцева: А что будет в это время на второй – неважно.

Арам Габрелянов: На второй чисто политические заметки.

Елена Рыковцева: А вот Навальному вы не пришпандорили голую девушку, посмотрите какая скукотища рядом с Навальным. Значит – не голосуйте за Навального.

Арам Габрелянов: Газета "Жизнь" имеет огромный тираж по всей стране, а страна огромная, где-то люди нормально к этому относятся…

Елена Рыковцева: А где-то кавказцы.

Арам Габрелянов: Газета "Жизнь" тоже это учитывает. Видите, какие мы хитрые.

Елена Рыковцева: Мы не договорили про кремлевский пул. Вас включили в кремлевский пул, а потом исключили.

Арам Габрелянов: Потом ребята из "Лайфа" раздобыли видео из Калмыкии, где Путин разносил правительство, критиковал очень жестко, и опубликовали. Был большой скандал, нас официально исключили. Я даже могу красивую историю рассказать. Это уже наши журналисты, которые поехали в пул, говорят: заходит пресс-секретарь президента Дмитрий Песков в автобус, все в шоке, что "Лайф" выгнали. Журналист "Лайфа" сидит, ему говорят: вы выходите, вас выгоняют. "А что случилось?". Песков решил пошутить: "Да, сняли, сейчас обыски идут в "Лайфе". Была паника страшная в автобусе: как обыски? Действительно был большой скандал, я принес извинения.

Елена Рыковцева: Вы знаете, что никто не поверил в эту историю, думали, что это была превентивная акция против Дмитрия Медведева, согласованная, конечно, что все это как бы инсценировка, постановка.

Арам Габрелянов: Там, где что-то выгодно, там я подтасовываю, а где невыгодно, не подтасовываю.

Елена Рыковцева: Не всегда вы подтасовываете, а только когда об этом попросит какая-то определенная команда кремлевская.

Арам Габрелянов: Поверьте мне, я могу сказать одно, что мы стараемся заниматься журналистикой.

Елена Рыковцева: Давайте к той истории – та история была абсолютно честная?

Арам Габрелянов: Та история была честная. Нас выгнали, я принес извинения.

Елена Рыковцева: Скажите, вы страдали?

Арам Габрелянов: Я не страдал. Мне не понравилась одна вещь, из-за которой я устроил большую разборку в редакции, потому что они это опубликовали, не согласовав со мной. И они это знали.

Елена Рыковцева: У них, наверное, прямые выходы на администрацию.

Арам Габрелянов: Я думаю, что молодые ребята, они понимали, что я не дам опубликовать.

Елена Рыковцева: Просто подсознательно понимали, что ничего страшного, это будет "в кассу".

Арам Габрелянов: Я думаю, что глобально они понимали. Но это была супер-съемка, и они поставили. Я приехал, как обычно, на работу и увидел на "Лайфе" эту съемку. Заскочил в "Лайф", устроил скандал. Я помню четко, что Олег Кашин или кто-то в твиттере написал: сейчас, наверное, все удалят или потом. Я, естественно, не удалил, потому что это приобрело общественное значение, начался большой скандал. Потом Кашин через 15 минут написал: "Не удаляет, потому что им это выгодно". Миллион мнений.

Елена Рыковцева: Когда вы увидели, что вас изгоняют, вам было неприятно, вы испугались в этот момент?

Арам Габрелянов: Конечно, было неприятно. Мы долго добивались, чтобы "Лайф" пустили в пул. Были большие, мы вели переговоры. В пул не так просто попасть, особенно с видеокамерой. Потом я несколько раз с Дмитрием Сергеевичем Песковым разговаривал и пытался его убедить. Какое-то время прошло, время все лечит.

Елена Рыковцева: В какой момент вас простили?

Арам Габрелянов: Сейчас мы в пуле.

Елена Рыковцева: Вы как Верка Сердючка, проходит какое-то время, ее снова пускают в Россию.

Арам Габрелянов: Это же жизнь так устроена. Я скажу, почему нас пустили: потому что у "Лайфа" каждый день – это был один из моих аргументов в разговоре с Димой Песковым, у "Лайфа" каждый день минимум 270-300 тысяч уникальных посетителей. Это один миллион двести тысяч просмотров каждый день. Представьте себе, это около 5 миллионов в месяц уникальных посетителей – это огромная сила. И естественно, там далеко не дураки, там очень умные люди, они понимают, что это большая сила, которая в принципе, в чем задача пресс-службы – заниматься пиаром своего президента. Поэтому был один из аргументов: ну потеряете вы, дальше что? Так и договорились.


3. РСН без Сергея Доренко

Елена Рыковцева: Арам, хочу спросить про эту историю с Доренко. Случилось в ноябре нечто: он в своем эфире обидел, оскорбил, я процитирую Доренко, сказал в эфире о Владимире Якунине: "Владимир Якунин сумел сделать нищей облеванной компанией свою компанию, которая потенциально блистательная, потенциально прибыльная...", "потенциально бешено прибыльная и сделать ее нищей – для этого нужно управленческий дар", – иронично говорит Доренко. Потом, уже когда Якунин подал в суд на него, он сказал, что "Якунин принялся грязно шантажировать Россию, ставя ей в упрек ее дистанции, ставя в упрек великие завоевания наших предков". Короче говоря, Сергей Доренко с Владимиром Якуниным обошелся крайне неуважительно, непочтительно. Но это был ноябрь. Я подумала, что если оттеснение Доренко от власти случилось из-за этой истории, то это слишком большой перерыв.

Арам Габрелянов: Это исключено, она к этому не имеет никакого отношения.

Елена Рыковцева: Я хочу слушателям объяснить, как увязываются Якунин и Ковальчук, владелец "Национальной Медиа Группы" (куда, в числе прочего, входят РСН и холдинг "Ньюс-медиа", включающий газеты "Твой день", "Жизнь" и "Известия". – Ред.).

Арам Габрелянов: Здесь чисто бизнес-вопрос.

Елена Рыковцева: Это вы ему спустили и простили – суд?

Арам Габрелянов: У него был суд. Я вам скажу больше: юристы холдинга занимались его судом.

Елена Рыковцева: Холдинга ковальчуковского, друга Якунина.

Арам Габрелянов: Они ходили на суд. Это правило: если подразделение холдинга ведет суд, конечно, наши юристы в этом участвуют. Это чисто бизнес-вопрос (расставание с Доренко. – Ред.), тот же вопрос, который был два года назад с "Известиями". "Известия" приносили большие убытки, нужно было этим заниматься. Да, понятно, тут же, если вы помните, когда я туда зашел, были большие обращения коллектива – пришел душитель свобод и тому подобное.

Елена Рыковцева: Я к этому относилась спокойно, потому что я помню, чем были "Известия" до того.

Арам Габрелянов: Я думаю, вы прекрасно видели, чем они занимались. Сейчас этого нет, сейчас совсем другая ситуация. Я вообще считаю, что, когда участники медиарынка что-то обсуждают – это нужно все делить на два, или на 20, или на 100. Вы работаете на своей радиостанции, вы ее любите, вы преданны. Я помню, как вы переживали, когда у вас тут были пертурбации. Вы преданы своей радиостанции. Поэтому, что бы я вам ни говорил, у вас все равно есть свое мнение. Точно так же и у меня есть свое мнение. Вопрос о Доренко стоит в плоскости, что это бизнес: радиостанция приносила убытки. Поэтому я туда зашел разбираться. Вопрос очень простой. И разговор у меня с ним состоялся, первый разговор, когда я туда пришел, нормальный, дружеский в присутствии главного редактора. Мы договорились, что он остается вести утреннюю программу.

Елена Рыковцева: Причем, если говорить о бизнесе, это же выгодно, чтобы он вел утреннюю программу, потому что он и есть денежки живые – Доренко.

Арам Габрелянов: Мы с ним договорились, он все написал своей рукой, что он будет вести утреннюю программу в течение месяца, а в течение месяца определимся. Все, мы договорились. Только я вышел за порог, он в твиттер начал писать, что меня то, се. Не буду говорить, я не хочу эти склоки.

Елена Рыковцева: Просто любопытно, был ли здесь хоть какой-то момент, связанный с Якуниным?

Арам Габрелянов: Не было никакого, здесь чисто бизнес-вопрос. Да, я согласен, конечно, я пришел, я так устроен, я буду жестко разбираться с бизнес-составляющей. Я уже это говорил однажды, что негоже, когда радиостанция платит 700 тысяч рублей за аренду компьютеров.

Елена Рыковцева: С бизнесом вопросов нет, тут вам виднее, сто процентов. Но я поняла так, что он же определял еще политику этой компании, этого радио. Вы, придя, сказали, что займетесь бизнесом, а спустя какое-то время все-таки решили сконцентрировать на себе еще и редакционную политику.

Арам Габрелянов: Была другая ситуация. Меня спросили, это было в ответ на заявление Доренко, что "я был главным редактором, но я решал все вопросы, которые там были, – и финансовые, и пр.". Когда меня об этом спросили, я сказал: почему главный редактор может все решать, а генеральный директор не может все решать. Вот и все.

Елена Рыковцева: В том числе вопросы редакционной политики.

Арам Габрелянов: Я могу сказать честно, и, наверное, Марат Березов, который сейчас главный редактор, который был замом Доренко, не даст соврать: я не вмешивался в течение этого месяца ни разу ни во что. Единственное, что я просил всегда, что если вы о чем-то рассказываете, вы старайтесь выдерживать серединную позицию, не ударяться в крайности ни в ту, ни в другую сторону.

Елена Рыковцева: Они ударяются?

Арам Габрелянов: Честно говоря, я даже удивлен, что настолько ребята толковые, очень способные. Даже удивлен не в том смысле, что я ждал что-то плохое, удивлен, что я не ожидал, что они так классно могут работать. Финансовые показатели не соответствуют уровню того, как работают люди, – вот что я хочу сказать. В моем представлении, когда на радиостанции классные, хорошие люди, хорошо работают, эффективно, радиостанция должна приносить прибыль.

Елена Рыковцева: А вы уговаривали Доренко остаться?

Арам Габрелянов: Я, честно скажу, я очень хотел, чтобы он остался вести утреннюю передачу "Подъем".

Елена Рыковцева: Но его это не устраивает, потому что он хочет руководить?

Арам Габрелянов: Сначала, когда мы поговорили, его устраивало все, потом он все переиграл. Потом была ситуация, мне очень не понравилось, потому что он мне написал: у меня давление, я не могу выйти на работу. Мне надо было срочно искать, кто его заменит. В это же время через 20 минут я читаю в твиттере, он пишет: у меня сегодня одна встреча, вторая встреча, третья встреча. Если у тебя давление 200, то тогда дома лежи, а не на встречи ходи. Я считаю, что он профессионал очень сильный. У меня с ним, конечно, не совпадают взгляды на жизнь, даже не на политику. У меня не совпадают с ним взгляды на жизнь. У него свои представления, у меня свои представления о жизни. Не получилось, чтобы вместе работать? Не получилось и не получилось. Вы же видите, я нигде не ругаюсь.

Елена Рыковцева: Я просто к тому, что если вы говорите о бизнес-составляющей, то люди, которые слушают "Русскую службу новостей", говорят: вынь из нее Доренко, как камень, и все рассыпется. Потому что он держал, цементировал, интересовал.

Арам Габрелянов: Есть мифы. В СМИ есть мифы. Когда я пришел в "Известия", был миф, что вот сейчас уйдут два-три человека, газета рухнет и тому подобное. Ничего не рухнуло, тираж вырос.

Елена Рыковцева: Там, правда, рушиться было особо нечему.

Арам Габрелянов: То же самое здесь. Действительно, он сам говорит, что у него есть 50 тысяч слушателей, которые ходят за ним везде. Слушателей 50 тысяч как бизнесмену мне неинтересно, мне нужно, чтобы меня слушали миллионы, мою радиостанцию, которой я управляю.

Елена Рыковцева: Вы считаете, что он сужает круг?

Арам Габрелянов: Тут еще большой вопрос. Честно вам скажу, когда шло обсуждение по поводу того, чтобы я заходил на радиостанцию, реально говорю правду, я очень четко на совещании предупреждал, что у Доренко есть свой слушатель, и мы можем на какое-то время просесть. К счастью, пока за месяц, что он ушел, может быть, это фантомные вещи, пока у нас рейтинг чуть-чуть вырос.

Елена Рыковцева: Вас можно только с этим поздравить в вашем лице.

Арам Габрелянов: Меня бесполезно поздравлять, потому что я там ничего не делаю. Там ребята молодые, которые, кстати, воспитанники Доренко, тут надо отдать ему должное. Меня не с чем поздравлять. Я считаю, что он очень хороший профессиональный журналист, но как бизнесмен он никакой. Поэтому я это ему в глаза говорил.

Елена Рыковцева: Даже те люди, которым он не то что несимпатичен, которые к нему достаточно брезгливо относятся, вынуждены звать в свой эфир для того, чтобы поднять свой рейтинг, чтобы получить клики.

Арам Габрелянов: Журналистика, я считаю, я это помню – я еще был в Ульяновске, мне все время говорили: журналистика – это все убыточные проекты, это все убытки, это политические инвестиции. Было модно в ельцинские времена: мы делаем политические инвестиции. Журналистика – это очень хороший выгодный бизнес, если его четко, грамотно поставить. Конечно, государство не помогает журналистике как бизнесу, я в этом убежден, потому что государство неправильную политику ведет.

Елена Рыковцева: Но все равно попроще работать тем СМИ, той прессе, к которой государство относится теплее.

Арам Габрелянов: Хотите вам скажу, сегодня только своим журналистам объяснял. Людей, либерально настроенных, всегда в любой стране мира, поверьте мне, всегда в разы меньше, чем людей, настроенных патриотично, прогосударственно. Это так устроено. Вы работаете на узкую прослойку, на очень узкую.

Елена Рыковцева: В России узкая прослойка либеральная, в другой стране совсем не узкая, более широкая.

Арам Габрелянов: Везде узкая. Я вам объясню. Американцы заходят в Югославию, начинают бомбить. 10% американцев грамотных, либерально настроенных возмущены этим, потому что залезли в другую страну. 90% рукоплещут, говорят: все супер, все нормально. Вот так все устроено. При всем том, что я считаю, что Леша Венедиктов – гениальный журналист, но у него очень узкая…

Елена Рыковцева: Вы берете очень жесткие, серьезные межгосударственные конфликты. Когда Россия воевала с Грузией, очень многие люди, которые считают себя либеральными, были на стороне государства, начиная с товарища Навального, который во всем от и до поддержал российскую сторону.

Арам Габрелянов: Поддерживал российскую сторону не потому, что он поддерживал, а потому что грузины – "грызуны".

4. "Я мог бы купить Первый канал"

Елена Рыковцева: Мы слушаем звонок из Краснодарского края от Ивана.

Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос к Араму: когда я проживал в Москве, я тоже участвовал в митингах за Ельцина. Арам очень переживает, как и я, за распад Советского Союза. Прошло время, все активы страны были разворованы кучкой чиновников, их родственников. Путин узаконил все это, и после этого получилось, что все обворованные россияне остались ни с чем. Сейчас получается, что Навальный, как Арам говорит, хочет развалить страну. Так что разваливать, если все обворовано и развалено? Просто Навальный хочет помочь людям вернуть все, чтобы все пришло обратно к людям, к народу, а не к кучке путинской банды, всяким Вексельбергам.

Елена Рыковцева: Вы сказали о том, что под прикрытием, под крышей, под патронатом Владимира Владимировича Путина группы людей разбирают народное богатство – это Вексельберги, это Ротенберги, известный ряд олигархических фамилий.

Арам Габрелянов: Что вы говорите? Давайте смотреть: "Роснефть" сейчас кому принадлежит? Государству. "Газпром" кому принадлежит? Государству. Давайте разговаривать с фактами. До прихода Путина "Газпром" принадлежал Вяхиреву, кому-то еще, государству принадлежало 35% акций. Вы же знаете это? Знаете. Сейчас государству принадлежит больше 50% акций, контрольный пакет.

Елена Рыковцева: А государство – это кто? Это вы говорите – народ, а он говорит – Ротенберги.

Арам Габрелянов: Мы можем часами спорить, что такое государство, как должны распределяться прибыли и тому подобное. Я считаю, что, конечно, все распределение, которое было при Ельцине, было просто бандитским и делили просто так, я считаю, что это неправильно.

Елена Рыковцева: Вы согласны, что сегодня существует ряд приближенных, которым можно больше, чем другим, и у которых больше возможностей?

Арам Габрелянов: Вы хотите, чтобы мы жили как на Западе, но чтобы здесь был социализм. Вы сами либералы хотели.

Елена Рыковцева: Какой бы президент все раздал кучке своих друзей по дачному участку?

Арам Габрелянов: Кому принадлежит самая крупная нефтяная компания Америки? Вы посмотрите, как вице-президент Чейни руководил всеми нефтяными разработками. Вы читаете, вы все знаете.

Елена Рыковцева: Нет, я такого не знаю. Я не знаю, чтобы друзья Барака Обамы пользовались какими-то специальными льготами по бизнесу.

Арам Габрелянов: Где здесь льготы? Я работаю в холдинге Ковальчука.

Елена Рыковцева: А вы причем? Вы друг Путина, что ли?

Арам Габрелянов: У нас в холдинге, вы себе не представляете, насколько жесткая финансовая дисциплина.

Елена Рыковцева: Представляю.

Арам Габрелянов: Вы что, думаете, нам дают деньги, нате вам миллионы, вы работаете в холдинге друга Путина?

Елена Рыковцева: Никакой бы не друг Путина не мог бы прибрать к рукам такое количество прессы, которым сегодня владеет Ковальчук.

Арам Габрелянов: Опять!

Елена Рыковцева: Как опять? С печки упал Ковальчук?

Арам Габрелянов: "Русскую службу новостей", вы знаете, что купили, никто не дарил, ее купили.

Елена Рыковцева: А 25% акций Первого канала?

Арам Габрелянов: Он тоже купил.

Елена Рыковцева: Давайте всерьез, давайте не шутить. У вас были бы такие деньги – вы бы смогли купить 25% акций Первого канала?

Арам Габрелянов: Я бы смог купить, если бы у меня были деньги.

Елена Рыковцева: Вам бы продали?

Арам Габрелянов: "Известия" Потанину принадлежали?

Елена Рыковцева: Когда-то, конечно, принадлежали.

Арам Габрелянов: Потанин их продал. Вы сами говорите: Потаниным управляли. Потанин не друг Путина.

Елена Рыковцева: Я говорю про Первый канал. У Потанина были "Известия". Я говорю про огромное количество прессы, которая собрана в руках Ковальчука, и Первый канал, который не продали бы никому, только своему человеку?

Арам Габрелянов: Что значит никому? Я еще удивляюсь, купил ли бы кто-нибудь 25% акций Первого канала. Давайте спросим сначала. Создан миф, который вдалбливается, что все раздают. Вы не понимаете, насколько четко, жестко все проверяется.

Елена Рыковцева: Завершаем на том, что не все раздают.