Довольно любопытно проследить за тем, как в журналистских и экспертных кругах реагируют на возможное возвращение Владислава Суркова в Кремль. Для российских средств массовой информации эта новость – свидетельство того, что один из главных имитаторов российской политики не смог найти для себя применения вне кремлевских стен и готов согласиться на периферийные задачи, лишь бы быть поближе к власти, что в переводе с аппаратного языка означает быть даже не ближе к месту принятия решений, а вблизи места распределения ресурсов, без которых ни одному настоящему политическому деятелю, и уж тем более такому серьезному, как Сурков, в мире управляемой демократии просто не жить. Сурков, проигравший карьерную схватку с Володиным, возвращается побежденным – вот в чем смысл комментариев.

Зато в украинских или грузинских СМИ появление Суркова воспринимается как некий знак того, что "теперь нами займутся по-настоящему", раз сам Сурков – великий и ужасный – приходит в Кремль заниматься мятежными провинциями самозваного Рима! Мало кто в Киеве или Тбилиси может понять, что назначение Суркова на должность путинского ответственного за Украину с Грузией – как раз признак поражения. И сурковского, и российского.

Украиной занимались по-настоящему, когда послом в Киеве был бывший премьер Виктор Черномырдин, без пяти минут президент страны. Да, отъезд в Киев был для Черномырдина завершением его политической карьеры, но он все еще обладал огромным влиянием на российскую элиту, особым уровнем связей в элите украинской – одна личная дружба с тогдашним президентом Леонидом Кучмой чего стоит! Да и потом, Черномырдин – это Черномырдин, что ни говори. Это, пусть простит меня бывший вице-премьер, не Сурков.

Грузией занимались по-настоящему, когда тогдашний министр иностранных дел России Игорь Иванов, выходец из этой республики, летал в Тбилиси, чтобы вместе с оппозиционными лидерами склонить президента Эдуарда Шеварднадзе к отставке на фоне "революции роз", – и тогда именно Москва, а не Вашингтон или Париж, выглядела ведущим участником политического урегулирования в регионе. Да и потом, Игорь Иванов – это Игорь Иванов, что ни говори. Это, пусть простит меня бывший вице-премьер, не Сурков.

Но непоправимые политические ошибки российского руководства, допущенные в последующие годы, свели политическую роль Москвы на постсоветском пространстве на нет. Свели к Глазьеву. Свели к Суркову.

Главная из этих ошибок – имперское чванство, из газетной передовицы ставшее политикой и убеждением случайных людей, мелких чиновничков, рулящих великой страной. Следующая ошибка – вера в то, что России все дозволено, а вчерашние окраины будут только угодливо подхихикивать в ответ, что у них вообще не может быть своих интересов, ни у общества, ни у элит. Ошибка – вера в то, что можно рулить с помощью "Газпрома". Ошибка – убежденность в том, что односторонние российские решения воспринимаются всерьез международным сообществом. Ошибка – уверенность в том, что признание независимости Абхазии и Южной Осетии превратит их из мятежных грузинских автономий в российский придаток, а не станет стимулом для защиты местным населением своего этнического приоритета, а местными элитами – своих финансовых интересов. И так во всем.

Более недальновидного, необразованного, не умеющего мыслить стратегически, не понимающего исторических процессов и не способного увидеть интересы других руководства в России в новейшее время еще не было. Сурков его только украсит, если получит новую должность. Он будет блестящим куратором утраченного.

Виталий Портников – киевский журналист и политический комментатор, обозреватель РС