Очередная попытка использовать приемных детей в качестве пропагандистского инструмента – так американские наблюдатели оценивают письмо главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина министру юстиции США Эрику Холдеру, в котором он призывает провести расследование фактов "грубого", по его словам, нарушения прав 26 российских детей, усыновленных американцами.

Этим письмом Александр Бастрыкин с двухмесячной задержкой отреагировал на результаты журналистского расследования информационного агентства Reuters и телекомпании NBC. Журналисты подготовили серию статей, в которых они рассказали о незаконной практике передачи детей их приемными родителями другим семейным парам. Желавшие избавиться от приемышей находили им новых родителей с помощью посредников на нескольких интернет-сайтах, в том числе на Facebook и Yahoo. Судя по интервью с некоторыми участниками этих "обменов" детьми, мотивом одних было отчаяние, других – желание усыновить ребенка, избежав всех формальностей, которые могут затянуться на годы и обойтись в десятки тысяч долларов. Отдавали детей те, кто понял, что они взяли на себя непомерный труд, усыновив их. Процедура могла выглядеть законной в глазах участников этих "усыновлений", потому, что в некоторых штатах родители могут передать детей под временную опеку родственников, близких или друзей, подписав простое, нотариально заверенное заявление.

Журналисты проверили более пяти тысяч онлайн-объявлений и идентифицировали около 260 детей. Некоторые из них – ныне совершеннолетние – говорят, что они были объектом сексуальных домогательств. Власти нескольких штатов ведут расследование по следам этих публикаций.

Собеседники Радио Свобода считают, что Москва пытается превратить эту историю в инструмент в своих пропагандистских усилиях. Вот что говорит Арч Паддингтон, вице-президент американской правозащитной организации Freedom House:

– Я думаю, это часть пропагандистской кампании, нацеленной на внутрироссийскую аудиторию. Россиян настойчиво пытаются убедить, что российские дети являются объектом жесткого обращения со стороны американских приемных родителей. И эта кампания ведется без малейшего уважения к истине. А она состоит в том, что случаи надругательства над детьми, к сожалению, являются фактом жизни в любой стране. Но в Соединенных Штатах существуют особо жесткие законы, защищающие права детей. Практически в каждом муниципалитете есть работники, целью которых является расследование сообщений о таком обращении с детьми. Я совершенно уверен, что данные о возможном нарушении прав 26 российских детей, усыновленных американцами и ставшие известными из сообщений прессы, не прошли мимо внимания соответствующих американских социальных служб. В подобных случаях они склонны уделять скорее чрезмерное внимание к расследованию таких инцидентов, чем не уделять им достаточного внимания. Мало того, достоин упоминания тот факт, что американцы усыновили десятки тысяч детей из России, в то время как разговор идет о крайне редких случаях жестокого обращения или пренебрежения американцев своими родительскими обязанностями по отношению к приемным детям.

– Как вы считаете, если, скажем, случаи попрания прав детей подтвердятся, появится ли у России моральное право требовать их возвращения?

– Согласно российским данным, число детей, усыновленных россиянами после введения запрета на усыновление американцами, крайне невысокое. Идея, заключающаяся в том, что детдомовцам, которых хотели забрать американцы, найдется место в российских семьях, оказалась несостоятельной. Если выяснится, что права российских приемышей в США были нарушены, их приемные родители понесут наказание. Но возвращение этих детей в Россию будет означать их возвращение в детские дома, где им едва ли будет обеспечен нормальный уход.

Элизабет Бартолет, профессор Гарвардского университета, занимающаяся проблемами усыновления, также усматривает в действиях главы Следственного комитета России политические мотивы:

–​- Россия находится в обороне, потому что она частично прекратила международные усыновления как меру наказания Соединенных Штатов. Теперь русские находятся в растерянности, поскольку выставили себя в неприглядном виде, и пытаются доказать, что они в действительности обеспокоены судьбой детей. Если бы они в самом деле заботились о детях, они бы передали их из детских домов в семьи за рубежом, которые готовы предоставить им несравнимо лучшие условия жизни. Феномен, о котором говорится в письме Бастрыкина, ужасен, но разговор идет о совсем небольшом числе случаев передачи детей. При этом если мы посмотрим на систему детских домов – в России или других развивающихся странах, именно там почти все дети являются объектом того, что можно квалифицировать как жесткое обращение или отсутствие надзора. Из многочисленных исследований следует, что состояние детей начинает ухудшаться сразу после их появления в таких институциях – из месяца в месяц, из года в год.

Элизабет Бартолет добавила, что российские дети становятся жертвой политических игр властей:

– Печально, что политики, и это относится не только к россиянам, обращают внимание лишь на политическое давление со стороны избирателей. У детей нет избирательных голосов. Сироты в такой системе остаются совершенно бесправными. На мой взгляд, российские власти, как и власти некоторых других стран, делают важные для них символические жесты за счет детей, – считает Элизабет Бартолет.