"Музей звуковых фигур"в московской консерватории открывает апеннинскую экспозицию. Подробнее об идее концерта и его программе рассказывает контрабасист Григорий Кротенко:
Петя Айду будет играть на клавесине, на итальянском, очинённом вороньим пером (не пером серых помоечных ворон, а благородных чёрных воронов, сродни тем, которых столетиями выкармливают в лондонском Тауэре, например), точно построенном по заветам мастеров 17-го века -- и именно ту музыку, для которой и создан этот клавесин: виртуозные, вычурные фантазии раннего барокко -- Тарквинио Мерула, Джиованни Пикки, Микельанджело Росси.
Ещё один гость из 17-го века -- контрабас Джиованни Паоло Маджини, созданный в 1624 году в Брешии. Этот инструмент принадлежал Сергею Кусевицкому, он купил его у цыгана, игравшего на этом инструменте прямо на улице. Контрабас был завещан Сергеем Александровичем Московской консерватории. Интересно, что шпиль инструмента -- та деталь, "подножка", на которую он ставится -- сделана точно под рост Кусевицкого. На этом контрабасе я буду играть пьесы Боттезини, знаменитого в своё время виртуоза, как его называли, "Паганини контрабаса". Кстати, они, Боттезини и Паганини, теперь непосредственные соседи на кладбище в Парме. Одну из пьес, которые я сыграю, романс "Tutto il mondo", Боттезини, если так можно выразиться, "украл" у Шопена, это фактически его этюд до-диез-минор, к которому Боттезини присочинил стихи, очень печальные, про смерть, и переложил для сопрано, контрабаса и фортепиано. Петь будет прекрасная юная сопрано Наташа Павлова, и, кроме украденного Шопена, она исполнит арию Джульетты из оперы Беллини "Капулетти и Монтекки".
Помимо ветхой музыки будет звучать и вполне свежая, звенящая: великолепное трио подвижников новой музыки -- Иван Бушуев, Дмитрий Власик и Наталья Черкасова -- представят российскую премьеру пьесы Донатони "Ave" для флейты-пикколо, колокольчиков и челесты.
Помимо того, с Петром Эдуардовичем мы грянем Дивертисмент Нино Роты для контрабаса и фортепиано, крупное, и потому удивительно ценное сочинение знаменитого кинокомпозитора.
Ещё будет звучать тромба марина, которую мы постарались оживить к итальянскому концерту -- это разновидность монохорда, бывшая в ходу в средневековых монастырях; с её помощью монахи занимались математикой. Звучит этот инструмент только натуральными обертонами, и потому очень схож с трубой. Чтобы сделать сходство ещё ближе, инструмент стали оснащать специальной подставкой, одна из ножек которой не плотно прилегает к корпусу, и оттого издаёт зудящий призвук. Играет тромба марина очень громко, поэтому моряки подавали ею сигналы в море.
Поскольку ничего путного мне выучить на ней не удалось, то мы с артистом театра и кино Павлом Кравцем придумали, как будем сигналить по-морскому тромбамариной в номере, когда он будет читать сонет Петрарки, сначала по-итальянски, а затем в русском переводе.
