Я одновременно пытаюсь помочь другу-африканцу найти жилье в Москве и по делу читаю про рынок недвижимости Нью-Йорка. Суть такая: в Москве где-то элитно и VIP, где-то бабушкин ремонт, но неизменно интеллигентные соседи и коты с двумя высшими. Самая главная же приписка: все хотят "строго словян" (орфография сохранена) или "женщин приличной профессии". Кто-то дотошный на всякий случай уточняет, что "Азию и Кавказ тоже не берем". А в рейтингах нью-йоркских жилых районов один из главных показателей прекрасного – это diversity, национальное, культурное и классовое разнообразие.
Нет, конечно, людей, полных ненависти, полно везде. Под нью-йоркскими рейтингами то и дело появляются дремучие комментарии о том, что в Гарлеме средь бела дня только и стреляют (привет, девяностые!). А мои друзья "не словяне", "Азия" и "Кавказ" умудряются как-то найти в Москве приветливых и толерантных рантье. Впрочем, чаще всего для этого они вынуждены брать на работе двухнедельные отпуска и водить с собой миловидных блондинок для создания "словянского" кворума. У друга-африканца, я так понимаю, вообще никаких шансов: на целую квартиру денег не хватит, а жильцом как-то не хочет никто брать. Хотя он учитель в школе.
Отмазка у самых интеллигентных – кто слишком широких взглядов для оговорок о "словянах", но все равно сомневается – такая: "Понимаете, я не расист, но это же другая культура совсем, кто знает, что в голову взбредет…" Я сразу думаю про свой любимый комикс, там одна девочка говорит: "Я не расистка, но…", а другая тут же мягко закрывает ей рот варежкой: "Тс-с-с, молчи. Ничего хорошего после этой фразы ты не сможешь сказать". И вообще, это ведь в школе учат, да – сложносочиненные предложения? Заглядываю в правила: "Значение противопоставления, ограничения, несоответствия выражается при помощи союза "но", например: Дубровский держал в руке открытую книгу, но глаза его были закрыты (Пушкин)".
Вся суть предложения в том, что хоть книга перед Дубровским была открыта, его глаза были закрыты и читать он книгу никак не мог. Вторая часть предложения лишает первую ее исходного смысла и наполняет новым. Рассмотрим пару других предложений той же структуры: "Я не расист, но африканцы не такие, как мы". "Я не националист, но славян надежней к себе селить". "Я не гомофоб, но нехорошо, когда геи афишируют свою любовь на публике". "Я не считаю, что женщины хуже мужчин, но политикой женщине тяжело заниматься". По аналогии с задремавшим над книгой Дубровским, предложения эти не рассказывают о сложных, нетривиальных взглядах их авторов на расовый, национальный и гендерный вопрос. Напротив, вторые части предложений лишают первые смысла.
Противопоставление. Ограничение. Несоответствие.
Тот, кто говорит, что он не расист, на самом деле все же расист, если задумывается о расовых различиях в обычной своей жизни. И смотрим мы на его первое утверждение уже исходя из второго, и понимаем, что человек приврал. "Я не трус, но я боюсь". Помните "Бриллиантовую руку"? Смешно же. Даже люди, которые вроде уже поняли, что быть нетерпимым как-то не в тренде, и решают прикинуться толерантными, все равно внутри себя остаются закрытыми для чужих, незнакомых, отличных от своей культур. Добавим к этому большинство, которое свой шовинизм несет с гордо поднятой головой, как флаг, и ратует за гегемонию славян – хотя, давайте честно, едва понимает, какой именно фенотип подразумевается, и ему вряд ли соответствует сам, – и все, готова золотая клеточка селекции.
Мне кажется, что Россия, как общество, в отличие от многих западных стран, теряет много важного, когда жестко отказывается от разнообразия. Я могу долго говорить о том, как именно слияние культур приводит к прекрасному. Ведь чем сильнее отличаются друг от друга два человека, тем оригинальнее и свежей то, что они смогут дать в синтезе – идеи, замыслы, решения проблем, – тем полезнее для бизнеса, для общества, для мира. Впрочем, гораздо показательнее будет не изобретать велосипед по моим чувственным координатам, а вновь заглянуть в школьный учебник.
Сначала вспомним уроки истории. Помните, как в королевских династиях, например у разных Габсбургов и Бурбонов было принято заключать браки между родственниками, чтобы власть оставалась внутри семьи? И как однажды, в брачном союзе дяди и племянницы родился Карл II Испанский – мальчик больной настолько, что научиться говорить он смог лишь к возрасту четырех лет, а ходить к восьми. Я не буду вдаваться в моральную сторону вопроса об инцесте, но с точки зрения генетической такие связи вредны для эволюции в целом.
Потому что дети, рождающиеся у близких родственников, наследуют от родителей примерно идентичные генетические признаки и иммунную систему.
Но чем больше будет размножения межнационального, а еще лучше – межрасового, тем более разнообразным, выдающимся, приспособленным и нацеленным на будущее будет генофонд человечества. Вот пример из биологии. У гепардов, которые едва не вымерли во время ледникового периода, крайне ограничена популяция, из-за чего практически все размножение этих прекрасных зверей происходит среди практически идентичных особей. В результате высокий процент детенышей гепарда имеет несовместимые с жизнью болезни и не доживает до годовалого возраста. Гепарды находятся под угрозой вымирания, и что с этим делать – науке непонятно.
Люди не гепарды. Нас существенно больше. И у нас куда больше вариантов расширить свой генный пул. Это не значит, что каждая русая девушка с голубыми глазами должна немедленно бросить своего парня, если он блондин, и уйти к парню-азиату, только чтобы их ребенок получил набор генов на случай любой эпидемии. Это значит лишь то, что мы, как вид, должны приветствовать генетическое многообразие и стремиться к тому, чтобы жить среди совершенно разных, отличных друг от друга людей, а не кучковаться по этносам. Говорить "Россия – для русских" – это в глобальном контексте все равно что утверждать: я хочу, чтобы Россия вымерла. Сдавать квартиру "строго словянам" – это значит делать свой собственный город потенциально уязвимым для грядущей пандемии.
Где многообразие генное, там и культурное, и классовое, и гендерное, конечно. Это прекрасно и вовсе не страшно. Примерно как угощаться кухней другого народа, только в более широком, удивительном смысле. Я не верю в то, что в городе, который ломится от японских суши-баров, среднеазиатских чайхан и грузинских хинкальных, действительно к этому не готовы. И я надеюсь, что все эти ксенофобские глупости когда-нибудь уйдут в землю вместе с манипулирующим ими режимом, и Россия сможет стать прекрасной, многообразной страной. Где сдавать комнаты африканцам будут с охотой, где на все шумные свадьбы будут съезжаться дальние родственники из бывших республик и еще более далеких стран, где дети будут бегать разноцветной толпой, в которой невозможно разобрать, кто действительно белый, кто черный, кто азиат. Они – просто дети, красивые, здоровые дети.
Катя Казбек – феминистка, ЛГБТ-исследователь, публицист, гражданка мира
Автор текста не получала за него вознаграждение. Мнение автора может не соответствовать точке зрения редакции
