Будучи лояльными, они думают далеко не так, как либералы и/или демократы, но и не в точности так, как предлагает Кремль. Раз уж не обойтись без ярлыка, то их можно назвать русскими националистами-западниками.

Сейчас у них трудное время. Они вынужденно перестают быть западниками и оказываются перед вопросом: что делать со своим национализмом? Все их затруднения оттого, что они считают Россию вполне состоявшейся либерально-капиталистической страной (их определение). Само по себе это довольно терпимое преувеличение. По ходу спокойного спора можно было бы обсудить, куда, собственно, торопиться, выдавая желаемое за действительное. Им, однако, хочется, чтобы не только они, но и Запад уже сейчас считал Россию готовой и не раздражал ее своими сомнениями и замечаниями. Ведь нравилась же Западу, дескать, ельцинская Россия, где было все, что и потом, и кое-что похлеще, но ту страну не донимали вопросами ни о правах человека, ни о коррупции и бандитизме. Но стоило России при Путине уйти из-под западного контроля…

Тут ничего особенного, так говорит весь официоз. Известную новизну привносят три вещи. Объявляя Россию состоявшейся либерально-капиталистической страной, подчеркивают, что она не хуже и не лучше других. Это Россия-то?! А кто же тогда лучше? – спросит националист из простых, и крыть им нечем, разве что презрительно бросить: "Пошел вон, дурак!" Они, далее, не считают, что Запад поливает Россию грязью по решению Вашингтонского обкома. Они признают, что это происходит стихийно, а конспиролога охлаждают кратким разъяснением: "Запад не так устроен".

Подобных уступок правде жизни русский лояльный национализм еще не делал. "Иль нам с Европой спорить ново?" – прозвенело когда-то. Нынешние спорить не хотят. Наспорились, хватит смешить людей. Мы заурядные, мы не претендуем, мы вообще-то либералы – только не отпихивайте нас, не шпыняйте. Это направление не высижено в кремлевских кабинетах, оно родилось естественным путем, из соития реализма и романтики. Когда они говорят о давлении Запада на Россию, то, кажется, чувствуют себя так, словно расплющивают их самих. Таких впечатлительных либералов еще не бывало. Как, впрочем, и националистов.

Националисту ли мечтать, чтобы его страна была принята какой-либо частью света? С другой стороны, какой вы западник, если из вашей головы вылетело, что Ельцина вся европиндосия порицала никак не меньше, чем Путина: за боевые действия в Чечне, за семибанкирщину и залоговые аукционы, за фокусы Семьи? С третьей стороны, как можно не видеть, что Россия никогда в своей истории не была под таким контролем, как после поднятия с колен? С чьим капиталом до самого последнего времени бурно сливался русский капитал, чтобы никакая революция не смогла их разделить? Где дети и внуки, где квартиры и виллы, где счета русских жуликов и воров? Откуда в послесоветскую Россию поступали машины, технологии и все-все?

Обидевшись на Запад, национал-западники не нашли ничего лучшего, как угрожать ему. Если ты считаешь, что мы не разделяем твоих ценностей, то мы, в пику тебе, и в самом деле поищем свои. С чем их едят, пока не знаем, но в конце концов "додумаемся и сформулируем". Это "даст нам стержень", но будет "в точности противоположно тому, чего хотел Запад, систематически поливая нас грязью". Если так, то речь может идти не о чем ином, как о расставании с демократическим идеалом. Что еще, в самом деле, может быть "в точности противоположно"? Назло маме нос отморожу. Вы можете вообразить страну, которая поменяла свой цивилизационный курс, потому что сочла себя обиженной?

Они – смогли. И стали ожидать, что этой безумицей явится Россия, принялись писать об этом, докладывать на симпозиумах. И накаркали, внесли-таки свой вклад в создание того народного настроения, которое – пришел час – потребовало чего-то вроде Крыма. Рождение "в точности противоположного" состоялось. Что теперь будет с национал-предателем, понятно. А вот куда податься национал-западнику? В национализм? Кажется, все-таки стыдно, вроде не для того учился-просвещался, да и цвет этого -изма уже какой-то откровенно коричневый. В обыкновенное западничество? В прямом, но уважительном разговоре выясняется, что все он знает: и чего стоит вставание с колен, и почему от России отдаляются, одновременно устрожая надзор за нею… Но очень уж не хочется ему забыть сладчайшую из русских обид – обиду на отвергающий тебя Запад.

"Ну, до каких же пор, мля, мы будем в их глазах неуспевающими?!" На этот крик души есть совет. Забудь слово "мы". Живи один. Попробуй! Такой настрой – проверено – заметно просветляет мозги. Маститый кремлевский пропагандист пишет, к примеру, что у США есть общая установка на то, что русского доминирования на постсоветском пространстве допустить нельзя "не по какой-то конкретной стратегической причине, а просто по умолчанию". Считаешь, что это убедительный упрек? Подмывает тебя сказать, что америкосы все не могут довоевать холодную войну? Но, положившись не на соборный, а на свой, личный, ум, ты просто представь себе, что было бы, если бы Москву не продолжали сдерживать…

Анатолий Стреляный – писатель и публицист, ведущий программы Радио Свобода "Ваши письма"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции



Как можно не видеть, что Россия никогда в своей истории не была под таким контролем, как после поднятия с колен?