В деле об убийстве депутата Госдумы Галины Старовойтовой, которая была застрелена 20 ноября 1998 года в парадном своего дома на набережной канала Грибоедова в Петербурге, появились новые показания. Их сделал 24 апреля бывший депутат Госдумы Михаил Глущенко, отбывающий 8-летний срок за вымогательство: он признался в соучастии в организации этого убийства.

О содержании показаний Михаила Глущенко стало известно благодаря его адвокату Александру Афанасьеву, который заявил, что дело об убийстве Галины Старовойтовой можно считать раскрытым, поскольку его подзащитный на допросе в ФСБ признался в том, что принимал участие в организации ее убийства, а также назвал еще одного организатора, правда, его имя адвокат в интересах следствия разглашать не стал. Но уже через несколько часов это имя стало известно: Глущенко назвал своим подельником "авторитетного" петербургского предпринимателя Владимира Барсукова (Кумарина).

Рассказал об этом другой адвокат, Олег Лебедев. Михаил Глущенко был признан виновным в вымогательстве 10 миллионов долларов у семьи Шевченко, а Олег Лебедев уже давно представляет интересы известного петербургского предпринимателя, владельца группы "Норд" Сергея Шевченко. И теперь, услышав "сенсацию" Александра Афанасьева, Лебедев сделал официальное заявление: во-первых, он сказал, что Михаил Глущенко назвал в качестве заказчика убийства Галины Старовойтовой именно Владимира Барсукова, а, во-вторых, назвал это ложью. Он объяснил, что в то время, как убийство готовилось, Барсуков как раз вернулся из Германии, где лечился после покушения. По словам Лебедева, Барсукову, потерявшему правую руку, тогда было явно не до конфликтов, которые привели к убийству Старовойтовой. Адвокат заявил также, что сделает все, чтобы досудебное соглашение Глущенко со следствием не было заключено.

Еще 15 апреля в СМИ появилась информация, что Глущенко хочет заключить сделку со следствием и, возможно, назовет Владимира Барсукова организатором убийства Галины Старовойтовой. Это известие заместитель директора Агентства журналистских расследований Евгений Вышенков, хорошо знакомый с Глущенко еще в бытность свою оперативником, встретил, не скрывая веселья:

– Ну, конечно, Барсуков, а кто же еще – Миша ведь знает, какие страсти бушуют в Следственном комитете, не будет же он называть какого-нибудь красноярского гангстера, конечно, он назовет Кумарина! Я бы на его месте вообще Жириновского назвал – уж делать новости, так делать!

По словам Евгения Вышенкова, в конце 80-х годов он лично задерживал Михаила Глущенко, так что изучил его нрав до тонкостей и уверен, что без учета особенности его психики, а также всех предыдущих показаний, данных в рамках дела об убийстве Галины Старовойтовой, его показания рассматривать нельзя:

– Надо понять, как именно он признался, в какой степени и почему. Но факт остается фактом – он признался, и это, конечно, сенсация. А дальше мы должны учитывать все тонкости, имея в виду все то, что уже есть у следствия, а также саму персону Глущенко. Ведь не было ни разу в истории его столкновений с правоохранительными органами, чтобы он вел себя адекватно. Это всегда была игра, бред, но не обычный разговор. Когда в Алма-Ате у него была первая судимость, его признали сумасшедшим. А от его второй судимости в 91-92 годах у меня до сих пор хранятся документы – его заявления о том, что он турецкий шпион, который собирался взорвать тракторный завод на Украине. Потом, уже в рамках дела об убийстве Старовойтовой, он всем рассказывал, что является потерпевшим от тамбовской мафии. Он устраивал шоу, требуя обеспечить видеозапись у себя в камере, потому что якобы кто-то приходит к нему по ночам. Короче говоря, следователи уже много лет без улыбки с ним не встречаются. Это такая игра в бисер – следствие и оперативники складывают пазлы, которые у них есть, пытаются из его клоунад вычленить хоть какое-то зерно правды, чтобы уцепиться и уличить его. И если бы даже сейчас нам дали для публикации протоколы допросов Глущенко, я бы сказал: давайте-ка отбросим 90 процентов, а из оставшихся десяти выберем что-то вменяемое. Кроме того, прошло уже очень много лет, и "вспомнить" можно что угодно, другое дело – как это подтвердить. Одно хорошо – он сказал, что он причастен к убийству, и это хоть как-то поможет следствию привлечь его к ответственности.

У сестры Галины Старовойтовой Ольги Старовойтовой оптимизма по этому поводу нет, она вообще не считает признание Михаила Глущенко сенсацией:

– Заметьте, что последние месяцы интервью по этому делу дает только адвокат Глущенко Александр Афанасьев – понятно, ему надо показать, что он работает. Но поскольку я нахожусь в тесном контакте со следственной группой, для меня никакой сенсации не случилось, ведь Глущенко уже несколько раз называл нескольких разных людей. Понятно, что он хочет что-то себе выгадать, получить срок поменьше, но если мы заботимся об истине, то мы должны помнить, что работа с Глущенко ведется давно, и показания его меняются.

– Есть ли у вас надежда, что мы при нашей жизни узнаем имя настоящего заказчика?

– Такая надежда есть. Следователи работают очень грамотно, собирают материалы, опрашивают массу людей, включая соратников Галины Васильевны, идет большая работа.

Многие эксперты говорили в разное время о том, что найти заказчика не удастся, если на это не будет политической воли, тем не менее Ольга Старовойтова не теряет надежды. Но на самом деле, поиск заказчиков – это действительно самая тяжелая вещь, поскольку обычно они отделены от исполнителей целой цепочкой посредников, напоминает политолог, президент фонда "Республика" Сергей Цыпляев:

– Я думаю, что заказчиков ищут, но их, правда, тяжело найти, а еще тяжелее – найти доказательства. Вот и получается, что мы имеем одни заявления, а самих заказчиков как не было, так и нет. Есть еще такой момент: даже если Глущенко в кого-то ткнет пальцем, где у нас уверенность, что это правда? Он может ткнуть как в реального заказчика, так и в какого-нибудь противника власти, выполняя чью-то просьбу. Мы помним, у нас были такие истории, когда люди, сидевшие пожизненно, указывали пальцем на заказчика в обмен на обещание, что им как-то скостят срок. И в данном случае у меня нет основания доверять Глущенко, глядя на всю его биографию. Как-то не верится, что он вдруг стал честным и неподкупным, хочется опять же спросить – где доказательства. А мы знаем, к чему приводит тезис "признание – царица доказательств", тут можно вообще многих пересажать и заказчиками назвать. У нас много таких нераскрытых убийств – и Листьев, и Маневич, – где найти заказчика и особенно что-то доказать будет очень трудно, даже независимо от того, сменится власть или нет.

Заказчиков таких преступлений трудно найти не только потому, что на это нет политической воли, а потому, что уже прошло почти 20 лет, считает политолог Владимир Васильев:

– Это уже вопрос к тому времени, а не к нашему. Ведь всем известно, что чем больше времени проходит с момента преступления, тем труднее выявить всех его соучастников. Вот и заказчика гораздо легче было выявить по свежим следам. Я не знаю, почему их не нашли тогда: либо из-за нехватки информации, либо из-за нежелания искать. Но упрекать в бездействии следственные органы именно сейчас, мне кажется, не совсем корректно. Их функция уже заведомо ограничена и заведомо не может быть эффективной. Если они заказчика найдут, я буду аплодировать, но, в принципе, считаю это маловероятным – истину надо было устанавливать сразу. Политическая воля в подобных делах – это очень мощный фактор, но не стопроцентный. Ведь она не заменяет фактов, событий, доказательств, а их-то все меньше. Так что чем больше времени проходит, тем более вероятно, что заказчиками будут названы либо подставные лица, либо какие-то мифические фигуры, так что доверия к таким открытиям будет не много.