Проект документа «Основы государственной культурной политики» направлен на реформирование культурного пространства России, в том числе и через систему образования и воспитания детей. Удалось ли это авторам концепции? Об этом в электронной газете "Вести образования" размышляет кандидат педагогических наук, сотрудник лаборатории стратегий формирования читательской грамотности МГПУ Екатерина Асонова.

Первая фраза – «Россия – государство, создавшее великую культуру» – удивляет очень сильно: мне всегда казалось, что все наоборот, то есть государство – это в некотором смысле результат развития культуры. Но такая постановка вопроса в первой же фразе определяет и весь остальной документ, его какую-то оправдательно-оборонительную тональность. Думается все же, что основы культуры – это важные размышления про ценность чувства собственного достоинства, уважения к творцу и к зрителю.

«Государственная культурная политика основывается на признании огромного воспитательного и просветительского потенциала культуры и необходимости его максимального использования в процессе формирования личности» – вроде ничего неправильного в этой фразе нет: мы используем потенциал культуры для воспитания и развития наших детей. Но что-то излишне назидательное в таком понимании культурной политики присутствует.

Да, нам нужно думать и нужно еще больше сделать для того, чтобы культурная среда стала средой культуры детства. Да, нам нужно сделать так, чтобы максимальное число граждан стали благополучателями учреждений культуры. Но это не вопрос

формирования личности. Это вопрос потребности граждан в посещении, приобщении. Потребности, обусловленной уважением, чувством гармонии и присутствием в своей жизни этой самой «культуры». Поэтому мне очень понравился раздел про архитектуру: «Создание условий для формирования эстетически ценной архитектурной и иной предметной среды». Такое впечатление, что этот раздел писал человек, не знакомый с основным документом. Но и тут нет слов о городской скульптуре, ландшафте, развитии идей культуры безопасного детства средствами архитектуры.

Понравился раздел о «практическом обеспечении равных прав граждан на доступ к культурным ценностям, на свободное творчество, занятия культурной деятельностью, на пользование учреждениями и благами культуры», только почему-то предлагаются в основном какие-то архаичные решения этой проблемы: то есть при общем признании того, что культура – это то, что есть и должно быть везде и повсюду, речь идет об «удаленном доступе» и гастролях. Иначе говоря, некоторое представление о том, как надо бы – есть, а вот о том, что же это такое – нет.

Много громких слов про «традиционные для России нравственные ценности» и национальное многообразие и своеобразие, но очень мало про тех, для кого национальная культура – это экзотика. Их культура повседневности ценностью не обладает?

Но вернусь к последовательному чтению проекта.
«Цель государственной культурной политики – духовное, культурное, национальное самоопределение России, объединение российского общества и формирование нравственной, самостоятельно мыслящей, творческой, ответственной личности на основе использования всего потенциала отечественной культуры».

Тут даже комментировать страшно. Что такое «национальное самоопределение России?» И конечно, это очень опасный путь – предлагать нравственность личности как критерий ее отношения к культуре. Это может иметь страшные последствия, мне кажется. Именно те, которые мы сейчас иногда наблюдаем: кому-то кажется обнаженное тело безнравственным, и тут же появляется идея оградить детей от некоторых памятников изобразительного искусства.

И вот опять: определяя содержание культурной политики, авторы документа переходят на менторский тон – учить, воспитывать, улучшать:
«Содержанием современной государственной культурной политики России является создание и развитие системы воспитания и просвещения граждан на основе традиционных для России

ценностей, гражданской ответственности и патриотизма посредством освоения исторического и культурного наследия России, мировой культуры, развития творческих способностей личности, способностей к эстетическому восприятию мира, приобщения к различным видам культурной деятельности.
В контексте государственной культурной политики понимание традиционных для нашей страны нравственных ценностей основано на выработанных человечеством и общих для всех мировых религий норм и требований, обеспечивающих полноценную жизнь общества.
Это прежде всего честность, правдивость, законопослушание, любовь к Родине, бескорыстие, неприятие насилия, воровства, клеветы и зависти, семейные ценности, целомудрие, добросердечие и милосердие, верность слову, почитание старших, уважение честного труда».

Среди ценностей не нашлось места уважению, толерантности, чувствам любви и привязанности, чувству собственного достоинства, свободы. Значит, создание и развитие системы воспитания и просвещения граждан – это что-то из области «ограничивать, объяснять, внушать».

Зацепилась за раздел «Широкое привлечение детей и молодежи к участию в познавательных, творческих, культурных, краеведческих, благотворительных организациях, объединениях, коллективах». В нем присутствует довольно странная, на мой взгляд, фраза: «С детьми в таких организациях должны работать люди, обладающие помимо энтузиазма практическими педагогическими навыками, знаниями особенностей возрастной психологии, владеющие методиками корректировки девиантного поведения детей и подростков». Почему из всего многообразия педагогических задач выбрана именно эта: про корректировку девиантного поведения, а не методики формирования толерантного отношения к миру или технологии создания инклюзивных пространств?

Не могла пройти мимо раздела, посвященного литературе и чтению: «Поддержка отечественной литературы, возрождение интереса к чтению, создание условий для развития книгоиздания, обеспечение доступа граждан к произведениям русской классической и современной литературы, произведениям литературы на языках народов России». Смысл раздела заключается в том, что надо что-то сделать, чтобы произведения классики стали доступны массовому читателю. Причем я так понимаю, что авторы проекта имели в виду и физическую доступность (то есть достаточное количество изданной классической литературы), и понятийную – вдумчивое чтение и «возрождение интереса к чтению». О механизмах поддержки современной литературы для детей и уж тем более подростков – ни слова.

Впечатления от документа странные и больше неприятные. Видно, что над его созданием трудились разные люди, но собрал его человек, чья точка зрения не просто консервативная, а скорее стереотипная, демонстрирует его недостаточную квалификацию в сфере культуры и искусства – понимания ее значения для современного общества.