Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Ирина Лагунина.
Андрей Шароградский: Лондонский королевский колледж провел в 187 странах мира статистическое исследование, посвященное женщинам-заключенным. Как выяснилось, лидирует по количеству женщин в тюрьмах Соединенные Штаты, Китай, Россия, Таиланд. На долю этих четырех стран приходится две трети всех женщин-заключенных.
Ирина Лагунина: В России, по данным официальной статистики, 55400 женщин заключенных. Но исследователей беспокоит даже не эта цифра, в конце концов, большое количество женщин в тюрьмах в России, в Соединенных Штатах, в Китае просто объясняется тем, что население этих стран тоже немаленькое. Основная цифра - это процент женщин от общего числа людей, находящихся в исправительных учреждениях.
Мы беседуем с одним из авторов этого исследования в Лондонском королевском колледже Антоном Шелупановым.
Антон Шелупанов: Если мы посмотрим, какой процент женщин-заключенных в России, мы увидим, что он немного выше, чем в других странах региона.
Ирина Лагунина: Это 6,5 процента, я цитирую ваше исследование.
Антон Шелупанов: Эта цифра немножко удивляет. Вообще российское законодательство довольно прогрессивно подходит к вопросу тюремного заключения женщин. Поэтому увидеть, что процент сравнительно высокий, особенно по сравнению с другими странами региона, это не совсем нормально, так скажем.
Ирина Лагунина: Антон Шелупанов, исследователь в Лондонском королевском колледже.
Российские данные несколько расходятся с британскими. Даже официальная статистика говорит о том, что женщин в тюрьмах около 8 процентов. А автор книги "Сон и явь женской тюрьмы", заместитель директора общественного Центра содействия реформе уголовного правосудия Людмила Альперн выявила еще более тревожную тенденцию. За последние годы, начиная с 2000-го, количество женщин-заключенных возросло на 38 процентов.
Почему такая тенденция стала проявляться в России?
Людмила Альперн: Это только мое предположение, потому что я не проводила специального исследования. Мне кажется, трудно объективно учесть все факторы, которые действуют на эту проблему. Но мне кажется, что вообще эта ситуация отражает положение женщин в современной России. Если при предыдущем социальном строе женщина получала некоторую поддержку от государства, если не в своей собственной семье, то есть государство имело определенную политику в отношении материнства, детства, вообще в отношении маргинальных групп и эти группы могли рассчитывать на какую-то минимальную поддержку, которая позволяла, в общем, выживать даже в довольно трудных условиях, то сейчас ситуация другая. Мы вступили в новый период нашего развития и то, что сейчас происходит, можно было бы назвать, например, военной демократией. То есть это такие сформированные социальные институты, которые заполняются в основном мужчинами, находящимися по отношению друг к другу в таких иерархических взаимоотношениях, а женщине места нет в этом обществе.
Ирина Лагунина: Людмила Альперн отмечает, что роль женщины, культура женщины отсутствует как в семье, так и в государственных институтах, в законодательных и исполнительных. А это в свою очередь порождает определенную деформацию социальных отношений.
Людмила Альперн: Очень высокий уровень домашнего насилия, которое официальными источниками не фиксируется, до 14-15 тысяч женщин ежегодно погибают в семьях. Это просто немыслимый для европейской цивилизации цифры. В общем, женщина находится в очень бедственном положении сейчас, ее возможности, учитывая еще и некоторую беспомощность, состояние беременности, материнства, отсутствие солидной поддержки со стороны государства, отсутствие социальных институтов. Совершенно неудивительно, что какие-то криминальные маршруты, которые появляются в жизни женщины и от отчаяния, и для выживания, совершенно естественны.
Ирина Лагунина: Вернусь к разговору с Антоном Шелупановым, исследователем в Лондонском королевском колледже. Исследование показало, что в целом на пространстве бывшего Советского Союза процент женщин от общего числа заключенных выше среднего: в Белоруссии - 7,5, на Украине - 6,1 процента. Исключение составляет лишь Азербайджан, где женщин в тюрьмах менее 1,5 процентов. Но российские данные исследователей удивили. Почему?
Антон Шелупанов: Вообще в России с конца 90-х годов прошла целая серия тюремных реформ и изменений законодательства, направленных на гуманизацию применения тюремного заключения и направленных на снижение количества и процента заключенных в стране. Это приветствуется, потому что когда в стране очень высокий процент заключенных, это показывает, что в этой стране не все в порядке. Поэтому, когда правительство смотрит на эти вопросы и решает что-то с этим сделать, то это очень положительная тенденция.
Ирина Лагунина: А как оно гуманизировалось именно по отношению к женщинам?
Антон Шелупанов: Оно гуманизировалось не только по отношению к женщинам, оно гуманизировалось по отношению ко всем заключенным, но это включало в себя, конечно же, и женщин.
Ирина Лагунина: У женщин есть какие-то преимущества по сравнению, скажем, с мужчинами, которых осуждают на тюремное заключение?
Антон Шелупанов: Один из моментов, если у женщины в России маленький ребенок, и она совершила не особо тяжкое преступление, то обычно приговор условный. То есть до того времени, когда ребенку исполняется 14 лет. Если она не совершает нового преступления до того времени, она не садится в тюрьму.
Ирина Лагунина: "Условное наказание для женщин с детьми в возрасте до 14 лет - это единственное преимущество, которое дает закон", - возражает Людмила Альперн.
Людмила Альперн: В принципе условия нашей тюрьмы, они конечно абсолютно неженские, они для женщин не адаптированы. Это касается всего - и возможности помыться, и постирать вещи, и просто те условия, которые создаются в колониях. То есть жизнь в таких бараках, больших комнатах, рассчитанных на 100 человек - это абсолютно противоестественно для женщины, для который необходим какой-то приватный элемент жизни.
Ирина Лагунина: Почему Лондонский королевский колледж решил обратить внимание именно на женщин в тюрьмах? Как говорят исследователи, социальные издержки для общества от пребывания женщин в местах лишения свободы несравненно выше, чем от заключенных-мужчин.
