Ссылки для упрощенного доступа

Портрет победителя. Прошлое и будущее лидера «Хезболлах»; Роль российского контингента в Абхазии. Насколько приносят мир миротворцы; Когда истощатся запасы нефти и газа? Подготовка к школе: мода на раннее развитие детей




Портрет победителя. Прошлое и будущее лидера «Хезболлах»



Ирина Лагунина: Вот уже второй день эксперты и политики пытаются определить, кто победил и кто потерял в конфликте между Израилем и «Хезболлах». Вероятно, ответ все-таки в будущем, и он зависит от того, удастся ли международному сообществу разоружить группировку «Хезболлах». Но это – если смотреть на конфликт с точки зрения международной политики. А с точки зрения региональной, один победитель в этой войне уже точно есть. Это генеральный секретарь Партии Бога шейх Хассан Насралла. Обращусь к палестинским изданиям, перевод предоставлен Вашингтонским институтом исследования ближневосточной прессы. Палестинская газета «Ар-Рисала» публикует колонку под заголовком: «Победа в Ливане – навстречу третьей интифаде».




«Что подтвердилось в сражениях в гордом и не сдающимся Юге Ливана, так это неспособность Израиля достичь своих целей и спад его возможности сдерживать по сравнению с тем, что было раньше. Израиль завяз в ливанской трясине, несмотря на кровавое убийство безоружных мирных граждан страны. Но что важно отметить в этой связи, так это не только поражение израильской оборонной доктрины перед лицом хорошо организованного сообщества, укрепленного верой и волей, каким является «Хезболлах». Важно проанализировать поражение Израиля с точки зрения последствий победы «Хезболлах» и того, какое влияние она окажет на разных политических уровнях».



Ирина Лагунина: А последствия, по мнению автора комментария в палестинском издании, состоят в том, что прекращение огня в Ливане должно открыть дверь палестинскому руководству для новой интифады, нового восстания, причем не для оказания сопротивления Израилю, а для навязывания ему своей тактики и линии. Это то, как воспринимается происходящее в Ливане на местном арабском уровне. А ведь в начале конфликта такие страны как Саудовская Аравия, Египет и Иордания осуждали действия «Хезболлах», то есть захват израильских солдат, - осуждали за безответственность.


Причем осуждали настолько, что шейх Насралла в выступлении по телевидению 16 июля – после первой встречи Лиги арабских государств - решил даже прочитать им лекцию.



Хассан Насралла: Сегодня мы вместе с ливанским народом и Ливаном как общностью представляем модель, несмотря на то, что мы выступаем как передовой отряд и несмотря на то, что деревни, города, районы, связанные с нами, подвергаются убийствам и уничтожению. Это касается всех ливанцев, но упор они делают на нас. Мы пытаемся представить другую модель – модель непоколебимости, сопротивления, упорства, мужества и способности победить врага. Мы показываем это в битве, в которой у противника есть перевес в технике. Но по духу, морали, упорству, мудрости, планированию и вере в Аллаха перевес в этой битве на нашей стороне. Где вы, арабская и исламская нация? Что вы делаете? И что вы будете делать? Выбор за вами. Когда мы начинали сопротивление в 1982 году, мы вообще не смотрели за пределы наших границ. Мы смотрели только на Аллаха. Мы полагались на наш народ и на наших моджахедов. Сегодня мы не изменились. Но что я хотел сказать вам в этот трудный момент после стольких побед и стольких сюрпризов, которые еще последуют, - я хотел сказать вам, что «Хезболлах» не ведет борьбу за «Хезболлах» или Ливан. Мы ведет битву за исламскую нацию, нравится ли нам и ливанскому народу это или нет. Ливан и ливанское сопротивление ведет битву за исламскую нацию. И как эта нация относится к этой войне? Вот этот вопрос я задаю вам во имя вашей жизни в этом мире и в мире, который придет.



Ирина Лагунина: Кто этот 46-летний ливанец, который читает мораль исламской нации? Почему его сейчас стали называть одним из самых опасных лидеров мусульманского мира. В последнем номере журнала «Ньюсуик» опубликована биография генерального секретаря Партии бога. Статья называется «Настоящий Насралла».



«…Насралла вырос в квартале скваттеров и беженцев под названием Шаршабук в районе Карантина в восточных пригородах Бейрута. Там не было ни водопровода, ни электричества. Дома зачастую представляли собой лачуги, собранные из жестяных полотен и досок. «Я помню, как дождь бил по жестянке, - вспоминает Айюб Хумайед, член парламента, тоже мальчиком росший в этом районе, - Он стучал громко». У отца Насраллы была небольшая продуктовая лавка. Его бывшие соседи вспоминают, что он был честный и заслуживающий доверия человек. Но, как утверждает Набил Мулхим, создавший документальный фильм и лидере «Хезболлах», настоящим кулаком в семье была мать. Он беседовал с ней для фильма. «Жесткая речь и мягкое лицо – это ее портрет, - описывает Мулхим. – И чувство удовлетворения собой. И твердость». Родители скопили деньги, чтобы отправить его в частную школу. Халид Мустафа, бывший одноклассник, вспоминает Насраллу в возрасте 12 лет: «Он никогда не говорил ничего, не подумав. Он был развит, словно ему было 35 лет». Насралла часто носил в школу куртки и брюки, которые были ему велики. Не играл в футбол, не занимался никаким спортом. Большинство детей могли сразу заметить, что он из бедной семьи. Шайки суннитских хулиганов терроризировали весь район. «Шииты были запуганы», - говорит Мустафа. Когда в 1975 году в Ливане началась долгая гражданская война, одним из первых полей битвы стали трущобы Каратины. Семья Насраллы уехала на юг в родную деревню близ города Тир. Насралла, которому в то время было 15 лет, вскоре отправился в Ирак для продолжения религиозного образования в священном городе ан-Наджаф. Затем он переехал в Кум, великий иранский центр шиитского учения. И тем не менее, Насралла так никогда и не поднялся по учебной лестнице, дающей клерикалу авторитет. «Я был очарован, - вспоминает один из духовных лидеров, который знал его в Иране, но не захотел, чтобы его имя упоминалось в статье. – Когда его слушает, он более чем харизматичен, он как герой мифа. Но как только начинаешь задавать ему теологические вопросы, с удивлением обнаруживаешь, как мало он знает». Интересы Насраллы были более прагматичными, более политическими, более завязанными на мировом конфликте. /…/ В 1980 году, когда Иран создал «Хезболлах» для борьбы с израильскими войсками в Ливане, группировка решила бороться и против традиционного шиитского движения в стране – Амаль. Две организации разошлись во мнениях о том, власти какого аятоллы подчиняться и кому следовать. В 1988 году трения между группировками переросли в открытые вооруженные столкновения – и Насралла был на передовой «Хезболлах».



Ирина Лагунина: С выдержкой из статьи в журнале «Ньюсуик» вас познакомил Андрей Шарый. Именно в этих столкновениях с Амалем Насралла и вырос как лидер Партии бога. И когда Израиль в 1992 году прицельным ударом уничтожил первого лидера «Хезболлах» шейха Аббаса аль-Мусауи, Насралла занял место генерального секретаря организации. Ему было 32 года. Что делает его столь привлекательным для такого количества мусульманской молодежи, причем сейчас даже не только шиитской. Мы беседуем с обозревателем арабской газеты «Аль-Хайят» в Лондоне Хаземом Сагиехом.



Хазем Сагиех: Он очень харизматичен. У него слова не расходятся с делом, он не обещает то, что не может сделать, он очень точно выбирает слова. Он типичный лидер, который нравится массам. Он популист, но сдержанный популист. Он не болтун, он не пытается продать людям пустые надежды, но в то же время он знает, как играть на настроениях масс, на привлекательных понятиях, как самопожертвование, героизм, победа и так далее.



Ирина Лагунина: Его сейчас называют самым популярным лидером в арабском мире. Какие последствия это может иметь?



Хазем Сагиех: В арабском мире – да. Его сейчас называют вторым после Насера, героем арабов, моделью для подражания молодежи, новый Че Гевара и так далее. И на то есть много причин. Одна – это раздражение произошедшим, вторая – то, как освещалась эта война в арабском мире, третья – та жестокость и глупость, с которой израильская сторона вела эту войну. Ну и конечно, немалую роль играет то, что арабы жаждали хоть какой-то победы. Но в ливанском обществе, по-моему, дела обстоят несколько иначе. К сожалению, Ливан сейчас разделился между двумя политическими лагерями, и Насралла вместе с Сирией и иранцами начали говорить о том, что оппозиция ведет себя преступно. Я боюсь, что они попытаются вернуть себе власть, которую утратили с выводом сирийских войск из Ливана. Так что может произойти откат от демократии, или от того, что осталось от демократии, и от того, что осталось от Ливана.



Ирина Лагунина: Я подкреплю слова арабского аналитика Хазема Сагиеха еще одной выдержкой из выступления генерального секретаря «Хезболлах». Со времени его обращения к мусульманской нации прошел месяц. И это говорит уже новый Насралла.



Хассан Насралла: В этот прекрасный день, когда наши семьи возвращаются в свои деревни, в свои дома, к своей жизни, я хочу обратиться к вам со следующим посланием. То, что мы сейчас переживаем, и я не хочу вдаваться в детали, я опишу так: перед нами – стратегическая и историческая победа. Без преувеличения.



Ирина Лагунина: Но на более тонком политическом уровне в арабском мире все-таки идет дискуссия о том, что же собой представляет «Хезболлах» - армию сопротивления Израилю или группировку, которая отстаивает интересы Сирии и Ирана и провокация которой так дорого обошлась ливанскому народу. И арабская политическая мысль здесь разделилась так же, как руководители стран: с одной стороны полюса – Сирия и Иран, с другой – Саудовская Аравия, Египет и Иордания. И именно этот раздел и будет, в конце концов, определять позиции и влияние шейха Насралла в арабском мире.



Роль российского контингента в Абхазии.



Ирина Лагунина: В процессе грузино-абхазского урегулирования тема российских миротворцев занимает одно из заметных мест. Грузинские политики убеждены, что миротворцы не способствуют ликвидации последствий межэтнического конфликта. В Сухуми в целом оценивают деятельность российского воинского контингента положительно. Однако после событий в Кодорском ущелье миротворцы подверглись критике и со стороны некоторых абхазских политиков. Рассказывает наш корреспондент Олег Кусов.



Олег Кусов: В понедельник, в день 14-ой годовщины ввода грузинских войск в Абхазию правительство республики в изгнании организовало в Тбилиси акции памяти у мемориала погибшим войнам на площади Героев и на кладбище, где похоронены участники боевых действий. На тбилисском ипподроме прошла акция протеста грузинских беженцев из Абхазии. Беженцы вновь затронули вопрос о выводе российских миротворцев из Абхазии, они также потребовали возбудить уголовные дела против руководителей этой республики, участвующих 14 лет назад, по мнению беженцев, в изгнании грузин . В Абхазии на требования своих бывших жителей, как всегда, не отреагировали. В Сухуми в эти дни больше заняты проблемой Кодорского ущелья, в котором находятся подразделения министерств обороны и внутренних войск и приступает к работе так называемое правительство в изгнании. Но есть в настроениях абхазов и грузинских беженцев из Абхазии похожие мотивы – недовольство российскими миротворцами. Правда, по различным причинам. Рассказывает российский политолог Алексей Ващенко, находящийся в эти дни в Сухуми.



Алексей Ващенко: В республике Абхазия население, конечно, обеспокоено и очень сильно обеспокоено событиями, которые происходят в Кодорском ущелье. Абхазское руководство пытается соблюдать спокойствие, хотя многие депутаты в парламенте и оппозиции требуют жестких ответных действий. Все обратили внимание на некорректную и некрасивую позицию Российской Федерации. Во-первых, миротворцы не выполнили в очередной раз своей мандат, как они его не выполняли в 98 году, когда были майские бои в Гальском районе Абхазии, когда миротворцы просто наблюдали, как идут нарушения и идут боевые действия в Гальском районе на территории Абхазии. В 2001 году миротворцы способствовали появлению Гелаева в Кодорском ущелье и также нарушили все мыслимые и немыслимые соглашения. По всем соглашениям миротворцы должны не допускать прохода и создания вооруженных групп.



Олег Кусов: Это был российский политолог Алексей Ващенко.


Грузинские власти неоднократно высказывались по поводу необходимости замены российских миротворцев в зоне абхазского конфликта. Говорит грузинский военный эксперт Коба Ликликадзе.



Коба Ликликадзе: Тбилиси может поставить вопрос о выводе миротворческих сил. Этот вопрос, кстати, в повестке дня грузинской политики стоит с 98 года. Тут, естественно, есть ряд причин, почему Грузия воздерживается очень активно педалировать вопрос о выводе миротворческих сил. Потому что нет замены. Раз нет замены, то там ни исключено и тбилисские власти это осознают, эскалация военных действий.



Олег Кусов: Власти самопровозглашенной Республики Абхазии в свою очередь положительно оценивают деятельность миротворцев. Говорит министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба.



Сергей Шамба: Грузинская сторона обвиняет во всех грехах российских миротворцев для того, чтобы оправдать свои действия по вытеснению их из переговорного процесса. На самом деле это односторонняя несправедливая оценка. Потому что все другие оценки, включая резолюцию Совета безопасности ООН и других участников переговорного процесса, все они положительно оценивают роль российских миротворцев, благодаря которым в течение нескольких лет поддерживается хрупкий мир. Хотя были дважды со стороны Грузии провокации - в 98 в Гальском районе, в 2001 год в Кодорском ущелье, когда туда заслали отряды под командованием Гелаева. Все-таки механизмы, которые были созданы в процессе переговоров, помогли локализовать этот конфликт и вывести опять стороны на переговоры, где восстановить подписанные договоры и не выйти за рамки достигнутых соглашений.



Олег Кусов: Военный эксперт Коба Ликликадзе убеждён, что просчёты в отношении мандата миротворцев грузинские политики допустили ещё 12 лет назад.



Коба Ликликадзе: Оценивать работу той или иной организации, в том числе и миротворцев, надо, исходя из мандатов, которые возглашают какие-то функции. А если положа руку на сердце, то миротворцы выполняют ту функцию, которая была возложена на них еще в 1994 году, когда был подписан документ о разъединении сил и прекращении огня. Там написано, что ограничивается зона безопасности именно возле реки Ингури и что миротворцы выполняют функцию прекращения огня, разъединения сил и наблюдения за тем, чтобы банды не действовали. Ошибка была в самом начале, когда зоной была выбрана Ингури, где меньше было сопротивления, меньше было кровопролития, где не происходили боевые действия, соприкосновения сил абхазской и грузинской стороны. Но опять-таки вина ложится на тех должностных лиц Грузии, в частности, Иоселиани, который был представителем Грузии, который согласился именно на этот проект. А сейчас обвинять российских миротворцев, я считаю, что это пустой разговор. Надо менять весь мандат. На данный момент сложно, потому что прошло много времени.



Олег Кусов: Военный эксперт Коба Ликликадзе считает, что сегодня процесс урегулирования грузино-абхазских отношений в большей степени зависит не от миротворцев, а от политиков.



Коба Ликликадзе: Когда вводили миротворческие силы, принимали мандат, принимали решение на миротворчество, там сразу было оговорено, что параллельно стороны должны начать активный диалог для политического разрешения конфликта. Но вопрос упирается в статусы автономной республики Абхазия. Грузия, Тбилиси считает, что надо дать самую широкую автономию Абхазии. Абхазия считает, что она уже имеет не только автономию, но и независимость. Вот здесь именно коллизия самая главная в этом вопросе.



Олег Кусов: Миротворцы должны выполнять полицейские функции: разоружение незаконных формирований, возвращение беженцев и обеспечение их безопасности и некоторые другие. Такие требования высказывают грузинские политики. Министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба с этими требованиями не согласен.



Сергей Шамба: У миротворцев есть свой мандат, он не предусматривает полицейские функции. Свой мандат они выполняют. Деятельность их здесь оценивается положительно. Высшая оценка дается резолюцией Совета безопасности ООН, который каждые полгода оценивает ситуацию в зоне конфликта.



Олег Кусов: Военный эксперт Коба Ликликадзе утверждает, что миротворцам присущи некоторые функции полиции, но этим проблема не решается. Вся зона действий миротворцев ограничивается полосой шириной 24 километра вдоль реки Ингури.



Коба Ликликадзе: Если мы внимательно посмотрим мандат российских миротворческих сил, там уже есть намек на полицейские функции. Но это не распространяется дальше 24-километровой зоны безопасности. А там они, естественно, должны следить за тем, чтобы оружие, боеприпасы находились только у полицейских подразделений. Все остальные усилия Министерства обороны, они не могут находиться именно в зоне безопасности. Пресечение этих групп является прямой обязанностью российских миротворческих сил по эгидой НАТО и в рамках СНГ. Так что в этом отношении есть полицейские функции, только в этом отношении, когда дело касается вооруженных формирований. А дальше, естественно, это было бы желательно. Потому что мы видим, что в Гальском районе происходит беззаконие, два убитых за три дня, две недели назад убили двух российских миротворцев. Или ввести контингент под эгидой ООН – такой вопрос обсуждается.



Олег Кусов: Но и в зоне действия своего мандата, миротворческие силы не выполняют возложенные на них обязанности. Об этом уже говорят в Сухуми. Слово российскому политологу Алексею Ващенко, находящемуся в эти дни в Абхазии.



Алексей Ващенко: Командующий миротворцами генерал-майор Чабан, который начал делать странные весьма заявления о том, что когда проходила первая колонна, миротворцы ее сначала остановили, а потом пропустили и потом стали пропускать и другие колонны с грузинскими войсками, техникой, что является грубейшим нарушением московского соглашения 94 года. Но при этом усиления блокпоста на единственной дороге он так и не сделал. На сегодняшний день грузинский контингент увеличился примерно до трех тысяч человек.



Олег Кусов: Грузинские военные находятся в Кодорском ущелье на законных основаниях, не нарушая соглашения между Сухуми и Тбилиси.



Коба Ликликадзе: Абхазская сторона утверждает, что там вооруженные силы не должны находиться, грузинская сторона наоборот говорит, что именно московский документ никак не ограничивает Министерство обороны Грузии ввести туда войска. Где там правда – это очень сложно однозначно сказать. Я помню, с 1994 года командование миротворческих сил, основываясь на документе, принятом в Москве, требовали вывести тяжелую технику, артиллерийскую технику, но они согласились, чтобы у местных жителей было оружие. Дальше не было проблем, когда там находились грузинские пограничники и все внутренние войска. Потому батальон «Охотник» был введен сначала в структуру Министерства внутренних дел, чтобы дать законные основания людям с оружием в руках. В зоне безопасности могут находиться люди под эгидой Министерства внутренних дел с оружием в руках. Допустим, полицейские или полицейские формирования, которые должны на себе ответственность борьбы против криминала, то, что, допустим, не возлагается сейчас на миротворческие силы. Так что, естественно, люди, которые подчиняются Министерству внутренних дел, они могут там находиться в Кодорском ущелье, нет никакой проблемы. Но сейчас мы видим, что там развернулись внутренние войска и Министерства обороны, когда это понадобилось. Наверное, все-таки не мандат решает, а создавшая ситуация, иногда могут себе позволить ввести дополнительный контингент. Так было в 1998 году, между прочим, в Гальском районе, когда абхазские силовые структуры начали силовую операцию против партизан. На это все закрывали глаза и мировое сообщество, и, естественно, Россия и СНГ.



Олег Кусов: Так считает грузинский военный эксперт Коба Ликликадзе.


Между тем, по данным грузинской стороны, в приграничный Гальский район Абхазии, заселённый вернувшимися грузинами, введены абхазские вооружённые формирования. Госминистр по урегулированию конфликтов Мераб Антадзе заявил на специальном брифинге в Тбилиси, что абхазские военные вынуждает местных жителей-грузин рыть траншеи. А значит, готовятся к войне, предполагают в Тбилиси. Российские миротворцы никак не реагируют на военные приготовления и насильственное принуждение местных жителей к рытью траншей. По этому поводу МИД Грузии выступил вчера с очередным заявлением протеста.



Когда истощатся запасы нефти и газа?



Ирина Лагунина: Нефть - это кровь современной цивилизации. По нынешним ценам, так кровь почти в прямом смысле. Мы уже рассказывали о том, как по современным научным представлениям она образуется в земной коре. Однако от образования до формирования месторождений нефть проходит большой путь. Причем путь буквальный, географический. Как нефть и газ мигрируют и накапливаются в земной коре, каковы их мировые и российские запасы, грозит ли нам исчерпание углеводородного сырья - обо всем этом рассказывает профессор геологического факультета Московского государственного университета, доктор геолого-минералогических наук Ольга Баженова. С ней беседует Александр Сергеев.



Александр Сергеев: Ольга Константиновна, нефть формируется, когда осадочные породы опустились достаточно глубоко в землю и под действием земного тепла начали преобразовываться химически. Месторождения там образуются?



Ольга Баженова: Нет, месторождение – это не совсем точное выражение, оно не является местом рождения нефти. Поэтому некоторые этот термин для нефти не употребляют, а говорят – место скопления. Месторождение состоит обычно из нескольких залежей, скопление нефти или газа, то есть углеводородов или флюидов в ловушке. После того, как нефть родилась в нефтематеринской породе, она при определенных условиях уходит, она эмигрирует в так называемый коллектор. Это порода, которая может содержать флюид и отдавать его в процессе разработки.



Александр Сергеев: Но главное, чтобы там были поры.



Ольга Баженова: Нефть находится в порах, в пустотах и поэтому основные коллекторы - это пески, песчаники или известняки, которые тоже имеют поры за счет окаменевших организмов, трещин, выщелачивания.



Александр Сергеев: То есть внутри твердой породы, тем не менее, течет нефть по каким-то узеньким проходам.



Ольга Баженова: Она перемещается между пор по трещинам, поэтому очень важно чтобы поры были сообщающимися. Вот это свойство пород называется проницаемость. Это, пожалуй, более важное свойство. Потому что нефть, газ и вообще любой флюид, в том числе и вода должен пройти определенный путь по этому коллектору.



Александр Сергеев: А кто его по этому пути направляет, за счет чего нефть куда-то конкретно течет?



Ольга Баженова: Во-первых, нефть легче воды. И поэтому просто по закону Архимеда происходит всплывание нефти в воде. Ведь у нас все пористые породы в земле наполнены водой. Залежи нефти представляют собой каплю в океане воды.



Александр Сергеев: То есть если зрительно себе представить: стоят артезианские воды, глубинные водные горизонты, а на них сверху натекает нефть?



Ольга Баженова: Не сверху, скорее снизу.



Александр Сергеев: И потом такими пузырями всплывает.



Ольга Баженова: Каплями всплывает, потом эти капли соединяются, образуют струи. А поскольку четких горизонтальных поверхностей в земле нет, то есть какой-то наклон слоев и вверх по наклону пласта происходит всплывание, происходит перемещение этих капель и струй нефти.



Александр Сергеев: То есть если дождь на земле, выпавший на горы, начинает стекать, формировать ручьи, потом реки, стекает вниз вода, то нефть стекает снизу вверх на такие же горы, находящиеся под землей, выложенные непроницаемыми сломи.



Ольга Баженова: То есть проницаемые слои, коллекторы должны быть обязательно ограничены непроницаемыми породами, чтобы миграция, перемещение не шло строго вверх и не рассеивалось, а перемещение шло именно по одному пласту.



Александр Сергеев: И докуда же оно будет идти?



Ольга Баженова: До того места, где есть условия для улавливания. То есть это может быть перегиб пласта. А чаще всего это выпуклый изгиб пласта. И там в верхней части собирается нефть. Если эта нефть содержит растворенный газ, то он может в так называемую газовую шапку и, конечно, нефть подстилается водой, вода везде присутствует.



Александр Сергеев: А как часто бывают хорошие условия, что нефть собирается в одной точке?



Ольга Баженова: Вот эти так называемые ловушки, они присутствуют в осадочных породах практически везде. Другое дело, что должно сочетаться, чтобы были хорошие коллекторские свойства, хорошие условия сохранности, чтобы не происходило рассеивание флюидов. И конечно, чем больше эта складка, чем выше, тем больше формируется залежь.



Александр Сергеев: И какого масштаба могут быть отдельные залежи?



Ольга Баженова: Крупнейшее месторождение в мире Кхавар - это десятки тысяч квадратных километров.



Александр Сергеев: Это где?



Ольга Баженова: Это так называемый бассейн Персидского залива в Саудовской Аравии - это страна самая богатая нефтью и там самое крупное месторождение в мире Кхавар с запасами десять миллиардов тонн нефти.



Александр Сергеев: А в России какие самые крупные складки?



Ольга Баженова: Тоже есть крупные месторождения. Самое крупное наше месторождение Самотлор в Западной Сибири, площадь несколько тысяч квадратных километров.



Александр Сергеев: И это все одна ловушка?



Ольга Баженова: Это одна ловушка. Она имеет сложное строение, там несколько залежей, нефть находится на разных горизонтах.



Александр Сергеев: То есть несколько слоев и под каждым своя порция. И всю нефть можно выбрать?



Ольга Баженова: Нет, конечно, не всю. К сожалению, так называемый коэффициент нефтеотдачи 0,3-0,5, то есть 30, максимум 50-55% нефти можно выбрать из коллектора.



Александр Сергеев: Если у нас есть какое-то количество нефти в земле в определенном месторождении, то как нам правильно считать, сколько ее там? Столько, сколько на самом деле находится нефти или сколько можем добыть?



Ольга Баженова: Есть такое понятие - запасы извлекаемые. И когда говорят - запасы, конечно, нас интересует, сколько мы можем добыть при сегодняшнем уровне разработки.



Александр Сергеев: И каковы сейчас запасы в мире?



Ольга Баженова: По разным оценкам эта цифра колеблется от 140 до 175 миллиардов тонн нефти, которая существует в реальных залежах. Там уже пробурены скважины и эту нефть можно добывать и добываем.



Александр Сергеев: И сколько из нее за год извлекаем в мире?



Ольга Баженова: Это три с небольшим миллиарда.



Александр Сергеев: То есть если сопоставлять с общим объемом - это примерно 2-2,5% от всех запасов. Это значит, что мы за пятьдесят лет все выберем или за сорок?



Ольга Баженова: Нет, это не значит, что мы все выберем. Потому что есть такое понятие прирост запасов. Еще в природе очень много неоткрытых месторождений, существование которых предсказано, обосновано геологическими, геофизическими методами. В то же Западной Сибири, Восточной Сибири, где открытые месторождения, там есть уже установленные геофизическими методами структуры, которые предполагаются, что в них есть нефть.



Александр Сергеев: Про такую нефть говорят, что это не запасы, а ресурсы.



Ольга Баженова: Ресурсы. Но есть разные категории запасов и разные категории ресурсов разной степени доказанности.



Александр Сергеев: Нельзя строго говорить: запасы нефти такие-то. На самом деле запасы одной категории столько-то, другой категории столько и этих категорий самих целый каталог составлять.



Ольга Баженова: Да. Причем в разных странах совершенно различные категории, не совсем четко сопоставляются. Поэтому может быть и оценки специалистов зарубежных и оценки наших специалистов расходятся.



Александр Сергеев: На примере, допустим, российских запасов, сколько в России запасы нефти?



Ольга Баженова: Примерно 5-6% мировых запасов находятся в России. Это по западным оценкам. А по нашим 8-9%.



Александр Сергеев: Отчего такое расхождение?



Ольга Баженова: Во-первых, сами категории не полностью совпадают. Потом здесь играет роль, я не хочу сказать политика, но кому-то выгоднее считать наши запасы меньше.



Александр Сергеев: Покупателям выгоднее считать, что их меньше, а продавцам, что больше. То есть это такой элемент политики в науке существует.



Ольга Баженова: Это скорее не наука, а прикладные исследования.



Александр Сергеев: Вообще меня удивила цифра, что в России всего от 5 до 9% мировых запасов нефти. Для сравнения, Саудовская Аравия сколько располагает?



Ольга Баженова: В миллиардах тонн 35, в то время как у нас 10-8, то есть в три с лишним раза больше.



Александр Сергеев: Это почти четверть мировых запасов.



Ольга Баженова: И не только в Саудовской Аравии запасов больше, чем у нас, и в Иране, и в Ираке, и даже в Кувейте.



Александр Сергеев: То есть в маленьком Кувейте?



Ольга Баженова: Это так называемые страны бассейна Персидского залива. И до недавнего времени считалось, что там с газом гораздо сложнее, что там газа меньше. И вообще по газу мы впереди планеты всей.



Александр Сергеев: На Россию приходится, мы с вами считали, 28% от мирового запаса. И на втором-третьем месте идут Иран и Катар.



Ольга Баженова: Вот совершенно недавно было открыто в самом заливе Персидском крупнейшее в мире месторождение газа, так называемое Северное. И большая часть его принадлежит Катару. Поэтому Катар по запасам занимает третье место в мире.



Александр Сергеев: И вот вместе три страны, Россия на первом месте, Иран и Катар занимают почти 60% мировых запасов газа. В России сейчас при все-таки довольно скромных запасах нефти по сравнению с мировым масштабом должны большее ее экономить или наоборот развивать какие-то технологии, извлекать всю?



Ольга Баженова: Вы знаете, по сравнению с тем, что было в Советском Союзе, резко снизился прирост запасов. Советский Союз добывал нефти больше, чем мы добываем сейчас, но был прирост запасов. То есть добывали и открывали новые месторождения, открывали новые залежи. Сейчас компании добывают в основном то, что было открыто, по крайней мере, до 85 года и прирост незначительный.



Александр Сергеев: Насколько хватит запасов еще неразведанных или ресурсов?



Ольга Баженова: В настоящий момент ресурсы по разным оценкам колеблются от 430 до 460 миллиардов тонн, в три раза больше, чем запасы. Но ресурсы оценены в известных нефтегазоносных бассейнах, а есть еще бассейны в глубоких частях акватории, в северной акватории нашей - море Лаптевых, море Восточносибирское. Там мощные осадочные толщи, то там никто не оценивал.



Александр Сергеев: То есть там пробы не делались, ничего практически неизвестно, только общая геологическая структура подсказывает, что должно.



Ольга Баженова: Общая геологическая структура известна, там мощные осадочные толщи и там, безусловно, есть нефть.



Александр Сергеев: То есть запасы пока есть откуда пополнять.



Ольга Баженова: Есть откуда пополнять. Хотя, конечно, и в северных районах в акваториях добыча гораздо дороже, чем на континентах.



Подготовка к школе: мода на раннее развитие детей.



Ирина Лагунина : Подготовка детей в школу в последние годы стала проблемой для многих родителей. В то же время, врачи и психологи бьют тревогу по поводу моды на раннее развитие детей, которая все больше распространяется в семьях. У микрофона Татьяна Вольтская.



Татьяна Вольтская: В последнее время в России, как грибы, растут детские дошкольные учреждения, где малышей обучают чтению, письму, иностранным языкам по новейшим и, как утверждается, самым лучшим методикам. Родители делятся друг с другом успехами своих крошек: кто-то может рассказать английский стишок, кто-то играет в теннис, кто-то в три года уже читает. Во всех ли случаях это нужно, а главное, полезно для развития детского интеллекта? Заведующая кафедры педагогики детства Петербургской Академии последипломного педагогического образования, кандидат биологических наук Валентина Еремеева считает, что не во всех.



Валентина Еремеева: В развитии ребенка есть определенные закономерности, определенная последовательность развития функций. И одна и та же психическая функция, допустим, чтение у взрослого и ребенка организуется разными структурами мозга. И если мы начнем, предположим, чтению обучать рано, то мы сформируем организацию этого процесса с опорой на совершенно другие структуры. И потом, когда он уже вырастает, появляются проблемы. Уже сформировано, но сформировано не так. Это один момент. Второй момент: а для чего нам надо, чтобы ребенок рано читал? Я слышала на одной конференции педагог говорила: представляете, как здорово - ему четыре года, а он сидит в уголочке и читает. По-моему, это страшно. Для чего это нужно? Чтобы маме развязать руки. Ребенок сидит читает, а мама может своим ребенком не заниматься.



Татьяна Вольтская: Мне кажется, в этом возрасте чтение – это общение.



Валентина Еремеева: Конечно, ребенок должен сидеть у мамы на руках, она должна читать с интонацией. При этом идет разговор о прочитанном, какое-то уточнение у ребенка. Мы же не знаем, как он воспринимает, что читает, мы видим только процесс – читает, а что там у него после этого чтения остается в голове – мы не знаем. Первое – развязанные руки, второй момент – можно похвастаться перед соседями.



Татьяна Вольтская: Когда я говорила с родителями «продвинутых» детей, практически ни у кого я не заметила ни тени тревоги – а не рано ли все это ребенку. Пятилетняя Василиса – очень занятой ребенок.



Василиса: Я хожу на теннис, на английский и на рисование.



Татьяна Вольтская: Чему вас учат на английском, например?



Василиса: На английском стишки рассказывать, рассказы о себе.



Татьяна Вольтская: А в школу собираешься?



Василиса: Да.



Татьяна Вольтская: Читать ты умеешь?



Василиса: Да.



Татьяна Вольтская: А кто тебя учил читать?



Василиса: Анна Кимовна.



Татьяна Вольтская: То есть преподавательница из Дома ученых, - поясняет Василисина бабушка Евгения Борисовна.



Евгения Борисовна: Мы два года отходили, она научилась читать, считать и грамотно подходить к подготовке, сама теперь делает все.



Татьяна Вольтская: А надо ли так рано?



Евгения Борисовна: Надо. Мы вообще ходим с двух лет. Год ходили пальчики развивали, подтанцовывали, плясали, а потом стали заниматься в Доме ученых в Лесном. Причем там состав преподавателей очень высокой квалификации.



Татьяна Вольтская: Василиса пойдет в школу, там будут с первого класса то же самое проходить.



Евгения Борисовна: Я думаю, будут в другом разрезе учить. Здесь они логику развивают больше. Я не мог сказать, что она отлично читает бегло, но она разберет любое слово. Подготовка к школе обязательно нужна.



Татьяна Вольтская: Но когда вы сына готовили в школу, не так, наверное, усиленно готовили?



Евгения Борисовна: Не было таких кружков.



Татьяна Вольтская: У Феликса две дочери – одна в детском саду, другая школьница. Он тоже считает, что к школе нужно готовиться.



Феликс: Требования намного выше, чем были в то время, когда я шел в школу.



Татьяна Вольтская: Вы считаете, что это правильно?



Феликс: И правильно, и неправильно. Неправильно то, что большая нагрузка на психику ребенка. Эта нагрузка влияет в целом на организм, на устойчивость к заболеваниям.



Татьяна Вольтская: Вот эта подготовка к школе, когда требуют счет, скорость чтения, может быть смысл просто придти и начать там с семи лет готовиться?



Феликс: Трудно сказать. Время сейчас такое быстрое. Когда мы учились, не было тех же компьютеров. Сейчас требуется изначально более высокий уровень подготовки от ребенка. Школа не успевает может быть дать все, поэтому нужно начинать раньше.



Татьяна Вольтская: Бабушка первоклассницы Кати Евгения Дмитриевна считает, что требования, предъявляемые школой, соответствуют развитию современных детей.



Евгения Дмитриевна: Когда я училась, я помню, мы где-то полгода палочки рисовали. Сейчас она в первом классе учится, она пишет, начинаются сложные арифметические действия, задачи решают, стихи учат. Самое интересное, что они очень хорошо справляются. Я считаю, что нормально, они соответствуют.



Татьяна Вольтская: Права ли бабушка? У специалистов на этот счет есть сомнения.



Валентина Еремеева: Где-то до трех лет ребенок обучается по своим законам, и обучение по правилам взрослого вообще не проходит. То есть ребенок сам отбирает материал, а дело взрослого организовать обогащенную среду, в которой было бы достаточно материала, который мог бы отобрать ребенок. Ребенку очень важно быстро создать модель мира, в котором он живет. Потому что в хаотическом мире ни взрослому, ни ребенку жить невозможно, должна быть какая-то основа, какой-то фундамент. И вот ребенок в первую очередь создает этот чувственный фундамент. Этот фундамент не оречевленный, он целостный, он образный. Любое оречевление отбрасывает конкретику. Слово изреченное есть ложь. Как только сказали слово «стол», мы уже не знаем, какой это стол – письменный, обеденный.



Татьяна Вольтская: Вы хотите сказать, что чем младше ребенок, тем больше у него зазор между словом и предметом?



Валентина Еремеева: Наверное, не так. Он слово по-другому вписывает в канву своей модели мира. С трех до семи лет ребенок постепенно переходит к обучению по правилам взрослого. Но это идет медленный переход, сначала какими-то элементами. Поэтому мы обучали с семилетнего возраста. Потом перешли к обучению школьному, когда идет уже обучение по логике взрослого, по предметным направлениям. Целостный мир делится на кусочки - сейчас мы будем заниматься русским языком, а сейчас мы будем заниматься математикой. У маленького ребенка этого нет и не должно быть. Потому что пока целостной картины мира не будет, нельзя как прожектором высвечивать отдельные кусочки, нет целого. Сначала ребенок должен успеть сформировать целостный мир.



Татьяна Вольтская: Почему так усиленно в детском саду подготовительные группы по чтению и популярные программы по раннему чтению?



Валентина Еремеева: Во-первых, у нас идет заказ. Педагогика во многом стала сферой обслуживания. Заказывают родители, а родители не профессионалы и родителям кажется, чем раньше - тем лучше. Ко мне обращались родители: «Моему ребенку будет шесть лет в декабре, можно я его отдам в школу?». Я тогда маму спрашиваю: «А он у вас что, недоношенный, он семимесячный?». «Нет, почему?». «А семимесячный ребенок уже способен жить, почему же вы врача не попросили достать ребенка семимесячного, он же может уже жить». Она говорит: «Но он же еще не сформировался». А к обучению он у нее в пять лет уже сформировался. Это, с одной стороны, заказ родителей. С другой стороны – элементарная неграмотность.


Я несколько раз сталкивалась с такими ужасными случаями, когда уже в четырехлетнем возрасте в детском саду детям на дом задают писать палочки, в так называемых престижных хороших детских садах. Но дело в том, что ребенок только в четыре года начинает чувствовать параллельность вертикальных линий, только в пять лет горизонтальных, а наклонных только в шесть лет, причем в шесть лет по биологическому возрасту, а биологический от паспортного отличается. Так какие могут быть палочки? И мы говорим ребенку: ты что, не видишь, что кривые? А он просто на самом деле не видит. Так устроена его пока еще зрительная система.



Татьяна Вольтская: Юля, мама двухлетней Марины, собирается через год отдать ее частный детский садик и учить всему, чему только можно. А не рано?



Юля: У нас будет не рано, нам будет три года, я считаю, что самое то. В год и три мы пошли на занятия - это был всего час, просто в игровой форме. Детям давали возможность делать с игрушками, что они хотят. То есть они игру придумывали сами. Замечательно, мы целый год отходили по чуть-чуть, раз в неделю. Я считаю, что если постепенно, то вреда ни в чем не будет. Конечно, наваливать по пять часов занятий в день, английский с двух лет, конечно, это много. Потихонечку все возможно.



Татьяна Вольтская: Папа Александр поддерживает маму.



Александр: Как раз в раннем возрасте у детей восприятие более толковое, чем потом. Потому что мышление еще никакими стереотипами не закреплено, и дети в этом возрасте могут почерпнуть куда больше информации, чем следующие три года.



Татьяна Вольтская: Маше скоро шесть, ее мама Вика – единственная из тех, с кем мне пришлось поговорить, с опаской смотрит на раннее обучение детей – может, потому, что ей уже сейчас приходится внимательней, чем другим родителям, присматриваться к дочке.



Вика: Маша вообще не простой ребенок, поэтому я до сих пор затрудняюсь в выборе школы, хотя у нас три школы недалеко. Не знаю, какую выбрать. Она очень эмоциональная, очень возбудимая, непоседа, у нее все через край. Хотя доброжелательный ребенок.



Татьяна Вольтская: Вы, наверное, знаете, что требования большие к школе сейчас. Как вы считаете, это нужно?



Вика: Рано у них детство заканчивается теперь.



Татьяна Вольтская: Это хорошо или нет?



Вика: Наверное, трудно, что их вырывают из детства. Но вообще от этого никуда не денешься. Чтобы твой ребенок не отставал, приходится подстраиваться.



Татьяна Вольтская: Хорошо, что на Западе школа начинается очень рано, - считает доцент кафедры детской психиатрии и психотерапии Петербургской медицинской академии последипломного образования Игорь Добряков.



Игорь Добряков: Во Франции, в Англии школы начинаются с трех лет. С трех-четырех лет ребенок говорит, что он идет в школу. До трех лет среда младенца должна быть его мать. До трех лет ребенок не нуждается в общении со сверстниками, а после трех лет начинает нуждаться. Он должен идти в обычный детский сад. И никакая бонна, которая с двумя-тремя детьми гуляет и разговаривает по-английски, рисует, не заменит этого. Он должен погружаться в детский коллектив и сам выстраивать отношения с другими детьми. С трех-четырех лет в Англии, во Франции идут в школу, хотя это практически детский сад, но там с ними занимаются и у них есть портфельчики, занятия. Воспитывается таким образом ответственность и это очень здорово.



Татьяна Вольтская: Но такого серьезного раннего обучения, как в России, там нет, оно очень опасно, - подчеркивает Добряков.



Игорь Добряков: Многие амбициозные родители начинают с детьми заниматься очень рано, обучают детей чтению, письму. Это очень плохо. Потому что ребенок, с которым активно занимается этим, лишается чего-то другого. Ко мне привели маленького девочку четырех с половиной лет, которая выглядела младше, как Дюймовочка, грустная. И основная жалоба у мамы была: она патологически ленива. Я спрашиваю: «А что она не делает?». «Она не читает». Я говорю: «Она не любит, когда вы ей читаете?». «Нет, когда я читаю, она любит, она сама ничего не читает». «Ты читать умеешь?». «Умею». Я взял, подсунул психологический текст, читает сложный текст гладко, но не хочет читать. Психолог, которая выдрессировала, она сказала, что ребенок должен читать в день столько страниц, сколько ему лет. Эта бедная девочка старается. Кроме того девочка не хочет играть гаммы, учить английские слова, а мама кричит, что после трех лет уже поздно. Я говорю: «А если оставить в покое, что будет делать?». Мама говорит: «Меня это так раздражает – у нее есть три куклы, она может причесывать, купать, раздевать часами». Представляете, какая ленивая девочка? На самом деле наш крупнейший психолог Альконин говорил о том, как важна игра и другие в жизни ребенка. И когда ребенка начинают дрессировать, на всю оставшуюся жизнь процесс обучения будет ассоциироваться у него с принуждением, с лишением того, что ему нужно, важно. Он идет в школу, и он либо подчиняется и ходит депрессивный, либо начинает протестовать, прогуливать. Это замечательно обдурить этих дураков взрослых, которые заставляют делать то, что мне не нравится – это очень важно.




Материалы по теме

XS
SM
MD
LG