Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Александр Дядин.
Андрей Шароградский: В Петербурге продолжается расследование хищения из Эрмитажа более чем 200 экспонатов. Вчера были найдены, по меньшей мере, три пропавших из запасников музея предмета искусства. Но главный обвиняемый по этому делу Николай Завадский постоянно меняет свои показания.
Александр Дядин: Согласно первым заявлениям Николая Завадского-старшего, на совершение этого преступления его с женой "подбил" Иван Соболев, с которым он одно время работал в Институте имени Лесгафта. На очной ставке, которая прошла в начале недели, Завадский заявил, что действительно просил Соболева продать иконы, но тот не знал, что они из Эрмитажа. 16 августа на допросе Николай Завадский снова заявил, что инициатива вынести иконы из Эрмитажа и продать их принадлежала именно Ивану Соболеву.
Подобные изменения показаний не позволяют следователям выяснить наиболее правдоподобную картину происшествия. Адвокаты одного из ранее задержанных по этому делу, петербургского антиквара Максима Шепеля намерены добиваться признания незаконности ареста их подопечного. Их намерения не остудило даже решение суда от 17 августа, согласно которому содержание под стражей было признано законным. Сейчас Максим Шепель из обвиняемых перешел в ранг свидетелей. Но его адвокат Андрей Павлов и дальше намерен добиваться своего. Ведь именно во время заключения под стражу его подзащитный получил травму глаза. До сих пор неизвестно, при каких обстоятельствах это произошло. Президент аукционного дома "Геос" Олег Стецура обеспокоен всем происходящим.
Олег Стецура: То, что произошло с Шепелем, трактуется антикварщиками неоднозначно. Сейчас есть ощущение у антикваров, что этот человек попал под горячую руку, под молотилку. Значит, изначально к нему относились, как к человеку, который виноват и содействовал. Если судить по той информации, которой мы владеем, получается так: в московском салоне сдали потир, задали вопросы владельцам московского салона, вышли на Шепеля, Шепеля забрали, потому что он из Санкт-Петербурга, и мог быть причастен, может быть, с Завадским был знаком, не знаю, забрали и очень активно с ним "работали". В результате сейчас он в реактивном состоянии, в состоянии шока, у него травмы. Это каждый примеряет на себя. Даже если произошла какая-то ошибка у него в бизнесе, получается, что не то, что под Богом ходим, под косой ходим.
Александр Дядин: Тем не менее, повышенное внимание правоохранительных органов к антикварному рынку, особенно в свете событий в Петербурге, Олег Стецура считает нормальным.
Олег Стецура: В Эрмитаже похищены предметы, которые находятся на определенной ценовой планке и на определенной планке культурной ценности. Поэтому было инициировано пожелание, которое исходило, естественно, от правоохранительных органов, от Росохранкультуры, для того, чтобы внимательно отнеслись к тем предметам, которые проходили через них или которых находятся... будьте внимательны, имейте в виду, что ответственность наступит и так далее. Это нормальная, обычная работа среди профессиональной среды для того, чтобы профессиональная среда как бы вытолкнула обратно эти предметы или криминальных личностей, которые этим занимались. Конечно, такая работа велась. Но большой степени агрессивности не было. А вот в плане ожиданий тревожных или негативности, естественно, антикварное сообщество встревожено: вдруг неожиданно окажется, что через них что-то проходило и можно "попасть на заметку", как криминальный элемент. То, что с Шепелем произошло.
Александр Дядин: Первые лица музейного сообщества России на заседании президиума Союза музеев обсудили варианты решения назревших проблем. Директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский считает, что государственное финансирование музеев - важный, но не единственный вопрос, который надо срочно решать.
Михаил Пиотровский: Деньги будем пытаться брать от правительства. Но сейчас даже как раз вопрос не денег (денег у нас мало, но какие-то деньги мы получаем), безопасность - это как раз одно из ключевых слов, которые раскрывают государственные кошельки. Здесь нужно найти правильное гибкое сочетание человеческого фактора и техники, технологии. Во-первых, нужно понять, что мы должны беречь и хранилища, все-таки у нас все больше направлено на то, кто входит, как входит, следить за посетителем, считалось, что хранилища более безопасны. Как опыт показал, у бандитов есть пути... А я рассматриваю все эту ситуацию, как некий бандитский почти налет на Эрмитаж. Есть какие-то пути попадать, используя человеческий фактор в большей-меньшей степени. Значит, нам нужна гибкая система, которая будет сочетать очень хороший электронный контроль с тем, чтобы… увы, да, надо создать много больше препонов и правил, которые будут стоять на пути возможного злоумышленника. Громадное количество запретов должно стоять на дороге, и они должны выполняться. Мы сейчас обсуждаем, есть много инструкций, которые, к сожалению, не все полностью выполнялись, исходя из того, что мы доверяем друг другу. Видимо, можно доверять и любить друг друга, но все равно точно исполнять каждую последнюю букву каждой инструкции. Государство тоже должно помочь найти такое правильное распределение ответственности, кроме денежной, где, что, как должно проверяться. Например, есть какой-то уровень проверки, который действительно должна обеспечивать Росохранкультура, не знаю, раз в 10 лет особая проверка такая с погонами. Найти какую-то схему... От государства еще, кроме денег, конечно, потребуется вместе с нами составить схему, где будет ясны уровни работы и проверки государственных высших органов и музейных, и взаимодействие. Раньше все работало. Сейчас изменились времена, поэтому кое-что не работает, те обижаются на нас, мы обижаемся на них. Я думаю, что мы найдем правильный путь, где без обид будем думать о коллекции.
Александр Дядин: Заместитель Росохранкультуры Анатолий Вилков считает, что и самим сотрудникам музеев надо изменить свое отношение к делу, которым они занимаются.
Анатолий Вилков: Наши музеи ударились в выставочную деятельность, стали больше уделять внимания пропаганде нашего искусства, наших культурных ценностей, в том числе и за рубежом. И каким-то образом проблемы учета отошли на второй план, описания есть, а фотофиксации нет. Кроме фотофиксации, нет и электронных носителей, куда бы это было все занесено и было бы очень просто проверить. Хотя деньги на это выделялись.
Александр Дядин: На сегодняшний день найдено около 30-ти предметов, из 221-го, похищенного из Эрмитажа.
