Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимают участие корреспонденты Радио Свобода Юрий Багров, Елена Рогачева и Надежда Гладыш.
Кирилл Кобрин: В дни августовского путча лишь в каждом четвертом регионе власти активно помогали одной из сторон, остальные заняли выжидательную позицию. О том, как события 15-летней давности отразились на жизни российских регионов, рассказывает наш корреспондент.
Юрий Багров: Конец 1990 - начало 1991 годов стали во многих областях периодом острого противостояния между новыми российскими и союзными властями. В то время был принят закон, запрещающий главам регионом занимать руководящие посты в партийных организациях. Уже по тому, какой выбор сделал тот или иной глава, можно было сделать вывод, чью сторону примет руководство области в августе 1991 года, считает политолог из Центра Карнеги Николай Петров.
Николай Петров: Когда, собственно, был объявлен ГКЧП, региональные власти заняли позицию достаточно осторожную. В большинстве случаев их позиция, если говорить о регионах России, она была неоднозначной. Иногда разные руководители делали противоположные заявления, иногда один и тот же руководитель по-разному говорил в разных местах. И только в каждом четвертом регионе власти активно помогали одной из сторон, при этом чаще ГКЧП - два к одному. То есть на два региона, где помогали и активно поддерживали ГКЧП, а это были в первую очередь автономные республики, особенно крупнейшие, это были и западные регионы, это были регионы черноземной полосы и Юго-Западной Сибири, вот на два таких региона приходился один, где власти занимали активную антиГКЧПистскую позицию. Это были, как правило, крупные индустриальные регионы, такие как Москва, Питер, Свердловская область и так далее.
Юрий Багров: В республике Марий-Эл люди, подчиняясь до сих пор сохранившейся практике, под давлением начальства подписывали письма, выражая солидарность ГКЧП, а после выходили на митинги в поддержку демократии.
Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Йошкар-Оле Елена Рогачева.
Елена Рогачева: В августе 1991 года в Йошкар-Оле в это время тоже было неспокойно. Массовые стихийные демонстрации прокатились по всей Марийской республике. Люди поделились на два лагеря. Руководители заставляли подчиненных подписывать письма в поддержку ГКЧП, а подчиненные выходили на митинги в поддержку Ельцина.
Рассказывает журналист Ольга Шангареева.
Ольга Шангареева: Я работала на радио и в многотиражной газете завода полупроводниковых приборов, объединения «Изотоп». У нас было 8 тысяч рабочих. 19 августа ко мне в редакцию прибегает заместитель директора по кадрам Логацкий и говорит: «Я должен выступить, поддержать ГКЧП». Потом приходят ко мне демократы наши, рабочие: «Нам надо по радио выступить, что долой ГКЧП, вперед - Ельцин, Собчак, все на баррикады. Листовки уже готовы». Я струсила и говорю: «Я не могу. Меня просто с работы попрут и в тюрьму посадят, потому что они уже с танками…» Договорились так: «Ты в медпункт выйди…», а у них на радио был свой технический работник, они просто подключились и выступили против ГКЧП. Что тут началось! Слава богу, ГКЧП у нас продержалось недолго, меня не уволили, не расстреляли.
Елена Рогачева: О том, как после поражения путчистов стало жить большинству населения Марий-Эл, можно судить по примеру того же завода полупроводниковых приборов. Он, как и большинство предприятий республики, работал на оборонный комплекс страны.
Ольга Шангареева: Ну, что, потом проходят годы. У нас начались сокращения на заводе, в тот же год у нас сокращения пошли. Я вылетела в этот же год. Потом этих рабочих видела, безработных. Тот же самый потом Логацкий, замдиректора такого крупнейшего предприятия, я его видела, он занимался извозом, таксистом работал. Я спрашиваю: «Какая была бы ситуация, если бы вернулись в тот период?» - и в глазах у людей сомнение. И вот один рабочий мне сказал, самый рьяный был у нас, который и плакаты все эти рисовал, он говорит: «А я бы сейчас ГКЧП поддержал. Потому что то, как разворовали страну, как потом разворовывали наш завод, которому я отдал 20 лет, что я остался без квартиры, прождав ее 20 лет… Я, наверное, поддержал бы. Мне сейчас больше хочется танков».
Елена Рогачева: Сейчас ситуация, конечно, значительно изменилась. А ностальгия по Советскому Союзу - это скорее ностальгия по стабильности, которой многие лишены.
Юрий Багров: В памяти жителей Ижевска августовский путч 1991 года смешался с событиями октября 1993 года. Это выяснила наш корреспондент в регионе Надежда Гладыш, разговаривая с людьми на улицах города.
Надежда Гладыш: Августовские события в Москве 15-летней давности для жителей Ижевска и Удмуртии остались памятны в основном тревожным ожиданием известий из столицы и сидением у телевизора. Связь, в том числе и междугородная, не прерывалась, трамваи ходили. О том же, что творилось в коридорах и кабинетах Дома правительства и обкома партии, естественно, население никто в известность не ставил. Но сейчас мне об этом рассказывает Сергей Щукин, в то время председатель депутатской комиссии по экологии и недропользованию Верховного совета Удмуртской, тогда еще автономной советской социалистической республики, можно теперь сказать, единственного по-настоящему демократически избранного удмуртского парламента.
Сергей Щукин: Я не знал, что начался этот путч. Утром я ничего не слышал, пришел утром, часов в 8, на работу в Верховный совет. Поразила тишина, не обнаружил на своих местах своих коллег. Совершенно случайно я зашел в приемную, открыл дверь, и для меня это было неким шоком - такая пустота в кабинетах, а туда захожу, и там просто сесть некуда. Весь кабинет набит людьми всех рангов - и силовики, и члены президиума, и правительства, просто сесть некуда было, я стоял в дверях. И что делали-то? Сидели и молча слушали зачитывание вот этой речи ГКЧПистов. Их никто не вызывал, я думаю, просто вся номенклатура не в обком приехала… А обком возглавлял тогда уже Сапожников, кстати, и он тоже там был. Правда, Сапожников сидел где-то в центре. Центр власти психологический, он переместился во всех, наверное, регионах, в верховные советы. Сапожников сказал несколько слов. Он, конечно, не мог скрыть радости определенной. Никто в строй-то не встал, все просто ждали, чем эта ситуация закончится.
Надежда Гладыш: Сегодня Сергей Щукин издает оппозиционную газету «День» и критикует депутатов и власти за антинародную политику, за неуспехи в экономике, коррупцию и «потемкинские деревни». Упомянутый Сергеем в его рассказе Николай Сапожников, в дни ГКЧП первый и, как оказалось, последний секретарь Удмуртского обкома КПСС, ныне является уже старожилом Государственной Думы Российской Федерации, куда регулярно проходит по списку КПРФ.
Любопытно, что когда я спрашивала о событиях 15-летней давности рядовых горожан на площади, то выяснилось, что в памяти многих каким-то образом совместились август 1991 года и пожар Белого дома в октябре 1993 года. Политическую подоплеку вытеснил эмоциональный фон - тревожное ожидание развязки и страх, что страна снова, как в начале века, может сорваться в кровавый хаос.
