Президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад представляет свою страну в качестве лидера исламского мира, готового противостоять христианской агрессии. В этом смысле иранская ядерная программа становится способом демонстрации независимости и несгибаемого национального характера иранцев. В какой степени это соответствует действительности?
Руководитель московского Центра экстремальной журналистики востоковед Олег Панфилов много лет прожил в Тегеране. Он говорит на фарси, прекрасно знает характер иранского народа. По его мнению, о поддержке курса нынешних лидеров Ирана широкими массами можно говорить с существенными оговорками.
- Является ли склонность к конфронтации особенностью нынешнего режима в Тегеран? Или это характеристика самого иранского народа - неуступчивого и гордого?
- Я думаю, что здесь нужно говорить исключительно о мнении власти. Сейчас в Тегеране вокруг президента [ Мухмуда ] Ахмадинеджада собралась наиболее реакционная часть новой иранской элиты. А если говорить вообще об иранском народе, то нужно вспомнить и о той значительной его части, которая была вынуждена покинуть страну после 1979 года. У меня много друзей из числа иранских эмигрантов, живущих в Европе, в Соединенных Штатах. Это люди высоко образованные, они, естественно, совсем не понимают ту позицию, которую занимает Ахмадинджад.
Политические взгляды президента Ирана - это его личное дело и дело той части населения, которая сплотилась вокруг него. К сожалению, большая часть нынешней политической элиты Ирана - это так называемые люмпены, которые поддержали исламскую революцию, а сейчас работают в основном в государственных учреждениях.
- Какое место играет в ежедневной жизни иранского общества ислам? Это клерикальное государство?
- Мои знакомые и друзья в Иране, которые формально являются мусульманами (потому что они родились от родителей-мусульман), критически относятся к политическому исламу. Понятно, что шиитское общество отличается от суннитского более консервативной позицией. Это довольно [ отчетливо ] видно по тому, как ислам действует в политике соседних стран с Ираном. Большая часть населения, которая поддерживает президента Ахмадинеджада, - это люди, которые болеют массовым религиозным психозом.
- Все же это религиозный психоз или скорее ущемленное чувство национального достоинства? Иран хочет стать лидером радикального исламского мира. Есть ли для этого основания в истории страны, в национальном характере иранцев?
- Их нет, хотя периодически власти (прежде всего, религиозные власти Ирана) пытаются диктовать какие-то религиозные устои арабским странам. Понятно, что это вызывает очень резкое отторжение. К сожалению, многие политологи забывают о том, что между Ираном и арабскими странами существует очень сильное напряжение, прежде всего, касающееся религиозных толкований. Сейчас иранским обществом движет некое чувство ущемленности, прежде всего связанное с тем, что страна уже много лет живет в условиях экономической блокады. К сожалению, ни предыдущие, ни нынешние власти Ирана ничего не могут сделать для того, чтобы Иран вновь стал страной, с которой бы разговаривали на равном языке, как это было до 1979 года.
