Покатили мы с женой и сыном на машине в Хельсинки.
Проезжающему является себя все тот же ославленный Де Кюстином однообразный пейзаж. Как пел недавно ушедший из жизни бард Гена Ни-Ли: «Неприкаянна и не возвышенна Среднерусская наша возвышенность». Дорога из Москвы в Питер все так же остается позором нации, не сумевшей и в XXI веке соединить два крупнейших города России нормальным автобаном. На десяток вполне европейских километров – два десятка азиатских верст в колдобинах и ямах. Все так же опасны валдайские горки, где лежат в кюветах автопоезда. Но ныне словарь водителя дополнился термином «колейность»: о продольных ухабах длиной от 15 до 38 километров, продавленных тяжелыми трейлерами, вас предупреждают не раз. Неизменен мучительный летний ремонт, захватывающий большие куски трассы. На одних отрезках жалкие группки людей и техники, другие раскопаны на километры и брошены в безлюдье. Сужения и разъезды организованы так, что поневоле вцепляешься в руль. Знаки там, где надо, исчезают, а где работа завершена, стоят забытые. Даже если вы спешите на тот свет, средняя скорость вряд ли превысит 70 км/час. Милиция считают унижением для себя что-то регулировать. В засадах за кустами добывают себе радаром пропитание.
В Хельсинки мне в отеле предложили карту с указаниями народу и туристам, где этим летом идет ремонт. Именно в указанное время вы увидите массу работающей техники, правильно спланированные объезды, как и все нужные знаки. Полиция не светится, а скоростной режим соблюдают все. Нынче российские власти хвалятся петровским замахом Путина, вот и звали бы финнов в концессионеры для эксплуатации казенной трассы. Больше было бы рабочих мест, и меньше – слухов про откаты.
Как и раньше, стопроцентно работает экономико-географический закон административной системы: качество дороги падает по мере удаления от областного центра и приближения к границам региона. Муниципалитеты все так же нищи. Через Вышний Волочок машины всегда ползут колоннами. На объезд Москва денег не дает, а пешеходный мост райцентру не по карману.
Реликтом прежних губернских вольностей, остаточного федерализма в политике стал курьез с празднованием Дня государственного флага. В Московии, Питере, Твери и Ленобласти триколоров я не приметил. День победы августовской революции незачем отмечать правящим там: генералу, планировавшему штурм Белого дома, бывшей комсомольской активистке, экс-начальнику столичных овощных баз, нуворишу или умелому бюрократу. А вот Михаил Пруссак, получивший новгородское посадничество в 1991 году, августовскую победу, видимо, отмечает как свой личный праздник – 15-летие правления. Весь Новгород был увешан стягами, у Кремля рок-концерт.
Перемены на дороге есть, но в том мало заслуг государства. Бурно меняет пейзаж обочины – частник. Появилось несколько приличных мотелей. Бензоколонок с кафе и чистыми туалетами полно, за исключением полусотни километров по пути от Питера. В Бахмаре кормит «Армянская кухня», а в Больших Киселенках – «Хорошая кухня». В местечке Харчевня таверны нет, зато в соседних Крестцах мы с Мариной насчитали по обе стороны дороги 50 самоваров с чаем и домашними пирожками. В Стукове и Новой Болотнице – торгуют вениками, в Сидельникове – фарфором-фаянсом, в Дорках – хрусталем и полотенцами «с лебедями». Столица грибного и ягодного промысла – тверское Куженино, где торговцев до полусотни. Холохоленки прелагают самовары и тележные колеса, а Домославль – деревянных медведей. Кстати, русский придорожный бизнес поселился и в Финляндии, снабжая народ из “Kioskii” красной рыбой и икрой.
На границе в обе стороны километровая очередь, но погранцы поднимают шлагбаум знатным джипам. Таможенники, вдохновленные решением премьера Фрадкова ограничить покупки за границей 35 килограммами на человека, корыстолюбиво и профессионально выискивают ввозящих груз посолидней.
В общем, где по дороге вам встречается государство, видишь все то же: «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Примиряет с тем, каким оно сделало вашу поездку, лишь то, что появилось на обочине трудами частного человека, а, главное, что путешествие по России все же кончается.
Проезжающему является себя все тот же ославленный Де Кюстином однообразный пейзаж. Как пел недавно ушедший из жизни бард Гена Ни-Ли: «Неприкаянна и не возвышенна Среднерусская наша возвышенность». Дорога из Москвы в Питер все так же остается позором нации, не сумевшей и в XXI веке соединить два крупнейших города России нормальным автобаном. На десяток вполне европейских километров – два десятка азиатских верст в колдобинах и ямах. Все так же опасны валдайские горки, где лежат в кюветах автопоезда. Но ныне словарь водителя дополнился термином «колейность»: о продольных ухабах длиной от 15 до 38 километров, продавленных тяжелыми трейлерами, вас предупреждают не раз. Неизменен мучительный летний ремонт, захватывающий большие куски трассы. На одних отрезках жалкие группки людей и техники, другие раскопаны на километры и брошены в безлюдье. Сужения и разъезды организованы так, что поневоле вцепляешься в руль. Знаки там, где надо, исчезают, а где работа завершена, стоят забытые. Даже если вы спешите на тот свет, средняя скорость вряд ли превысит 70 км/час. Милиция считают унижением для себя что-то регулировать. В засадах за кустами добывают себе радаром пропитание.
В Хельсинки мне в отеле предложили карту с указаниями народу и туристам, где этим летом идет ремонт. Именно в указанное время вы увидите массу работающей техники, правильно спланированные объезды, как и все нужные знаки. Полиция не светится, а скоростной режим соблюдают все. Нынче российские власти хвалятся петровским замахом Путина, вот и звали бы финнов в концессионеры для эксплуатации казенной трассы. Больше было бы рабочих мест, и меньше – слухов про откаты.
Как и раньше, стопроцентно работает экономико-географический закон административной системы: качество дороги падает по мере удаления от областного центра и приближения к границам региона. Муниципалитеты все так же нищи. Через Вышний Волочок машины всегда ползут колоннами. На объезд Москва денег не дает, а пешеходный мост райцентру не по карману.
Реликтом прежних губернских вольностей, остаточного федерализма в политике стал курьез с празднованием Дня государственного флага. В Московии, Питере, Твери и Ленобласти триколоров я не приметил. День победы августовской революции незачем отмечать правящим там: генералу, планировавшему штурм Белого дома, бывшей комсомольской активистке, экс-начальнику столичных овощных баз, нуворишу или умелому бюрократу. А вот Михаил Пруссак, получивший новгородское посадничество в 1991 году, августовскую победу, видимо, отмечает как свой личный праздник – 15-летие правления. Весь Новгород был увешан стягами, у Кремля рок-концерт.
Перемены на дороге есть, но в том мало заслуг государства. Бурно меняет пейзаж обочины – частник. Появилось несколько приличных мотелей. Бензоколонок с кафе и чистыми туалетами полно, за исключением полусотни километров по пути от Питера. В Бахмаре кормит «Армянская кухня», а в Больших Киселенках – «Хорошая кухня». В местечке Харчевня таверны нет, зато в соседних Крестцах мы с Мариной насчитали по обе стороны дороги 50 самоваров с чаем и домашними пирожками. В Стукове и Новой Болотнице – торгуют вениками, в Сидельникове – фарфором-фаянсом, в Дорках – хрусталем и полотенцами «с лебедями». Столица грибного и ягодного промысла – тверское Куженино, где торговцев до полусотни. Холохоленки прелагают самовары и тележные колеса, а Домославль – деревянных медведей. Кстати, русский придорожный бизнес поселился и в Финляндии, снабжая народ из “Kioskii” красной рыбой и икрой.
На границе в обе стороны километровая очередь, но погранцы поднимают шлагбаум знатным джипам. Таможенники, вдохновленные решением премьера Фрадкова ограничить покупки за границей 35 килограммами на человека, корыстолюбиво и профессионально выискивают ввозящих груз посолидней.
В общем, где по дороге вам встречается государство, видишь все то же: «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Примиряет с тем, каким оно сделало вашу поездку, лишь то, что появилось на обочине трудами частного человека, а, главное, что путешествие по России все же кончается.
